Мелкие камни южнобережного ожерелья

Картина Южного берега Крыма в эпоху становления отечественных курортов была бы не полной, если бы мы ограничились только крупными «лечебными местностями». Кроме Ялты, Алушты, Гурзуфа, Алупки, Симеиза, словно грибы после дождя на Южнобережье возникали другие не столь значительные курорты, которые тем не менее ввиду ежегодно увеличивавшегося наплыва приезжающей публики также привлекали все большее и большее внимание. Некоторые из этих очагов возникли раньше, чем сложились значительные курортные комплексы, другие так и не успели развиться из-за начавшихся в империи в 1917 году общественных настроений. Сведения о них в литературе достаточно скудны ввиду того, что эти места остались в тени более значительных курортов, однако они внесли свой немалый вклад в курортное развитие Крыма. Малые курорты распределялись неравномерно по Южному берегу Крыма. Их было немного на пространстве между Гурзуфом и Симеизом, так как здесь процветали развитые курорты, между которыми теснились старые владельческие имения. Еще меньше их было к востоку от Гурзуфа в направлении Алушты, поскольку это побережье было вообще менее освоенным, зато они активно развивались к западу от Симеиза. Их питало не столько южнобережное шоссе и относительная близость к Севастополю — конечному пункту Лозово-Севастопольской дороги, сколько надежды местных дачевладельцев на скорую прокладку Южнобережной железной дороги, после чего эти местности должны были бы оказаться в непосредственном соседстве с ближайшим крупным городом и испытать настоящий наплыв публики. В природном отношении местность к западу от Симеиза представляла значительно меньше удобств, чем давно освоенное пространство, лежавшее к востоку от этого пункта. Прежде всего это была зона оползневой активности. Не про ходило года, чтобы от оползней не пострадало какое-либо селение или дорога. Во-вторых, здесь было значительно сложнее с водой. Поэтому, несмотря на то, что это побережье было более близким к Севастополю, здесь долгое время не строилось дорог и не возникало курортных поселений. Здесь существовало несколько крупных помещичьих латифундий, в которых выращивался виноград и производилось вино, но которые отнюдь не предназначались для сдачи внаем курортной публике. Переполнение традиционных курортов со временем вызвало оживление и здесь, и постепенно в путеводителях стала появляться реклама и этих мест.

Мисхор

Это обширное имение Нарышкиных, Шуваловых, а позже князей Долгоруких располагалось в 12 верстах от Ялты и в 3-х от Алупки. Здесь был тенистый и красивый парк, некогда не уступавший по ухоженности и богатству флоры алупкинскому. В отличие от владельцев алупкинского майората, хозяева Мисхора Е.В. Шувалова, затем О.П. Долгорукая решили увеличить доходность имения за счет сдачи части территории парка в аренду под строительство дач¹. К 1910 году здесь было уже несколько особняков, сдававшихся внаем с полной обстановкой, включая посуду. Здесь же был построен пансион, в котором сдавались меблированные комнаты со столом, но, как отмечала реклама, «без постельного белья». За счет владелицы имения было также выстроено ванное заведение, где желающие могли пользоваться морскими и пресными ваннами. Пользование ими осуществлялось но билетам, продаваемым в конторе имения «Мисхор». Администрация имения отвечала за чистоту своего курорта, к услугам обитателей которого были почта и телеграф"². Визитной карточкой имения были прекрасные теннисные корты.

подн Мисхор. Фонтан. Фотооткрытка нач. XX в.

Лимены

Эту живописную местность поблизости от Симеиза с противоположной стороны горы Кошка на берегу Голубого залива следует отнести к первенцам курортного развития на Южном берегу Крыма. Маленький курорт здесь возник еще раньше, чем в Симеизе, однако он не развился во что-либо значительное (благодаря чему эта местность была сохранена как природный памятник до 90-х годов XX века).

Уже в начале 80-х годов XIX в. княгиня Горчакова свидетельствует: «Теперь в Лименах несколько очень красивых дач... на дачах гг. Смеловых (мужа и жены) устроен пансион для путешествующих, по образцу швейцарских пансионов, в котором можно найти за довольно умеренные цены удобное помещение, хорошее морское купанье...» и т. д.³. Более подробные сведения об этом пансионе оставил нам доктор В.Н. Корсаков: «...помещения расположены в четырех флигелях, посреди парка и зелени, воздух всегда чистый, горный... Купание хорошее, но отдаленное от пансиона; для желающих есть дроги. Помещения очень хорошие, и их можно смело рекомендовать каждому. Плата с пансионеров взимается месячная, зимой от 50 до 100 руб., а летом с мая по ноябрь от 60 до 120 руб. с персоны за одну комнату... Пансион Смелова, — утверждал доктор, — по доставляемым им удобствам для приезжих, по тому образцовому хозяйству и порядку, которым его обставил владелец, есть не только лучшее место во всем Крыму, но может поспорить и с заграничными пансионами»⁴. Процветание смеловского заведения, впрочем, оказалось недолгим. Уже в 80-е годы конкуренцию ему составил Симеиз, и после смерти хозяев мы более не встречаем название пансиона Смеловых в путеводителях и записках путешественников.

Рекламное объявление нач. XX в.

Путеводитель Бесчинского 1902 года издания рекомендует в Лименах пансион для больных и туристов в имении И.А. Пономарева (возможно, тот же самый), где в четырех домах к услугам приезжающих были 27 комнат стоимостью от 10 до 35 руб. в месяц, а продовольствие здесь же обходилось в 45 рублей. В 1903 г. образовавшееся в Севастополе Крымское общество борьбы с туберкулезом основало в деревне Лимены специальный пансион, где лечилось около полусотни больных ранними формами туберкулеза. Содержание в лименском заведении обходилось от 65 до 90 руб. в месяц. Впоследствии он получил название «Санатория для туберкулезных больных им. Чехова».

Это заведение существовало исключительно на частные пожертвования, в том числе и благодаря помощи знаменитого писателя. Связь Лимен с Ялтой осуществлялась линейками, стоимостью по 4,50 в оба конца. В распоряжениях ялтинского градоначальника в нач. XX в. Лимены упоминались как крупный курорт наряду с Ялтой, Алупкой, Гурзуфом и Симеизом.

Кацивели

Земля имения А.А. Половцева — мужа владелицы Гаспры графини Паниной — начала продаваться под частную застройку в самом начале XX века. Она нарезалась участками от 220 до 1000 кв. саженей и продавалась по цене от 3 до 20 руб. за кв. сажень в зависимости от удобства расположения. Всего площадь участков занимала 23 десятины и довольно быстро была распродана.

В 1910-х годах рекламировались уже не участки, а отдых в выросшем за это время курортном поселке: «Имение Кацивели лежит в 2-х верстах от Симеиза в лощине, будучи защищено от ветров. В настоящее время здесь имеется 11 дач со всеми удобствами. Воды хватает, зелени в садах много. Есть даже пансион, в котором сравнительно дешево можно получить комнату и стол, а недавно открылся магазин, в котором можно получить почти все, причем цены не выше симеизских. Место для купания — лименская бухта, общественный пляж, едва ли не лучше, чем в Алупке и Симеизе, а главное, нет езды, нет ужасной пыли и царит тишина и спокойствие»⁵.

К началу Первой мировой войны, когда к участкам был подведен новый водопровод, цена земли возросла вдвое. Объявления в газете «Русская Ривьера» сообщали, что в Кацивели выстроено уже множество дач. Положительной стороной Кацивели путеводитель 1914 года называл «относительный простор и большую простоту жизни. «Цены, — указывало издание, — ниже симеизских»⁶.

Кикинеиз

За Кацивели находилось имение Кикинеиз, принадлежавшее Алчевским. А.К. Алчевский был известным в России промышленником. В 1879 году он основал Алексеевское горнопромышленное общество, превратившееся со временем в одно из крупнейших угольных предприятий Донбасса с 6 млн рублей основного капитала и производительностью в 60 млн пудов угля и кокса в год. Алчевский приобрел также земли, богатые запасами железной руды, в районе Керчи и Кривого Рога и занялся производством металла. На этом поприще, однако, его ожидала крупная неудача. В 1900—1902 годах в русской металлургии разразился кризис, выбросивший на улицу до 11 тыс. рабочих, занятых в металлургической промышленности, и обанкротивший множество предпринимателей. Разоренный Алчевский в 1901 году покончил собой, бросившись под поезд на Варшавском вокзале в Петербурге. Оставшаяся без средств к существованию семья промышленника начала распродавать земли имения небольшими участками под строительство дач (план был разработан еще при жизни А.К. Алчевского, который, в частности, был большим энтузиастом строительства южнобережной железной дороги и даже финансировал изыскательские работы). Наследники Алчевского хотели превратить местность, которой владели, в курорт наподобие расположенного неподалеку Нового Симеиза Мальцовых. В 1903 году в Харькове был издан план имения, с улицами, аллеями и проспектами будущего курорта. Земля была разделена на участки от 600 до 2000 кв. сажен со стоимостью в зависимости от близости к морю. Всего был 101 участок, из которых к 1912 году удалось распродать 85. К этому времени в имении был проведен водопровод, разбит парк, построены купальни, обустроен берег.

Нижний Кастрополь

По примеру многих соседей хозяин этого имения г. Первушин также решил превратить его в курорт. В газетах начала века нередко можно было увидеть объявления следующего характера: «Между Байдарами и Симеизом в семи верстах от станции Кикинеиз по хорошей дороге совершенно здоровая безветренная местность, тенистый парк, прекрасный берег для купания, морские и пресные ванны, библиотека, рояль. Полный пансион за общим столом от 65 руб. в месяц, можно отдельно по соглашению. Обращаться в контору Первушиных».

В начале 10-х годов Нижний Кастрополь уже пользовался славой недорогого и довольно благоустроенного курорта. «В нем много дач, рассеянных среди роскошного парка, и превосходное купание; два раза в неделю во время сезона в Нижний Кастрополь заходят пароходы Русского общества пароходства и торговли»⁷.

Форос

Это обширное имение чайного магната А.Г. Кузнецова⁸ не являлось курортом в подлинном смысле этого слова, а служило в качестве летней резиденции лишь своему владельцу, вызывая зависть всех энтузиастов курортного дела. После смерти Кузнецова в 1895 году курортное будущее этого обширного имения, казалось, проявилась более отчетливо. Доктор Вебер, выступая на съезде врачей и курортных деятелей в Санкт-Петербурге в 1898 году, говорил: «Кое-где на Южном берегу имеются отдельные дачи, приспособленные к зимовке, но не имеется курортной организации. Один из прелестнейших уголков Южного берега, имение покойного Кузнецова, по всей вероятности превратится в курорт, если окончится дело о разделе имущества между наследниками. Итак, мы питаем надежду иметь в скором времени курорт, снабженный всеми удобствами для больных в течение всего года... Но, разумеется, это дело будущего»⁹. Доктор Вебер, однако, не мог предполагать, насколько это будущее окажется отдаленным. Форос перешел к сестре покойного владельца М.Г. Кузнецовой, которая была замужем за К.К. Ушковым — владельцем крупных химических заводов. В конце концов владельцем имения стал их сын, племянник А.Г. Кузнецова Г.К. Ушков. Главным делом своей жизни Ушков считал строительство Южнобережной железной дороги в направлении от Севастополя к Ялте вдоль побережья. Он потратил массу сил и средств на доказательство приоритета своего направления и борьбу с конкурентами. Лишь добившись высочайшего одобрения своего проекта, он приступил к реорганизации собственного имения, через которое и должна была пройти дорога в крупный курорт. Журнал «Русская Ривьера» написал об этом проекте преобразования Фороса следующее: «Владелец этого имения строитель Южнобережной железной дороги инженер Г.К. Ушаков (sic) устраивает здесь огромный курорт, создание которого будет стоить около 6 милл. руб. Недавно состоялась закладка нового курорта. Здесь будет устроен, как сообщает «Южн. Кр.», город-сад с гостиницами, санаториями. Часть имения будет разбита на участки, которые будут продаваться частным лицам для застройки»¹⁰. Правда, эта публикация датировалась 1916 годом. Ни преобразовать Форос, ни осуществить свою страстную мечту о строительстве железной дороги Ушков попросту не успел — менее чем через год разразились Революция и Гражданская война, которые поставили крест на всех этих замыслах. Реальное превращение Фороса в курорт состоялось уже в советское время, символом конца которого, кстати, также стал именно Форос, точнее дача последнего президента СССР, расположенная близ этого места.

Церковь Вознесения в Форосе. Фотооткрытка нач. XX в.

Аналогичный Форосскому проект попыталась осуществить некое Акционерное общество неподалеку от имения Кузнецова на мысе Сарыч. Не без влияния ушковской пропаганды скорого открытия дороги Севастополь — Ялта группа русских капиталистов в 1911 году решила создать курорт под названием «Комперия» на территории бывшего имения г-жи Прикот. Первичные расходы на это должны были составить 1 млн руб. Очевидно, собрать эти деньги не удалось, поскольку сведения об этой затее вскоре исчезли со страниц прессы.

Ласпи

Лежавшая к западу от Фороса местность Ласпи из-за своей удаленности от Южнобережного шоссе долгое время не была вовлечена в «курортную лихорадку», будучи частным владением семейства Вассал. В 1915 г. В. А. де-Плансон приобрел право купить имение Вассал «Ласпи», состоящее из 744 дес. земли за 1 800 000 руб. т. е. по цене 1 р. за кв. сажень. То есть на очень выгодных условиях (в других местах отдаленная от моря земля продавалась по цене 10 р. за кв. сажень, на самом берегу моря земля не продавалась, а во втором ряду можно было купить ее по 30—75 р. кв. сажень — так обстояло дело в Симеизе, Ай-Тодоре, Алупке-Capa и проч.). Не имея достаточного количества средств на покупку и благоустройство имения, де-Плансон учредил акционерное общество «Крымских климатических станций и морских купаний» с основным капиталом в 3 000 000 руб. для освоения ласпинской долины. На вырученные от продажи акций деньги планировалось основать «Культурный поселок Ласпи», а именно: провести общественный водопровод, устроить канализацию и освещение, проложить хорошие шоссейные дороги, устроить комфортабельную гостиницу и несколько домов для приезжающих, хорошо оборудовать пляж, установить автомобильное сообщение с Севастополем и морем с Балаклавой, учредить яхт-клуб. Правление акционерного общества составили несколько землевладельцев, богатых столичных адвокатов, врачей, банкиров, инженеров и промышленников¹¹.

Батилиман

Любопытный курортный проект начал осуществляться западнее Ласпи в урочище Батилиман. Газета «Русская Ривьера» написала в 1912 году: «Крестьяне деревни Байдар (в действительности Хайту — А.М.) продали не так давно часть принадлежащих им земель одному из петербургских литераторов, который задался целью создать на берегу Черного моря «поселение для интеллигентов»¹². В действительности дело обстояло несколько по-другому. В 1912 году известный книгоиздатель П.Е. Кулаков, его супруга Л.С. Кулакова — дочь С.Я. Елпатьевского и юрист Плансон (возможно, инициатор создания ласпинского курорта) основали общество пайщиков для организации курорта. Земля была разбита на участки, которые разошлись по невысокой цене от 6 до 15 р. за кв. сажень. Владельцами земли здесь стали академик В.И. Вернадский, писатели С. Елпатьевский, Е. Чириков, общественный деятель И.И. Петрункевич, К.С. Станиславский, художник И.Я. Билибин, певица Цветкова, историк и лидер конституционно-демократической партии П.Н. Милюков и другие. Новые хозяева провели в будущий поселок дорогу. Батилиман обещал превратиться в благоустроенное летнее убежище представителей высшей русской интеллигенции, однако, как и многие начинания, это также не было воплощено в жизнь из-за начавшейся Первой мировой войны и революции. Лишь несколько участников батилиманского товарищества сумели построить небольшие дачи, но и они не смогли воспользоваться ими, поскольку оказались в эмиграции.

Примечания

1. Галиченко А., Филатова Г. Мисхор. Судьба имения и его обитателей // Мир усадебной культуры. Симферополь, 2002, с. 27—47.

2. Русская Ривьера, № 120, 30 мая 1910.

3. Горчакова Е. Указ. соч., ч. 1, с. 109.

4. Корсаков Д. Крым и его лечебные свойства. СПб., 1883, с. 79—80.

5. Русская Ривьера, 21 июня 1911.

6. Крым. Путеводитель... с. 556.

7. Россия. Полное географическое описание..., 1910, с. 758.

8. Кузнецов Александр Григорьевич (1855—1895). Знаменитый организатор чайной торговли, известный меценат. Унаследовал дело своего деда — кунгурского купца А.С. Губкина, создавшего крупнейшее в России предприятие по экспорту чая из Китая. Широко занимался благотворительностью. На его средства была построена биологическая станция в Севастополе, осуществлялась обширная издательская деятельность (переводы на русский язык сочинений древних писателей), строительство школ и храмов. Страдая слабым здоровьем, приобрел имение Форос, которое превратил в одно из украшений Южного берега. Занимался развитием яхтенного спорта, его яхта «Форос» считалась второй по величине и отделке среди частных яхт мира. На ней в 1894 г. во время стоянки в Канне гостил английский король Эдуард VII. Похоронен в Москве.

9. Вебер Ф.Д. О настоящем состоянии климатолечебных мест ЮБК // Труды 1-го всероссийского съезда деятелей по климатологии, гидрологии и бальнеологии, Спб, 1899—1900, т. 1, с. 138.

10. Русская Ривьера (журнал), № 1—2, 1916, с. 37.

11. См.: Записка об учреждении общества Крымских климатических станций и морских купаний. Культурный поселок Ласпи в Крыму. Петроград, 1915.

12. Русская Ривьера, № 42, 22 февраля 1912.