Столица: Симферополь
Крупнейшие города: Севастополь, Симферополь, Керчь, Евпатория, Ялта
Территория: 26,2 тыс. км2
Население: 1 977 000 (2005)
Крымовед
Путеводитель по Крыму
История Крыма
Въезд и транспорт
Курортные регионы
Пляжи Крыма
Аквапарки
Достопримечательности
Крым среди чудес Украины
Крымская кухня
Виноделие Крыма
Крым запечатлённый...
Вебкамеры и панорамы Карты и схемы Библиотека Ссылки Статьи
Интересные факты о Крыме:

В Севастополе насчитывается более двух тысяч памятников культуры и истории, включая античные.

Главная страница » Библиотека » О. Гайворонский. «Повелители двух материков»

Страна Крым (1603—1608)

Гази II Герай в союзе с Польшей готовится обороняться от османов — Новый султан, примирение хана со Стамбулом — Крым и Северный Кавказ — Дружеские контакты с иранским шахом — Смерть Гази II Герая и отзывы современников о нем — Краткий итог

Отход с позиций в начале лета грозил дорого обойтись Гази Гераю. Османы и без того были недовольны его слишком поздним прибытием прошлой осенью,1 а покинуть фронт теперь, до начала боевых действий, означало неминуемую ссору с султаном. Тем не менее, хан сознательно пошел на риск: ему требовалось немедленно оказаться в Крыму, пока Мехмед III не вздумал послать туда Селямета Герая.

Очевидно, султан не замедлил излить свой гнев на Гази Герая, ибо тот, вернувшись домой, стал готовиться к обороне — в точности, как десять лет назад; только на этот раз хан избрал своим союзником не Московию, а Польшу. Он написал Зигмунту III о своей вражде с султаном, попросив его помочь в постройке крепости и прислать в Крым побольше огнестрельного оружия. Гази Герай даже намекал в своем послании, что готов признать верховенство Польши над своим государством — если только ему удастся с помощью короля избавить Крым от верховенства османов.2 Этот неожиданный политический маневр был не столь уж и фантастичен, имея некоторое основание в старинных традициях: ведь когда-то, посадив на крымский престол Хаджи Герая, Казимир считал себя его покровителем (и сам Хаджи Герай, когда ему было выгодно, не отрицал этого).3 В Польше всерьез задумались над предложением хана и горячо обсуждали его.

Тем временем Гази Герай ожидал османского вторжения, напряженность между Бахчисараем и Стамбулом нарастала, над Крымом сгущались тучи — но гроза так и не грянула: в конце года Мехмеда III хватил сердечный удар, и он умер. Новым повелителем османов стал 13-летний сын султана, Ахмед. О характере нового правителя многое сказал его отказ от братоубийства при восхождении на трон: Ахмед I не тронул своего брата Мустафу и отменил этот жестокий обычай.4

Перетасовка придворного штата при юном султане надолго отвлекла внимание стамбульского двора от особы крымского хана, и унизительный образ покорного слуги падишаха (должно быть, самый ненавистный из всех образов, которые доводилось принимать Гази Гераю) наконец-то мог быть без опаски сброшен. Хан освободился от докучливого надзора и бесконечных упреков; никто больше не слал ему угрожающих требований немедленно явиться в Венгрию: Ахмед I вполне удовлетворился тем, что на фронт из Крыма был прислан Тохтамыш Герай. Хан охотно отпустил часть своих войск на помощь османам: во-первых, Тохтамышу Гераю пора было испытать себя в настоящем бою, а во-вторых, в Крыму из-за неурожаев начался голод, а участие в кампании позволяло прокормить тысячи крымских воинов за счет османского провианта и военной добычи.5

Примирившись со Стамбулом, хан вернулся к осуществлению своей давней мечты о расширении рубежей собственной державы. Пробовать удачи в дунайских княжествах он больше не стал: все прежние попытки укрепить крымское влияние в этих краях лишь разжигали подозрительность везирей и неприязнь султана. Потому Гази Герай решил довольствоваться данью, что по-прежнему платили ему Молдова и Валахия, и занялся восточным флангом своего государства — Северным Кавказом.

Пока Гази Герай по требованию султана тратил месяцы и годы на защиту османских владений в Европе, Московия на Кавказе, по давнему выражению Девлета I Герая, все упорнее «неслась Крыму в соседи».6 Донские и терские казаки стали угрожать Малой Ногайской Орде, чей правитель, Кан-мирза, жаловался, что из-за их натиска вынужден сидеть в османской крепости Азак, «как мышь в гнезде».7 Незавидным было положение и союзных Крыму черкесских князей: враждующие с ними кабардинские племена приняли царское подданство и обрели большую силу.

Уже в правление Гази Герая на границах Кабарды и Кумыкии возводились новые казацкие остроги — но хану, связанному венгерской войной, было недосуг противостоять этому. Теперь, избавившись от фронтовой повинности, Гази Герай взялся наводить порядок в этих землях.

В противовес русским острогам Гази Герай поставил на Кавказе крымскую крепость, которая была названа Гази-Кермен (несомненно, в честь самого хана). Укрепление было выстроено в верховьях Кубани, на подступах к Черкессии, и хан мог отправлять отсюда военную подмогу своим кавказским союзникам.8

Занявшись всерьез кавказскими делами, Гази Герай счел нужным примириться с иранским шахом, чье влияние отчетливо ощущалось здесь в Дагестане и Кумыкии. В итоге у хана сложились прекрасные отношения с правителем страны, памятной ему тягостными годами неволи. Многое изменилось с тех пор, и теперь Гази Герай рассматривал Иран как возможное убежище на случай ссоры с султаном.

Так, в осенние дни 1601 года, когда хан с тревогой ожидал возвращения беглого Селямета Герая с турецким войском, во владения черкесского племени Беслене прибыл крымский военачальник Батыр-Шах, один из предводителей Мансуров. Он участвовал в недавнем венгерском походе, был ранен в ногу и прибыл к своим черкесским друзьям для лечения. Батыр-Шах под большим секретом рассказал, что в случае поражения в грядущей схватке с османами хан намерен укрыться в Черкессии, а оттуда перебраться либо на Терек к русским, либо в Персию к шаху.9

Новый повелитель Ирана, Аббас I, в 1603 году возобновил войну с османами за земли Закавказья. Шах сильно опасался, что турки бросят против него крымские войска — и поспешил задобрить хана: когда в плен к кызылбашам попал тот самый Хандан-ага, что некогда столь предусмотрительно распорядился султанскими грамотами для Гази и Фетха, Аббас снарядил специальное посольство и отправил пленника в Крым. Расчет на то, что Гази Герай оценит благородство шаха, оказался верен. В ответном посольстве Гази Герай передал Аббасу, что хочет жить с ним в мире и дружбе. Посол Хаджи-Байрам, донесший эту весть до иранского правителя и преподнесший шаху дорогие подарки от хана, был выслушан с великим вниманием и принят с большим почетом.10

Мирные заверения хана не были пустыми словами: когда султан пригласил крымцев снова выступить вместе на Иран, Гази Герай ответил ему отказом (тем более, что командующим на персидском фронте опять стал его давнишний недруг Чигала-заде).11

Гази Герай шаг за шагом приближался к тому, чтобы действительно стать покровителем всего Северного Кавказа: многие местные владетели вошли с ним в союз, а когда в 1605 году царские воеводы попытались помешать этому — в Дагестане грянуло сражение, в котором кумыки при помощи крымских войск и турецких янычар истребили и согнали с прикаспийских рек все русские гарнизоны. Московское продвижение на Кавказ было остановлено на целое столетие.12

Гази Герай имел все основания торжествовать: его планы наконец начинали сбываться. Все, казалось, свидетельствовало о том, что Кавказ в скором будущем прибавит к достижениям хана-воителя13 еще одну крупную победу...

Осенью 1607 года хан прибыл в Гази-Кермен. Он оставался там всю зиму, приводя к присяге правителей Кабарды, Кумыкии и Северного Дагестана. Воодушевленные победой союзники строили планы на будущее: они решили возвести на Кавказе еще одну крепость на месте заброшенного ордынского города Маджар у реки Кумы.14

Ближе к концу зимы Гази Герай собрался обратно: его ждал Крым. Хан направился от заснеженных ущелий Черкессии к Керченскому проливу; горы сменились степями. Пересекая их, хан, вероятно, и не заметил той минуты, когда к нему, уцелевшему среди звона персидских сабель и грохота австрийских пушек, безмолвно прикоснулась гибель: болезнь, само название которой звучало как стон всеобщего бедствия — «таун».15

Гази Герай умер перед самым порогом Крыма, в Темрюке. Скорбная процессия переправилась через пролив и пересекла с востока на запад весь полуостров, чтобы похоронить Гази II Герая в мавзолее Бахчисарайского дворца рядом с его отцом.16

Ночью слёзы, сна не зная, льет печальная свеча,
От страданья разгораясь, тает плавная свеча.
Понимая, что нет счастья без любимого лица,
Как израненное сердце, пьет отчаянье свеча.
Встречи с другом ожидая, жжет горячая слеза.
В доме мира догорает гостья — тайная свеча.
Утром с грустью понимая, что желанья не сбылись,
От печали убывая, сникла талая свеча.
То разлуки, то свиданья вспоминая, Газайи,
То рыдает, то сияет сострадальная свеча.17

Этот прекрасный стих Газайи, междустрочия которого полны сокровенными смыслами, зазвучал теперь как автоэпитафия хана, которому в своей жизни слишком часто доводилось сталкиваться с разочарованиями. Не было недостатка и в других эпитафиях — отзывах современников, и их слова свидетельствовали, что незаурядные достоинства Гази Герая были оценены должным образом еще при жизни.

«Он был славнейшим из всех, кто правил Таврикой Перекопской... Он настолько славился своими добродетелями и великодушием, что и чужеземные правители, и собственные подданные почитали его, как второго Марка Аврелия».18

«Это был хан, наиболее достойный трона среди всех своих предшественников... К его редким качествам прибавлялись приветливость и великодушие, покорявшие сердца... Он обладал всеми свойствами, что делают правителя великим».19

Так французский посланник Жюльен Бордье (побывавший в Крыму в правление Гази Герая) и османский историк Абдуллах Ризван-паша-заде (живший в Кефе чуть позже), в один голос — почти в точности повторяя друг друга! — отзывались об ушедшем хане.

Обладая талантами, которых с избытком хватило бы на нескольких человек, Гази Герай прожил срок, едва достаточный и для одного: пятьдесят пять лет. В другое время и в другой стране правитель подобного масштаба наверняка смог бы круто развернуть путь своего государства и войти в число атлантов, что держат на плечах фасад всемирной истории — но пора, в которую родился Гази Герай, оставляла ему мало шансов проявить свой гений в полной мере. Гази Герай пришел править Крымом на переломе двух эпох. Идеал Великого Улуса, двигавший некогда целыми народами, превратился для современников в мертвое предание; эра Великой Орды умерла вместе с Гази Гераем, который собственноручно поставил точку и в борьбе за Престольный Край на востоке, и в обладании Тохтамышевым наследством на западе.20

Преемники Гази II Герая на престоле еще не раз заговорят в будущем об этом древнем достоянии их династии — но эти воспоминания будут служить уже совершенно иным целям и задачам, которые поставит перед крымскими правителями новая эпоха. Прежние, веками существовавшие соотношения сил вокруг Крыма неузнаваемо изменятся и заставят будущих ханов искать новые пути сохранить свое небольшое государство между жерновами соседних держав. Как ни пытался Крым остаться самостоятельной силой между ними, он оказался слишком мал, чтобы заменить собой треснувший жернов Улуса Бату. Новой Ордой вместо Крыма стала Московия, достигнув этого не по праву наследования, а силой собственных войск и слабостью соперничавших тюркских правителей; и покоренные ею евразийские степи остались для Гераев столь же чужими и грозными, как и во времена владычества Намаганов.

Настороженно следя за северным соседом и порой покидая свой наблюдательный пост из-за внутренних неурядиц, Гераи, конечно, замечали, что с каждым десятилетием всё глубже входят в зависимость от соседа южного. Сила, с которой Стамбул постепенно втягивал Крымский Юрт в свою орбиту, мало зависела от желания или нежелания крымцев, и была столь же неумолима, как притяжение большой планеты, удерживающей рядом с собой меньшую. Степень этого тяготения волновала еще Девлета Герая; Мехмед II и Гази II были готовы и вовсе разрубить узы, наложенные на них Стамбулом — однако не преуспели в этом, и трудные размышления над нарастающей зависимостью Крыма от Османской империи остались в наследство их преемникам.

* * *

Страна Крым продолжала свой славный и трагический путь в бушующем море истории; ее повелители мысленно озирали горизонты двух материков, удерживали равновесие сил на рубежах страны, обустраивали свой край и защищали свой трон, а крымцы — те самые несметные тысячи крымцев, которым надлежало воплощать грандиозные замыслы своих правителей — отходя вечерами ко сну, молили Всевышнего, чтобы завтрашний день был не хуже дня минувшего.

Примечания

1. В.Д. Смирнов, Крымское ханство, с. 342.

2. D. Skorupa, Stosunki polsko-tatarskie, 1593—1623, s. 121—123.

3. Крымский Юрт никогда не зависел напрямую от Польши и Литвы, однако обе стороны помнили, что до своего прихода к власти Хаджи Герай был гостем и вассалом Витовта и Казимира, и что Казимир возвел его на ханский престол. Стоит вспомнить дипломатичный ответ Хаджи Герая на приглашение папского посла к участию в антитурецком союзе: хан сказал, что окончательное решение зависит от воли его друга и покровителя (в оригинале «brata i pana» — «брата и господина») Казимира (см. Примечание 75 в части I этой книги). См. также: F. Koneczny, Geneza uroszczeń Iwana III do Rusi Litewskiej, «Ateneum Wileńskie», rok III, zesz. 10—11, 1926, s. 9—10.

4. S.A. Skilliter, Mehemmed III, p. 981.

5. C.M. Kortepeter, Ottoman Imperialism During the Reformation, p. 179.

6. Сношения России с Кавказом, с. lxvi.

7. А.А. Новосельский, Борьба Московского государства с татарами, с. 41.

8. В.Д. Смирнов, Крымское ханство, с. 342; C.M. Kortepeter, Ottoman Imperialism During the Reformation, p. 230.

9. Сношения России с Кавказом, с. 352—353.

10. Г. Алкадари, Ассари Дагестан (исторические сведения о Дагестане), Махачкала 1929; C.M. Kortepeter, Ottoman Imperialism During the Reformation, p. 228.

11. C.M. Kortepeter, Ottoman Imperialism During the Reformation, p. 230.

12. Сношения России с Кавказом, с. ex; Н.М. Карамзин, История государства Российского, кн. III, т. XI, с. 43; A. Bennigsen, Ch. Lemercier-Quelquejay, La poussée vers les mers chaudes et la barrière du Caucase, p. 39—46; Ch. Lemercier-Quelquejay, Co-optation of the Elites of Kabarda and Daghestan in the Sixteenth Century, in The North Caucasus Barrier. The Russian Advance towards the Muslim World, London 1992, p. 40.

13. Значение имени «Ğazi» — «воитель [за веру]».

14. Акты времени правления царя Василия Шуйского (1606—1610 гг.), изд. А.М. Гневушев, «Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете», кн. II, 1914, с. 177. Маджар был крупным ордынским городом, разрушен в конце XIV века во время походов Тимур-Ленка. Ныне в этой местности расположен город Буденновск Ставропольского края России. В окрестностях Маджара находилась одна из главных ставок Малой Ногайской Орды (В.В. Трепавлов, Малая Ногайская орда. Очерк истории, в кн.: Тюркологический сборник, 2003—2004: Тюркские народы в древности и средневековье, Москва 2005, с. 281)

15. Халим Гирай султан, Гульбун-и ханан или История Крыма, с. 46; В.Д. Смирнов, Крымское ханство, с. 343; M. Kazimirski, Précis de l'histoire des Khans de Crimée, p. 432. «Таун» — чума; от нее же умер и отец Гази II Герая, Девлет I Герай. На Центральном Кавказе поныне существуют природные очаги этого заболевания.

16. Халим Гирай султан, Гульбун-и ханан или История Крыма, с. 46. Разные источники подают различные даты смерти Гази II Герая: от ноября 1607 года до марта 1608. Отчеты иностранных послов, находившихся на тот момент в Крыму, указывают, что это произошло в феврале 1608 г. (см. D. Skorupa, Stosunki polsko-tatarskie, 1593—1623, s. 147, n. 329).

17. Стихотворный перевод Франциска Балицкого.

18. Le khanat de Crimée dans les Archives du Musée du Palais de Topkapi, p. 334. Марк Аврелий — древнеримский император в 161—180 гг., прославившийся как «философ на троне». Отличался высокой образованностью, был автором нескольких философских сочинений.

19. A. Zajączkowski, La chronique des steppes kiptchak «Tevārīh-i Dešt-і Qipčaq» du XVIIe siècle. Warszawa 1966, p. 84.

20. Под «Тохтамышевым наследством на западе» я подразумеваю украинские земли. В первом разделе этой книги говорилось о том, как Хаджи Герай подтвердил акт Тохтамыша, которым тот формально передал бывшие украинские владения Орды под власть Великого княжества Литовского. Последующие ханы (например, Менгли Герай и Сахиб Герай) тоже выдавали такие подтверждения, ставшие своего рода традиционным приложением к мирным договорам Крыма и Польши. Дары, поступавшие ханам от литовских великих князей и польских королей, рассматривались в Крыму как компенсация дани, ранее поступавшей в Орду с этих земель. В 1607 году Гази Герай заключил с королем новый мирный договор, в котором впервые не было упоминаний о «землях Тохтамыша» — то есть, Польша обретала безоговорочное право владения этими территориями. Кроме того, польские дары отныне должны были присылаться только в том случае, если хан по просьбе короля оказывал Польше военную помощь. Иными словами, из обязательной ежегодной дани с переданных земель эти дары превратились в обычное вознаграждение союзнику. Об условиях договора см.: D. Skorupa, Stosunki polsko-tatarskie. 1593—1623, s. 141—144.


 
 
Яндекс.Метрика © 2024 «Крымовед — путеводитель по Крыму». Главная О проекте Карта сайта Обратная связь