Г. Римский. «Девятый вал» (константинопольския впечатления)

С ранняго утра до поздней ночи к зданию русского посольства тянутся беглецы из Крыма.

Измученные, потрясенные переживаниями последних дней, голодные, оборванные — они совершенно отупели и неохотно вступают в разговоры.

— Что случилось? — настойчиво добиваются некоторые у раненого офицера.

— Не знаю... Мы сами не успели еще разобраться во всем.

— Ну расскажите хотя бы, что вы видели в последний момент.

— Ничего я не видел... ничего я не знаю...

Город полон слухов...

Как гады, они ползут со всех концов, забираясь в душу, сверлят мозг, гнетут, давят.

Русские мечутся по городу, узнавая друг у друга подробности, путаются в противоречиях, распространяют сами небылицы и усталые, разбитые, плетутся к вечеру домой, чтобы на другой день снова окунуться с головой в фантастические слухи.

В официальных кругах не меньшая растерянность.

Русские учреждения в Константинополе в последние дни работают неаккуратно, все спешат куда-то, о чем-то таинственно шепчутся, мечутся, как угорелые, и открещиваются от очередной и даже срочной работы ни к чему необязызающей фразой:

— Теперь не время.

Из отрывков, отдельных разговоров и рассказов вырисовывается, однако, следующая картина событий.

Третья годовщина советов

Московские комиссары приурочили наступление красной армии на Крым к моменту 3-ей годовщины коммунистического строя в России.

В продолжении двух последних месяцев красная печать систематически твердила на своих столбцах о том, что все силы должны быть употреблены на разгром «последняго оплота контрреволюции в Крыму».

В Москве даже был создан специальный агитационный комитет, который положительно закидал советскую Россию литературой, описывавшей в самых мрачных красках «восстановление монархизма в Крыму».

Художественный отдел московского пролеткульта выпустил огромное количество лубочных плакатов на общую тему: «Державный Правитель всея России и его присные».

В военном отношении также были приняты все меры к тому, чтобы бросить на крымский фронт против ген. Врангеля лучшие и надежные красные войска.

В первых числах Октября, по приказу реввоенсовета республики был произведен ускоренный выпуск красных из 1, 8 и 12 московских школ красных офицеров и 3 и 10 петроградских.

Мобилизация коммунистической партией своих членов во всей советской России, по заявлению «Правды» дала свыше 40 тысяч стойких борцов, немедленно отправленных на передовые позиции.

Кроме того были переброшены с польского фронта остатки красной армии, укомплектованные частями донских и кубанских казаков.

Большевики использовали широко смертный приговор, вынесенный в Крыму сподвижнику Махно — Володину и вели деятельную агитацию среди махновцев за активное выступление против ген. Врангеля рука об руку с красной армией.

Удачный маневр

Не следует скрывать того обстоятельства, что первый серьезный удар армии ген. Врангеля был нанесен большевиками еще под Александровском и Каховкой.

Широким фронтом, вплоть до Геническа, красные просачивались в разных местах, выходя на линии железных дорог, захватывали подвижной состав, громадные запасы продовольствия и военного снаряжения.

Под Мелитополем этот удар был особенно чувствителен для армии ген. Врангеля, потерявшей значительную часть живой силы.

Таким образом, Перекопский финал явился не неожиданным и подготовлялся давно и упорно.

Общая численность красных, соединившихся впоследствии под Перекопом достигла 100 тыс. человек, включая в это число прекрасную артиллерию с обилием снарядов, отнятых за все время в северной Таврии у ген. Врангеля.

К моменту общего отступления войск ген. Врангеля вглубь Крыма к Перекопу, по сообщению большевистских газет, красное командование располагало достаточными сведениями о том, что неприступность Перекопа, который именовался крымской «патриотической» печатью Верденом, является фикцией, тем более что в расчеты красного командования не входило брать Перекоп приступом.

Красный шквал

Начищая с 22-го октября красные повели решительное наступление по всему фронту, введя в бой много артиллерии и конницы, в общем свыше 60 батарей и 20 тысяч сабель.

Пехотные части были введены в бой с таким расчетом, что впереди и позади каждого полка мобилизованных находились надежные коммунистические отряды, зорко следившие за выполнением приказа.

За короткое время наступления, по сообщению «Газеты Красноармейца» было расстреляно по приказам боевых командиров 2 300 солдат, которые, по официальной мотивировке большевиков, «подрывали трусостью и шкурничеством правое дело советской власти и ее доблестной красной армии».

Всем наступавшим частям были выданы черные знамена, на которых красовалась надпись: «Черное море должно стать красным морем».

Докатившись до Перекопа красные были встречены ураганным артиллерийским и пулеметным огнем.

По рассказам раненых, со стороны ген. Врангеля введены были в бой, кроме крепостных дальнобойных и полевых легких орудий, 600 пулеметов.

За три дня большевики 22 раза атаковали Перекопские позиции и захватили первые три линии предмостных укреплений, оставив свыше 8 тысяч убитых и до 12 тысяч раненных.

Густые цепи красных, однако, не редели, так как на смену выбитым частям сейчас же бросались новые, которые с большим упорством шли вперед на верную гибель.

В самый острый момент неравной борьбы войск ген. Врангеля, засевших в Перекопских укреплениях, незначительная пехотная часть большевиков, численностью в 500—600 штыков, бросилась вплавь в Сиваш и пробралась на другой берег.

Таким образом, красные очутились в тылу перекопских позиций.

Небольшой отряд кубанцев, охранявший сивашскую линию фронта, дрогнул и начал отступать в тыл.

Неожиданность и быстрота, с которой развернулись события на Сиваше не дали возможности главному командованию русской армии ген. Врангеля сразу ликвидировать прорыв красных, просачивавшихся, за отсутствием сопротивления, в большом числе.

Войска, дравшиеся на Перекопских позициях, таким образом, сразу оказались отрезанными в тылу, и ввиду явной безнадежности своего положения — начали отход в глубокий тыл.

Этот момент решил вопрос о Крыме в пользу большевиков.

Дезорганизация и развал в частях ген. Врангеля усилились благодаря тому, что многие части оказались совершенно отрезанными от своего центра и потеряли, кроме того, своих командиров.

12 Ноября секретная советская сводка коротко, вульгарно, но многозначительно сообщала:

«Наши доблестные войска загнали крымского барона в бутылку».

Нерешительность красных

Головокружительный успех красных был так неожидан и для них, что несколько дней, до 9-го ноября красное командование не в состоянии было хорошенько разобраться в том, что произошло.

Ожидая, что ген. Врангель примет решительные меры к ликвидации прорыва на Сиваше и бросит против красноармейцев надлежащие силы — красное командование отвело прорвавшиеся части на 6 верст, наметив для них ликвидацию отступавших в безпорядке врангелевских частей от Перекопа.

Вплоть до 11-го Ноября красные лихорадочно работали по форсированию Сиваша.

Прорвавшийся отряд блуждал в районе прорыва, не решаясь преследовать отступавших кубанцев и перекопцев.

12-го ноября ночью на другой берег Сиваша были переброшены большие силы красных, которые раньше пошли в обход Перекопа, со стороны Арбатской Стрелки.

Восстановив связь между частями, заняв Перекоп, получив новые подкрепления из северной Таврии — красные двинулись вперед и вышли на линию железной дороги Джанкой—Симферополь.

Здесь красные разделились на 2 части: одна пошла в обход быстро отступавшим войскам ген. Врангеля на Симферополь, другая — на Феодосию.

В приказе по красной армии от 10-го ноября ее главнокомандующий подчеркивает, что эта победа обошлась красной армии в 15 тысяч лучших бойцов, кровью своей запечатлевших преданность рабоче-крестьянскому правительству.

На переход от Джанкоя до Симферополя красным потребовалось 28 часов.

Не встречая на своем пути никакого сопротивления — красные утром 14-го ноября вошли в Симферополь, оставили эшелон и двинулись по двум направлениям в сторону Ялты по алуштинской дороги и Севастополя — по линии Ясторгай дороги.

Эвакуация Крыма

Из Константинополя в срочном порядке были затребованы в Севастополь французские транспорты и частные пароходы Русского Общества Пароходства и Торговли и Российского Транспортного Общества.

Французский флот, в ночь на 11-е ноября получил приказ отправиться к берегам Севастополя, чтобы прикрывать эвакуацию.

По приказу ген. Врангеля, в первую голову были погружены раненые, женщины и дети военнослужащих, а во вторую частные лица, так или иначе связанные с армией.

Для эвакуации воинских частей, сдерживавших наступления красных, были приготовлены транспорты рассчитанные на 30 тысяч человек.

Всего, по приблизительному, подсчету, подле жало эвакуации свыше 75 тысяч человек, изъявивших желание оставить Крым.

Эвакуацией руководил особый Совет, во главе которого стоял ген. Врангель.

Американцы

Американский Красный Крест принимал живейшее участие в эвакуации Крыма.

Миноноски беспрерывно курсировали между Севастополем и Константинополем, успевая вывозить тысячи людей, томившихся на берегу в ожидании посадки на суда.

На о. Проти развернут американцами лазарет на 200 раненых и общежития на 800 человек.

В Севастополе

Фактически власть в городе находилась в последние дни в руках особого комитета, составленного из представителей рабочих организаций, городского самоуправления и общественных деятелей.

По улицам расставлены патрули из солдат армии ген. Врангеля, контролирующие прохожих и направляющие уезжающих в порт.

Население запряталось по домам, магазины закрыты, улицы пусты, безмолвны, мертвы...

В городе спокойно, нет грабежей, разбоев, стрельбы и вообще не наблюдается всего того, чем обычно сопровождается уход одной и ожидание прихода другой власти.

По сведениям беженцев, прибывших с последними пароходами-15 ноября большевики были в 18—20 верстах от Севастополя.

14-го ноября с утра начался пожар огромных складов Американского Красного Креста в Севастополе.

Трудно и невозможно сейчас проверить те слухи, которые распространяются о крымской трагедии.

Во всяком случае, наибольшего доверия заслуживают сообщения, которые мы приводим ниже.

Народное добро

Передают, что ген. Врангель издал особый приказ, защищающий, под страхом разстрела на месте преступления, разгром складов, магазинов и т. д.

Характерно, что службу на постах несут у интендантских складов красноармейцы — пленные, которым внушено, что до прихода новой власти они должны охранять народное добро.

Ген. Врангель принял все зависящие меры к охране порядка в городе и безопасности граждан.

Огромные запасы продовольствия, снаряжения, обмундирования, а также богатейшие склады товаров севастопольской таможни охраняются специальной стражей.

Судьба армии

Союзное командование разрешило высадить в Константинополе только раненых и женщин в количестве не более 5000 человек.

Остальные беженцы, как предполагают, будут направлены в Тунис и Алжир.

Погруженные на суда остатки армии ген. Врангеля насчитывают до 25 тысяч человек, которых предположено отправить в Галиполли.

Г. Римский.