На террасѣ

Я взялъ десять грязныхъ ваннъ и мнѣ оставалось только принять нѣсколько отходныхъ — ропныхъ ваннъ.

— На водопой отправляетесь? встрѣтилъ меня утромъ на террасѣ больной купецъ.

— На водопой, со смѣхомъ отвѣчалъ я, понявши, что подъ водопоемъ купецъ разумѣетъ отходныя ропныя ванны.

— Ну, а вы какъ? Въ мореплаваніе? переспросилъ я его въ свою очередь.

— Куда угодно-съ! проговорилъ онъ и фертомъ отступилъ шага на два. — Сегодня въ послѣдній разъ поварятъ меня въ крутую-съ, а затѣмъ-съ... куда угодно!

— Вы сколько ваннъ взяли? обратился къ купцу курившій коротенькую трубку паціентъ.

— Шестнадцать-съ.

— Вотъ изволите видѣть, какая несправедливость! Я изъ Уфы, за три тысячи верстъ сюда пріѣхалъ, а мнѣ дали всего только шесть ваннъ и говорятъ тебѣ, ни съ того, ни съ сего, довольно. Я отлично переношу ванны, ни малѣйшихъ дурныхъ симптомовъ, а все-таки, больше не даютъ.

— Да, можетъ быть, вамъ нельзя.

— Да почему же нельзя-то-съ? Вѣдь можно бы, наконецъ, намекомъ объяснить, почему нельзя. А то вдругъ нельзя да нельзя, и дѣлу конецъ! Мало того: въ конторѣ ужь получено увѣдомленіе отъ докторовъ, что я выѣзжаю послѣ завтра и что № мой свободенъ и можетъ быть отданъ очереднымъ!

— Эхъ-ма! улыбнулся мнѣ купецъ. — Можно бы эту басню лучше пояснить, да чтобъ гусей не раздразнить.

— Съ праздникомъ-съ! обратился купецъ къ маленькому, приземистому, угрюмому больному, входившему на террасу съ войлочною шапкой на головѣ, съ повязанною толстымъ шарфомъ шеей, въ короткомъ сѣромъ пиджакѣ и въ брюкахъ, засунутыхъ въ высокіе смазные сапоги.

Вошедшій угрюмо покосился на купца.

— Съ какимъ-съ съ праздникомъ-съ, позвольте васъ спросить-съ? проговорилъ онъ угрюмо, передразнивая купца.

— Съ воскресеньемъ-съ!

— А я васъ хочу спросить-съ, когда здѣсь будни-то бываютъ?!!..

— Ха, ха, ха! разразился хохотомъ купецъ: — это мнѣ нравится! это вы вѣрно-съ вопросикъ мнѣ поставили.

Въ это время изъ дверей террасы выглянула голова ассистента.

— Пожалуйте, обратился ассистентъ съ улыбкой къ угрюмому больному: — ко мнѣ въ номеръ — крови вашей хочу!

— Сейчасъ-съ, отвѣчалъ тотъ. — Учатся надъ нашимъ братомъ-съ! Что ты будешь дѣлать! вздохнулъ онъ глубоко.

— Хе, хе, хе! вдругъ засмѣялся онъ, впрочемъ, довольнымъ тономъ, обращаясь ко мнѣ. — По милости только однихъ докторовъ-съ я и здѣсь-то! Да еще какихъ докторовъ-то-съ, знаменитостей-съ! Нашли у меня нервное разстройство-съ, а у меня нервы, что твой контрабасъ; нужно смычекъ въ оглоблю, чтобы мои нервы загудѣли. Дряни этой изъ латинской кухни что́ повыпилъ я — страсть! Въ Ессентуки-съ прошлымъ лѣтомъ посылали. Пріѣхалъ туда. Пошелъ, нарочно, самъ лично посмотрѣть... подъ ключемъ-ли источникъ? Смотрю, точно подъ ключомъ.

— То-есть, какъ же это подъ ключомъ? удивился я.

— Мало ли въ Ессентукахъ-съ-то прѣсной воды! усмѣхнулся больной. — А я человѣкъ недовѣрчивый вообще, а къ докторамъ-съ сомнѣніе питаю наипаче.

— Да!.. Для этого развѣ! Что же, невѣрно была опредѣлена у васъ болѣзнь? спросилъ я.

— Невѣрно-съ, отрывисто сказалъ онъ. — Пользу и здѣсь я врядъ-ли получу-съ, нерѣшительно проговорилъ онъ и вопросительно взглянулъ на меня.

— Да, въ ваши годы трудно и выздоровѣть, замѣтилъ кто-то изъ больныхъ.

— Какъ-съ?! быстро обернулся къ нему больной. — Почему же вы можете предполагать, что я не выздоровлю? Выздоровѣть каждый можетъ-съ, раздраженно повысилъ голосъ больной.

— Да вѣдь вы же сами только-что говорили, что сомнѣваетесь, что получите здѣсь какую нибудь пользу, возразилъ ему больной.

— Я сомнѣваться могу-съ на словахъ, а въ душѣ-то я, быть можетъ, надежду питаю-съ. Почемъ вы знаете? Какое же у васъ право обезкураживать меня? Послѣ этого вы со мной больше и не разговаривайте-съ, грозно проговорилъ больной и, хлопнувъ дверью, пошелъ въ номеръ ассистента отпускать кровь для анализа.

Пріѣздъ массёра Т—на давалъ тему для разговоровъ.

— Что это за массажъ за такой? обратилась однажды бальзаковская дама-паціентка къ сидѣвшему съ нею рядомъ на террасѣ молодому человѣку.

— Массажъ-то что такое? съ улыбкой проговорилъ онъ. — Гм!.. а это, знаете, какъ бы вамъ сказать, пощупываніе, поглаживаніе и поколачиваніе въ разныхъ мѣстахъ тѣла рукой.

— Однако, вы, кажется, опять, принимаетесь за глупости! надувши губки и пожавъ плечами, проговорила дама.

— Нѣтъ-съ! напрасно вы такъ думаете, я говорю серьезно и я вамъ сейчасъ это докажу.

— Ну, сомнительно! дама покачала головой. — Собственно для чего же это дѣлаютъ?

— Очень понятно, для чего! заговорилъ молодой человѣкъ. — Для больныхъ въ нѣкоторыхъ болѣзняхъ массажъ можетъ принести большую пользу и даже вылечить, а для здоровыхъ онъ можетъ доставить массу наслажденій и въ придачу, какъ говоритъ Т—нъ, пластичность формамъ и гибкость членамъ.

— Больше я съ вами разговаривать не стану послѣ этого, разсердилась дама и, подсѣвъ ко мнѣ, спросила: вы слышали, что онъ мнѣ сейчасъ говорилъ?

— Слышалъ, говорю.

— Положимъ, это все глупости, что онъ говоритъ, но...

— Нѣтъ, вѣрно.

— Какъ вѣрно? удивилась заинтересованная барыня.

— Такъ, вѣрно! разсмѣялся я. — Видите-ли! Утомленіе, вялость и даже большинство мѣстныхъ болѣзней обусловливается въ организмѣ человѣка различными застоями крови и завалами, которые выражаются то въ формѣ какихъ-нибудь припухлостей, узловъ, то въ видѣ какихъ-нибудь отвердѣлыхъ желѣзъ. По крайней мѣрѣ такъ объясняютъ врачи, и если эти припухлости или застои разогнать, то тогда исчезнутъ и утомленіе, и вялость, и самая болѣзнь. Представьте, напримѣръ, вашъ ребенокъ ударится лбомъ о дверь и у него вскочитъ на лбу шишка, — которая и вскакиваетъ-то отъ того, что отъ удара дѣлается подтекъ крови, вы тогда навѣрное положите на вскочившую шишку серебряную ложку или мѣдную монету, и, надавливая слегка, постепенно уничтожаете опухоль. Тутъ дѣйствуетъ холодъ металла и давленіе; давленіемъ вы заставляете кровяной подтекъ всосаться, и, какъ говорится, разгоняете его. Въ томъ же самомъ заключается и массажъ. Понятно, что при разминаніяхъ всѣхъ частей тѣла, даже у здороваго человѣка оживляется жизнедѣятельность всего организма, кровь начинаетъ обращаться легче, правильнѣе; мускулы начинаютъ питаться кровью лучше, обильнѣе, отъ этого чувствуется особая легкость и гибкость во всѣхъ членахъ...

— Скажите! какъ это интересно!. произнесла въ раздумьи барыня. — Это, значитъ, можетъ быть очень полезно для здоровья, а мнѣ говорили, что массажъ вздоръ. Недурно бы испытать!..

— Вы вотъ все не вѣрите мнѣ, а я для васъ ѣздилъ даже нарочно третьяго дня къ массёру въ Евпаторію, замѣтилъ съ упрекомъ молодой человѣкъ.

— Какъ для меня? спросила съ изумленіемъ дама.

— А какъ же не для васъ? Я убѣжденъ, что для вашей болѣзни массажъ безподобное средство. Поэтому, я съѣздилъ нарочно въ Евпаторію, чтобы Т—нъ мнѣ объяснилъ пріемы массажа. Онъ весьма любезно разсказалъ мнѣ всѣ подробности, и я теперь отлично знаю, какъ это нужно дѣлать. Прикажите промассировать мнѣ васъ! съ комизмомъ просительно воскликнулъ молодой человѣкъ. — Вы убѣдитесь, что я отличный массёръ!

— Не сомнѣваюсь, усмѣхнулась барыня, удаляясь съ террасы. — Но я въ этомъ случаѣ предпочитаю массёра по профессіи массёру изъ любви къ искусству, промолвила она, какъ бы мимоходомъ, слегка обернувшись съ улыбкой въ дверяхъ.