Легенда о горе «Кузнец»

След их действий в Крыму можно проиллюстрировать легендой о горе Демерджи…

И древние греки, и римляне, проплывая по водной глади моря вдоль берега в ясную погоду, видели очертания гор и среди них находились такие, которые не могли не обратить на себя особого внимания: Демерджи, Чатырдаг. Отодвинутые от берега моря на 8км. они полукольцом прикрывали место, где потом появится Алушта.

Говорят местные жители сегодня, что нет иной такой красивой горы в Крыму, как Демерджи. Будто радуга всеми цветами переливается по ее склонам. Когда солнце потоками света заливает гору, становятся видными скопления громадных каменных глыб. И всякий, смотрящий на эти камни-скалы, видит в них фигуры то ли животных, то ли людей. И каждый видит свое. Кажется, что какой-то сказочный гигант собирался из камней этих сложить мозаику, да забросил работу, не доведя ее до конца.

В давние времена гору Демерджи называли Фунной, то есть — «Дымящейся», поскольку с вершины горы всегда поднимался столб дымящегося огня. В пасмурный день, когда горы становились печальными и угрюмыми, вокруг Фунны всегда было светло. У подножия горы небольшое селение располагалось, а в том селении люди жили мирные, славящиеся своими умелыми руками. Занимались те люди кузнечным искусством. У каждого близ дома маленькая кузница была. И огонь в горне первой кузницы построенной был взят от огня с вершины Фунны. Потому гору в народе назвали «Демерджи», что означает — «Кузнец»

Мирный труд кузнецов был нарушен кочевниками, откуда-то широким потоком хлынувшие сюда. Как они через горы прошли, жители не знали? Пришельцы были коренастые, широкоплечие, длиннорукие. Лица круглые, на ручные жернова похожие, глаза маленькие и колючие. Характером все были жестокими, добрым ни одного не назовешь. Горели горы, горели степи. Гарь и смрад. Дым густой по склонам гор к подножию их спускался. Вся живность бежала прочь. Только людям мирным за оружие взяться пришлось. Много пало пришлых от оружия кузнецов. Но пришлых было значительно больше, да и опыта во владении оружием у них больше было, побили они кузнецов. Народу в живых осталось совсем немного. А у пришлых в походах с оружием худо стало. Собрались воеводы пришлых кочевников, осмотрели разрушенные кузницы местных кузнецов, на вершину горы поднялись. Курящаяся вершина горы и огонь ровный понравился им. И сказал их главный воевода:

«Чего искать? Где лучший горн найдешь? Тут будем оружие ковать!» Среди пришлых был один, ни ростом, ни видом на кочевников непохожий. Был он высок, могуч. Грудь широкая. Лоб высокий. Борода длинная, как смоль черная. Глаза большие, черные, бархатистые. Да вот взгляд этих глаз был слишком тяжел. Словно вся жестокость и вся ненависть в них собралась. Заглянуть в эти глаза становилось страшно, а посмотрел — оторваться невозможно, словно душу из тебя вытягивают. И долго после того идет человек, шатаясь из стороны в сторону, словно пьяный. И забыть тот взгляд тяжелый до конца своей жизни не может. Принялся тот могучий человек кузницу сооружать. Гигантская кузница получилась. В помощь кузнецу местных мужчин дали, с десяток. Повалил дым, пламя заплясало. От стука и звона молотов дрожала гора. Каждый день вереница ослов, груженая саблями, топорами, мечами, кольчугами, с горы спускалась. Оружие караванами и на ладьях повезли во все стороны.

Секретом каким-то владел гигант чернобородый. Меч, из стали его изготовленный, любую другую сталь рубил. Чем больше изготавливалось оружия в «адской» кузнеце, тем меньше населения местного становилось. Как мухи, гибли люди от непосильного труда. Обезлюдели все селения вокруг. Не только людям от горна горы доставалось, но пламя, неутихающее ни на минуту, раздуваемое мехами к тому же, иссушило землю вокруг. Зачахли сады и виноградники, мелели реки, потому что родники иссякали.

Собрались старики из селений окрестных совет держать, что делать дальше? И решено было пойти самым старым, самым уважаемым и просить того кузнеца сойти с горы. Пошли посыльные на вершину, тяжко вздыхая. Долго их ждали. Да все-таки дождались… Принесли с вершины кувшины глиняные с пеплом да костями человеческими.

Хорошо поняли собравшиеся ответ кузнеца чернобородого, с глазами красивыми.

Только одна девушка, кажется мне, что Марией ее звали, решила сама поговорить с господином огня адского.

Поднялась девушка на вершину горы и обомлела от той картины, которую увидела: огромный навес из стволов самых высоких деревьев. Под ним огнем клокотали гигантские горны, гудели меха, раздуваемые людьми полуголыми, снопы сверкающих искр, падающих на превратившуюся в камень твердь земную. Гром молотов, бивших по раскаленному железу, оглушал…

Мария сдвинуться с места не могла, словно ноги ее к земле приросли, когда появился чернобородый.

«Зачем пришла? Чего ты хочешь?» — спросил кузнец, хищным взглядом окидывая стройную девичью фигурку.

«Оставь наше селение! Не губи людей! Уходи!» — крикнула девушка, собрав все силы свои, чтобы пересилить грохот, стоявший вокруг.

Засмеялся чернобородый, показывая ослепительно белые зубы: «А зачем мне уходить, когда мне тут хорошо? Еще лучше будет с тобою мне… Станешь моей…»

Рука кузнеца потянулась к девушке… Та, собравшись с силами так толкнула охальника, что, не удержавшись на ногах, он упал около горна, опалив волосы. На одежде его пропаленки появились. Злобно заскрипел чернобородый зубами, схватил только что откованный кинжал — упала к ногам его бездыханная девушка.

И вдруг старая седая от дыма гора вздрогнула до самого основания, задышала огнем великим. Раскрылось жерло огненное горы и рухнуло туда все, что на вершине горы находилось: и навес, и наковальни, и горны, и люди. Плюнула гора огнем еще раз, и потухло пламя. И увидели люди из селений, расположенных неподалеку, что на склоне горы появились каменные изваяния, уродливые подобия кузнеца и его подручных. А на самой вершине скала появилась, очертаниями похожая на голову женскую. Будете в Алуште, приглядитесь хорошенько! Гора та ничего сказать о случившемся не может. Ни огня, ни дыма над горой нет. Да и люди забыли о той Фунне — Дымящейся. Но закрепилось за горою новое имя — Демерджи, что и означает «Кузнец».