Мимолетное знакомство

Пробило два часа дня, зазвучалъ призывной рожокъ, приглашая прогуливающихся и сидящихъ дома курсистовъ къ обѣду.

Къ столовой, какъ центру, со всѣхъ сторонъ потянулись алчущіе купальщики съ аппетитомъ, удвоеннымъ отъ морскихъ купаній и моціона.

Сталкиваясь между собою на крыльцѣ и въ дверяхъ столовой, они обыкновенно обмѣниваются обычными привѣтствіями, а затѣмъ обмѣниваются случившимися съ ними приключеніями, въ которыхъ, собственно говоря, ничего нѣтъ интереснаго, кромѣ самого разсказчика ихъ. На этотъ разъ этотъ порядокъ былъ нарушенъ. Вновь прибывшую красавицу нѣкоторые уже видѣли, не могли не обратить вниманія на ея красоту, и желая узнать поскорѣе, кто она такая, прямо спрашивали о ней при встрѣчѣ съ другими, и такимъ образомъ разжигали всеобщее любопытство.

Въ дверяхъ столовой наконецъ показалась она, съ моимъ сосѣдомъ по номеру, военнымъ докторомъ.

Вся публика послѣ представленія направилась къ столу. Дамы заняли свои стулья, кавалеры вслѣдъ за ними свои, и прислуга стала разносить дымящійся супъ. Я ѣлъ лѣниво. Припомнилъ первую свою встрѣчу и хотѣлъ опредѣлить, какое она тогда произвела на меня впечатлѣніе. Первое впечатлѣніе, говорятъ, никогда не обманываетъ. Въ результатѣ, однако, получалось, что оно было не въ ея пользу, хотя красота и грація подкупали холодный разсудокъ. Въ ней было что-то безсердечное и коварное. Нѣжная, стройная, она очень часто краснѣла, хотя безъ всякаго стѣсненія болтала безъ умолку, улыбаясь при этомъ своими хорошенькими зубками. Мелодичнымъ голосомъ она оканчивала свои фразы какъ-то по-ребячески, поглядывая въ тоже время съ ироніей на своего сосѣда-доктора, который любовался ею какъ-то отечески.

Одѣта она была въ очень короткое розовое, легкое платье, убранное бѣлыми кружевами, съ низко-открытымъ воротомъ. Короткіе рукава открывали ея прелестныя руки нѣсколько выше локтя, а бѣлые, простые холщевые башмаки и цвѣтные шелковые чулки производили задорное впечатлѣніе. Весь ансамбль обрисовывалъ ее милою дѣвочкой. Но пробѣгавшій иногда молніеносный блескъ въ ея глазахъ, въ особенности, когда она, во время своей болтовни, встрѣчала противорѣчіе, и ея ѣдкія саркастическія возраженія, мѣтко сражавшія ея противниковъ, давали всѣмъ чувствовать, что въ этомъ ребенкѣ сидитъ цѣлый чертенокъ, если еще не больше.

Остроумная насмѣшка, брошенная съ наивностью ребенка, побиваетъ противника-Голіафа не хуже оружія Давида! Эта сила невольно чувствовалась всѣми, несмотря на то, что разговоръ вертѣлся въ кругу предметовъ, болѣе или менѣе всѣмъ знакомыхъ. О чемъ только рѣчь ни заходила, оказывалось, что эта женщина-ребенокъ уже видѣла и знала. Она уже успѣла объѣхать всю Европу, побывала даже въ Америкѣ и была очевидцемъ ужасовъ послѣдней войны. Сознаніе присутствія какой-то необычной силы въ этой женщинѣ-ребенкѣ вызывало во всѣхъ какую-то неловкость.

Хотя обѣдавшіе, особенно даны, старались держать себя непринужденно и, по обыкновенію, хихикали, услуживая другъ другу, наливая въ стаканы крымскія столовыя вина и передавая хлѣбъ, но все-таки чувствовалось замѣтное стѣсненіе предъ этою силой сочетанія красоты и молодости, дѣтской наивности и преждевременной старческой обширности сознательнаго опыта.

Обѣдъ кончился. Всѣ отправились пить кофе на прилегающій къ столовой чистенькій, въ цвѣтахъ, дворикъ, усыпанный морскимъ гравіемъ.

Мужчины, развалясь въ плетеныхъ камышевыхъ кабинкахъ, кейфовали съ сигарами во рту. Дамы принялись ковырять свои нескончаемыя какія-то нитяныя работы.

Я и нѣсколько курсистовъ подсѣли къ красавицѣ.

Разговоръ пошелъ, какъ и за обѣдомъ, какъ и вообще въ началѣ знакомства, перебѣгающій съ одного предмета на другой. Она разспрашивала о здѣшнемъ курсовомъ обществѣ, о сакскихъ грязяхъ, интересовалась даже успѣхами практики массёра Т—на и т. д.

— А вы надолго сюда пріѣхали? спросилъ я ее.

— О, нѣтъ, отвѣчала она. — Я мимоѣздомъ на одинъ день завернула навѣстить доктора, который въ прошломъ году спасъ мнѣ ногу. Весною прошлаго года, я, лазя по Днѣпровскимъ горамъ въ окрестностяхъ Кіева, оборвалась съ порядочной крутизны и сильно ушибла ногу. Этотъ докторъ вылечилъ меня, и я была въ восторгѣ отъ его пріемовъ леченія по правиламъ физіологической школы медицины — безъ всякой пачкотни и безъ таинственныхъ примочекъ и микстуръ. Узнавъ, что докторъ проводитъ лѣто въ Евпаторіи, я изъ Одессы завернула сюда — повидаться съ нимъ. Завтра я уѣзжаю въ Румынію, къ мужу. Онъ теперь уже долженъ быть или въ Галацѣ, или въ Бухарестѣ... Однако, пора гулять, а затѣмъ и купаться, проговорила она, взглянувъ на свои маленькіе дамскіе часы. — До свиданія!..

— А вы плаваете, какъ наяда! сказалъ я ей на прощанье: — но только все-таки опасно уплывать далеко одной въ открытое море.

— Такъ это вы были подъ зонтикомъ на берегу? проговорила она безъ всякаго смущенія. — Я вамъ очень благодарна, что вы не ушли, а остались на мѣстѣ, не обращая вниманія на мое появленіе. Поэтому-то я и рѣшилась плыть такъ далеко; я давно не купалась въ морѣ и мнѣ хотѣлось поплавать. Еслибы по какой-нибудь несчастной случайности я утонула, то вы тогда были бы свидѣтелемъ-очевидцемъ моей смерти и увѣрили бы моего мужа, какъ все случилось. Прощайте!..

Она быстро повернулась и еще быстрѣе пошла къ себѣ въ номеръ. На другой день ея уже здѣсь болѣе не видѣли.

Многіе были потомъ на нее же въ претензіи за то, что ожидали прихода ея къ обѣду, какъ будто и самый обѣдъ давался въ честь ея прибытія. Военный докторъ упорно отмалчивался, когда его спрашивали, кто такая бывшая его паціентка. Нѣкоторые приставали къ нему съ неотвязчивою назойливостью.

— Поймите, наконецъ, господа, проговорилъ онъ однажды, сильно разсерженный: — я знаю, что у нея прелестнѣйшая ножка, и еслибы мнѣ пришлось ампутировать эту ножку, то я былъ бы самый несчастнѣйшій изъ смертныхъ! Это я положительно знаю! Но кто она — ей Богу, до сихъ поръ не знаю. Мужъ ея очень умный и образованный господинъ. Они люди, по-видимому, со средствами, постоянно живутъ заграницей, переѣзжаютъ съ мѣста на мѣсто, заглядываютъ каждый годъ на короткое время въ Россію; но кто они — все-таки, не знаю. Если вамъ желательно знать мое личное о нихъ мнѣніе, то по-моему — это интеллигентные цыгане или русскіе космополиты, проговорилъ докторъ, подчеркнувъ рѣзко свое опредѣленіе, затѣмъ надвинулъ себѣ на глаза фуражку, нахмурился и ушелъ видимо недовольный.