Севастополь. Туристское нашествие на «Русскую Трою»

Если до Крымской войны русская путешествующая публика ехала в Крым прежде всего за восточной экзотикой, красивыми видами, морем и теплом, то трагические события середины века создали еще один объект оживленного паломничества. Этим объектом стал героический Севастополь, выдержавший в 1853—55 гг. беспримерную 349-дневную осаду. Город стяжал славу «Русской Трои», и с тех пор поток туристов, желавших взглянуть на легендарные бастионы и места сражений, неуклонно рос (не считая, конечно, периодов новых войн). Первый специальный путеводитель по Севастополю для туристов появился уже в 1857 году (Д. Афанасьев. «Путеводитель по Севастополю, его бастионам и окрестностям с целью благотворения на его развалинах») и был всецело посвящен достопримечательностям недавней обороны. После окончания Крымской кампании некогда большой город и порт в лучшей в Европе естественной гавани лежал в развалинах. Путешественникам негде было остановиться, и путеводитель советовал экскурсантам оставаться на ночь на корабле... Согласно Парижскому трактату, России запрещалось иметь военную крепость, флот и базу на Черном море, поэтому правительству пришлось привлечь к делу восстановления Севастополя частную инициативу. Вскоре на месте военного был открыт торговый порт, однако первоначально это в незначительной степени сказывалась на развитии города, который и по истечении 20-ти лет после осады производил впечатление только что оставленного неприятелем. «Севастополь теперь мертвец, — писал в 1872 году Евгений Марков. — Прекрасные здания... стоят теперь раскрытые, разбитые, обгорелые, со слепыми глазами, с пустою внутренностью... Целые улицы этих каменных остовов, целые кварталы развалин... Странно и страшно ходить по этим благоустроенным улицам могилы в светлую лунную ночь, никого не встречая, ничего не слыша...»¹.

Ситуация изменилась в 70-х годах, когда в результате поражения Франции во франко-прусской войне ограничительные статьи парижского договора перестали действовать, и Россия вновь твердой ногой встала на своих черноморских окраинах. В 70-е годы в жизни Крыма начинается очередной бум. Строится железная дорога. Первый поезд пришел в Севастополь в 1875 году «Город, — писал современник, — начинает развиваться с невероятной быстротой. На развалинах точно в сказке возникают громадные здания чудной архитектуры; невозможные улицы покрываются прекрасным гранитом; берега бухты сплошь застраиваются громадными хлебными магазинами. На кучах мусора и развалинах батарей возникает редкий по красоте бульвар и легкие здания прихотливой архитектуры. Торговля и обороты в короткое время увеличиваются в десятки раз; жизнь во всех уголках бьет ключом»².

О быстроте развития города свидетельствуют следующие цифры: в конце 60-х годов его население составляло 8300 чел., в 1889 году — 25 200 чел., в 1894-ом — 30 500. Еще более стремительно росли городские доходы: конец 60-х — 13 000 руб., 1875 — 46 000, 1889 — 309 000, 1894 — 416 000³. Период бурного развития длился менее 20 лет.

В 1890-м году было объявлено о переносе коммерческого порта из Севастополя. «В глазах севастопольцев, — пишет Иванов, — подобное решение равнялось неожиданному лишению всех прав и состояния и, конечно, произвело панику. Деятельность города как бы застыла, новые постройки прекратились, начатые не хотели продолжать. Что не успело связать себя с новым Севастополем, то обратилось в бегство в новую Калифорнию — Феодосию»⁴. Со временем паника улеглась, и возвращение городу статуса военно-морской базы России на Черном море не слишком повредило его коммерческому развитию. По общему мнению, к началу XX века Севастополь превратился в один из красивейших городов империи, очень похожий на западно-европейские города.

С 70-х годов Севастополь становится настоящими воротами Крыма, главным пунктом транзита масс пассажиров, направлявшихся с севера на Южный берег. Ситуация с пассажиропотоком существенно отличалась от сегодняшней. Основное количество приезжавших принимал не Симферополь, как теперь, а Севастополь — конечный пункт Лозово-Севастопольской железной дороги, откуда приезжающие разъезжались по Южному берегу либо по шоссейной дороге через Байдарский перевал, либо на пароходах морем.

Севастополь. Фотооткрытка нач. XX в.

Что предлагал город в этом качестве? Прежде всего — крупнейший в Крыму торгово-пассажирский порт, устроенный по окончании Крымской войны Русским обществом пароходства и торговли. Севастопольский порт играл важнейшую роль на Крымско-Кавказской линии РОПИТа и принимал все корабли, ходившие из Одессы на Кавказ. Из Севастополя отправлялись также суда в Константинополь и Варну. Неподалеку от порта находилась и железнодорожная станция, последний пункт Лозово-Севастопольской железной дороги.

К услугам приезжающих была довольно развитая «жилищная инфраструктура», возведенная после войны заново. Гостиничное хозяйство города накануне строительного бума один из путешественников описывает так: «Виднелись две гостиницы, одна у графской пристани в одноэтажном доме, содержимая г. Кистом, с 11 нумерами, и другая недалеко от той же пристани, на Екатерининской улице, содержимая г. Ветцель, с 14 нумерами. Дом гостиницы принадлежал прежде адмиралу Нахимову, окончившему здесь дни свои, после полученных ран (сохранилась священная комната, где оставались останки героя до погребения его)»⁵. Эти же гостиницы — «Отель Кист» и «Гостиница Ветцель», существенно расширившиеся и благоустроенные, считались лучшими в городе вплоть до исхода Врангеля из Крыма в 1920 году. Содержимая наследниками Киста гостиница предлагала в начале века услуги 80 номеров по цене от 1 до 10 рублей. Заведение Ветцеля — от рубля до восьми. Третьей фешенебельной гостиницей считался «Гранд-отель», построенный также на Екатерининской улице в самом конце XIX века. К первоклассным гостиницам в первом десятилетии следующего столетия путеводители относили также «Северную», «Францию» и «Бель-вью». При самых скромных требованиях полный пансион в этих заведениях обходился как минимум в 100 рублей в месяц.

Как и повсюду в Крыму, в Севастополе дешевле можно было разместиться в многочисленных «меблированных комнатах», которых насчитывалось около десятка, в частных квартирах с пансионом или без. Продукты питания в городе также не отличались дешевизной вследствие того, что в большинстве своем они были привозными. Свои услуги приезжей публике предлагали при-гостиничные рестораны и большой ресторан на Приморском бульваре, говоря о котором путеводитель конца XIX века советовал посетителям «внимательно относиться к подаваемым блюдам, так как содержатель (Никулин) не всегда внимателен»⁶. В целом отдых в самом Севастополе обходился не дешевле ялтинского, к тому же без тех природных лечебных достоинств, которыми обладало Южнобережье. Поэтому, несмотря на усилия многих энтузиастов и деятелей городского самоуправления превратить Севастополь в курорт, он оставался прежде всего именно транзитным пунктом, а также объектом кратковременных экскурсий, а не местом для «стационарного» отдыха.

Зато по количеству привлекавших внимание туристических объектов Севастополь не имел себе равных не только в Крыму, но и вообще на юге j России. Практически все, едущие на Южный берег или возвращающиеся оттуда, обязательно на несколько дней задерживались в городе, для того чтобы осмотреть его достопримечательности. Прежде всего это были памятники обороны Севастополя во время Крымской войны. В сознании русского общества второй половины XIX века Крымская война и оборона Севастополя заняла место Отечественной войны 1812 года. Довольно рано правительство, военные и городские власти решили превратить Севастополь в своеобразный мемориал и памятник русскому оружию, нужно думать, что в немалой степени это было продиктовано тем, что крымская кампания была неудачной для России, и чувство поражения нуждалось в психологической компенсации. В 1875 году севастопольская городская Дума приняла решение не застраивать разрушенные бастионы и батареи, а разбить на их месте бульвары, которые всегда бы напоминали о гремевших здесь некогда сражениях. План удалось выполнить только по отношению к местонахождению 4-го бастиона. Появившийся на его месте бульвар получил название Исторического. Места батарей здесь были отмечены гранитными памятниками, высажены деревья. В 90-х годах бульвар, однако, оказался заброшен, и путеводитель Е. Иванова не советовал гулять здесь после захода солнца, «т. к. нельзя гарантировать безопасность карманов и личности»⁷. Превращение Исторического бульвара в украшение города состоялось позже. Толчок к сооружению новых памятников дал 40-летний юбилей обороны. К 1895 году было положено начало обустройству Малахова кургана — сердца севастопольских укреплений. Здесь в 1895 году был воздвигнут памятник адмиралу Корнилову (на месте его гибели), приспособлены для экскурсионного осмотра уцелевшие остатки крепости. К юбилею был также открыт Музей севастопольской обороны (первоначально он находился в другом месте). Он разместился в специально построенном для этого и замечательно отделанном здании на Екатерининской улице. Посещение музея было бесплатным, правда, экскурсии совершали отставные солдаты, и их уровень был предметом постоянных нареканий публики. К юбилею Синопского сражения город украсился величественным памятником адмиралу П.С. Нахимову, который служит украшением города и сегодня.

Полувековой юбилей обороны было решено отметить новыми сооружениями. Всего в это время было возведено более 20 монументов. В частности, в 1905 году открылся оригинальный памятник затопленным кораблям, являющийся с тех пор эмблемой города. Была завершена реконструкция Малахова кургана и Исторического бульвара, где выросло роскошное здание Панорамы севастопольской обороны — уникального для России того времени музея. Памятники героям обороны возводились и позднее. Так в 1909 году на Историческом бульваре открылся памятник военному инженеру Э.И. Тотлебену.

Но все же главным памятником обороны и в начале века считалось Братское кладбище на Северной стороне севастопольской бухты, где покоилось свыше ста тысяч погибших участников боев — генералов, офицеров и нижних чинов. В 1870 году здесь был воздвигнут замечательный собор необычной архитектуры. Многие памятники были исключительно красивы. Места захоронений французских, английских и итальянских военных также были украшены архитектурными сооружениями и содержались в образцовом порядке. Они регулярно посещались иностранцами, приезжавшими в Крым с туристическими целями, или экипажами европейских торговых судов. Кстати, первоначально именно иностранцы проявили наибольший интерес к следам Крымской войны. В 90-х годах д-р Иванов сетовал на то, что русские, в отличие от англичан и французов, редко посещают отдаленный от города Малахов курган.

Севастополь. Фотооткрытки нач. XX в.

Севастополь называли «Русской Троей» главным образом в силу воспоминаний о Крымской войне, но это определение было вполне применимо к городу и в другом отношении.

С тех самых пор, как благодаря Г. Шлиману мир узнал о Трое как об объекте раскопок, Севастополь, точнее его ближняя окраина — Херсонес вполне мог быть назван «Русской Троей» в археологическом смысле (путеводители же предпочитали именовать его «российской Помпеей»). Осматривать развалины Херсонеса ездили из Севастополя обычно либо в экипаже за 1,50 руб. с простоем в один час, необходимый для совершения экскурсии, либо на ялике морем за 1 рубль. Несмотря на то, что из развалин Херсонеса систематически брались камни и архитектурные детали для строительства Севастополя, древнее городище представляло собой в конце XIX — начале XX в. величественное зрелище: на мысе между двумя бухтами высились остатки мощных стен, повсеместно видны были фундаменты древних построек и т. д.. Первые научные раскопки были проведены в Херсонесе в 1827 году. С 50-х годов отысканием древностей занимались монахи открытого здесь Свято-Владимирского монастыря, а в 1888 году систематическими раскопками здесь занялась Императорская археологическая комиссия. Ее усилиями были открыты и очищены улицы в центральной части памятника, фундаменты средневековых храмов, городские стены и т. д. Комиссия учредила на месте раскопок и первый археологический музей, который носил несколько прозаическое название «Склада местных древностей», но тем не менее активно посещался туристами. За шесть с половиной лет со времени открытия музея его посетило 17 300 человек⁸. На господствующем над городищем холме высились монастырские постройки, неподалеку от которых в 1861—1892 годах был сооружен грандиозный Владимирский собор. Он вырос на том месте, которое долгое время считалось местом крещения князя Владимира в 988 году, и часто посещался экскурсантами и паломниками.

Третьим важнейшим объектом внимания публики был... Черноморский флот. В отличие от более поздних времен, когда в Севастополь невозможно было попасть как раз из-за того, что он являлся главной стоянкой военных судов Советского Союза на Черном море, в XIX — начале XX века корабли Императорского Черноморского флота были открыты для осмотра практически всех желающих (разумеется, принадлежащих к «чистой публике»). Стоянка кораблей флота находилась в Южной бухте. Здесь стояли старые броненосцы, спущенные на воду в 80-х гг. XIX века — «Чесма», «Синоп», «Екатерина II», броненосцы более новой постройки — «Двенадцать Апостолов», «Георгий Победоносец», «Князь Потемкин Таврический», крейсера, канонерские лодки, транспорты и т. д. Самым красивым кораблем Черноморского флота считался крейсер «Память Меркурия», построенный в Тулоне (Франция). В конце XIX века путеводитель рекомендовал осмотреть такой судостроительный курьез, как «Поповка» — броненосец круглой формы — неудачное детище адмирала Попова. Публика допускалась к осмотру кораблей после полудня, когда заканчивались занятия и команда отдыхала. Группы любопытствующих перевозились на корабли в шлюпках. Экскурсантам как правило давался провожатый. «Моряки у себя на судне предупредительны и любезны», — отмечал путеводитель⁹. В конце XIX — начале XX века не было ни одного сколько-нибудь заслуживавшего внимание путеводителя, «спутника» или карманной книжки для туриста, в которых бы не живописалось волшебное впечатление, производимое видом грозных кораблей, стоящих на рейде, экзотическими обрядами военных моряков, на которые сходились смотреть толпы зевак. Иногда кажется, что разнообразное «отбивание склянок», подъемы и спуски флагов производились исключительно для туристов. Даже учебные стрельбы, которые регулярно производил флот, нередко превращались в шоу для публики. Флот был ярчайшей достопримечательностью Севастополя и своим блеском был не в последнюю очередь обязан вниманию, которое проявляли к нему многочисленные туристы. Военный флот, его обычаи, нравы и колорит, оказывал определяющее влияние на жизнь города, на его атмосферу, в которую погружались не только постоянные жители Севастополя, но и приезжие. Прежде всего это касалось развлечений. Еще с сумароковских времен центром интересного времяпрепровождения, главным аристократическим клубом города было Морское собрание. Его устройство считалось одним из лучших в России. Здесь давались балы и концерты, приезжие труппы выступали со спектаклями. К услугам завсегдатаев и гостей был ресторан, помещения для карточных игр, бильярда и т. д. Вход в Собрание допускался лишь по рекомендации кого-либо из офицеров флота. Такая же процедура существовала и для пользования Морской библиотекой — крупнейшим книжным собранием юга России. Аристократический характер имел и севастопольский яхт-клуб. Он был открыт в 1886 году. Для его размещения было выстроено специальное здание в псевдомавританском стиле на Приморском бульваре. Деятельное участие в жизни яхт-клуба принимал известный чайный магнат, владелец Фороса А.Г. Кузнецов. Регулярно яхт-клубом устраивались гонки, привлекавшие большое внимание публики.

Рекламное объявление к. XIX в.

С 1897 года для осмотра туристами при Севастопольской биологической станции был открыт Аквариум и музей Черноморско-Средиземноморской флоры и фауны. Аквариум, по сообщениям газет, был «устроен так изящно, что вполне мог поспорить красотой своей с Берлинским, Неаполитанским и другими европейскими аквариумами»¹⁰.

Севастопольские энтузиасты курортного дела пытались привлечь внимание к использованию природных ресурсов города и окрестностей для лечебных целей. В Севастополе действовало несколько «ванных заведений» и грязелечебница. В 1910 году ялтинская газета «Русская Ривьера» ревниво отмечала: «Устройство канализации в Севастополе... заставляет признавать за Севастополем некоторое право на звание курорта (со временем — А.М.) Севастополь создаст для Ялты довольно чувствительную конкуренцию»¹¹.

Севастополь. Черноморская эскадра на рейде. Фото к. XIX в.

Несмотря на то, что Севастополь не стал в полном смысле этого слова городом-курортом, именно он был выбран накануне Первой мировой войны в качестве места для размещения специального лечебного и исследовательского центра, занимавшегося изучением методов лечения болезней природными методами. Этот выбор определялся как наличием необходимой научной инфраструктуры, так и тем, что разработки такого центра предполагалось использовать в военной медицине. В 1914 году в Севастополе открылся Романовский институт физических методов лечения — единственное лечебное заведение такого рода в России. Его основателем и директором стал невропатолог, психиатр и физиотерапевт А.Е. Щербак. Для института было построено роскошное здание, в котором размещалось около 155 специализированных лабораторий. Ежедневно институт мог отпускать до тысячи процедур. Это были разнообразные ванны — теплые, морские, хвойные, серные, углекислые и кислородные; массаж, рентген, гигиенические бани и т. д.¹². Только в первые месяцы работы института в нем лечилось около 700 человек. В свое время институт сыграл свою роль как военный госпиталь, однако его развитие в качестве курортологического центра было плохо совместимо с военной ролью Севастополя, и в дальнейшем, уже в советское время Институт был переведен в Ялту.

Обычно осмотр достопримечательностей города и окрестностей занимал 3—5 дней. Кроме памятников в самом городе, экскурсанты часто посещали Инкерман, где находился возрожденный после Крымской войны монастырь и развалины средневековой крепости, Георгиевский монастырь, мыс Фиолент и Балаклаву. Сообщение внутри города осуществлялось на пущенном в 1899 году (первом в Крыму) трамвае и на извозчиках, а также морем, на специальных лодках-яликах и паровых катерах «Финляндского общества». В Балаклаву дважды в день из Севастополя ходил омнибус (с 1901 г.).

Примечания

1. Марков Е. Указ. соч., с. 94.

2. Иванов Е. Указ. соч., с. 80.

3. Лепешинский В. Лозово-Севастопольская железная дорога в коммерческом отношении. Харьков, 1896, с. 31.

4. Иванов Е. Там же.

5. Жуков К. Указ. соч., с. 24.

6. Иванов Е. Севастополь и его окрестности. Севастополь, 1894, с. 28.

7. Там же, с. 21.

8. Бернов М. Из Одессы пешком по Крыму. Письма русского пешехода. СПб, 1896, с. 143.

9. Спутник по Севастополю и его окрестностям. Севастополь, 1905, с. 37.

10. Записки Крымского горного клуба, № 6, 1901, с. 63.

11. Русская Ривьера, № 129, 11 июня 1910.

12. Севастополь. Энциклопедический справочник. Севастополь, 2000, с. 222—223.