V. Зависимость Боспорского царства от Рима. Культурное воздействие греков на туземцев. Торговые сношения Боспора с греческим миром и Италией. Пределы царства. Готы на Боспоре. Конец царства

Присоединение Боспора к Понтийскому царству Митридата и утверждение его династии на троне Спартокидов имело своим последствием принятие боспорскими правителями эры Ахеменидов, по которой счет годов начинается с 297/8 года др Р.Х. Эта эра выдержана на всех туземных памятниках до самого конца существования царства. В настоящее время принято называть эту эру боспорской, хотя она не была исконной на Боспоре. Личная судьба Митридата отразилась на судьбах царства: оно вошло в кругозор римской политики, и утвердилась зависимость этого отдаленного уголка культурного мира от римских императоров. Как Цезарь, так и Август, а за ним и его преемники, считали себя в праве распоряжаться вопросом о престолонаследии на Боспоре; но в этом вмешательстве императоры признавали династические права и по большей части лишь утверждали своим соизволением права законного наследника. С половины I века боспорские цари получали из Рима, по вступлении на трон, обычные дары, состоявшие в символах власти, изображение которых они воспроизводили на своих монетах. Когда в Римской империи вошло в обычай давать денежные подачки пограничным варварам в обеспечение границ от нападений, такие же дары стали, по-видимому, получать от Рима и цари Боспора, так как самое существование царства являлось своего рода охраной Черного моря. В интересах своих подданных, цари Боспора держали морскую полицию и очищали море от пиратов, о чем свидетельствует, например, надпись из Танаида от 193 года¹. Царство осталось царством, и Рим не делал попыток обратить его в провинцию, как было то нередко на восточной границе в Азии.

О пребывании римских военных сил на Боспоре мы имеем лишь спорадические сведения. Случилось это при императоре Клавдии в виде временной меры. Не сохранилось никаких следов пребывания римского войска на Боспоре при Нероне, когда, очевидно в связи с широкими военными предприятиями на востоке, была в Черном море римская охрана. На надписях III века сохранились свидетельства о пребывании кипрской и фракийской когорт, но факт этот стоит одиноко. Царство обладало, по-видимому, само достаточно организованной военной силой; на надгробных плитах боспорских граждан очень часты изображения конного воина с мечом, луком и колчаном. На стенах одной катакомбы есть интересные изображения панцырной конницы в шлемах с высокими шишаками и с длинными пиками в руках.

Город Пантикапей начал свою историю как греческая колония и в течение долгих веков своего существования остался греческим городом. Но с образованием значительного политического целого и ростом царства греческий элемент должен был сойти на положение лишь культурного фермента. Личные имена туземцев, засвидетельствованные нам в обилии на надписях Пантикапея, Горгиппии, Танаида, дают непреложное свидетельство в этом смысле: национальные греческие имена тонут во множестве варварских имен, варварские имена носят и цари боспорских династий. Этот факт свидетельствует о великой культурной миссии, которую совершало царство на этой далекой окраине известного тогда мира. Что касается народности, к какой можно причислить варваров, становившихся эллинами в тех пределах, то труды лингвистов выяснили, что тогдашние туземцы припонтийских степей были арийцы иранской ветви. Остатком иранского населения тех стран является в настоящее время немногочисленный кавказский народ Осетины, уцелевший в горных долинах переднего Кавказа.

Издавна установившееся значение Боспора, как торгового центра, сохранилось и расширилось в период его истории, начавшийся с подчинения Митридату. Боспор оставался в торговом и культурном общении с городами малоазиатского побережья, как свидетельствуют о том в обилии находимые на территории Керчи монеты малоазиатских городов. На надписях сохранились свидетельства о переселении на Боспор из разных городов граждан, натурализовавшихся здесь и погребенных на новой родине.

Фазос, Родос и даже далекая Италия доставляли на Боспор свои товары. Боспорская торговля захватывала и Александрию, так как о сношениях с Египтом определенно говорят находимые в керченских гробницах предметы украшения из египетской пасты (скарабеи, бусы, идолы), а также вазы с рельефным орнаментом и металлической глазурью. По всему вероятию, торговля привлекла на Боспор, а из него и в Танаид — Иудеев. Уже в 81 году нашей эры стояла в Пантикапее еврейская синагога и существовала довольно значительная иудейская община². Иудеи эти были эллинизованы и носят греческие имена. В Танаиде они оказали религиозное воздействие на туземное население: надписи сохранили не мало свидетельств о религиозных обществах, чтивших «высочайшего Бога», в котором следует видеть своеобразное смешение иудейского Иеговы с эллинским Зевсом. На Таманском полуострове в окрестностях города Фанагории найдено было много еврейских надписей и камней с изображением семисвечника. Хронология этих эпитафий неизвестна; весьма вероятно впрочем, что они относятся к более позднему времени: VI и VII векам нашей эры.

Прямые и непосредственные сношения с политическим центром мира, далеким Римом, оставили свои следы в вещественных памятниках. Хотя римские нравы вообще не привились на востоке и, например, бои гладиаторов встречали осуждение и отпор со стороны греков, но на стенах одной катакомбы, открытой в 1841 году Ашиком, изображены гладиаторы, и погребальное шествие воспроизведено в типе римской процессии этого рода. О торговых сношениях с Италией свидетельствуют находки ваз итальянского производства с латинскими штемпелями.

Что касается пределов царства, то, за выделением Херсонеса, оно по-прежнему включало на западе город Феодосию. Где собственно проходила граница, в точности неизвестно. Одна недавняя (1897 года) эпиграфическая находка от 223 года по Р. Х. показала, что территория нынешнего города Старого Крыма (в 23 верстах к западу от Феодосии) входила в пределы Боспорского царства и что на том месте существовало городское поселение³. На восточном берегу пролива под скипетром боспорских царей находились те же варварские народы, что и при Спартокидах. Из многих городских поселений, расположенных по морскому побережью на нынешнем Таманском полуострове и к югу от него, наибольшим значением пользовалась Фанагория (по близости от почтовой станции Сенной). Крайним северным пунктом был город Танаид. В пору правления Полемона I (15—8 до Р. Х.) этот город вышел из повиновения и был подвергнут жестокой каре⁴. Но выгодное торговое положение и установившиеся торговые связи с окрестными варварами и даже отдаленным востоком не позволяли исчезнуть этому дальнему центру культуры, и от II и первой половины III века есть у нас целый ряд надписей, свидетельствующих о заботах боспорских царей о восстановлении его укреплений.

Около половины III века к границам Боспорского царства придвинулся новый грозный враг: то были готы с родственными им Герулами, явившиеся сюда из далеких северо-западных стран, с берегов Балтики и течения Вислы и Немана. Крайний северный пункт царства, Танаид, был разрушен варварами и самая столица царства попала в зависимость от готов, которые начали свои разбойничьи предприятия по Черному морю на боспорских кораблях. Это событие совпадает с появлением царя Фарсанза среди годов правления царя Рескупорида IV. Историк Зосим, помянув о морских разбоях готов, совершенных на боспорских кораблях, объясняет этот факт прекращением туземной династии⁵. Если это и не верно, то во всяком случае были какие-то смуты и замешательства, облегчившие готам их временное господство на Боспоре. Последующие предприятия готов против Римской империи имеют другой исходный пункт: днестровский лиман. Очевидно, главная масса племени придвинулась к морю западнее Крыма, но часть готского племени застряла в пределах полуострова и является позднее на свет истории в качестве туземного населения крымских гор. Источники наших сведений о судьбах Боспорского царства не позволяют выяснить в точности, какие последствия имело для него это обстоятельство. На Боспоре продолжали править цари с династическим именем Тиберия Юлия под верховной эгидой Рима и по прежнему чеканили на своих монетах изображение императора на одной стороне и свое — на другой. Весьма вероятно однако, что зависимость от Рима стала в ту пору более тесной. Догадку в этом смысле позволяет сделать одна недавно найденная надпись от 603 года боспорской эры, т. е. 306 по Р.Х. Она свидетельствует о сооружении синагоги Аврелием Валерием Согом, сыном Олимпа. Этот человек, «известный Августам, удостоенный почестей от Диоклециана и Максимиана», называет себя наместником Феодосии. В тексте надписи нет упоминания о царе Боспора и к самому царству применен термин, употреблявшийся для обозначения провинций (έπάρχειον)⁶. Несомненно однако, что в ту пору на Боспоре правил царь Фофорс, монеты которого идут до 308 года. Далее следует сначала одновременное с Радамсадием, а затем единоличное правление Рескупорида, с которым оканчивается для нас существование Боспорского царства. Одиноко стоит свидетельство Аммиана Марцеллина о посольстве с Боспора в 362 году к императору Юлиану в Константинополь, искавшем у него верховного покровительства и защиты от напиравших варваров. Вскоре затем последовала гуннская гроза.

Примечания

1. I. P. E. II 423.

2. I. P. E. II 52.

3. I. P. E. IV 194.

4. Strabo 9, 2, 3.

5. Zos. 1, 31.

6. И. И. А. К. 10, 26—29.