Восток. Пробуждение Киммерии

Коктебель

В 1910 году известному писателю С. Елпатьевскому порекомендовали провести лето в Коктебеле — небольшом дачном поселке у подножья Карадагского горного массива рядом с болгарской деревней того же имени в 19 верстах от Феодосии. «Когда я подъехал к ней, — вспоминал Елпатьевский в своих «Крымских очерках», — и в первый раз увидел голое, выжженное, лысое место, на котором она раскинута, я даже не вышел из экипажа и велел извозчику ехать дальше»¹. Спустя три года Елпатьевский писал о Коктебеле как об одном из самых многообещающих курортных мест Восточного Крыма.

Дачный поселок Коктебель вырос на землях профессора и директора Санкт-Петербургской медико-хирургической академии Э.А. Юнге (1833—98). В своем имении Юнге занимался преимущественно виноградарством и виноделием. Его потомки, испытывая острую нехватку средств, решили распродать наименее плодородную часть своей обширной латифундии под дачное строительство². Распродажа началась в конце XIX века, а в 1902—03 гг. на землях вырос уже небольшой дачный поселок, причем цены на землю поднялись с 30 коп. за кв. сажень до 6—10 рублей³. Вслед за землевладельцами распродажу начала и болгарская деревня. Стремительный рост курортного поселка современник назвал «американским» (там же). Накануне революции землей в Коктебеле обзавелось 4—5 десятков дачевладельцев, среди которых были такие достаточно известные имена, как Манасеина (издательница детской литературы), Г.С. Петров — священник и публицист, искусствовед А.П. Новицкий, писатель В.В. Смидович (Вересаев) и, конечно же, М.А. Волошин, с чьим именем в будущем для большинства людей окажется связан образ Коктебеля. Дачевладельцы образовали «Общество благоустройства дачного поселка Коктебель», которое, по отзыву современника, «прилагает, и не без пользы, все старания к благоустройству этого молодого курорта: обеспечивается правильное почтовое сообщение, приводятся по возможности в порядок улицы, ведется наблюдение за санитарной частью»⁴. Вскоре в поселке появилась гостиница, ванное заведение, открылось кафе. С 1905 года путеводители рекламируют Коктебель как входящий в моду интеллигентский курорт. На первобытную неустроенность непосредственно ложится печать «высокой культуры»: улицы называются именами писателей, Г. Петров наименовал свою дачу «Вишневым садом», главной достопримечательностью поселка становится расположенная на самом берегу моря кофейня, стены которой расписывают известные художники, приезжающие на отдых.

Популярность Коктебеля растет не только у желающих обзавестись здесь землей, но и у стремящихся просто отдохнуть. «Количество приезжей публики прогрессивно увеличивается, — свидетельствует путеводитель, — так, например, в 1908 году оно равнялось 70 чел., в 1909 г. — 14, в 1910 г. — 290, в 1911 г. — 460, в 1912 г. — 920, в 1913 г. — 1340, а в 1914 г. — несмотря на прекращение сезона в половине лета, это количество уже равнялось 1920 чел.»⁵

Современники обращали внимание на две особенности коктебельского отдыха, не считая его красивого местоположения и окрестностей: дешевизну жизни и простоту нравов. Комната в коктебельских дачах обходилась не дороже 25—30 руб. в месяц, а сносный обед можно было иметь за 50 копеек⁶. Дешево также стоило и сообщение с Феодосией, осуществлявшееся линейкой. С 1914 г. компания «Корцак и Боссалини» организовала и автомобильное сообщение.

Что касается простоты атмосферы, то она становится легендарной: «Приезжие проводят время исключительно на берегу моря. Дети целыми днями бегают наподобие африканских дикарей, с маленькими поясками и быстро становятся такими же чернокожими. Взрослые носят очень простые костюмы, и никто за модой не следит»⁷. Такую свободу, впрочем, пытались несколько ограничить. В газете «Русская Ривьера» за 1913 г. была напечатана следующая заметка: «На собрании Общества курортного благоустройства решено разделить берег на пять частей: две части для дам, две — для мужчин и одна — для купания лошадей. Везде будут поставлены столбы с надписью «для дам» или «для мужчин». Разделение берега вызвано требованием исправника, нашедшего нынешний порядок — подрывом основных начал приличия и нравственности»⁸.

Что касалось проблем молодого курорта, то самой острой была нехватка воды. К концу 1914 года усилиями местных дачевладельцев был разработан проект водопровода из одного из источников близ Коктебеля, однако его строительство стало возможным уже в иную историческую эпоху.

Карадаг

Попытка реализации одного из самых любопытных курортных проектов начала XX века была предпринята на противоположном коктебельскому, западном склоне горного массива Карадаг.

Ее инициатором был ученый-врач Т.И. Вяземский, крупный специалист по нервным болезням, бальнеологии, составивший себе имя исследованиями в области влияния алкоголя на здоровье человека и борьбой с алкоголизмом. В разгар революционного движения Вяземский обратился к министру народного просвещения с идеей создать при тюрьмах, где содержались политические заключенные, научные лаборатории, которые бы способствовали перевоспитанию «заблудших душ» и одновременно развитию науки в России. Идея, намного опередившая свое время и реализованная лишь в сталинском ГУЛАГе, была сочтена бредовой, а ее автор — человеком, опасным для государства. Тем не менее стремление ученого создать образцовую научную лабораторию, «которая обеспечивала бы труженикам науки спокойный ход научной работы», нашло совершенно иной выход. Вяземский решил создать своего рода «ученый монастырь», где имело бы место лишь общение специалистов друг с другом и природой и не было бы «никаких развлечений и соблазнов города». Посетив в 1901 г. пустынный Карадаг, Вяземский был совершенно покорен этим диким и необыкновенно красивым местом. В том же году он купил у владелицы Н.С. Вишневской 50 десятин земли у подножья гор за 30 000 руб. с намерением создать здесь научную станцию. В 1907 г. он закончил строительство обширного жилого дома и сразу же приступил к постройке здания станции. Для покрытия все возраставших расходов Вяземский открыл в имении «санаторию для нервных, выздоравливающих и усталых людей»⁹, куда принимались академические работники, студенты и прочая интеллигентная публика. В нижнем этаже санатория помещалась обширная библиотека Вяземского, вызывавшая удивление своим уникальным собранием книг на различных языках. Дело создания современного научного центра на краю земли, вдали от цивилизации, в месте, где не было ни дорог, ни воды, ни электрического освещения, шло очень туго. Содержание санатория также порождало проблемы.

Карадаг. Биостанция. Фото к. XX в.

«Т. И. говорил, — вспоминал один из его друзей С.С. Крым, — «самое главное в санатории — это питание», — но тут-то Т.И. терпел наибольшее количество неудач и мытарств: молока не хватало, мясо гибло, он сам резал и щипал кур, потому что прислуга никак не могла понять вмешательства во все сферы самого хозяина и часто уходила; санаторий вызывал насмешки, нарекания и не покрывал издержек»¹⁰. Лишь с огромными усилиями, благодаря неутомимому помощнику Вяземского А.Ф. Слудскому, строительство станции удалось закончить в 1914 г. В этом же году ее основатель Т.И. Вяземский умер. Дальнейшие события — Первая мировая война, революция и последующие общественные трансформации не позволили реализоваться замыслу ученого-энтузиаста. Вместо «монастыря для интеллектуалов», где сочеталась бы научная работа в области естествознания с оздоровлением ведущих ее людей, карадагская станция превратилась в обычное провинциальное научно-исследовательское учреждение — филиал различных более значительных академических ведомств. Тем не менее деятельность Вяземского и его сотрудников положила начало курортному развитию этой местности. Привлеченная слухами о прелестях карадагской природы, приезжая публика начала осваивать ближайшую к Карадагу татарскую деревню Отузы. О будущем этой местности в 1913 году С. Елпатьевский писал: «...Карадаг будет и зимним курортом, может быть, одним из наиболее интересных и оригинальных крымских курортов. Будут и дороги, и телефоны, будут и новые санатории, и детские колонии, будет все, если осуществится хоть часть карадагских планов».

Судак

В отличие от других мест Восточного Крыма, Судак — родоначальник крымского виноделия — довольно рано сформировался как курортное место, правда, в его раннем «помещичьем» варианте. Больше всего Судак напоминал осведомленным бытописателям южнобережные аристократические имения. Здесь еще с конца XVIII века находились дома представителей таких известных русских фамилий, как Капнисты, Ревелиотти, Паскевичи и др. Другую часть Судака занимала старая немецкая колония, расположившаяся вблизи генуэзской крепости. С закатом родовой аристократии и развитием Южного берега роль Судака умаляется. «Местечко Судак, — писал один из путешественников в середине 60-х годов, — собственно составляют каких-нибудь пятнадцать домиков, церковь с нестройной колокольней, да кладбище... Жизнь в Судаке чрезвычайно грустна и однообразна»¹¹. «Нынешний Судак нельзя назвать ни городом, ни даже местечком», — отметила в 1883 году посетившая его кн. Горчакова¹².

В 1892 году была проложена железнодорожная ветка в Феодосию, а оттуда проведено шоссе до Судака. Это обстоятельство дало первый толчок к возрождению городка. «Жизнь Судака, — вспоминала писательница Е. Герцык, — изменилась на наших глазах... В Судак хлынули новые люди, новые обычаи. Загромыхал по... шоссе неуклюжий дилижанс, привозя даже демократические учительские экскурсии»¹³. Улучшилась и связь по морю. До 10-х годов пристани в Судаке не было, и поэтому «в сильную бурю, когда в Судаке... невозможен спуск пассажиров в шлюпки в открытом море, пароход «Тайфун», единственный курсирующий между Алуштой и Судаком, останавливается в бухте Нового Света». Таким образом, пассажирам приходится идти в Судак 10 верст пешком или вызывать по телефону из Судака экипажи, имеющиеся в малом количестве. Наконец РОПИТ выстроил здесь деревянную пристань, и приезжающей публике не пришлось больше высаживаться с кораблей на берег посредством шлюпок. Вторым фактором, сыгравшим свою роль в развитии курорта, была сравнительная дешевизна отдыха: «Переполнение Ялты и ее окрестностей заставляет многих обратить внимание на Судак с его менее знойным летом, прекрасным купанием, простором для гуляний и живописнейшими лесистыми окрестностями», — отмечал путеводитель Москвича (1910). В 1907 году в Судаке в сезон отдыхало 800—900 человек¹⁴, которые прибывали главным образом из Феодосии на фаэтонах, мальпостах и дилижансах, и с каждым годом количество посетителей росло. Росла и городская «туристическая инфраструктура». С. Елпатьевский в 1913 году вспоминал: «В первый раз я был в Судаке 14—15 лет назад. Тогда была старая почтенная Лоренцовская гостиница, существовавшая с крепостных времен, можно сказать, колыбель и очаг нового Судака, было здание у пристани Российского общества, кордон, несколько дач, разбросанных на берегу, но в моей памяти сохранилось общее впечатление пустынности и безлюдности прибрежного Судака. Была тогда и немецкая колония сзади генуэзской крепости, в которой, главным образом, и ютились приезжавшие в Судак на лето люди. Теперь весь берег застроен хорошими дачами, и не только берег, но и значительная часть второй и третьей линии. На берегу уже четыре гостиницы, и кроме Лоренцовской, имеется Тюль-Тепе, которая сделала бы честь и Ялте, и Алупке, — с прекрасно обставленными, чистыми комнатами, с большой столовой, широкими верандами. Много меблированных комнат, выстроенных специально в расчете на приезжих...»¹⁵. В 1910 году была выстроена гостиница «Бель-Вью» с 20 номерами, ванным заведением и «первоклассным рестораном»¹⁶.

Судак. Фотооткрытки нач. XX в.

Согласно путеводителю «Лечебные местности России», выпущенному в 1915 году, к этому времени в Судаке было пять гостиничных заведений. Кроме упомянутых, услуги приезжей публике предлагали также отели «Бристоль» и «Центральная» со стоимостью номеров от 1,50 коп. до 5 р. в летний сезон или от 25 до 60 р. в помесячно. Как и в любом другом курортном месте, в Судаке повсюду сдавались для приезжих комнаты на дачах. В 1914 г. один из судакских садовладельцев г. Лашевский озаботился постройкой курзала, однако из-за начавшейся вскоре войны не окончил дело.

Несмотря на неуклонное развитие курортной деятельности, основой экономической жизни Судака было все же сельское хозяйство и прежде всего виноградарство и виноделие, а само местечко оставалось, в сущности, деревней с отсутствием элементарных удобств, таких как водопровод или канализация. Впрочем, обилие местного вина придавало судакскому отдыху особый колорит и искупало до некоторой степени неразвитость системы услуг и недостаток развлечений. Как винодельческий, а не курортный центр развивалась и находящаяся неподалеку от Судака местность «Новый Свет». Это знаменитое имение князя Л.С. Голицына считалось единственным в Крыму местом, на все сто процентов приспособленным природой для создания зимнего курорта. Владелец «Нового Света», однако, был чужд амбиций Губонина, братьев Мальцевых или м-м Соловьевой и все свои силы направил на создание отечественного шампанского, за что и стяжал вполне справедливо славу «отца русского виноделия», а «Новый Свет» с его чарующей природой стал объектом паломничества туристов значительно позже.

Старый Крым

Это местечко, находящееся на полпути между Карасубазаром (Белогорск) и Феодосией, можно считать единственным в Крыму курортом, располагавшимся не в приморской зоне. Даже из Сак было легко попасть к берегу моря, Старый Крым же привлекал людей именно особенностями своего «континентального» положения. В начале XX века городок, защищенный горами с севера, начинает привлекать к себе легочных больных. «Маленький, чистый городок, с одной лишь улицей, — писала газета «Крымский вестник» в 1902 году, Старый Крым в последнее время тоже приобретает звание курорта. Его домики-дачи выглядят очень нарядно, улица широка, чуть ли не на каждом шагу встречаются фонтаны». Толчок к развитию Старого Крыма дала прокладка в том же 1902 году нового Карасубазар-Феодосийского шоссе. Правда, какого-либо широкого размаха курортная деятельность в Старом Крыму не приобрела, и городок остался небольшим, в сущности деревенским «лечебным местом» для небольшого количества больных.

Керчь

Этот крайний восточный пункт на крымском побережье так и не приобрел значения сколько-нибудь значительного курортного места. Будучи портом двух морей — Азовского и Черного — Керчь в истории крымского туризма сохраняла только некоторую роль транзитного пункта и в несколько большей мере экскурсионного объекта. «Керчь — мрачный, скучный и некрасивый город, хотя и полный всяких классических воспоминаний и памятников», — так аттестовал его один из путешественников конца XIX века¹⁷.

Керчь находилась в слишком большом отдалении от мест сосредоточения приезжающей публики, поэтому ее курортные и туристические ресурсы оставались невостребованными, хотя первые мало в чем уступали евпаторийским, а вторые могли бы вызвать зависть любого из крымских городов. Тем не менее наша картина становления курортной деятельности в Крыму была бы неполной без хотя бы краткого очерка о курортной и туристической Керчи.

Здесь с 20-х годов планомерно раскапывались остатки столицы античного Боспорского царства — Пантикапея, которые привлекали внимание путешественников, правда, далеко не в той мере, в какой этого заслуживали. Здесь же работал один из старейших в России музеев — Керченский музей древностей, богатый интереснейшими экспонатами, преимущественно эпохи античности. Несколько важных археологических объектов — Мелек-Чесменский, царский курганы, склеп Деметры были открыты для посещения, за которое бралась небольшая плата.

Керчь, г. Митридат. Фотооткрытка нач. XX в.

Состояние гостиничной инфраструктуры не удостоилось положительных оценок. Путеводитель Бесчинского в 1902 году отмечал: «Гостиниц мало; единственная чистая и прилично обставленная с удовлетворительным рестораном — это Центральная»¹⁸.

В 14 верстах от города находилось Чокракское озеро, грязь которого пользовалась славой лечебной. В 1859 году итальянский подданный Ф.С. Тамазини впервые устроил на его берегу простую лечебницу. «Устроена она, — значится в одном из описаний, — на казенной земле из лазаретных бараков английской армии, стоявшей в Керчи во время Крымской войны»¹⁹. Близ озера находилось несколько минеральных источников, что делало местность вокруг озера весьма перспективной в лечебном отношении. Энтузиасты грязелечения неоднократно пытались привлечь к Чокракской лечебнице внимание властей, но ввиду ее удаленности она так и не получила сколько-нибудь значительного развития. Еще одна грязелечебница функционировала на Тобечикском озере. В самом городе было также два грязелечебных заведения докторов Лемперта и Баумгольца, грязь в которые доставлялась из Чокрака и т. н. Булганакской сопки, грязи которой отличались особенно целебными свойствами благодаря присутствию в них иода в количестве, превышающем его содержание во всех известных в Европе грязях. Как свидетельствовало известное издание «Россия. Полное географическое описание» — «Курортное значение Керчи и ее окрестностей исчерпывается ее грязевыми купаниями, так как умеренно влажный климат Керчи с довольно резкими колебаниями температуры и с преобладанием северо-восточных ветров не может признаваться полезным для больных. Нельзя с похвалой отозваться и о морских купаниях, так как вода в проливе довольно мутна и пресновата вследствие близости устьев р. Кубани»²⁰.

В целом накануне Первой мировой войны восточнокрымские лечебные места были динамично развивавшейся курортной группой. «Расширяются крымские курорты, — писала об этой группе ялтинская газета «Русская Ривьера» в 1914 году, — увеличиваются, делаются известными, приобретают все большую и большую популярность среди приезжей публики. Старый Крым, Судак, Отузы, Коктебель за короткое время в курортном отношении сильно поднялись и стали неузнаваемы»²¹.

Примечания

1. Елпатьевский С. Крымские очерки. М., 1913, с. 32.

2. Шаповалов А.К. Старый добрый болгарский Коктебель. Симферополь, 1999, с. 275.

3. Викторовский П.Г. Дачный поселок Коктебель, его лечебное значение и неотложные нужды // Труды съезда... по улучшению отечественных лечебных местностей. 1915, вып. 4, с. 205.

4. Там же, с. 207.

5. Альманах-путеводитель по отечественным курортам и лечебным местам. М., 1915, с. 138.

6. Елпатьевский С. Указ. соч., с. 49.

7. Альманах-путеводитель по отечественным курортам и лечебным местам. Там же.

8. Русская Ривьера, № 165, 25 июля 1913.

9. Елпатьевский С. Там же.

10. Михаленок Д.К. Карадагский калейдоскоп. Симферополь, 1999, с. 45.

11. Платонов Э. Указ. соч., с. 27.

12. Горчакова Е. Указ. соч., с. 135.

13. Цит. По: Тимиргазин А. Судак. Путешествия по историческим местам. Симферополь, 2000, с. 93.

14. Томкевич В. Судак Таврический. Краткий очерк. Симферополь, 1907, с. 67.

15. Елпатьевский С. Там же, с. 94.

16. Тимиргазин А. Указ. соч., с. 94.

17. Филиппов С. Указ. соч., с. 466.

18. Бесчинский А. Путеводитель по Крыму. М., 1902, с. 433.

19. Алянчиков П.И. Чокракское соленое озеро в Феодосийском уезде Таврической губернии как курорт // Труды 1-го всероссийского съезда деятелей по климатологии, гидрологии и бальнеологии. СПб., 1899—1900, т. 1, с. 20.

20. Россия. Полное географическое описание нашего Отечества. Под ред. В.И. Семенова Тянь-Шанского. СПб., 1910, с. 809.

21. Русская Ривьера, № 93, 26 апреля 1914.