Царский берег

Августейшие туристы

Ключевую роль в развитии Южного берега Крыма и вообще в развитии крымских курортов сыграло то обстоятельство, что эти места с 60-х годов стали пользоваться неизменным вниманием царской семьи¹. Конечно, и ранее Романовы не пренебрегали этой «лучшей жемчужиной своей короны», как сказала о Тавриде Екатерина II после своего знаменитого путешествия 1787 года. Еще в1825 году император Александр I приобрел имение в Ореанде, перешедшее после его смерти к Николаю I. Спустя более четверти века, в 1852 году, для императорской семьи в Ореанде архитектором Штакеншнейдером был построен дворец, однако императорской семье не пришлось пожить в нем. Николай побывал в имении лишь раз накануне Крымской войны. По возвращении он подарил его своей жене Александре Федоровне, после смерти которой, согласно завещанию, дворец и земля перешли ко второму сыну самодержца — Великому Князю Константину Николаевичу.

По-настоящему обосноваться на Южном берегу императорское семейство заставил целебный крымский климат, который настойчиво рекомендовался врачами императрице Марии Александровне — супруге императора Александра II. В 1860-м году удельное ведомство приобрело у наследников графа Л.С. Потоцкого имение Ливадию неподалеку от Ялты — около 225 десятин, которые обошлись казне в 300 тыс. руб. Новое имение высочайшим указом было предоставлено императрице. Впервые августейшее семейство посетило Ливадию в 1861 году, после чего придворному архитектору И.А. Монигетти было поручено возвести соответствующие статусу новых владельцев постройки. Через пять лет имение украсилось изящными дворцами в «восточном стиле» — Большим и Малым, вокруг которых удельным «садовых дел мастером» К. Геккелем был разбит очаровательный парк. Большой дворец, по отзывам одного из современников, «великолепен, изобилует всевозможными художественными украшениями — всем, что только может ласкать взор и поддерживать бодрость духа. Сразу видно по всему, что это в полном смысле царское жилище»². Малый дворец, напротив, «скромен и по объему, и по всей своей внешности. Это просто скромный дачный домик, какой везде можно встретить по барским усадьбам или дачным местностям России»³. В верхней части имения, в горах, был построен дом для отдыха императрицы — «Эриклик», возле которого заложили прекрасный луговой парк, построили молочную ферму, фазаний питомник и т. д. После окончания строительства дворца приезды царской семьи в Ливадию стали регулярными.

В значительной степени именно царская семья задавала новый курортный стиль. Доктор В.Н. Дмитриев вспоминал, что в 60—70-е годы Ялта была как бы предместьем Ливадии. Прибытие августейшего семейства означало, что сезон открыт: «уезжал двор, опустевала и Ялта...». Разделить с царской семьей удовольствия отдыха, быть ближе ко двору стремилась значительная часть аристократии, которая считала само собой разумеющимся посетить Крым в тот момент, когда это же делает царская семья.

Карнавалы в курортных местах не были в традициях России, однако их с успехом заменила церемония встречи царского семейства, прибывающего на отдых. В отличие от вчерашней и сегодняшней «демократической» власти, стремящейся скрыть в равной степени и свою работу, и свои развлечения, августейшее семейство превращало свой приезд в Крым в праздник и для себя, и для окружающих. До 70-х годов железной дороги на юг не было, и «...державным путешественникам приходилось ехать на лошадях и останавливаться на каждой почтовой станции, куда заблаговременно стекались окрестные крестьяне с хлебом-солью, чтобы ударить челом властителю, снявшему с них... невыносимые оковы рабства (т. е. отменившему крепостное право — А.М.)», — вспоминал один из писателей.⁴ Затем, после постройки одесской дороги, царская семья следовала до Одессы и оттуда в Крым морем, и, наконец, с введением в действие Лозово-Севастопольской дороги — до Севастополя и оттуда морем в Ялту. Александр II использовал в качестве яхты английский пароход «Тигр», севший во время Крымской войны на мель близ Одессы и захваченный русскими войсками. Позже императорская семья прибывала в свою резиденцию на одном из пароходов РОПИТ, пока не была введена в строй императорская яхта «Ливадия». Иногда путешествия совершались посуху. К первому приезду императорской семьи в Ялте была построена телеграфная станция, устроен бульвар и укреплена дорога в Ливадию, но сама встреча была весьма скромной ввиду бедности и малонаселенности Ялты. В дальнейшем августейших приезжих встречали почетные воинские караулы, хоры, оркестры, богато наряженная толпа ялтинцев и большое количество жителей окрестных татарских деревень, город украшался флагами, цветочными гирляндами, а по вечерам здесь устраивался невиданный провинциалами фейерверк.

Э. Берндт. Старый Ливадийский дворец. Гравюра 60-х гг. XIX в.

Нам известны сегодня некоторые особенности времяпрепровождения «августейших отдыхающих». Один из ялтинских старожилов, опубликовавший свои воспоминания в 1906 г., вспоминал: «Александр II, живя в Ливадии, постоянно показывался на улицах Ялты, то пешком, то верхом, ходил совершенно запросто, по целым часам, по-видимому, без всякой охраны»⁵. Корреспондент газеты «Московские ведомости» оставил следующее описание атмосферы царского отдыха: «В Ливадии придворный этикет насколько возможно устранен. Утром Царь по обыкновению встает рано, прогуливается по парку пешком, потом занимается делами; иногда садится на лошадь и спускается к морю, к купальне.

Обыкновенно он ходит в белом кителе, императорская свита тоже. Обедают как в деревне, в 2 часа, ужинают в 9 часов. После обеда подаются экипажи и предпринимаются поездки по ближайшим живописным местное-тям. Государь, по обыкновению, садится с Императрицею в плетеный из соломы фаэтон. Иногда они ездят со свитою экипажей, а чаще вдвоем как простые туристы. Местные жители не тревожат их восклицаниями и не сбегаются к их пути, благоговейно сознавая, что и царям отдых нужен.

Вечер царская семья проводит большей частью в тесном кругу приближенных. Мирный день кончается рано, и день следующий повторяет предыдущий. По воскресеньям некоторые известные лица приглашаются слушать обедню в придворной церкви. Ливадия с каждым днем становится все красивее и цветистее, не только Южный берег, но и весь Юг, все Черное море смотрит на нее с любовью и надеждой»⁶. Впрочем, вскоре в царском быте Ливадии произошли некоторые изменения, которые были связаны с покушениями на Александра II, совершенными сначала Каракозовым в Петербурге и затем Березовским в Париже. Эти драматические события вызвали ужесточение режима охраны царской резиденции и даже на некоторое время привели к прекращению доступа публики в имение, однако через некоторое время ситуация была исправлена и, как вспоминал современник, «интеллигентная публика не встречала никаких затруднений видеть монарха и его семью в патриархальной обстановке»⁷. Охрану Ливадии несли подразделение одного из расквартированных в Крыму пехотных полков и личный конвой императора, состоявший из казаков, кавказских горцев и крымских татар.

Действительно, влияние превращения Ливадии в летнюю царскую резиденцию на развитие крымских курортов и в особенности на Ялту трудно переоценить. Благодаря личному вмешательству Александра II Ялта получила в 1872 году новый план города, сразу многократно увеличивший его площадь. Стали производиться всевозможные постройки, существенно превышавшие надобности уездного городка, и т. д. Благодаря заботе императрицы была проложена дорога к водопаду Учан-су и далее на вершину яйлы. Но главным было то, что проведение времени на Южном берегу входит в моду у высшей русской публики. Вслед за ней, как вспоминал В.Х. Кондараки, «Ялта стала наводняться разного рода торговцами, которых здесь никогда не видели раньше: явились продавщики мороженого, различного рода кондитерских печений, стереоскопные кабинеты с сюрпризами, литературные вечера, концерты и т. п...»⁸. К Ялте привлечено всеобщее внимание, а значит, сюда начинается приток капитала.

Император Александр III с семьей в Ливадии. Фото 90-х гг. XIX в.

В 1879 году после двухлетнего перерыва, вызванного русско-турецкой войной 1877—78 гг., в Ливадию в последний раз приехала смертельно больная хозяйка имения мать императора императрица Мария Александровна. А следующий год был последним годом посещения Ливадии и императором Александром II. К этому времени его супруга Мария Федоровна умерла, и император легализовал свои отношения с княгиней Е.М. Долгорукой, с которой у него был многолетний роман. Вступив в морганатический брак с Долгорукой, которая отныне стала именоваться княгиней Юрьевской, супруги отправились в Крым, в своего рода свадебное путешествие. Возвращаясь в Севастополь 1 декабря 1880 года, очарованный открывшимся видом с Байдарских ворот, Александр приказал накрыть стол для прощального обеда. «Прислуживал единственный слуга. Обед прошел весело и оживленно, — вспоминал один из его участников, — и счастье сияло на всех лицах»⁹.

Ровно через три месяца император был убит в Петербурге террористами.

Первый приезд нового государя Александра III (уже не в качестве цесаревича) в императорское имение состоялся в 1883 году. Трагическая смерть его отца заставила предпринимать более жесткие условия безопасности, и большей частью во время пребывания в Крыму императору ничего не угрожало. Правда, трагический случай однажды все же произошел во время возвращения царской семьи из Крыма, но он был связан не с политической борьбой, а с халатностью железнодорожников. В 1888 году императорский поезд потерпел крушение у станции Борки. Несмотря на большое количество жертв, никто из императорской семьи, за исключением самого Александра III, который получил травмы, не пострадал. Следствие, проведенное после катастрофы, не нашло следов политического терроризма, однако выявило массу серьезнейших недостатков в русском железнодорожном управлении.

Александр III и его семья любили пребывать на Южном берегу что называется «с размахом». Царь-миротворец предпочитал следовать из Севастополя не на яхте, а на боевом корабле. Августейшее семейство доставлял в Ливадию крейсер Черноморского флота «Орел». «Чаще всего императрица с детьми приезжала первой в начале лета. Император прибывал позднее, к осени».

Императорский дворец в Массандре. Фото нач. XX в.

Августейшее семейство проводило время в экипажных, конных, пеших прогулках, катании на лодках, посещала соседние имения высокопоставленной знати. Император и императрица полюбили совершать поездки в монастырь Косьмы и Дамиана у подножья Чатырдага. Там увлекающийся охотой Александр приобрел так называемые Бешуйские лесные дачи, где был построен охотничий дом.

В 1891 г. Александр и Мария Федоровна отметили в Ливадии 25-летие супружеской жизни. Во время празднования в Ливадии собрались многочисленные коронованные родственники императора и императрицы из разных стран Европы, которые были совершенно очарованы летней резиденцией русского царя. Для многочисленной свиты и сопровождающих в имении возводились новые постройки. Была переоборудована под жилье даже «Оранжерея Потоцкого», таким образом «квартирный кризис», характерный для Ялты этого времени, затронул и Ливадию. В Ливадии с конца 80-х годов полным ходом шли ремонтно-реставрационные работы. Был перестроен заново Малый дворец, осевший от оползня, сделаны дренажи большого дворца и церкви. Размахом было отмечено и развитие других южнобережных царских имений. В конце 80-х годов Удельное ведомство приобрело у наследников кн. Воронцова Массандру и Ай-Даниль. Это дало новый толчок развитию южнобережного виноделия в этих знаменитых имениях. Здесь началось строительство винных подвалов, где выдерживалось впоследствии до 250 тыс. ведер вина (свыше 2 млн бутылок). В 1894 году императорская семья приобрела Ореанду — бывшее царское имение, принадлежавшее В. кн. Дмитрию Константиновичу. У кн. Воронцова был приобретен недостроенный дворец в Массандре. Приращивая свои владения, император не забывал и о благоустройстве ближайших к Ливадии местностей и прежде всего Ялты. В это время город обзавелся канализацией, телефоном, более или менее приличным освещением. Благодаря Александру III Ялта получила хороший морской мол. Прежний мол был уничтожен бурей еще в 60-х годах, после чего корабли ошвартовывались прямо в бухте, и пассажиры и товары переправлялись на берег и с берега в лодках. Это было чревато целым рядом неудобств, с которыми в 1886 году столкнулась и царская семья. «Когда крейсер «Орел», на котором Александр III и Мария Федоровна с детьми и свитой, подошел к Ялте, в море разыгрался такой сильный шторм, что к кораблю не смогли подойти катера для перевозки людей»¹⁰, лишь к утру пассажирам удалось сойти на берег. После этого император распорядился построить в Ялте новый каменный мол.

При Александре III были сделаны и другие шаги по благоустройству Ялты — проложена канализация и водопровод, устроено освещение улиц.

Александр любил свою крымскую резиденцию и даже принял здесь свою безвременную кончину. Историки до сих пор спорят о том, чем была вызвана смерть императора в 49-летнем возрасте — отравлением, длительным пристрастием к крепким спиртным напиткам или травме, полученной во время катастрофы в Борках. Как бы то ни было, царь-миротворец скончался 20 октября 1894 года в Малом Ливадийском дворце в кресле своей спальни. После отпевания в Ливадийской церкви и бальзамирования тело императора было перенесено на руках траурной процессии в Ялту, откуда крейсер Черноморского флота «Память Меркурия» перевез его в Севастополь. Специальный поезд доставил его в Москву, а затем в Петербург для погребения в родовой усыпальнице Романовых — Петропавловском соборе. После смерти императора Ливадия на длительное время стала местом своего рода паломничества публики (разумеется, когда там отсутствовала царская семья), желавшей увидеть место упокоения монарха. Заметки о таком «паломническом туризме» оставил нам известный богослов А.П. Лопухин. «Для того, чтобы получить возможность осмотреть дворцы, — писал он, — требовалось предъявить в дворцовой конторе паспорт, по которому выдается особый билет»¹¹. Экскурсия начиналась по мере укомплектования группы, проходила по ливадийским дворцам и оканчивалась в Малом дворце, у места, где стояло кресло умершего императора. Само оно было отправлено в столицу, но место его расположения было отмечено крестом. «С благоговением, господа, вступайте в эту комнату, — возвещал экскурсовод, — в ней доживал свои последние дни и в ней же почил навеки великий Царь-Миротворец»¹².

Императорская яхта «Штандарт». Фото нач. XX в.

В 1894 году, незадолго до смерти императора Александра III, в Ливадии состоялось еще одно важное событие. Как пишут Земляниченко и Калинин, «когда стало ясно, что дни Александра III сочтены, Романовы решили срочно привезти в Ливадию невесту наследника Николая Александровича принцессу Алису Гессенскую, для того чтобы умирающий император мог благословить их брак с Николаем Александровичем». 10 октября принцесса прибыла в Крым. В силу неизвестных нам причин Алике, как называл ее Николай, отправилась в Ливадию не обычным путем из Севастополя, а через Симферополь и Алушту, где ее встречал жених — будущий император Николай II. После завтрака в доме генерала Голубова августейшая чета отправилась на коляске в Ливадию. По дороге ее встречали местные жители, которые буквально завалили коляску плодами и виноградом.

21 октября в Ливадийской церкви состоялась церемония принятия православия принцессой, которая получила в крещении имя Александры Федоровны. Четыре года высочайшее семейство не посещало Ливадии. За это время Николай Александрович вступил в полноправное управление государством, а также обзавелся двумя детьми. Высочайшие поездки возобновились только в 1898 году. К этому времени царское имение существенно видоизменилось. Оно было благоустроено: снабжено центральным отоплением и телефоном, электрическое освещение появилось не только во дворцах, но и в служебных помещениях.

Большие испытания пришлось пережить царской семье в Ливадии на самом рубеже двух столетий, в 1900 — начале 1901 г. Высочайшее семейство прибыло в Крым в октябре. Александра Федоровна была беременна, семейство ожидало наследника и проводило время в отдыхе и спокойных развлечениях. Внезапно император почувствовал сильное недомогание. Врачи подозревали, что это инфлюэнца, но болезнь оказалась значительно более серьезной. Император заболел тифом, причем настолько тяжело, что врачи всерьез опасались за его жизнь. Тем не менее организм справился с инфекцией, и Николай выздоровел, однако августейшее семейство было вынуждено провести зиму в Крыму, где встретило Рождество и Новый год. В который раз в истории Крыма пережитое лично самодержцем имело большие общественные последствия. Став жертвой эпидемии, Николай II распорядился принять решительные меры по оздоровлению Южного берега Крыма. Была создана специальная комиссия по благоустройству Ялты. В новых, прилегающих к Ливадии районах была устроена канализация и водопровод, установлен более жесткий надзор за санитарным состоянием Ялты.

В следующий раз императорская семья посетила Ливадию в 1902 году и затем на долгие семь лет как бы забыла о своей летней резиденции. Драматические события русско-японской войны и первой русской революции заставляли императора безвыездно находиться в столицах. Вновь августейшее семейство посетило Ливадию лишь в 1909 году.

Вид на императорский дворец в имении «Ореанда»

Обычно царская семья следовала на юг в специальном поезде, оборудованном по последнему слову тогдашней техники. Для передвижения по морю использовались специальные императорские яхты — пароходы, входившие в состав Балтийского и Черноморского флотов. В 1893 году в Копенгагене была заложена новая яхта для императора Александра III, которая получила название «Штандарт». Она стала главной императорской яхтой, на которой августейшая семья нередко путешествовала по Черному морю. По отзывам современников, яхта представляла собой настоящий шедевр кораблестроительного искусства. Выстроенная из стали, она имела водоизмещение 6000 тонн и являлась наибольшей яхтой в мире, если не считать переоборудованных в яхты пассажирских пароходов. Мореходные качества корабля оценивались как «великолепные», а сама яхта представляла собой вполне океанское судно. Мощный двигатель позволял кораблю развивать большую скорость. Во время пребывания на ней императорской семьи яхта превращалась «в плавучий дворец с канцеляриями, управлениями, штабами и множеством придворной прислуги»¹³, — вспоминал офицер Н.В. Саблин, служивший на «Штандарте». Под стать хозяевам была и внутренняя отделка корабля. Она была «выдержана в строго английском вкусе, никакой позолоты, украшений или лепной работы, но эта простота, этот хороший вкус были и выглядели гораздо богаче всякой роскоши и блеска»¹⁴. «Штандарт» легко преодолевал большие расстояния и не раз огибал Европу, переходя из Балтики в Черное море.

Формально император отбывал в свою летнюю резиденцию на отдых. Отдых состоял преимущественно в купании, игре в теннис и прогулках пешком, верхом и в экипажах. Вот примерный распорядок царского времяпрепровождения в Ливадии: «День мы проводим, — писал Николай в своем дневнике, — обыкновенно следующим образом: встаем в 8½, кофе пьем на балконе и от 9½ до 11½ гуляем, я в это время купаюсь, когда вода не очень холодная; Аликс рисует, а я читаю до часу. Завтракаем с музыкой (...). Около 3-х отправляемся на большую прогулку, возвращаемся домой не раньше 6 или 6½ ч. Я занимаюсь до 8 ч. Аликс в это время купает детей, кормит их и укладывает спать. После обеда процветает безик (вид карточной игры — авт.). В 11½ расходимся и ложимся в 12 ч.»¹⁵. Николай II очень любил дальние горные экскурсии и часто посещал Бешуйскую лесную дачу, где, в отличие от своего отца, не столько охотился, сколько любовался окрестностями. Он приказал завершить строительство недостроенного дворца Александра III в Массандре и часто останавливался в нем, правда, ни разу не ночуя. В 1909 году Николай предпринял необычную прогулку, пожелав испытать новое армейское снаряжение русской пехоты. Он прошагал несколько верст в обмундировании рядового солдата с полной боевой выкладкой и остался доволен новой формой. В 10-х годах в ливадийскую моду входит новое средство передвижения — автомобиль. Первоначально автомобили чрезвычайно не нравились императору, который даже заявил однажды: «Пока я живу в Ливадии, автомобили не должны появляться в Крыму»¹⁶, однако затем под влиянием кн. В.Н. Орлова Николай изменил свое мнение и вскоре завел в Ливадии один из крупнейших автомобильных парков Европы. Николай превратился в страстного поклонника автомобильных путешествий и однажды доехал даже до имения барона Фальц-Фейна Аскания-Нова к северу от Перекопа. Эта поездка, имевшая место в апреле 1914 года, заняла несколько часов (с утра до 4 дня) в одну сторону и столько же на следующий день в другую. Император путешествовал без специальной охраны, лишь с тремя офицерами свиты, начальником своей службы безопасности и таврическим губернатором на трех автомобилях. По дороге кортеж посетил несколько сел, где император интересовался ходом земельной реформы. Знаменитый заповедник Аскания-Нова произвел на путешественников сильное впечатление. Благодаря увлечению царя автомобилями дополнительный толчок получило развитие дорожного строительства на Южном берегу Крыма. Реконструируются и строятся новые дороги, например, в 1913 году было построено т. н. Романовское шоссе, связавшее Массандру с охотничьими угодьями под Чатырдагом.

В нашем понимании пребывание императора на юге вряд ли можно было назвать отдыхом в полном смысле этого слова. Царь продолжал заниматься государственной и общественной деятельностью. Приезды императорской семьи в Крым почти всегда сопровождались какими-либо важными общественными акциями. В 1902 году император присутствовал на торжествах по случаю спуска на воду крейсера «Очаков» в Севастополе, участвовал в освящении ялтинского собора... Довольно часто Ливадию посещали зарубежные делегации. Как пишут Калинин и Земляниченко, «стало традицией принимать в южнобережном имении посольства средиземноморских стран, а встречи с послом Турции проходили здесь почти в каждый Высочайший приезд»¹⁷. Но в южнобережную резиденцию прибывали и делегации из Тибета, Монголии, Японии, Сиама и т. д.

В 1898 году пребывание царя в Ливадии ознаменовалось важной международной инициативой в области разоружения и поддержки мира в Европе. В августе этого года Николай II стал инициатором специальной ноты МИД России с предложением к правительствам европейских стран «положить предел непрерывным вооружениям и изыскать средства предупредить угрожающие миру несчастия»¹⁸. Сюда, в Ливадию, для выработки плана дальнейших действий собрались министры военных ведомств, иностранных дел и финансов. В результате этой работы родилась идея созвать первую мирную конференцию. Она и была созвана в 1899 году в Гааге. Несмотря на то, что основные мирные инициативы России были отвергнуты большинством европейских государств, Гаагская конференция стала важным фактором на пути продвижения Европы к идее европейского сообщества.

Со временем обширной семье Николая II стало тесно в старом Ливадийском дворце. В 1909 году было решено старый Большой дворец снести и на его месте построить новый. Строительство было поручено известному южно-бережному архитектору Н.П. Краснову — автору многочисленных дворцовых построек в Крыму. Новый дворец был спроектирован в стиле итальянского ренессанса и построен из местного крымского камня в очень короткие сроки. Торжественное открытие новой резиденции состоялось в сентябре 1911 года. «Белый дворец» стал подлинным шедевром южнобережной «царской» архитектуры. Кроме дворца, был построен т. н. свитский корпус, кухня и возведены другие хозяйственные постройки. Николай II очень любил Ливадию. «Я бы хотел никогда не выезжать отсюда», — говорил он. Полушутя он рассказывал о своем намерении перенести в Крым столицу государства. С началом мировой войны приезды царской семьи в Крым вновь прекратились. После отречения в 1917 году Николай Александрович просил главу Временного правительства Керенского дать ему возможность навсегда поселиться с семьей в Ливадии, но в этом ему было отказано.

Другие Романовы...

Превращение Ливадии в царское имение, вообще развитие моды на Южный берег привлекало внимание к этой местности и других высокопоставленных членов царской семьи: великих князей и их жен. За полвека с момента приобретения Ливадии на Южном берегу образовался целый семейный курорт Романовых, до сих пор вызывающий восхищение разнообразием и изяществом возведенных построек.

Одним из первых обосновалось на Южном берегу семейство великого князя Константина Николаевича — второго сына императора Николая I. Ему после смерти родителей перешло царское имение «Ореанда» с построенным накануне Крымской войны дворцом. По мнению многих ценителей, Ореанда была красивее Алупки, а дворец многократно превосходил по величественности императорский (т. е. старый Большой дворец в Ливадии). Последний, впрочем, не слишком долго затемнял своим блеском более скромную тогда царскую резиденцию. В 1881 году Ореандский дворец сгорел. Следствие установило, что пожар произошел по оплошности обслуживающего персонала, он начался с чердака и затем распространился по всему дворцу. Сначала Великий князь пытался восстановить дворец, но затем из-за нехватки средств оставил эту затею. Большая часть сгоревшего здания была разобрана, а оставшиеся фрагменты «настолько напоминали античные руины, что долгие годы являлись украшением парка»¹⁹. Отчаявшись восстановить дворец, Константин Николаевич решил построить в имении церковь. Она была заложена в 1884 году и уже через год освящена. Великий князь долгое время жил на Кавказе и очень любил византийско-кавказский стиль тамошних церквей, который решил воспроизвести и в своей ореандской постройке. Это с успехом сделал архитектор А.А. Авдеев. Ореанда, расположенная неподалеку от Ялты, долгое время была излюбленным местом прогулок приезжей публики. Атмосфера ореандских романтических гуляний была увековечена в знаменитом рассказе Чехова «Дама с собачкой». После смерти великого князя имение перешло по наследству к его сыну Дмитрию Константиновичу, который продал его в 1894 году Управлению уделами. Вернувшись к царской семье, Ореанда, однако, уже более не восстанавливалась, будучи преимущественно местом прогулок.

В 60-х годах землями на Южном берегу обзавелся и второй брат Александра II великий князь Николай Николаевич (старший). Его первоначальное имение, как пишут Земляниченко и Калинин, развития не получило, и сам Великий князь во время своих приездов в Крым останавливался в Ливадии. Николай Николаевич был главнокомандующим русскими войсками во время русско-турецкой войны 1877—78 гг., последние годы жизни он провел в Крыму, где и скончался. Его сын Петр Николаевич в 1893 году приобрел в Кореизе небольшой участок земли 7 десятин, а затем — еще шесть, где основал имение, названное им «Дюльбер» — с татарского «Великолепный» (восточный стиль чрезвычайно популярен в кругах русской аристократии). Петр Николаевич совершил большое путешествие по Востоку, посетил Египет, Сирию, Северную Африку, был совершенно очарован постройками Магриба и пожелал иметь у себя в Крыму дворец в «мавританском стиле». Великий князь сам сделал несколько эскизов дворца, проект же был заказан в 1895 году уже известному тогда ялтинскому городскому архитектору Н.П. Краснову, который создал сооружение, воскресающее «из сказок Шехерезады»²⁰. Весьма сложная постройка более чем из 100 комнат и помещений была выполнена в «восточном вкусе», снабжена изящными куполами, колоннадами и беседками и стала подлинным украшением Южного берега Крыма.

Великокняжеские дворцы: Ореанда. Гравюра 70-х гг. XIX в. Дюльбер. Фотооткрытка нач. XX в. Чаир. Фото 20-х гг. XX в.

В отличие от своего брата Петра Николаевича, Николай Николаевич (младший) был поклонником классической архитектуры. В 1902 году Николай Николаевич купил 4 десятины земли у моря в Кореизе неподалеку от имения своего брата Петра Николаевича. Его имение, получившее название «Чаир», было подарено вскоре великим князем своей супруге. Небольшой дворец был также построен по проекту Н.П. Краснова, но не в восточном вкусе, а в модном стиле неогрек. Особенно славился парк «Чаир», богатый обширной коллекцией прекрасных роз, что позже нашло отражение в популярном романсе «В парке «Чаир» распускаются розы».

Еще один брат Александра II Михаил Николаевич — также приобрел имение на Южном берегу в конце 60-х годов, оно называлось «Ай-Тодор» и было одним из самых крупных владений Романовых после императорских. Первоначально оно занимало 70 десятин земли, затем увеличилось до 200 десятин. В имении была построена усадьба (т. н. малый дворец), разбиты виноградники. Затем после смерти первого владельца имение было разделено между его сыновьями. Большая часть отошла великому князю Александру Михайловичу, а меньшая великому князю Георгию Михайловичу. Новый хозяин Ай-Тодора много занимался виноделием, причем вина его имения считались одними из лучших на Южном берегу. При непосредственном участии Александра Михайловича проводились также раскопки римского укрепления на мысе Ай-Тодор, который находился близ имения. В 1912 году Н.П. Краснов построил в Ай-Тодоре новый дворец. Имение было электрифицировано и канализировано. Имение Александра Михайловича часто посещала царская семья. Между Ливадией и Ай-Тодором была даже проложена специальная прогулочная тропа, которую назвали «Горизонтальной дорожкой». По ней часто прогуливались царь и его семейство во время своего пребывания в Ливадии.

Великокняжеские дворцы: Харакс, Кичкинэ. Фотооткрытки 20-х гг. XX в. Воронцовский дворец в Алупке. Фотооткрытка нач. XX в.

Младший брат великого князя Александра — Георгий Михайлович — назвал свое имение «Харакс» — по имени римской крепости, раскопки которой находились неподалеку, здесь же на мысе Ай-Тодор. Страстный коллекционер и охотник, Георгий Михайлович пожелал, чтобы его дворец был построен в «современном шотландском вкусе». Как и его высокопоставленные родственники, к созданию имения он привлек «гения южнобережной дворцовой архитектуры» — Н.П. Краснова. Последнему удалось создать маленький архитектурный шедевр, высоко оцененный художественной общественностью в России и за границей. В 1908 году «коллекция» южнобережных дворцов пополнилась элегантным «шотландским шале» великого князя Георгия Михайловича. Вокруг дворца был разбит чудесный парк.

Последним из романовских дворцов нужно считать построенный в имении «Кичкинэ» великого князя Дмитрия Константиновича — сына Константина Николаевича Романова — владельца Ореанды, который продал ее императорской семье. Дмитрий Константинович с известным трудом сумел вновь обзавестись землей на Южном берегу, приобретя небольшое имение в Кур патах. В 1913 году по проекту арх. Н.П. Тарасова здесь был построен дворец в «восточном стиле», названный «Кичкинэ» — т. е. по-татарски «Маленький».

...и прочие «счастливые смертные»

Вся вторая половина XIX и начало XX века были временем безудержного развития частного землевладения и усадебного строительства на Южном берегу Крыма. Если накануне Крымской войны благоустроенные имения возвышались редкими островками на в целом пустынном побережье, то во второй половине XIX века ими была занята большая часть прибрежной зоны. Говоря о южнобережных имениях в конце 60-х годов, один из путешественников, Д. Соколов, писал: «...их нельзя принимать за то, что мы привыкли под этим именем разуметь, т. е. имение, приносящее доход владельцу, известный процент с его стоимости, а скорее имение на Южном берегу показывает избыток владельца, резиденцию его временного пребывания и постоянного главного расхода, дача удовольствия, почему многие не приносят столько дохода, сколько нужно на жалованье и содержание штата, заправляющего делами имения. Об улучшении дачи, ремонте или новых постройках и говорить нет ничего, на них требуется доход целого Уральского края»²¹. Развитие капитализма оставляло все меньше возможностей для беспроблемного существования такого рода «феодальных оазисов». Весьма нередко имения переходили из рук в руки и в конце концов коммерциализировались. Более крупные из них превращались в курорты, либо оставаясь в руках одного владельца, как Гурзуф Губонина или Суук-Су Соловьевой, либо дробясь на мелкие участки с их последующей продажей или сдачей в аренду, как Симеиз Мальцовых, Алупка-Сара Трубецких и др. Другие специализировались на виноградарстве и виноделии, третьи, их было очень немного, продолжали оставаться в большей мере «показателем избытка их владельцев». Они принадлежали крупным помещикам или известным капиталистам. Здесь возводились роскошные постройки, разбивались парки, и до сего дня служащие украшением Южного берега.

Одним из старейших и крупнейших на Южном берегу было имение светлейшего князя М.С. Воронцова Алупка, с которого собственно и началось в свое время курортное развитие Южного берега Крыма. Светлейший князь умер в 1853 году, после чего его имение на правах майората унаследовал его сын С.М. Воронцов. Новый владелец алупкинского имения посвятил себя военной службе, дослужился до чина генерал-адъютанта и умер в 1882 году. Его жена Мария Васильевна тотчас уехала за границу, вывезя всю обстановку дворца и фамильные ценности, там она вышла замуж за итальянца и остаток жизни до 1895 года провела в Ницце. С момента отъезда графини воронцовское имение переживает период упадка вплоть до 1904 года, когда с пресечением этой линии рода Воронцовых оно переходит во владение другой линии — Воронцовым-Дашковым. Полновластной хозяйкой имения становится жена наместника царя на Кавказе И.И. Воронцова-Дашкова Елизавета Андреевна. Она снова обживает покинутый дворец, используя для его меблировки обстановку одесского дворца Воронцовых. Испытывая нужду в средствах, владельцы имения сдавали часть своей земли в долгосрочную аренду под дачную застройку. Е.А. Воронцова-Дашкова принимала активное участие в курортном развитии Алупки, однако наотрез отказывалась включить земли майората в планируемую городскую черту, из-за чего Алупка так и не смогла получить статус города. Но алупкинский дворец большую часть своей истории был открыт для посещения туристами, «которым была предоставлена полная свобода гуляния по парку и цветникам у самого дворца». Это нередко было причиной всевозможных недоразумений между хозяевами и посетителями. «Не говоря о беспорядочном движении гуляющих и бесцеремонном шуме, — писал ялтинский городской голова В.А. Рыбицкий, — эти непрестанные посетители занимались вырезыванием на стволах деревьев и черчением на скамейках разных надписей. Бесцеремонность этих господ доходила иногда до крайних пределов. Так, однажды они перетащили с озера верхнего парка лодку на берег моря и оставили ее там. Был еще и такой случай. После завтрака княгиня Воронцова зашла с террасы дворца в так называемую китайскую комнату, и к ее удивлению на одном из диванов лежал, снявши пиджак, какой-то посетитель и спал мирным сном. После целого ряда бесчинств, — сообщал Рыбицкий, — за гуляющими приезжими был установлен надзор, и в главных частях парка было установлено дежурство из местных служащих татар»²².

Охотничий дом Ф.Ф. Юсупова в имении Кок-Козы

Князья Юсуповы, графы Сумароковы-Эльстон были крупнейшими после царской семьи землевладельцами России. Основатель династии Ф.Н. Сумароков-Эльстон появился на свет в результате тайной любви прусского короля Фридриха Вильгельма IV и русской аристократки. После брака с 3. Н. Юсуповой, последней представительницей этого рода, он получил право прибавить к своей фамилии титул и имя Юсуповых. Его внук Ф.Ф. Юсупов, граф Сумароков-Эльстон-младший был женат на племяннице Николая II великой княжне Ирине Александровне и прославился как один из организаторов убийства Г. Распутина.

Юсуповым в Крыму принадлежало несколько обширных участков земли, например, т. н. Большой каньон Крыма близ села Кок-Козы (Соколиное), где до сих пор существует юсуповский «охотничий дом». В 1867 году Ф.Н. Сумароков-Эльстон стал владельцем бывшего имения князей Мещерских близ Мисхора. Расширив его за счет приобретения соседних участков, он создал достаточно крупное имение, получившее название «Кореиз». Через некоторое время оно перешло по наследству к его сыну Ф.Ф. Юсупову-старшему, который привлек для благоустройства имения Н.П. Краснова. В 1912 г. архитектор закончил строительство графского дворца, выполненного в стиле итальянского палаццо XII—XIV вв. — очень любимом великосветскими обитателями Южного берега. Вокруг дворца раскинулся роскошный парк, украшенный фонтанами и скульптурами в духе итальянского Возрождения, которые хозяин привозил из Италии. По воспоминаниям Ф.Ф. Юсупова-младшего, «количество статуй, им купленных, невозможно представить. Нимфы, наяды и богини показывались из-за всех кустов и баскетов: все было наполнено мифологией». Имение выходило к морю, включало в себя виноградники, многочисленные хозяйственные постройки и т. д. Хозяин занимался им с большим тщанием, и по общему мнению имение «Кореиз» было самым богатым и ухоженным в Крыму частным имением после императорских²³.

Дворец Ф.Ф. Юсупова в Кореизе.

Одним из наиболее экзотических землевладельцев в Крыму был Эмир Бухарский Сеид Абд-аль-Ахад. Бухара попала под протекторат России в 1868 году. Это обстоятельство открыло перед его правителями из династии Мангыт возможность путешествовать как по империи, так и по Европе. По существу, бухарский эмир большую часть времени проводил за границами своего владения, лишь изредка наезжая в Бухару. Одним из любимых мест его времяпрепровождения был Крым, куда эмир прибывал регулярно с церемониями и блеском, приличествующим восточному владыке. Каждый его приезд сопровождался богатыми дарами, которые преподносились как представителям царской фамилии и крупным чиновникам, так и всем тем, кто привлек благосклонное внимание эмира. Украшенные бриллиантами ордена получали иногда железнодорожные служащие и полицейские; на станциях, где останавливался поезд эмира, по его приказу возводились фонтаны и водонапорные башни. Он подарил русскому флоту крейсер «Эмир Бухарский» и т. д. Первоначально собственной резиденции в Крыму у эмира не было. Однажды он пытался приобрести за четыре млн рублей модный курорт Суук-Су, однако его хозяйка О.М. Соловьева отказалась уступить его²⁴. Наконец он купил у князя Чингиза участок земли в Ялте и в 1903 г. приступил к постройке дворца в Ялте. Стоявшее на этом месте строение было снесено, и на его месте стал возводиться дворец в мавританско-среднеазиатском стиле. Проект был разработан инженерами Н.П. и В.П. Барсовыми (первый из братьев был городским архитектором Ялты, в 1916 году он построил дворец для великого князя Дмитрия Константиновича). Дворец эмира Бухарского строился около года и принял своего хозяина в июле 1904 года. Дворец эмира стал одним из украшений Ялты, он был изящно отделан и снабжен всеми самыми передовыми удобствами, освещался электричеством. Впоследствии для эмира был воздвигнут неподалеку от Ялты у дороги на Бахчисарай еще один дворец, ставший его загородной резиденцией.

Сохранилось в качестве частного владения и самое старое имение Южного берега — Кучук-Ламбат. Оно перешло от Бороздиных к новому владельцу князю А. Гагарину, вдова которого Анастасия Гагарина (Орбелиани) в начале XX века решила построить в имении новый дом. Проект был выполнен Н.П. Красновым, который решил княжеский дворец в мотивах старогерманской архитектуры, с башенками, шпилями, стрельчатыми окнами и яркой черепицей. Средств на строительство хозяйка не жалела: материалы завозились из Италии, Германии и Франции. Как внешне, так и внутренне убранство дворца отвечало понятию княжеской роскоши. Символичным украшением замка стал родовой герб князей Гагариных на южном фасаде. В 1907 году, сразу после окончания строительства, княгиня Гагарина скончалась, имение по завещанию перешло к ее племяннице княгине Е.Я. Тархан-Маурави.

Дворец В.А. Кокорева в Мухалатке

В строительстве роскошных резиденций на Южном берегу Крыма от титулованной знати стремились не отстать представители знати новой — богатые российские предприниматели, выходцы из купеческой среды, а нередко и более низких слоев общества. Обзаводясь дворцами и виллами на Южном берегу Крыма, российские капиталисты как бы становились вровень с родовой аристократией, традиционным символом статуса которой всегда была недвижимость и земля. Одним из самых роскошных имений такого рода была Мухалатка — владение знаменитого купца и промышленника В.А. Кокорева. Разбогатевший на винных откупах, этот капиталист приобрел в 70-х годах участок южнобережной земли у обедневшего помещика И.Н. Шатилова. За счет приобретенных соседних участков имение к началу XX в. составило 225 десятин земли. Новые хозяева заложили великолепный парк, цветники и оранжереи.

В ноябре 1909 года в Мухалатке было завершено строительство дворца владельца имения. Дворец был построен по проекту архитектора О.Э. Вегенера и обошелся его хозяину в 5 млн рублей. Современники считали, что кокоревский дворец не уступал по красоте императорскому Ливадийскому, построенному двумя годами позже, и называли его «чудом архитектуры». Так же, как и в Ливадийском дворце, здесь угадывалось влияние архитектуры Флоренции эпохи Возрождения, и хотя кокревская вилла была меньше царской, она могла вполне соперничать с ней по роскоши отделки и великолепию убранства. Во дворце хранилась замечательная коллекция произведений русской живописи и татарского прикладного искусства. К сожалению, сегодня мы не имеем возможности любоваться кокоревским дворцом. Будучи после революции местом отдыха крупных советских партийных и государственных чинов, дворец был взорван при отступлении Красной Армии в 1941 году²⁵.

Дворец Эмира Бухарского в Ялте. Загородный дворец Эмира Бухарского. Гаспра. Имение гр. Паниной. Фотооткрытки нач. XX в.

Еще одним образцом «неопомещичьего» южнобережного землевладения был Форос. Это обширное имение (256 десятин), принадлежавшее К.А. Нарышкину, было в 1887 году приобретено знаменитым чайным магнатом А. Г. Кузнецовым. Стараниями нового владельца на значительной территории был разбит роскошный парк, построен красивый владельческий дом (1889, архитектор Биллинг), украшенный картинами ряда известных русских художников. В 1892 году Кузнецов построил на висящей над Форосом скале неподалеку от Байдарского перевала замечательную церковь Вознесения Господня в память чудесного спасения царской семьи во время железнодорожной катастрофы в Борках в 1888 году. Наследник Кузнецова Г. Ушков вынашивал планы превращения Фороса в курорт, однако так и не смог до 1917 года воплотить их в жизнь.

Ласточкино гнездо. Фотооткрытки нач. XX в.

Лишь на первый взгляд частное землевладение в курортных местностях Крыма представляло собой сферу ничем не обремененного благополучия. Внешне красивые и привлекательные имения были в действительности источником множества проблем для своих владельцев. Здесь были и трудности содержания, и обременительное налогообложение, и другие факторы. В полном смысле символом частного южнобережного землевладения может считаться судьба великолепного замка «Ласточкино гнездо», которое было и остается подлинным украшением Южного берега Крыма, но с использованием которого всегда были очень и очень большие сложности. Эта затейливая архитектурная постройка была воздвигнута на краю довольно неустойчивой скалы с явной переоценкой прочности последней. Замок весьма эффектен на вид, но его конструктивные особенности не позволяли ни пользоваться им как жилищем, ни использовать его в общественных целях. Место несколько раз меняло владельцев, которые так и не смогли найти форму его выгодного использования. Его первый владелец возвел здесь деревянную постройку, которую назвал «Замком любви»... Вторым владельцем «замка» стал придворный врач А.К. Тобин, после смерти которого он перешел к его вдове, которая продала его московской купчихе Рахманиной. При ней за «замком» закрепилось наименование «Ласточкина гнезда». Вскоре его владельцем становится барон Штейнгель — разработчик месторождений бакинской нефти. Он заказал проект нового дома архитектору А.В. Шервуду — сыну В.О. Шервуда, автора проекта Исторического музея в Москве и других построек. В начале Первой мировой войны имение «Ласточкино гнездо» купил П.Г. Шелапутин — известный московский купец. Новый владелец открыл в замке ресторан, который, однако, не принес доходов своему владельцу. Вскоре последний умер, а последовавшие за этим события сделали ресторан ненужной роскошью. В результате землетрясения 1927 года «Ласточкино гнездо» было повреждено и долгое время не использовалось, лишь в 60-е годы XX века началось его восстановление.

Примечания

1. Эта тема недавно нашла свое исключительно полное отражение в книге Н. Калинина и М. Земляниченко «Романовы и Крым». Симферополь, 2002, которую мы рекомендуем всем глубоко интересующимся этой темой, ограничиваясь здесь кратким очерком истории «царского курорта».

2. Лопухин А. День в Ливадии. СПб., 1897, с. 13.

3. Там же, с. 15.

4. Императорская фамилия в Крыму // Русская старина, 1916, т. 167, с. 407.

5. Крымский курьер, № 254, 29 ноября 1906.

6. Калинин Н. Земляниченко М. Указ. соч., с. 38—39.

7. Кондараки В. Жизнь императора Александра II на Южном берегу Крыма // Русская старина, 1915, август, с. 267.

8. Там же.

9. Калинин Н. Земляниченко М. Там же, с. 40.

10. Там же, с. 57.

11. Лопухин А. Указ. соч., с. 12.

12. Там же, с. 18.

13. Саблин Н.В. Десять лет на императорской яхте «Штандарт» // Дворянское собрание. Альманах, № 2, Москва, 1995 с. 31—58, с. 32.

14. Там же, с. 33.

15. Калинин Н. Земляниченко М. Указ. соч., с. 113.

16. Земляниченко М., Калинин Н. «Я бы хотел никогда не выезжать отсюда» // Полуденный альманах, Симферополь, 1998, с. 23.

17. Калинин Н. Земляниченко М, Указ. соч., с. 113.

18. Калинин Н. Мирные инициативы императора Николая II // Ялта 1945—2000. Проблемы международной безопасности на пороге нового столетия. Материалы конференции. Симферополь, 2001, с. 13.

19. Калинин Н. Земляниченко М. Там же, с. 20.

20. Там же, с. 139.

21. Соколов Д. Прогулка по Крыму с целью ознакомиться с ним. Одесса, 1869, с. 130.

22. Записки В.А. Рыбицкого // Дворянство в истории Российского государства, III Крымские Воронцовские чтения, Материалы. Симферополь, 2001, с. 200.

23. Пинхасова Г.А. Имение «Кореиз» Юсуповых // II Таврические научные чтения. Симферополь, 2002, с. 53—56.

24. Соловьев Г.Н. Суук-Су // Наше наследие, № 47, 1998, с. 98.

25. Галиченко А. Мухалатка // Дворянские гнезда России. История, культура, архитектура. М., 2000, с. 310—318.