Последнее открытие великого натуралиста. П.С. Паллас

Великого российского естествоиспытателя Петра Симона Палласа (1741—1811) по праву называют одним из «Колумбов» — открывателей природных богатств Тавриды.

В Крым натуралист приехал, когда ему было за пятьдесят, уже всемирно известным ученым. Будучи академиком Петербургской Академии наук, П.С. Паллас в течение многих лет XVIII века, проявляя высокую предприимчивость, энергию и отвагу, исколесил с целью изучения природы и ее ресурсов огромные просторы юго-восточной части Европейской и Азиатской России: Поволжье, Прикаспий, Уральские горы, Приаралье, пересек Сибирь вплоть до Алтая и Забайкалья. Огромный материал, собранный им о геологическом строении, географии, растительном и животном мире, а также сведения по этнографии и хозяйству посещенных территорий легли в основу выдающегося труда ученого «Путешествие по разным провинциям Российского государства» (ч. 1—3, 1773—1788).

«Никому, как Палласу, не удавалось снять с русского ландшафта серую пелену ямщицкой скуки», — писал о нем поэт О. Мандельштам. В многочисленных своих книгах П.С. Паллас по-новому осветил и обобщил важнейшие черты и особенности природы страны, совершил открытия, оказавшие огромное влияние на развитие геолого-географических и биологических наук в последующем. Подчеркивая большое научное значение трудов ученого, известный отечественный естествовед H.A. Северцов писал: «Как ни велика слава Палласа, она все еще не может сравниться с его заслугами в науке».

Уже в зрелом возрасте П.С. Паллас совершает в 1793—1794 гг. поездку по южным губерниям России и, в частности, в Крым, названный им «замечательным Таврическим полуостровом». Интересна судьба описания этого вояжа. Первое издание двухтомника «Наблюдения, сделанные во время путешествия по южным наместничествам Русского государства в 1793—1794 годах» вскоре опубликовали на немецком языке. Однако полный русскоязычный вариант труда отсутствовал практически до самого конца XX столетия! Полный перевод на русский язык палласовских «Наблюдений...», как оказалось, был сделан известным крымоведом A.A. Бертье-Делагардом и С.Л. Белявской еще в 1918 г., но его публикация стала возможной лишь в 1999 г., после того, как рукопись перевода обнаружил в Крымском краеведческом музее профессор Симферопольского университета С.Б. Филимонов (1985).

Крым стал последним большим открытием великого Палласа. Его путешествие, предпринятое сюда в конце XVIII века, дало возможность ученому не только исследовать этот край, но и так сильно полюбить его природу, что он вскоре переселился сюда, где и прожил 15 заключительных лет своей жизни (1795—1810 гг.). «Присутствие славного мужа, — писал пророчески тогда один из современников о пребывании в Симферополе П.С. Палласа, — поселившегося в стенах сего города, возвещает, кажется, зарю будущего его просвещения». В своем доме, расположенном на левом берегу реки Салгир, ученый собрал богатые коллекции минералов, образцы флоры и фауны Крыма. Симферопольский дом П.С. Палласа посещали все именитые гости города, известные ученые того времени: академики К.И. Габлиц — автор первой монографии о природе Тавриды, Х.Х. Стевен — основатель и первый директор Никитского ботанического сада и другие.

Академик-географ П.С. Паллас

Обосновавшись в своей симферопольской усадьбе «Каролиновка» (ныне «Салгирка»), ученый совершал частые научные поездки и пешеходные экскурсии в удаленные и близкие уголки Крымского предгорья, Южного берега Крыма, Главной Крымской гряды, Керченского холмогорья и Равнинного Крыма.

Анализ крымских трудов П.С. Палласа позволил нам установить, что за годы своих крымских путешествий ученый проехал и прошагал в общей сложности более 9000 километров, вновь описал в своих сочинениях около 100, а всего упомянул 908 географических объектов: горных вершин, долин, мысов, бухт, рек, населенных пунктов и т. д. Кроме того, он дал характеристику (нередко впервые в науке) многим сотням видов растений и животных, обитающих на полуострове.

Даже сегодня поражают особенная проницательность автора, многослойность и точность нарисованной им панорамы жизни природы и народов российского юга. «Вообразите спутником Палласа не кого иного, как Н.В. Гоголя. Все для него иначе. Как бы они не перегрызлись 6 дороге», — иронизировал О. Мандельштам.

Академик опубликовал около десятка научных трудов о природе столь восхитившего его Крыма — «замечательной в отношении физической географии страны». Уже в первой книге — «Краткое физическое и топографическое описание Таврической области», опубликованной в 1795 году, ученый приводит в высшей степени точную и полную для того времени географическую характеристику полуострова, которую развил и пополнил в последующих произведениях. При этом он не только исследовал природные богатства полуострова, но и увлеченно пропагандировал его рациональное хозяйственное освоение.

Ученый не только давал рекомендации, но и сам активно участвовал в хозяйственном освоении Крыма: основал в 1798 году старейший в Крыму дендропарк «Салгирка» в Симферополе (ныне — ботанический сад Таврического национального университета), заложил обширные виноградные плантации в Судакской долине и в других местах Южнобережья и Крымского предгорья. С целью научно обоснованного использования местных ресурсов ученый описал, например, 24 аборигенных сорта винограда и многие сорта южных плодовых культур.

Титульный лист книги П.С. Палласа «Краткое физическое и топографическое описание Таврической области...» (1795 г.)

Однако главное, что сделано П.С. Палласом в Крыму — это достаточно четкое научное описание природных компонентов и многих территориальных комплексов, в первую очередь Горного Крыма. Указывая на определенный объект, ученый раскрывает его происхождение и современное состояние, заставляя читателя смотреть на природу глазами первооткрывателя.

В Горном Крыму П.С. Паллас, в отличие от своего предшественника К.И. Габлица, выделяет не три, а только два ряда хребтов. В центре внимания помещена Главная Крымская гряда с ее грандиозной яйлинской стеной, обнажившей все слагающие массив геологические пласты и круто обрывающейся в море. Стиль академика здесь насколько научен, настолько и образен:

Вокруг этой впервые выдвинутой П.С. Палласом идеи о гипотетической суше (позднее названной Понтидой), которая могла простираться к югу от Главной гряды в пределы Черноморской впадины, споры ученых не смолкали вплоть до настоящего времени. Другая палласовская гипотеза касается островного прошлого Крыма:

Кстати, П.С. Паллас в своих трудах нередко ссылается на таких античных ученых как Страбон, Плиний, на труды и карты средневековых арабских географов — Масуди, Ибн-Баттута и др.

Крымский полуостров поделен географом на «три полосы» — равнину, известковую (т. е. предгорную) и горную части. Формулировки в его работах четкие, строго обоснованные. Он приводит оригинальные сведения о горных породах и минералах, карстовых образованиях в Крыму, об оползнях, каменных хаосах и морских террасах, впервые в науке упоминает о горно-долинных амфитеатрах Южного берега и осуществляет первое районирование соляных озер полуострова, выделяя пять их групп: Перекопскую, Арабатскую, Евпаторийскую, Феодосийскую и Керченскую.

Много внимания П.С. Паллас уделяет геологическому строению и устройству поверхности полуострова. В равнинной части им подмечены «редкие ложбины», на Керченском полуострове — «холмы и низкие горы» (современный наш термин «Керченское холмогорье» своими истоками восходит к палласовским описаниям), «иловатые» (грязевые) сопки, а в горах — «южный, как бы обломленный край этого прекрасного полуострова».

Здесь, на крайнем юго-западе Крыма, действительно «сходятся» все гряды Крымских гор и хорошо заметно сочетание вулканогенных и осадочных горных пород разного возраста, наконец, — стыковка трех физико-географических областей, говоря современным научным языком — Крымского лесошиблякового субсредиземноморья (ЮБК), Крымского лесного среднегорья (Главная гряда) и Крымского лесостепного предгорья. Характеризуя южнобережные долины Крымского субсредиземноморья, П.С. Паллас пророчески пишет, что «помянутые долины составляют 6 рассуждении ботаники и хозяйственной части самую важнейшую страну Таврической области, а может и всего государства».

Кучуккойский каменный хаос, описанный П.С. Палласом

Вместе с тем Крымские горы и их южный макросклон всегда оставались не только областью, таящей опасности для путешественников, но и зоной геологического риска. Современник П.С. Палласа В. Измайлов не зря восхищался отвагой академика, который

Путешественник, действительно, не избегал самых рискованных маршрутов. Бесстрашие первопроходца позволило ему первым донести до науки сообщение о знаменитой катастрофе, связанной с возникновением Кучуккойского обвала-оползня. Достоверное и детальное описание природного катаклизма, произошедшего более двух веков тому назад на полуострове, настолько интересно, что заслуживает здесь подробного воспроизведения:

От этой чудовищной катастрофы до наших дней сохранился след — огромный каменный хаос на западе Крымского Южнобережья...

Как видно из палласовских текстов, исследователь всегда стремился привести результаты географических измерений. Им впервые даны некоторые важнейшие пространственные параметры природных регионов Крыма.

Эта цифра, кстати, у некоторых современных исследователей безосновательно занижается до 150 километров, что совершенно не соответствует действительности — 180 км.

Никто из исследователей Крымских гор не остался равнодушен к удивительной череде платообразных яйл, представляющих собой уникальную особенность здешних ландшафтов. Не стал исключением и П.С. Паллас.

В этой картине яйлинских ландшафтов — и особенности лито-генной основы, и виды карстовых образований, и гидроклиматические элементы, и даже одно из первых упоминаний о черноземах. На яйле Демерджи П.С. Паллас кроме известняков обнаруживает конгломераты, среди которых «много кварцевых галек, очень мало перенесенного (то есть пришлого для Крыма. — Авт.) гранита».

На Карадаге ученый находит то, что и сегодня приводит в восторг любого отдыхающего в Курортном или Коктебеле — не простые, а полудрагоценные морские камешки.

Здесь обращает на себя внимание попытка хотя бы ориентировочной оценки геологического возраста потухшего навсегда вулкана, который, как теперь известно, сформировался в средней юре.

В Крымском предгорье, докладывал П.С. Паллас, «в мелу (на горе Аккая. — Авт.) находят, много черноватого ружейного кремня с белой корой». В наши дни подобные указания послужили, возможно, толчком для поисков по находкам кремневых орудий в районе Аккаи стоянок первобытного человека (здесь в 70—80-е годы XX столетия обнаружено более 20 палеолитических стоянок — самое крупное в Крыму их местонахождение!).

На грязевых вулканах Керченского полуострова (а также на горе Агармыш) П.С. Паллас находит серный колчедан. Кроме того, оказалось, что «изверженная грязь состоит из серой глины, довольно однородной, смешанной с каменными обломками» и «поблизости есть несколько источников нефти». Академик выявил среди грязевулканических пород 21 вид отложений, различных по петрографическому характеру, среди которых «рухляковый сланец, глинистый сланец, известковый сланец, желваки твердого известняка, железная руда...» и другие. На мысе Такилбурун (в Керченском проливе) «была найдена прекрасная железистая земля небесно-голубого цвета, расположенная гнездами и шнурами...», и «самые значительные здесь — раковины, лежащие в этой земле», где есть «кристаллы совершенно темного синего селенита», что заставило П.С. Палласа воскликнуть: «подобного я еще нигде не встречал!».

П.С. Паллас известен в мировой науке как натуралист энциклопедического склада. Его ботаническая ипостась не менее внушительна, чем географическая. В Крыму он составил второй после К.И. Габлица список растений, произрастающих на полуострове. Если у К.И. Габлица в 1785 г. были приведены 542 названия, то П.С. Паллас, спустя всего десятилетие, в «Перечне дикопроизрастающих растений Крыма» (1797) перечислил уже 969 видов, практически удвоив объем известной здесь флоры. Неутомимый гербаризатор и наблюдательный систематик описал из Крыма много новых для науки таксонов. К сожалению, гербарий «великого Палласа» был целиком продан самим коллектором английскому натуралисту Э.Д. Кларку, и, таким образом, отечественная наука в одночасье лишилась бесценных ботанических архивов, прежде всего ряда типовых образцов. При всем при том, как считает видный ботаник XX столетия С.С. Станков, именно с П.С. Палласа и следует отсчитывать историю изучения крымской флоры.

П.С. Паллас приводит для Крыма множество названий крымских плодовых культур, а также достаточно полный перечень видов дендрофлоры. Как показалось ученому, «среди хвойных и вечнозеленых деревьев в Крыму, особенно замечательна приморская сосна». Именно этому виду позднее, в 1828 году, ботаник Дэвид Дон присвоил имя Палласа. И хотя данную породу по-прежнему зовут в обиходе Сосной крымской, ее подлинное научное название — Pinus pallasiana.

Усадьба П.С. Палласа в «Салгирке» (конец XVIII в.)

Кроме множества растений, академик впервые в Крыму описал ряд видов животных (полоза желтобрюхого, полоза четырехполосого, ящерицу крымскую, несколько птиц и др.).

Отмечая сроки цветения крокусов, фиалок, кизила, прилет скворцов, ход весенних заморозков, сроки пахоты и замерзания Керченского пролива, П.С. Паллас положил начало климатическим и фенологическим наблюдениям в Крыму. Заглянув в его работы, мы найдем ответы на многие вопросы развития растительного мира Крыма, нацеливающие нас на решение и нынешних хозяйственных задач, в частности, лесоразведения и охраны природы яйл. Он сообщает, к примеру, что прежде на Гераклейском полуострове, на крайнем юго-западе Тавриды широко был распространен можжевельник высокий, что на яйле раньше было гораздо больше леса и что население «употребляет всевозможные усилия, чтобы истребить эти полезные леса», указывает на крайние места произрастания на полуострове сосны, впервые описывает единственное аборигенное вечнозеленое лиственное дерево полуострова — земляничник мелкоплодный. Приоритет ученого состоит также в том, что он впервые указал на высотную дифференциацию растительности Горного Крыма, самый нижний приморский пояс которой на Южнобережье насыщен средиземноморскими видами.

Труды исследователя о Крыме явились вершиной его научного творчества, заключительным росчерком его творческой деятельности. Они стали широко известны во всем мире, да и сама Таврида благодаря этим трудам обрела достойное место в представлениях натуралистов многих стран.

Живя в Симферополе, П.С. Паллас продолжал обобщение материалов, ранее собранных им в путешествиях по России. Именно здесь он написал самые знаменитые свои труды, в которых выступил даже как предтеча эволюционистов, указав на изменчивость организмов (монографии на немецком языке «Виды астрагалов» —1800—1803; «Освещение недостаточно изученных и доселе неизвестных растений со 100 иллюстрациями» — 1803; «Zoographia Rosso-Asiatica» — 1811—1831 и др.). Палласовские обобщения оказали значительное влияние на развитие наук о неживой и живой природе Земли.

Кроме разносторонних естественнонаучных данных, П.С. Паллас приводит описание многих исторических мест Тавриды и современных ему населенных пунктов (Мангупа, Айтодора, Аюдага, Судака...). В его книгах о Крыме имеются, например, такие разделы: «О жителях полуострова» (там обсуждаются численность населения, национальный состав, виды занятий и т. п.), «О нынешнем состоянии Крыма и возможных в нем экономических улучшениях» (обзор отраслей хозяйства и путей их совершенствования), «О крымском виноградарстве», «О плодовых садах Крыма» и др. Все это позволяет рассматривать П.С. Палласа не только как разностороннего ученого-натуралиста, но и как рачительного и знающего хозяйственника, высказывающего научно обоснованные предначертания развития Тавриды в будущем.

За год до своей кончины П.С. Паллас возвратился на родину, в Германию. О том, какую роль он сыграл в развитии европейского естествознания и какой характер носили представления тогдашних европейских светил о Крыме, можно судить по словам, высказанным по поводу приезда П.С. Палласа другим великим ученым — Жоржем Кювье:

Интересно, что палласовские путевые заметки и дневники до сих пор читаются как увлекательный роман. Именно в таком смысле отозвался о стиле повествования академика-натуралиста мастер изящного слога поэт О.Э. Мандельштам:

Имя П.С. Палласа достойно увековечено в истории естествознания. Оно запечатлено в девяти названиях растений, произрастающих на Крымском полуострове!

В 1966 году в связи с 225-летием со дня рождения ученого его имя присвоено одной из карстовых полостей на Ай-Петринском массиве Горного Крыма. Этот подземный ландшафтный памятник имени П.С. Палласа заложен в толще верхнеюрских известняков на склоне горы Тарпанбаир и представляет собой провальный колодец и горизонтальную галерею. Протяженность естественной полости достигает 45 м, глубина 22 м, площадь 170 кв. м, объем — 680 куб. м. Подземный дворец богато украшен кальцитовыми натеками.

Карта маршрутов путешествий П.С. Палласа по Крыму (по В.Г. Ене, Ал. В. Ене, Ан. В. Ене, 2004 г.)

На одном из сохранившихся зданий усадьбы П.С. Палласа в заповедном ландшафтном парке «Салгирка», в Симферополе, укреплена мемориальная доска с надписью: «В этом доме в конце XVIII начале XIX вв. жил и работал видный русский исследователь Крыма Петр Симонович Паллас». А в 1984 году имя академика П.С. Палласа было отлито среди имен выдающихся горожан на памятной скрижали, установленной в центре Симферополя в честь 200-летия имени города.

Исследования природных ресурсов академиками В.Ф. Зуевым, К.И. Габлицем и П.С. Палласом способствовали дальнейшему экономическому развитию Крыма. Вслед за их открытиями и рекомендациями разрабатывались минеральные ресурсы края, закладывались сады и виноградники, разбивались парки — в долине Ласпи, в амфитеатрах Алупки, Ялты, Алушты... В эту эпоху в Крым были завезены кипарис, лавр, пиния, кедры и другие средиземноморские декоративные породы, столь характерные и привычные сегодня для приморских ландшафтов Южнобережья. «Именно в эти годы, — отмечал позднее отечественный академик-крымовед А.Е. Ферсман, — было положено начало научному исследованию Крыма».

Труды «Колумбов» Тавриды подготовили серьезную основу для последующих углубленных исследований естественных богатств Крымского полуострова, и не только для отечественной, но и зарубежной науки. Об огромном интересе к трудам выдающихся крымоведов XVIII века за границей свидетельствуют многочисленные издания их книг на иностранных языках. Книги К.И. Габлица, например, издавались на немецком (Ганновер, 1789), английском (Лондон, 1789), французском (Париж, 1802) языках; книги П.С. Палласа — на французском (СПб, 1795; Лейпциг, 1799—1801), немецком (Лейпциг, 1799—1801 и 1806), английском (Лондон, 1812). Новые переиздания предпринимаются и в наше время.

Читая эти труды, Европа, да и весь мир, открывали для себя неизвестную Тавриду.