Новый город растет

После включения Крыма в состав России в его экономике и культуре произошли коренные изменения. Общественно-экономическая жизнь на освобожденном от турецкого владычества полуострове, как и во всей Новороссии, забила ключом.

Росли торговые связи Крыма с центром страны. Начали развиваться промышленность и промыслы. Появились кирпично-черепичные заводы, известково-обжигальные печи, мельницы, мыловаренные, кожевенные, свечные заводы. Увеличилась добыча рыбы и соли. Прокладывались дороги, строились мосты. Пустынные пространства заселялись переселенцами из внутренних областей страны. Помещики переселяли сюда, в свои новые поместья, часть крепостных крестьян. В поисках свободных земель шли на юг беглые холопы. Все больше становилось русских и украинских сел. Быстро расширялись посевные площади под зерновыми культурами и огородами. По примеру русских часть татар от кочевого и полукочевого образа жизни стала переходить к оседлости.

Кирки и лопаты русских саперов пробивали первые дороги на благодатный южный берег. Крымский судья, он же писатель, П. Сумароков в своих сочинениях «Путешествие по всему Крыму и Бессарабии в 1799 году» и «Досуги крымского судьи или второе путешествие в Тавриду» первый сравнил Крым с Италией. Путешественник, писал он, видит в Тавриде то, «о чем живопись, описание и самое воображение слабые подают понятия, — он увидит рай на земле и истинное сокровище России». На живописных площадках и косогорах у диких приморских скал воздвигались первые дворцы, виллы и дачи русской знати, разбивались парки и сады, виноградники и табачные плантации. В Крым приглашались архитекторы, художники, садовники, виноделы; тысячи мастеровых и крестьян продолжали строительство, начатое на полуострове матросами и солдатами.

Севастополь строился и рос значительно быстрее, чем губернский центр Таврии Симферополь. Это диктовалось интересами обороны страны и дальнейшим строительством Черноморского флота, а также выгодным приморским расположением города.

Вот что писал П. Сумароков о Севастополе 1802 года: «Странно, притом утешительно видеть в таком отдалении, посреди мусульманской страны, город европейского вкуса, в обитателях одних россиян, правильные улицы, обширные хорошие дома и наши обычаи. Повсюду встречались толпы солдат, мещан; повсюду раздаются песни спокойных соплеменников».

Писатель отмечал, что большинство жителей города состоит из моряков, «коих число полагается до 20 тысяч». Он писал, что «Севастополь, подобно Кронштадту, с отменою только превосходства перед оным, есть настоящий воинский город».

Сумароков увидел в порту деятельную жизнь. Каждая бухта «имеет свое отличие: в иной килюют, в другой оснащивают, в этой становятся на рейду». У берега на причале стояли боевые и торговые корабли. У писателя сложилось такое образное впечатление, что здесь «как будто все само собою стремится перейти в пловучие громады, которые без всяких затруднений в два или три дня могут быть готовыми к походу»¹.

В 1804 году Севастополь был официально объявлен главным военным портом Черноморского флота (до этого главным портом был Херсон). Через год к должности главного командира флота и портов Черного моря правительство присоединило звание «Николаевского и Севастопольского губернатора». Этим подчеркивалось возросшее значение нового города. В 1808 году в Севастополе официально открыли коммерческий порт (в дальнейшем коммерческий порт в городе неоднократно закрывался и открывался вновь, а в 1894 году был окончательно перенесен в Феодосию). В 1809 году Севастополь был объявлен военной крепостью.

Большим событием в промышленном развитии города явилось развернувшееся здесь с 1808 года кораблестроение. Строились небольшие военные и вспомогательные суда. За 17 лет их было построено 17. Первым в 1810 году вступил в строй корвет «Крым», вооруженный 18 орудиями. В том же году он участвовал во взятии турецкой крепости Суджук-Кале (будущий Новороссийск). Здесь же, на стапелях Севастополя, была построена шхуна «Севастополь»² и прославленный впоследствии бриг «Меркурий».

В 1812—1813 годах в Севастополе (Инкермане), помимо адмиралтейства, был построен новый казенный завод — селитренный. На нем началось производство пороха, но из-за отсутствия на месте сырья завод просуществовал недолго.

Наряду с этим «предприимчивые люди» начали открывать в городе частные предприятия. Это были небольшие полукустарные заводики, с примитивной техникой и каторжными условиями труда. В 1815 году их было 8, в том числе 3 кожевенных, 3 свечных, пивоваренный и водочный. Кроме того, имелись ветряная мельница и 2 кузницы. Количество занятых на этих предприятиях мастеровых неизвестно, но, безусловно, на каждом оно исчислялось единицами.

Принадлежали заводы местным купцам, игравшим в жизни города все большую роль. В 1815 году здесь насчитывалось уже 202 торговых заведения, в том числе 13 «питейных домов».

В 1816 году, помимо городского базара и двух ежегодных ярмарок, в Севастополе был открыт также базар на Северной стороне.

Таким образом, Севастополь, возникший в период начавшегося в стране разложения крепостнических отношений, постепенно, но значительно быстрее, чем многие другие города, приобретал облик капиталистического города. Большинство его предприятий, в том числе частично и государственные, было основано на «свободном», наемном труде. Этому способствовало то, что на татар, греков, итальянцев и другое нерусское население крепостное право при включении Крыма в состав России не было распространено. В этих условиях крестьяне, бежавшие в Крым от гнета и произвола помещиков из центральных областей, зачастую находили здесь убежище и устраивались на работу. Кроме того, в городе селилось немало отставных моряков, в том числе и некоторое количество отслуживших свой долгий срок матросов. Вот почему товарно-денежные капиталистические отношения на юге страны, в том числе в Севастополе, получили довольно широкое развитие задолго до отмены крепостного права.

В 1815 году в Севастополе уже было 1106 домов и 3 церкви, строительство которых царское правительство охотно поощряло.

Город развивался из года в год. Рост военного флота, коммерческого судоходства и торговли потребовал благоустройства порта. В 1818 году на мысе Херсонес был построен каменный маяк высотой около 40 метров. Теперь вход в Севастопольскую бухту стал возможен и ночью. Через два года для дальнейшего обеспечения безопасности ночных заходов в бухту были зажжены два створных каменных маяка в Инкермане, самых высоких в России по своим огням³. В порту благоустраивались берега, строились новые причалы.

Город продолжал расти главным образом за счет частного гражданского строительства. Через Севастополь в другие порты Черного моря и за границу шло значительное количество крымской и украинской пшеницы. Богатевшие купцы строили для себя солидные каменные дома и новые торговые заведения. Немало домов возводили старшие офицеры и чиновники. На окраинах города росли домики отставных унтер-офицеров флота, мастеровых адмиралтейства, мелких чиновников и ремесленников.

Гражданское строительство «от казны» в эти годы в Севастополе было незначительно. Оно ограничилось новым госпитальным зданием, домом «для, аптечной лаборатории», жилым домом для служителей госпиталя и небольшой госпитальной церковью.

В 1824 году между Южной и Артиллерийской бухтами началась разбивка «общественного сада от морского ведомства» — нынешнего Приморского бульвара, одного из любимейших мест отдыха севастопольцев и черноморцев.

Несколько расширилось адмиралтейство. Оно было ограждено каменным забором, тянувшимся от Графской пристани до места, где в 1826—1827 годах была построена Адмиралтейская башня, на которой установили большие городские часы. Башня стала одним из видных памятников русского зодчества. Построенная из белоснежного Инкерманского камня, с архитектурными украшениями, она увенчивалась высоким металлическим шпилем. Серебряный колокол отбивал часы. Башня была контрольным постом для прохода и проезда в военный порт, служила границей между адмиралтейством и городом. В оборону Севастополя 1854—1855 годов в порту было организовано производство мин. С того времени башня была прозвана Минной⁴. Подобно Графской пристани, Минная башня стала своеобразной эмблемой города.

В конце двадцатых годов в Севастополе был построен первый в Крыму водопровод. Растущие флот и город вместо колодезной солоноватой получили настоящую пресную, вкусную питьевую воду. Но на улицах, причем только в центре города, было установлено лишь две колонки (два фонтана, как их тогда называли). Летом воды было очень мало, поэтому вопрос о водоснабжении города был разрешен лишь частично.

Основное внимание уделялось строительству укреплений. Работы вела главным образом военно-инженерная команда, но часть их производилась подрядным способом. Так, по одному из контрактов было подготовлено свыше 150 фундаментов под орудия. Уже в конце 1826 года Севастополь стал считаться первоклассной морской крепостью.

Город начал развиваться и в культурном отношении. Большим событием в жизни флота и города явилось открытие 21 июня 1822 года Морской библиотеки. Она была создана по инициативе одного из образованнейших офицеров своего времени лейтенанта В.П. Мелихова. Для содержания библиотеки офицеры отчисляли по копейке с рубля. Существующая до сих пор Морская библиотека является старейшей флотской библиотекой.

В 1826 году в Севастополе открылась первая школа. Это была флотская школа юнгов, главным образом для детей «морских служителей», как тогда называли матросов. Через два года в городе было учреждено первое гражданское учебное заведение — уездное училище. Хотя в разрешении на его открытие петербургские власти и указывали, что это училище — «весьма необходимое для распространения народного образования», но средства для него отпускали грошовые. Сумма расходов училища определялась в 1250 рублей на год. Дом для него, а также 22 стола, столько же скамеек и 2 черные доски подарил купец Илья Морозов. Кроме того, «на обзаведение» горожане собрали для училища 375 рублей. В 1829 году в училище было 37 учащихся: 26 в «нижнем» классе, 6 — в первом и 5 — во втором. Понятно, что это были исключительно дети дворян, купцов, чиновников.

Характерно, что, напуганные восстанием декабристов, царские власти отобрали у учителей уездного училища подписку «о непринадлежности к тайным обществам» и привели их к присяге в городской полиции.

В 1827 году в городе появилась первая «общедоступная» частная аптека, через год — вторая. Владельцами обеих аптек были иностранцы.

Важным событием в жизни города и порта было открытие в 1828 году коммерческой пассажирской линии Одесса — Ялта с заходом в Севастополь. Это была первая в России пароходная линия, открытая также первым в стране «Новороссийским пароходством».

По данным 1827 года, Севастополь являлся уже самым крупным городом Крыма. В нем было 2000 домов. Вместе с военными моряками в городе проживало 41 155 человек. Население Симферополя в том же году составляло 15 875 человек, Евпатории — 13 340, Керчи — 13 105, Карасубазара (Белогорск) — 12 673, Бахчисарая — 12 572, Феодосии — 8 435.

* * *

После Ушакова, до адмирала М.П. Лазарева, во главе Черноморского флота не было выдающихся талантливых людей. Хуже того, руководство флотом неоднократно поручалось иноземцам, нередко бездарным или проходимцам, быстро получавшим на русской службе адмиральские чины от слепо преклонявшегося перед заграницей царского правительства.

В 1800 году главным командиром флота и портов Черного моря был назначен адмирал Виллим Фондезин. Адмиралов Фондезиных было двое, и оба они больше известны по крылатой фразе, сказанной в их адрес: «Тот виноват перед отечеством, кто обоих Фондезинов в адмиралы ввел...»

В августе 1802 года командующим флотом был назначен маркиз де Траверсе — один из тех французских эмигрантов-авантюристов и попрошаек, которых так много прикармливали русские цари после французской буржуазной революции. Через семь лет, приведя в упадок Черноморский флот, де Траверсе, по милости Александра I, попал на пост... морского министра.

Флотским начальником в Севастополе (командиром эскадры) после Ушакова около пяти лет был один из его сподвижников и учеников контр-адмирал П.В. Пустошкин. Но де Траверсе всячески сковывал его инициативу и начинания. Новое кораблестроение развивалось слабо, хотя многие корабли флота были уже ветхи и устарели. Еще в феврале 1800 года, по представлению Ушакова, из Петербурга последовало указание ввиду повреждения корпуса судов червями-древоточцами обшивать корабли медью. Но только в 1805 году в Николаеве был построен первый корабль с медной обшивкой, так и названный «Первый».

При адмиралах-иноземцах после известного ушаковского демократизма во флоте особенно резко почувствовались крепостнические отношения: матросов не считали за людей, унижали их человеческое достоинство. Де-Траверсе не стеснялся лично избивать заслуженных ветеранов славных ушаковских побед. Процветали хищения и взяточничество, обкрадывание матросов и спекуляции на поставках для флота обмундирования и продовольствия. При де-Траверсе цены в Севастополе были, как правило, выше петербургских. Забота о быте, культуре, здравоохранении населения отсутствовала.

В 1811 году флотским начальником в Севастополе был вице-адмирал Галл. Он плохо знал морское дело и еще больше запустил флот, пьянствовал, избивал матросов и грубо обращался с русскими офицерами, крал казенные деньги, всячески обворовывал матросов на питании и обмундировании. Его ненавидели и моряки и горожане. В том году в Севастополе появилась первая нелегальная листовка или, как тогда говорили, «пасквиль», направленный как раз против Галла. Листовка была вывешена на месте публичных объявлений. Называлась она «Проповедь святого духа». В этой «проповеди» говорилось:

«Послушайте-ка, народ! Когда вы будете людьми?.. Долго ли будете терпеть ваши муки и сносить неправо-судие начальников? Неужели вам легко быть нищими и умирать с голоду? Неужели вы не понимаете дороговизну мяса? Галл — начальник наш, подлец, он сам мясник и торгует с резниками мясом и за водку берет из конторы жалованье, а сверх того берет еще безденежно французскую ординарную и простую водку; одним словом, он все выгоды доставляет своему карману, а мы у него вместо свиней. Если все будет то же, то будем явно ругать и бить каменьями или пулями и грабить резницы⁵ и его дом; он свинья и не стоит уважения»⁶.

В этой листовке, написанной, очевидно, офицером, ярко выражен протест против притеснений со стороны «неправосудного» начальства, против тяжелого и бесправного положения народных масс.

Особенно крупных размеров хищения, спекуляция на поставках, привоз заведомо негодных продуктов и материалов, а также притеснения населения достигли при вице-адмирале Грейге, что и привело в Севастополе к восстанию 1830 года.

На состоянии Черноморского флота и строительстве Севастополя в послеушаковский период резко сказались антифлотские настроения, появившиеся в правящих кругах при Александре I, который однажды сам заявил, что он судит о флоте, «как слепой о красках». Носители этих настроений утверждали, что России не нужен большой флот. Из событий, развернувшихся в Европе, делались неправильные выводы: Англия, мол, располагала крупнейшим флотом, но она ничего не могла поделать с Наполеоном, у которого флот плох, но зато сухопутная армия превосходна. Поэтому и России, говорили враги флота, нужен не флот, а сильная армия.

Еще в ноябре 1803 года был установлен следующей штат Черноморского флота: 21 линейный корабль (из них три 100-пушечных, восемь 74-пушечных, десять 64-пушечных) и 8 фрегатов, а всего с гребными — 140 судов. На самом деле даже в 1812 году линейных кораблей в Севастополе имелось только 13 и фрегатов 6, причем 2 корабля и 2 фрегата очень ветхих.

Между тем развитие событий в Европе снова потребовало от Черноморского флота активных действий.

В августе 1804 года началась война с Францией, в которой Россия снова участвовала в союзе с Англией и Австрией. Это была антифранцузская коалиция, ставившая целью восстановить «свергнутых государей в их прежних владениях». Военные действия с некоторыми перерывами продолжались до июня 1806 года. За этот период в Адриатическое море было направлено шесть отрядов кораблей из Севастополя и две эскадры из Кронштадта, соединенных в начале 1806 года в единую эскадру под командованием вице-адмирала Д.Н. Сенявина. Крупных морских сражений в эту кампанию не было, но в многочисленных столкновениях на море и на суше русские моряки неизменно выходили победителями.

В декабре 1806 года Турция, под влиянием Наполеона, вновь объявила войну России. Она решила захватить весь Кавказ и снова утвердить свое господство на Черном море. В этой войне русские моряки под командованием адмирала Сенявина прославили себя двумя новыми крупными победами над турецким флотом — в Дарданельском и Афонском сражениях (22 мая и 1 июля 1807 года). Моряки с честью оправдали надежду своего адмирала, уверенного в том, что «каждый сын Отечества потщится выполнить долг свой славным образом».

В результате побед Сенявина турецкий флот на Черном море активности не проявил. Севастопольская эскадра курсировала вдоль кавказского побережья, почти не встречая вражеских кораблей. 11 мая 1807 года черноморцы овладели турецкой крепостью Анапа и разрушили ее, вывезя все ценное в Севастополь.

В июле 1807 года международная обстановка резко изменилась. Ввиду нависшей угрозы вторжения французских войск в Россию и невыполнения Англией союзных обязательств договор с ней был расторгнут. Александр I заключил с Наполеоном Тильзитский мирный договор, по которому Россия и Франция вступали в военно-политический союз против Англии.

В связи с возможным появлением на Черном море английского флота весной 1809 года была усилена оборона Севастополя с моря. На Северной стороне установили пять батарей, на Южной стороне — три: на мысах у Карантинной, Артиллерийской и Южной бухт. Кроме того, на рейде были расставлены канонерские лодки. Но, скованный боевыми действиями против Франции и на коммуникациях Балтийского моря, английский флот не мог выделить сил для Черного моря.

В июле 1810 года в Крыму был раскрыт турецко-татарский заговор против России. При появлении у крымских берегов турецкого флота татары должны были содействовать ему в овладении Севастополем. 24 июля турецкая эскадра в составе 9 линейных кораблей и 5 фрегатов неожиданно появилась в районе Севастополя. Татары начали собираться в Байдарской долине, но турецкая эскадра, не решившись атаковать Севастополь, ушла в море.

Продолжая боевые действия против турок, черноморцы содействовали сухопутным войскам в овладении вновь укрепленной врагом крепостью Анапа, Измаилом, Браиловом, Сухум-Кале (Сухуми), Суджук-Кале, Поти. В знаменитой победе под Рущуком, где русскими войсками под командованием М.И. Кутузова была разбита 60-тысячная турецкая армия, активную роль сыграли гребные суда Черноморского флота.

Англия и Франция (Наполеон тайно уже готовился к походу в Россию) всячески продолжали разжигать военный пыл Турции, но наступление русских войск на Северном Кавказе и выход Кутузова к подножию Балкан заставили турецкое правительство начать с Россией мирные переговоры. Договор о мире был подписан в Бухаресте 28 мая 1812 года, то есть менее чем за месяц до вторжения в Россию наполеоновских полчищ. По договору была освобождена от турецкого ига Бессарабия. Русская граница прошла по реке Прут. Россия получила крепости Измаил, Аккерман и Килию и право свободного плавания судов по Дунаю, но одновременно Турции были возвращены ее кавказские крепости, включая Анапу.

Бухарестский договор лишил Францию ценного союзника в лице Турции и освободил для борьбы против Наполеона крупные русские силы. Узнав о заключении мира, Наполеон в бешенстве воскликнул: «Я не знал доселе, какие болваны управляют Турцией!» Впоследствии он говорил, что ему следовало отказаться от похода на Москву в тот момент, когда стало известно, что Турция и Швеция воевать с Россией не будут.

В Отечественной войне 1812 года и в дальнейших военных действиях против Франции в 1813—1814 годах Черноморский флот не участвовал, за исключением одного флотского экипажа. В составе четырех рот (около 400 человек) этот экипаж был перевезен летом 1812 года из Севастополя в Аккерман, где присоединился к Дунайской армии адмирала П.В. Чичагова. Севастопольцы были в авангарде русской армии, преследовавшей отступавшие из России остатки наполеоновских войск. Неся понтонную и инженерную службу, они участвовали в ряде сражений и во взятии Парижа, после чего возвратились в Севастополь.

После победоносного исхода войны против Наполеона Россия приступила к окончательному разрешению вопроса о присоединении Кавказа, что диктовалось, в частности, необходимостью обеспечить безопасность Грузии, добровольно присоединившейся к России еще в 1801 году. Активное содействие русской армии на Кавказе оказывал с моря Черноморский флот. Включение кавказских народов в состав России, несмотря на антинародную, угнетательскую политику царизма, имело большое прогрессивное значение для этих народов. Оно спасло их от порабощения шахским Ираном, султанской Турцией или Англией, способствовало развитию производительных сил Кавказа, экономическому и культурному сближению с великим русским народом, который возглавил в дальнейшем борьбу всех угнетенных народов России за национальное и социальное освобождение.

Новой славой увенчала русский флот Наваринская кампания 1827 года, начатая Россией совместно с Англией и Францией, чтобы оказать помощь греческому народу, поднявшемуся на борьбу против турецкого гнета. В сражении объединенной русско-англо-французской эскадры с турецким флотом в Наваринской бухте 20 октября главная тяжесть выпала на русские корабли, первыми вошедшие в бухту. Несмотря на то, что турки имели 68 кораблей и 2166 орудий против 23 кораблей и 1248 орудий у союзников, вражеский флот был разгромлен. Особенно отличился в сражении линейный корабль «Азов», которым командовал капитан 1 ранга М.П. Лазарев, будущий прославленный адмирал. Сражаясь с пятью неприятельскими кораблями, в том числе с флагманским фрегатом, «Азов» уничтожил их. Затем он зажег и взорвал другой турецкий флагманский корабль, действовавший против английского флагмана.

На «Азове» боевое крещение получили лейтенант П.С. Нахимов, мичман В.А. Корнилов, гардемарин В.И. Истомин, имена которых впоследствии стали известны не только всей России, но и далеко за ее пределами.

Дальнейшему упрочению господства России на Черном море способствовала война с Турцией 1828—1829 годов. Но Адрианопольскому мирному договору к России отошла вся черноморская полоса Кавказа, начиная от устьев Кубани (исключая Батум). Турция признала все завоевания России в Закавказье. На Балканах границей России стал южный рукав Дуная. Турция предоставила Греции, Сербии, Молдавии и Валахии широкую внутреннюю автономию, чем было положено начало освобождению народов Балкан от многовекового турецкого ига.

В этой войне при содействии моряков-черноморцев были взяты мощные турецкие крепости Анапа и Варна, а средствами и силами самого флота — еще десять крепостей и укрепленных пунктов (Сизополь, Агатополь, Сан-Стефано, Мидия и другие), где было захвачено 469 орудий. 60 боевых и транспортных турецких судов черноморцы взяли в плен и 46 уничтожили.

Бессмертный подвиг совершили 26 мая 1829 года моряки брига «Меркурий» под командованием капитан-лейтенанта Александра Ивановича Казарского.

Курсируя недалеко от входа в Босфор, «Меркурий» неожиданно встретился с турецкой эскадрой в составе 14 кораблей. Уходя от столь превосходящего противника, бриг был настигнут двумя большими турецкими кораблями. Один из них имел на вооружении 110 пушек, другой — 74, обоими кораблями командовали адмиралы. «Меркурий» был вооружен всего лишь 18 пушками.

Пока турецкие корабли догоняли бриг, Казарский собрал на совет своих офицеров. Штурман поручик Прокофьев сказал: «Бороться до конца, а в крайнем случае, если будет сбит такелаж и корабль получит пробоину, взорвать бриг на воздух, предварительно навалившись⁷ на один из турецких кораблей». Это предложение было принято единогласно. Взрыв порохового погреба возлагался на офицера, который к тому времени останется жив. Был приготовлен заряженный пистолет, выстрелом из которого в порох нужно было произвести взрыв. После этого Казарский обратился к своим матросам с речью, призвав их драться за отечество до последней капли крови.

«Меркурий» открыл по неприятелю огонь из кормовых пушек. Когда бриг очутился между вражескими кораблями, турки предложили русским морякам убрать паруса и сдаться. Но героический экипаж русского суденышка повел ураганный огонь из всех своих пушек и ружей. Казарский умело маневрировал, избегая продольного огня. Через некоторое время русские ядра перебили снасти турецкого 110-пушечного корабля, и он был вынужден отстать. Но 74-пушечный корабль продолжал преследование, ведя по «Меркурию» беспрерывный огонь. Меткими выстрелами русские моряки нанесли ему серьезные повреждения, и второй турецкий корабль также был вынужден отступить.

Памятник А.И. Казарскому

Этот замечательный неравный бой продолжался три часа, на виду у турецкого флота. «Меркурий» получил 22 пробоины в корпусе, в том числе часть подводных, и 297 других повреждений. Во время боя на бриге возник пожар, но был ликвидирован матросами. Потери оказались небольшими: 4 убитых и 6 раненых.

В своем донесении о бое Казарский⁸ выразил восхищение храбростью матросов и офицеров, их «достойному удивления духу», решительности, стойкости.

Слава о подвиге русских моряков облетела мир. Весь экипаж получил боевые награды, а сам корабль — кормовой георгиевский флаг.

В 1834 году в честь героического подвига экипажа брига «Меркурий» и его командира на средства моряков был сооружен памятник. Это был первый памятник города. Он сохранился до наших дней — на возвышенности Матросского бульвара. На памятнике две краткие выразительные надписи: «Казарскому» и «Потомству в пример».

Эскадра Черноморского флота возвратилась в Севастополь 29 октября 1829 года. Несмотря на многие боевые успехи и славные дела моряков, флот всех своих задач в войне не выполнил. Вице-адмирал Грейг не использовал предоставлявшихся ему возможностей встретиться с турецкой эскадрой и уничтожить ее. В результате войны и без того запущенный Грейгом флот пришел в полный упадок.

Примечания

1. П. Сумароков. Досуги крымского судьи, СПБ, 1803, стр. 193—195.

2. Шхуна «Севастополь» была заложена 12 декабря 1815 года и вступила в строй боевых кораблей Черноморского флота 16 мая 1818 года. Строил ее опытный мастер Тарусов. Вооруженная 14 пушками, шхуна несла дозорную и транспортную службу, поддерживала связь между военными портами Крыма и Кавказа, перевозила войска, снаряжение, боеприпасы и строительные материалы. Во время русско-турецкой войны 1828—1829 годов шхуна действовала в составе флота как военный транспорт и сторожевой корабль у берегов Крыма. Затоплена в Севастопольской бухте после обороны города в 1855 году.

3. Один из них светит с высоты 122 метров.

4. Башня до основания разрушена немецко-фашистскими захватчиками.

5. Бойни.

6. ЦГАВМФ, ф. 315, д. 901, л. 19.

7. Навалиться — вплотную сблизиться с вражеским кораблем, чтобы, в данном случае, взорваться вместе с ним. Так поступили, например, 7 мая 1788 года под Очаковом русские моряки Дубель-шлюпки № 2, взорвавшие свое судно вместе с окружившими его четырьмя турецкими галерами.

8. В дальнейшем А.И. Казарский командовал фрегатом «Поспешный», затем линейным кораблем «Тенедос», но 28 июня 1833 года, в возрасте 36 лет, скоропостижно умер в Николаеве в звании капитана 1 ранга.