Картина Севастополя

Надо было ѣхать осматривать достопримѣчательности Севастополя! Я взялъ фаэтонъ и отправился.

Описаній Севастополя существуетъ множество; всѣ они неукоснительно варіируютъ на разные лады одну и ту же тему, выраженную когда-то извѣстнымъ духовнымъ ораторомъ, архіепископомъ Иннокентіемъ: «пади ницъ передъ Севастополемъ путешественникъ, мѣсто бо сіе свято есть!»

Со времени Крымской войны прошло теперь болѣе 30 лѣтъ и хотя Севастополь и до сихъ еще поръ не выбился изъ подъ развалинъ и погребальныхъ холмовъ, но эти развалины и историческіе склепы уже утратили значительную долю своей печальной горечи даже для остающихся въ живыхъ современниковъ этой войны. Послѣдняя Турецкая война новыми потоками крови и слезъ смыла горечь Крымской войны, которая для новыхъ поколѣній къ тому же сдѣлалась абстрактнымъ историческимъ фактомъ. Поэтому, я ужь лучше вовсе не буду вспоминать о давно минувшихъ ужасахъ Крымской войны, тѣмъ болѣе, что я совсѣмъ не компетентенъ въ военныхъ дѣлахъ и для меня, какъ для статскаго человѣка, непонятны спеціальныя тонкости обороны и осады крѣпостей.

Съ другой стороны, я совсѣмъ и неспособенъ умиляться воспоминаніями и проливать слезы на крѣпостныхъ могилахъ, какъ это дѣлаютъ другіе туристы, по крайней мѣрѣ на бумагѣ, въ своихъ описаніяхъ. Посмотрѣвши на современный видъ такихъ престрашныхъ штукъ, какъ бывшія Севастопольскія батареи, бастіоны, редуты, одно названіе которыхъ вызывало во мнѣ прежде представленіе о чемъ-то необычайно грозномъ и ужасномъ, я, какъ не военный человѣкъ, нюхавшій порохъ только на охотѣ за утками и то всего одинъ разъ въ жизни, видѣлъ просто-на-просто голые холмы да овраги, разбросанные болѣе или менѣе далеко одинъ отъ другого. Если бы мнѣ мой извощикъ не говорилъ, что этотъ холмъ такой-то молъ извѣстный бастіонъ, а этотъ оврагъ такая-то знаменитая траншея, то я проѣхалъ бы мимо, не обративъ на нихъ ни малѣйшаго вниманія.

Даже и самый болѣе всѣхъ знаменитый Малаховъ курганъ, даже и этотъ увѣковѣченный Малаховъ курганъ показался мнѣ голымъ бугромъ глины, и больше ничего. Въ свое оправданіе предъ строгими судьями, я могу привести лишь то обстоятельство, что во время Крымской кампаніи, когда въ Севастополѣ гремѣли орудія, я, сидя на рукахъ няньки, тоже гремѣлъ, но погремушкой, или, ползая но полу, заставлялъ бѣлаго зайчика отбивать на барабанѣ побѣдный маршъ. Я не переживалъ событій Крымской войны. Вотъ, если бы мнѣ пришлось побывать въ Плевнѣ или на Шипкѣ, то очень можетъ быть, что пережитыя за эту войну волненія воскресали бы въ моей памяти цѣлою толпой при взглядѣ на тотъ или другой холмъ, на тотъ или другой курганъ, подъемъ и пр., на пункты, гдѣ мои сверстники и знакомые падали массами отъ дѣйствій непріятельскаго оружія, а еще больше отъ пріятельскаго дѣйствія тыла арміи. Но... Севастопольскія руины меня не умилили, а только утомили, а потому я перейду лучше къ мирной картинѣ современнаго Севастополя.

Какъ портовый городъ, обладающій замѣчательнѣйшею въ мірѣ бухтою, по ея положенію и глубинѣ, Севастополь дѣйствительно своеобразенъ; если же взглянуть на него не съ точки зрѣнія бухты, а какъ на городское поселеніе, то... это родная Русь во всей ея неприкосновенности.

Бо́льшая часть русскихъ городовъ расположена зачѣмъ-то непремѣнно по спускамъ крутѣйшихъ холмовъ; Севастополь тоже. Положимъ, что холмы для любителей видовъ — вещь хорошая, но для постояннаго городскаго обывателя вѣчное путешествіе съ горы на гору, съ косогора на косогоръ — благодарю покорно!..

Мощеныхъ улицъ въ Севастополѣ всего-на-всего, кажется, три: Екатерининская, Морская и Дворянская; вымощены онѣ брусчатымъ камнемъ хорошо и правильно. Остальныя же улицы не что иное, какъ узкіе и кривые переулки безъ мостовой и тротуаровъ, а если и съ мостовою, то съ такою, что Боже упаси! Нѣкоторыя изъ улицъ пролегаютъ по такой крутизнѣ, что нельзя не удивляться способности севастопольскихъ извощичьихъ лошадей возить по нимъ экипажи.

Пыль въ Севастополѣ самая патріотическая; достаточно малѣйшаго вѣтерка, чтобы поднялась она цѣлыми массами, и кто разъ побывалъ въ Севастополѣ, то уже никогда не позабудетъ его, не знавши даже его исторіи.

Дома въ Севастополѣ, по недостатку лѣса, все каменные; нѣкоторые довольно красивой архитектуры, но такихъ немного. Изъ общественныхъ сооруженій заслуживаетъ вниманія Графская пристань, по своей архитектурѣ въ классическомъ стилѣ. Это очень красивый на легкихъ греческаго стиля колоннахъ портикъ, прикрывающій собою широкую каменную лѣстницу, ведущую къ рейду. Ступени лѣстницы, какъ и вся пристань, выстланы широкими гладкими плитами. Графская пристань недурное мѣсто для вечернихъ прогулокъ севастопольцевъ.

Затѣмъ довольно красивое зданіе Севастопольскаго музея; въ которомъ хранятся разные предметы и вещи, относящіеся къ воспоминаніямъ объ осадѣ Севастополя. Въ этомъ музеѣ, между прочимъ, весьма интересна, по словамъ севастопольскихъ путеводителей, коллекція портретовъ лицъ, участвовавшихъ при оборонѣ Севастополя, а также собраніе плановъ, картъ, рисунковъ и разныхъ сочиненій, относящихся до Крымской войны.

Музей открытъ для публики, но мнѣ не удалось его осмотрѣть, по случаю производившейся въ немъ ремонтировки.

Мѣстомъ для общественныхъ гуляній служитъ, такъ называемый, маленькій бульваръ, гдѣ въ лѣтніе вечера раза три въ недѣлю играетъ военная музыка. Я предполагалъ, что онъ находится на какой-нибудь части морскаго берега, гдѣ можно было бы во время прогулки подышать живительнымъ морскимъ воздухомъ... Но ошибся! Бульваръ наоборотъ, расположенъ перпендикуляромъ къ морю на очень высокой горѣ и добраться до него по крупнѣйшей булыжной мостовой тоже своего рода подвигъ.

Желая ознакомиться съ севастопольскимъ обществомъ, я все-таки разъ вечеромъ отправился на бульваръ, но ничего не видѣлъ, во-первыхъ, потому, что вечеръ былъ темный, а бульварные фонари горѣли такъ, какъ будто стыдились даже показывать самихъ себя, до гуляющихъ же имъ, по-видимому, и дѣла никакого не было; во-вторыхъ, потому, что были тамъ только одни мѣстные офицеры, со строгостью военной дисциплины конвоировавшіе своихъ дамъ. Эти дамы, весьма вѣроятно, очень интересныя у себя дома въ своихъ блузахъ или совсѣмъ безъ оныхъ, явились на бульваръ въ костюмахъ временъ очаковскихъ и покоренія Крыма, и при тусклыхъ фонаряхъ казались тѣнями, пригнанными сюда съ того свѣта за тѣмъ, чтобы полюбоваться прогрессомъ, совершившимся въ теченіи столѣтія.

Севастополь, какъ морская санитарная станція, въ особенности для морскихъ купаній, мнѣ очень не понравился; поэтому, въ интересахъ своего леченія, я поспѣшилъ осмотрѣть окрестности Севастополя, чтобы затѣмъ скорѣе уѣхать изъ него, по добру, по здорову, купаться на южный берегъ Крыма — въ чистыхъ водахъ Симеиза и другихъ мѣстностей.