IV. Осада Севастополя

«...Русь за тебя стонала!
Один ты был за всех, измученный боец...
Святыня наших слез! Чья кровь не закипала,
Когда ты надевал страдальческий венец...
По всей Руси святой был каждый храм убогий
Молитвой за тебя народной потрясен».

Первого сентября 1854 г. над городом Севастополем во всей красе взошло на ясном, голубом, южном небе жаркое солнце и приветливо озарило море, множество судов, красивый город и прибрежные горы.

Никому и в голову не приходило, что солнце в последний раз освещает картины мирной, трудовой жизни Севастополя и что многие тысячи людей молодых, здоровых, счастливых скоро не увидят его прекрасного восхода.

В десятом часу утра, с одного из возвышенных сторожевых постов города заметили, что со стороны моря приближаются два иностранных парохода. На это не обратили внимания: иностранные пароходы последнее время часто показывались около крымских берегов и мирно уходили обратно.

Вслед за этим была получена эстафета, что мимо Тархан-Кута прошло семьдесят судов и что неприятельский флот идет в трех колоннах.

Севастополь заволновался. Все поняли, что надвигается гроза. На улицах стали собираться толпы народа, поднимались толки, волнение.

Скоро увидали, что к дому командующего войсками князя Меньшикова на взмыленной лошади стремглав прискакал казак с испуганным лицом. И через минуту из уст в уста переходило ужасное известие, которое привез казак: «Неприятельских судов двигается видимо-невидимо! Такая силища, что и не перечесть».

Это была правда. Когда неприятельский флот приближался к нашим берегам, то издали казалось, что подходит большой движущийся город со множеством фабрик и заводов, трубы которых пыхтели и дымились.

В Севастополе, при первом появлении на море неприятеля, все улицы переполнились народом. Что переживали севастопольцы — поймет каждый.

Дети, женщины, старики — никто не мог оставаться в домах. У всех на уме, на языке была беда и опасность, неожиданно нагрянувшие, и спасение родного города.

Главнокомандующий крымской армией князь Меньшиков

Толпы собирались на самых возвышенных частях города, поднимались горячие споры, толки, разговоры о предстоящих событиях.

Все тревожно смотрели в ту сторону, где двигалась, как стая зловещих воронов, громада неприятельских судов.

Все понимали, что враги непременно захотят овладеть Севастополем — опорою могущества России в Черном море и средоточием русского флота. Решатся ли только союзники открыто и прямо напасть на Севастополь — эту твердыню России?!

Князь Меньшиков, в сопровождении адмиралов Корнилова и Нахимова, поспешил к зданию морской библиотеки. Это было самое возвышенное место в городе, и оттуда открывался дивный вид на безбрежную ширь моря и на окрестности Севастополя. Долго смотрели они в подзорные трубы на движение неприятельской эскадры, стараясь определить, какое место выберут союзники для высадки.

Толпы народа виднелись около морской библиотеки, и всех волновали и тревожили одни и те же вопросы: «Где остановится и высадится неприятель? Что он предпримет? Как спасти и отстаивать родной город?»

Командующим сухопутными и морскими силами в Севастополе в то время был князь Меньшиков. Это был человек знающий, справедливый, но недоступный и холодный; любовью севастопольцев он не пользовался.

Неть, не на него с горячей надеждой устремлены были взоры севастопольцев.

Хотя в то время в городе войск было мало и город не был готов к обороне, по среди севастопольцев находились испытанные, любимые адмиралы Нахимов и Корнилов, покрытые почестями и громкой славой. Их знал каждый мальчишка в городе, каждый матрос во флоте. На них-то беззаветно полагались осажденные, в них верили, на них надеялись, как на каменную стену. «Морские богатыри не выдадут родного города, защитят и помогут в беде. Пока они здесь — не страшно севастопольцам». Так думали все.