Расстрельные папки в руках прокурора

В декабре 1999 года, в ожидании очередного приезда наших соотечественников, автору этих строк пришлось совершить поездку в Москву и посетить издательский отдел Российского Дворянского собрания. Открыв первый попавшийся альманах за 1998 год, я увидела статью, которую невозможно было читать без слез. В ней старший советник юстиции киевлянин Леонид Михайлович Абраменко обнародовал содержание папки, извлеченной из прежде тайного хранилища Службы безопасности Украины. Но именно эта папка, как потом и случилось, имела самое непосредственное отношение к Багреевке. В ней хранились тоненькие анкеты на 204 человека, приговоренных к расстрелу 21 декабря 1920 года.

Анкета из папки 204-х на генерал-майора в отставке, 76-летнего Н.А. Прибыльского с резолюцией председателя «тройки» Удриса: «Расстрелять» (приговор приведен в исполнение в декабре 1920 г. в Багреевке). Архив СБУ (Киев)

Леонид Михайлович пишет: «Как юрист я держал в руках тысячи дел по обвинению людей; некоторые заканчивались и смертным приговором. Я знаю дела 1937—38-х и других страшных годов, когда следователи не утруждали себя доказательством вины человека. Такие дела были и небольшими по объему — тонкая подборка документов, — и многотомными... Но я никогда не встречал еще, чтобы всего в одной папке уместились бумаги более двухсот человек, осужденных на смерть».¹ Судьба каждого из них решалась одной и той же размашистой, ясно читаемой подписью: «Удрис» и приговором: «Расстрелять». В качестве примеров автор статьи приводит вопиющие факты расправ и ряд анкет на широко известных в России и Ялте людей, в том числе на членов семьи Мальцовых и княгини Барятинской.

Кто мог предполагать, что карательные органы будут хранить доказательства совершенных ими преступлений?

Но, как сказано в Святом Писании, «нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано» (Мф., 10, 26). За последние десять лет в поле зрения крымской общественности, благодаря усилиям энтузиастов-исследователей, таких как протоиерей отец Николай Доненко и профессор Сергей Филимонов, опубликованы, введены в научный оборот отдельные персональные дела и анкеты приговоренных к расстрелу в Крыму в 1920-е годы. Они были извлечены, главным образом, из прежде закрытых спецхранов Москвы, Киева, Симферополя. Но даже на этом фоне статья Л. Абраменко произвела сильное впечатление.

Протоиерей Владислав Шмидт, Андрей Стенбок-Фермор, Ирина Шидловская. Багреевка, 29 мая 2004 г. Фото Дмитрия Лосева

В мае 2000 года от Рождества Христова ее содержание прозвучало из уст самого автора на конференции «Мир усадебной культуры», проходившей в Алупкинском музее-заповеднике. Мнение до глубины души пораженных присутствовавших было единодушным — просить Абраменко продолжить поисковую работу в этом направлении и издать ее результаты в виде отдельной книги.

На этой же конференции присутствовала группа членов элитарного парижского клуба «Санкт-Петербург», потомки знаменитых в России фамилий. И хотя этот состав, по сравнению с прошлыми визитами, немного поменялся, главные лица, представлявшие известные в Крыму фамилии Барятинских, Веригиных, Воронцовых-Дашковых, Капнистов, Гагариных, Шидловских, Шереметевых, приехали снова. Конечно же, среди них была прикипевшая душой к Ялте и ялтинцам Надежда де Брант-Уайт. На этот раз она взяла с собой Анну Андерсен, дочь Наси (баронессы Надежды Тер-Линден, последней из ныне живущих детей Ирины Мальцовой).

Надо ли говорить, какую бурю чувств испытали наши гостьи, слушая выступление Абраменко. После панихиды в Багреевке они от имени родственников погибших обратились к Преосвященному митрополиту Лазарю за разрешением построить часовню-памятник на святом для них месте. Владыка благословил Благочинного Ялты — о. Адама Дмитренко, который, в свою очередь, поручил заняться постройкой часовни непосредственно настоятелю храма Святого Иоанна Златоустого протоиерею Владиславу Шмидту.

Панихида в Багреевке 29 мая 2004 г. Среди молящихся — члены элитарного клуба «Санкт-Петербург» (Париж). Фото Дмитрия Лосева

Книга Л.М. Абраменко «Последняя обитель. Крым, 1920—1921 годы» вышла в свет весной 2005 года. Мы не ошиблись в своих ожиданиях. Она содержит важную, точную и всеобъемлющую информацию, нравственное значение которой нам еще предстоит оценить. Как справедливо заметил в своей вступительной статье доктор исторических наук Сергей Белоконь, сам немало занимавшийся темой большевистских репрессий, документально аргументированный исследовательский труд Абраменко «открывает качественно новый период полномасштабного систематического изучения красного террора в Крыму. Но это только начало. На очереди дела, отложившиеся в архивах Крыма и всей южной Украины, а также в других хранилищах. Увы, их на порядок больше».

Что касается мнения заинтересованного читателя, оно однозначно. С появлением «Последней обители» во многом безличная статистика массовых расстрелов в Крыму, наконец-то, обретает свое человеческое лицо. Теперь мы знаем не только организаторов террора (о них кое-что было известно раньше), но и самих исполнителей — членов так называемых троек. Неудивительно, что почти все они закончили свою жизнь насильственной смертью. Поднявший меч от меча и погибнет...

Лицевая крышка переплета книги (К.: МАУП, 2005)

Всем, кому приходится иметь дело с архивными документами, особенно с полуистлевшими, иногда заполненными карандашом делами 1917—1920-х годов, нетрудно представить, какие титанические усилия пришлось приложить автору, чтобы разобрать, прочесть и проанализировать их содержание. Зато теперь мы можем восстановить последние дни и часы жизни на этой земле сразу пяти тысяч человек! И за каждым из них высвечивается наделенная плотью и кровью — Богом данная душа — мужа, отца, сестры или брата! И, что особенно страшно, в большинстве своем, они — несостоявшиеся родители более нравственного поколения, чем то, что появилось на свет в затравленном страхом и голодом обществе.

Особенно притягивает раздел книги, освещающий хронику событий в Ялте. С общего согласия, он в несколько видоизмененном виде составил второй раздел нашей книги. И не только потому, что его содержание существенно дополняет, а в некоторых случаях заставляет заново переосмыслить вышеизложенные свидетельские показания. Главная причина тут другая. По невероятному стечению обстоятельств — почти все восемьсот рассмотренных Абраменко дел по Ялте имеют самое непосредственное отношение к Багреевке.

Прежде всего, их объединяет адрес так называемого Трибунала. Он заседал недалеко от Багреевки, в Исаре, на загородной даче эмира Бухарского (ныне санаторий «Узбекистан»). Приговоры выносили списком и росписью председателя «тройки» с одной и той же лаконичной резолюцией — «Расстрелять». Львиная доля приговоров снабжена подписью «Удрис». Периодически два члена «тройки» менялись (похоже, не выдерживали напряжения). Время от времени вместо Чернабрывого и Гунько-Горкунова появлялись Агафонов, Тольмац и А. Михельсон.

Первая и самая многочисленная группа задержанных числом в 315 человек получила свой приговор 7 декабря 1920 года, что полностью подтверждают показания матери Евдокии. В эту группу вошло множество высших и низших армейских и статских чинов Российской империи, известные на всю страну юристы, работники суда, прокуратуры, охраны правопорядка и общественные деятели. А рядом с ними погибали люди сугубо мирных профессий — врачи, учителя, садовники, артисты, музыканты, видные члены либеральных партий. Половину из них составляли прямые уроженцы Ялты, а также лица, связанные с ней службой, родством, а то и наличием собственности в виде усадьбы или дачи, что на тот момент являлось единственным средством существования для их семей.

Примечания

1. Абраменко Л.М. Дело 204-х. — Альм. «Дворянское Собрание», № 9. — М., 1998. — С. 269.