Феодосия. Жезл Меркурия против змеи Эскулапа

На первом гербе Феодосии, дарованном городу в 1811 году, жезл Меркурия — бога торговли переплетен змейками Эскулапа — символом лечебной будущности этого места. В истории Феодосии эпохи империи эти два символа, однако, не столько дополняли, сколько мешали друг другу. Благодаря этому Феодосия, так и не вернув себе былую славу крупного торгового порта, не смогла стать и ведущим крымским курортом, на что вполне могла бы рассчитывать. Тем не менее курортные ресурсы Феодосии не раз помогали ей пережить неблагоприятные в экономическом отношении периоды своей новой истории. И несмотря на то, что Феодосия так и не достигла как курорт уровня развития Южного берега, Евпатории и даже Севастополя, она вписала свою страницу в летопись становления курортного дела Крыма.

До присоединения Крыма к России вся торговая и другая экономическая жизнь полуострова сосредоточивалась на восточном побережье вокруг сначала генуэзской, а после захвата Крыма турками османской Каффы, которая была центром турецких владений на северном берегу Черного моря. С присоединением Крыма значение Каффы, получившей древнее греческое имя Феодосии, падает. Слишком отдаленная от основных производящих центров империи, она проигрывает своим новым конкурентам, таким как Одесса, Таганрог и Ростов-на-Дону. В Крыму все внимание правительства сосредоточилось на развитии Севастополя (сначала как главной военно-морской базы России на Черном море, а после Крымской войны как коммерческого порта), и долгое время крымский восток в экономическом отношении, по существу, прозябал. Между тем город жил воспоминаниями о прежнем величии, связанном с торговым мореходством, и городские власти связывали грядущее благополучие города с развитием портовой деятельности. Впервые надежда на возрождение Феодосии появилась по окончании Крымской войны, когда Главное общество русских железных дорог заявило, что намерено строить железную дорогу от Москвы до Феодосии. Была заключена концессия с французской строительной компанией. Сообщение о начале строительства вызвало настоящий ажиотаж среди жителей: «Все в Феодосии приняло праздничный вид, — пишет современник, — все были довольны, и ввиду работ, производившихся на протяжении 60 верст предположенной дороги, не колебались затрачивать свои последние капиталы или входить в долги для построения новых зданий, для исправления старых... так, что на этот предмет было употреблено... свыше миллиона рублей серебром...»¹. Надежды рухнули самым неожиданным образом. Общество отказалось от предприятия, проложенные рельсы были разобраны, работы прекратились.

Феодосийских домовладельцев ожидала бы самая печальная судьба, если бы начавшийся в 60-х годах курортный бум не вдохнул в них хотя и слабую, но надежду. Приезжие, которых год от года становилось все больше, обратили свое внимание на Феодосию, и не случайно. Южный берег был чрезвычайно дорог для отдыха, к тому же до 70-х годов там не существовало сколько-нибудь приличной инфраструктуры, Севастополь лежал в развалинах, Евпатория также залечивала раны, нанесенные войной. Феодосия была единственным городом на крымском побережье, где без особых проблем можно было обзавестись жильем и иметь приличный стол. Однако главной причиной некоторого оживления феодосийской жизни стало открытие регулярного пароходного сообщения по Волге и Дону и соединение ближайших пунктов этих рек железной дорогой, из-за чего до Феодосии теперь можно было добраться несколько проще, чем ранее. Все это привело к тому, что в 1865 году в Феодосии отдыхало до 190 семейств, или около 700 человек². Феодосия этого времени, имевшая 8 тыс. постоянного населения, аттестовалась специальной рекламной брошюрой как «один из лучших портовых городов на Черном море»³ и место с едва ли не лучшими в Крыму купаниями. В 1863 году с введением в России земских учреждений Феодосия стала также уездным земским центром.

Монтандон в 30-х годах называл три городские гостиницы, новый путеводитель спустя 30 лет о гостиницах ничего не сообщает, зато говорит о том, что в городе множество сдающихся внаем квартир. Две гостиницы в Феодосии, «Петербургская» и «Московская», все же существовали, но по свидетельству еще одного современника они «весьма плохи и составляют слабую сторону Феодосии как сезонного города»⁴. Зато цены на жилье по сравнению с «прежним временем» и в особенности с Южнобережьем были существенно скромнее. Фешенебельные меблированные комнаты сдавались по 40—75 коп. серебром в сутки, более скромные обходились их нанимателю 6—8 руб. в месяц⁵. Также недорого в сравнении с другими местами в Крыму стоило и питание. Порция кушанья в гостиничных ресторанах обходилась в 15—20 копеек. Говорить о каком-либо качестве услуг, конечно, не приходится. Напечатавший свои воспоминания о пребывании в Феодосии в 1875 году путешественник отмечает низкое качество местной пищи и хроническое отсутствие мест в гостиницах. Последнее — явное свидетельство набиравшей популярности Феодосии как места отдыха.

Казалось бы, складывавшаяся к концу XIX века конъюнктура окажется благоприятной и для торгового, и для курортного развития Феодосии. Изменившееся после франко-прусской войны международное положение снова заставило русское правительство уделить внимание Севастополю как военно-морскому порту. Возвращение городу этого статуса было немыслимо при сохранении в нем коммерческого порта. Таковой в 1892 году было решено переместить в Феодосию. Функционирование нового торгового порта в свою очередь было невозможно без прокладки железной дороги, которая к этому времени уже соединяла центр империи и Севастополь. На этот раз дорога была построено весьма быстро. Уже в 1894 году движение по только что построенной Джанкой-Феодосийской железнодорожной ветке было открыто, и коммерческий порт в Феодосии зажил бурной жизнью. Установление прямого сообщения по железной дороге с материком привело и к росту числа людей, приезжавших в Феодосию на отдых. На заре предполагаемого процветания путеводители по Крыму и Феодосии рисовали будущее города в радужных перспективах. В равной степени это касалось как торговли, так и курортного развития: «Помимо значения в торговле, — писал в 1902 г. автор одного из очерков, — Феодосия, несомненно, в недалеком будущем займет почетное место среди русских курортов. Прекрасный климат, окрестности, полные памятников интересной старины, лечебный виноград, чудная бухта... все это заставляет думать, что недалеко то время, когда Феодосия станет столь же часто посещаемым курортом, как, например, Ялта, Алушта и т. д. Она даже будет перед ними иметь некоторое преимущество, — грезил писатель, — как город, жизнь которого оживляется деятельностью торгового порта»⁶.

Вдохновенным пророчествам, однако, не было суждено осуществиться (по крайней мере в такой форме). Феодосийский торговый порт все же не смог достичь такого же значения в русской торговле на Черном море (а это была главным образом торговля хлебом), какое имели более близко расположенные к производящим зерно местам Одесса, Таганрог, Ростов-на-Дону. Зато в погоне за выгодами его расположения городские власти отвели место лучших феодосийских пляжей под пристань и полотно железной дороги. В результате «у «морского курорта» совершенно не оказалось морского берега, замененного суррогатом его — закованным в гранит молом»⁷, а возможности пользоваться морским воздухом были сильно ограничены близким соседством дымящих пароходов, паровозов и портовых машин. Это досадное обстоятельство оказалось настолько важным, что заставило даже автора рекламной книжки «Спутник приезжающего» спустя десять лет после написания только что цитированных строк о необыкновенном будущем Феодосии как места для отдыха констатировать, что «особенно розовых перспектив у Феодосии как курорта нет»⁸. Все внимание, которое городские власти уделили развитию и благоустройству города, относилось к коммерческой деятельности его порта. В этом смысле Феодосия проделала путь прямо противоположный Севастополю. Тогда как упразднение торгового порта в этом городе заставило городских общественных деятелей и владельцев недвижимости обратиться к развитию курортной деятельности, в Феодосии она оказалась на периферии общественных интересов, будучи целиком заслонена призрачными торговыми перспективами. В отличие от других, даже значительно меньших по размеру, курортных мест (население города составило в 1910 г. 32 465 жителей) в Феодосии вплоть до революции так и не сложилось какого-либо общества курортного развития. В результате курортное благоустройство оставляло желать много лучшего, «единственное, чем может похвастаться город, это отличные благоустроенные городские купальни... никаких других курортных учреждений в Феодосии нет. Курзал, парк, справочное бюро по приисканию квартир, урегулирование квартирного вопроса — все это в области далеких грез и мечтаний», — в полном пренебрежении интересами рекламы честно сообщал «Спутник приезжающего» в 1911 году⁹.

Феодосия. Железнодорожные пути у дома И.К. Айвазовского. Фотооткрытка нач. XX в.

Положение с жильем, впрочем, постепенно менялось к лучшему. Если тот же «Спутник» в 1911 году рекомендует две первоклассные гостиницы: «Европейскую» (37 н. с ценами от 1 р. 25 коп. до 5 руб.) и «Россию» (50 н. от 1 руб.) и три второразрядных: «Метрополь» (28 н. от 75 коп.), «Гранд-Отель» (14 н. От 1 руб.) и «Эрмитаж» (10 н. от 50 коп.), то гостиничная инфраструктура города накануне начала мировой войны была представлена уже большим количеством заведений, кроме упомянутых: гостиницами «Центральной» (20 н.), «Бристолем» (16 н.), «Большой Московской» (20 н.), «Тавридой» (18 н.) со стоимостью номеров от 1 до 3 рублей вне сезона и до 8 руб. в сезон. Предлагались услуги меблированных комнат: отель «Варшава» (26 н. 1—5 р.), «Гранд-отеля» и так называемого Эммануиловского подворья — 12 номеров. Изданный городской управой в феврале 1917 года, т. е. буквально накануне революционных событий, рекламный проспект «Курорт Феодосия» сообщает, что в городе три «первоклассные» гостиницы: «Центральная», «Европейская» и «Астория» и восемь «второклассных» заведений: «Б. Московская», «Марсель», «Варшава», «Кавказ», «Эрмитаж», «Грамматиковские номера», «Италия», и отель М. Кокуева. Общее число мест во всех этих заведениях плюс три пансиона и фешенебельная дача М. Гороховатского оценивалось авторами проспекта в 650—700. Как и в других крымских курортных местах, сдавались достаточно многочисленные дачи¹⁰. Единственным заведением, предоставлявшим круглогодичные лечебные услуги, был пансион-санаторий «Salus» Ф. Маргулиса.

Развлечениями Феодосия также не могла особенно похвастаться. Курзала в Феодосии не было. Здание городского клуба с концертным залом сгорело в 1905 г. во время случившегося в городе погрома (население за 6 лет отвыкло от театральных зрелищ — сообщает «Спутник»). Наиболее популярными были гуляния, которые проходили обычно на т. н. широком молу и городских бульварах, и катание на лодках. «Верховая езда редко прельщает феодосийцев, — сообщает путеводитель, — но зато в большом фаворе катание на «резинках» (экипажи на резиновом ходу)¹¹.

Главным достоинством Феодосии оставались ее купания. Городские купальни включали 70 кабин с теплыми морскими и грязевыми ваннами. Наверху купален была устроена площадка с видом на море, при купальнях работали буфет, читальня, парикмахерская. В городе был также яхт-клуб и скеттинг-ринк (место для катания на роликовых коньках). При гостиницах обычно работали рестораны (в 1917 году их было три). Было также несколько кофеен и столовых. Феодосия — единственный из крымских курортов — предлагала настоящую минеральную воду, которая называлась «Паша-Тепе» и напоминала по своему составу знаменитые «Ессентуки». В 1915 году в дополнение к уже разрекламированному минеральному источнику прибавился новый, вода которого получила название «Кафа». Она разливалась в бутылки и продавалась по 20—30 коп. Петербургские врачи обследовали найденные неподалеку от города аджигольские лечебные грязи и намеревались выстроить в Феодосии грязелечебницу.

Феодосия. Фотооткрытки нач. XX в.

Основной феодосийской достопримечательностью была картинная галерея, подаренная городу знаменитым художником И.К. Айвазовским. Живописец, умерший в 1900 г., вообще очень много заботился о развитии города. Он построил водопровод и новое здание феодосийского музея, открытого еще в 1811 году. Айвазовскому Феодосия обязана и прокладкой железной дороги. До 90-х годов XIX века в городе еще сохранялись многие средневековые башни и стены, построенные генуэзцами. Впоследствии безудержное стремление к торгово-промышленному преобразованию города, невнимание городских властей к делу охраны исторических памятников привели к их почти полному исчезновению. Остатки средневековых сооружений сохранились лишь частично на окраине Феодосии. Постепенно город потерял свой средиземноморский колорит, которым любовались все путешественники первой половины XIX века.

Несмотря на то, что Феодосия предоставляла значительно более дешевый отдых, чем большинство других крымских курортов, городу не суждено было стать крупным курортным центром Крыма. Имея к 1917 году население в 38 470 душ, город принимал ежесезонно 3—5 тыс. человек¹², то есть едва ли не в 10 раз меньше, чем Евпатория. В городе долгое время не формировалось общество курортного благоустройства и даже не взимался сезонный сбор с приезжих, как это делалось на Южном берегу. Тем не менее приток людей и капиталов в торговую Феодосию способствовал развитию курортной инфраструктуры ближайших к Феодосии прибрежных мест, прежде всего Судака и Коктебеля, которые в начале XX века являлись молодыми, но быстро развивавшимися курортами.

Примечания

1. Виноградов В.К. Феодосия (Исторический очерк). Екатеринодар, 1902, с. 106.

2. Платонов Э. Указ. соч., с. 10.

3. Там же, с. 18.

4. Гюбнер Ю. Древняя и новая Феодосия в санитарном отношении. Извлечение из отчета. Б.М., 1875, с. 77.

5. Там же, с. 15—16.

6. Для едущих в Феодосию. Справочная книжка. Феодосия, 1902, с. 71.

7. Гейман В.Д. Спутник приезжего. Путеводитель по Феодосии и окрестностям. Феодосия, 1911, с. 13.

8. Там же, с. 3—4.

9. Там же, с. 18.

10. Лечебные местности России. Там же.

11. Гейман В. Там же, с. 19.

12. Курорт Феодосия: Феодосия, Изд. Феодосийской городской управы, 1917, с. 9.