Загородный дом В.М. Княжевича

Дом Владислава Максимовича Княжевича в селе Мариино (Марьино) относился к типу загородных особняков-дач. Камерный и скромный по размерам дачный дом — один из вариантов застройки той части Салгира, которая служила не только лучшим местом для загородного гулянья, но и располагала землями, где создавались разнообразные дворянские усадебные гнезда.

Красота ландшафта и целебный климат привлекали внимание застройщиков в основном из богатой дворянской среды. Уже в первой половине XIX века долина Салгира изобиловала загородными имениями: солидными и скромными, дворцами и небольшими дачными домиками, органично вписавшимися и слившимися с богатой и красочной крымской природой.

Здесь основалась «ученая колония» (Х.Х. Стевен, П.С. Паллас, П.И. Сумароков, Ф.К. Мильгаузен, А.И. Казначеев, Ф.А. Дессер). Отводились участки и для людей с большим достатком: к ним принадлежало поместье графа И.И. Перовского Кильбурун, крупное владение графини-лесовладелицы А.Ф. Монжене в Джалман-Аратуке, имение генерал-лейтенанта Э. Кесслера в Эски-Орда и др.

Уютная зеленая долина с ее «темными сосновыми лесами, сочной зеленью лиственных деревьев и серо-фиолетовыми скалами» производила впечатление на русских и иностранных путешественников. В 1836 году литератор и путешественник Н.С. Всеволжский «посетил эти места и отметил их в своем «Путешествии»: «Со всех сторон представились прелестные картины. Чатыр-Даг с цепью гор, прекрасные долины, беспрестанно извивающийся Салгир — все это приводит в очарование».

Дачи этого региона отличались добротностью построек, воспринимались в неразрывной целостности архитектурного и садово-паркового искусства. Видовые обзорные площадки, открытые террасы, лоджии, балконы в условиях южного климата создавали живописную игру светотени.

Прочностью постройки, ухоженностью и камерностью отличался загородный дом известного публициста и литератора пушкинского круга, вице-губернатора Тавриды, председателя Казенной палаты Владислава Максимовича Княжевича (1798—1873) на хуторе Мариино. Местоположение особняка выбрано удачно — он эффектно раскрывался со стороны дороги, ведущей в Ялту.

О красоте благоустроенного имения В.М. Княжевича упоминал в «Полном географическом описании нашего Отечества» В.П. Семенов-Тян-Шанский в 1910 году: «Дорога минует благоустроенное имение Княжевича с красивой дачей и фруктовым садом и затем около сада дачи Казначеева Джиен-Софу переходит на правый берег Салгира».

Дом вице-губернатора Тавриды, председателя казенной палаты В.М. Княжевича. Реконструкция архитектора А. Потика. Акварель. Публикуется впервые

Усадьба В.М. Княжевича первоначально включала в себя 61 десятину (около 70 га) земли, господский дом с фруктовым садом и 17 душ крепостных крестьян. Возникла она в лесном заречье в 30-е годы XIX века.

Дом Княжевича представлял собой прямоугольное в плане одноэтажное каменное строение, посаженное на перепадистом рельефе, с обзором со стороны дороги. Характерной особенностью постройки являлась терраса, оформленная в виде трехлопастной арки, декорированной сквозным резным геометрическим орнаментом на главном и торцовом фасадах. Терраса, выходившая в сад, открывала прелестный вид на Салгирскую долину. Контрастное сочетание разных строительных материалов — камня и дерева создало неповторимый эффект — спокойная гладь стен украсилась ажурным узором карнизов и ограждений. При хорошем освещении отсвечивала крыша, крытая яркой желобчатой черепицей «татаркой».

Планировка дома тоже отличалась компактностью. В жилой части дома находились четыре комнаты — спальня, столовая, гостиная, кабинет. Оформление интерьера довольно аскетичное — линиарный фриз, деревянные полы, голландские печи. Хозяйственная часть располагалась в дворовом объеме и включала кухню, кладовую, людскую и конюшню.

Неотъемлемой частью композиции, важным художественным элементом усадьбы Княжевича являлся ландшафтный парк из лип, туй, тополей, с превосходно разбитыми аллеями, ведущими к господскому дому, цветниками и богатым фруктовым садом из груш, персиков, яблонь и винограда.

Брат Владислава Максимовича Дмитрий Княжевич. Фотографии Владислава. Александра и Николая Княжевичей хранятся в музее Пушкина на Мойке в Санкт-Петербурге. Опубликовать их пока не представляется возможным

Все имение было ограждено каменным забором. Своей ухоженностью и добротностью имение Княжевича обязано управляющему Цомакиону, постоянно заботившемуся о создании покоя, уюта и интимности загородной виллы, владелец которой в этом остро нуждался.

Указом Сената от 22 июня 1832 года В.М. Княжевич был назначен Таврическим вице-губернатором с чином коллежского советника; впоследствии выполнял обязанности председателя Казенной палаты; с 1853 года В.М. Княжевич стал попечителем странноприимного дома Таранова-Белозерова.

Фамилия Княжевичей была широко известна в литературных кругах Петербурга 20—30-х годов XIX века. Четверо братьев Княжевичей — Владислав, Дмитрий, Александр и Николай прославились на литературном поприще. Но наибольшей популярностью и славой пользовались Владислав Максимович и Дмитрий Максимович. Они активно сотрудничали в петербургских журналах, были близки обществу «Арзамас», где познакомились с А.С. Пушкиным. Близостью литературных и гражданских позиций объясняется дружба Княжевичей с И.А. Крыловым. В.А. Жуковским, В. Измайловым, Востоковым, Дашковым. По рекомендации брата Дмитрия Максимовича 15 декабря 1824 года в «Общество любителей наук, словесности и художеств» был принят А.С. Грибоедов. В 20-е годы Княжевичи издавали литературные приложения к журналу «Библиотека для чтения», «Полное собрание русских пословиц и поговорок», а Дмитрий Максимович сотрудничал в альманахах К. Рылеева «Полярная звезда».

Имена Княжевичей надолго исчезли из литературы во время реакции, наступившей после выступления декабристов 1825 года.

Государственная служба разбросала их по разным уездам, где они по-прежнему продолжали свою просветительскую деятельность. Д.М. Княжевич стал инициатором создания общества истории и древностей в Одессе, в 1839—1840 годах организовал издание «Одесского альманаха».

Активно помогал брату Владислав Максимович, присылая для сборника стихотворные переводы, очерки о Крыме. Помещались в этих изданиях иллюстраций с изображениями крымских памятников. К Крыму оба проявляли интерес.

«Россия мало известна русским», — с горечью констатирует В.М. Княжевич в «Очерках Южного берега Крыма» («Одесский альманах, 1839 год). Он приглашает читателей совершить путешествие по Тавриде с ее уникальными памятниками, богатой фауной и флорой, познакомиться с историческими памятниками, полюбоваться новой дорогой на Алушту.

Владислав Максимович в Симферополе организовал губернскую библиотеку, был председателем благотворительного комитета, по его указанию в Таврической губернии собирались сведения для Новороссийского календаря 1843 года, составлением которого занимался Д.М. Княжевич. По преданию, В.М. Княжевич первый в Симферополе подписался на издание литературных трудов А.С. Пушкина для поддержки семьи великого поэта после его гибели.

Круг друзей и знакомых В.М. Княжевича в Симферополе был интересен и разнообразен.

Рядом с хутором Мариино в Джиен-Софу находилось мелкопоместное имение (2 двора, 6 человек) — дача гражданского губернатора Александра Ивановича Казначеева (1793—1859), друга и соседа по имению. Участник Отечественной войны 1812 года, герой Бородино, адъютант фельдмаршала М.И. Кутузова, А.И. Казначеев был губернатором Тавриды в 1829—1848 годах. Под его руководством осуществлялась застройка Симферополя как губернского центра. В 1845 году А.И. Казначеев был избран Таврическим губернатором, затем предводителем дворянства. Общество его жены, урожденной княгини Волконской (1793—1859 гг.), обаятельной и образованной женщины, было весьма интересно для В.М. Княжевича.

Дом Казначеева притягивал гостей красивым кабинетом-музеем естественной истории, где экспонировались раковины из разных мест Азовского и Черного морей, минералы и окаменелости Крыма.

Хозяйка дома Варвара Дмитриевна отличалась литературным дарованием и некогда в Одессе даже предлагала Пушкину создать литературное общество. («Пушкин со смехом принял предложение», — вспоминал Ф.Ф. Вигель).

Светочем знаний, образованности и культуры стал этот интимный уголок хутора Мариино в пригороде Симферополя. Не случаен тот факт, что в 1846 году В.Г. Белинский и актер М.С. Щепкин побывали здесь у Владислава Максимовича. В день приезда в Симферополь, 1 сентября 1846 года, В.Г. Белинский посетил восточную баню и заболел. Местный врач А.Ф. Арендт в течение 10 дней ухаживал за своим пациентом. который остановился в гостинице «Золотой якорь». В письме к жене в сентябре 1846 года Белинский писал обо всем увиденном: «Местонахождение Симферополя пленительное. От него начинаются горы... виднеется Чатыр-Даг. То-то бы гулять!... Город завален арбузами, дынями, грушами, сливами, яблоками, виноградом...».

Дом В.М. Княжевича в Симферополе. Главный фасад

В.Г. Белинский, которому оставанось жить неполных два года, тяжело больной, надеялся укрепить свое здоровье в Крыму и радовался возможности пробыть несколько дней в Симферополе «вблизи гор, лесов, проточной воды», чем так располагала дача в Мариино.

Сохранились воспоминания жителя Симферополя инженера Шмакова о пребывании Белинского и Щепкина на даче Княжевича: «Я совершенно случайно поехал на дачу Мариино, принадлежавшую Владиславу Максимовичу Княжевичу, с которой открывался прелестный вид на Салгирскую дорогу; выйдя на террасу, выходящую в сад, я нашел там, кроме хозяина и жены его, двух гостей. Один из них был худой, тощий, видимо, страдавший грудью... Другой был толстяк самого приятного и веселого вида. Это были Белинский и Щепкин».

Разговор на даче шел о литературе. У Белинского и Княжевича были старые литературные и дружеские связи по Петербургу. «Глаза Белинского по временам блестели, в особенности тогда он весьма саркастически начал говорить о некоторых петербургских и московских издателях».

Дача В.М. Княжевича в Симферополе — единственное место в нашем городе, связанное с пребыванием В.Г. Белинского и М.С. Щепкина.

К концу XIX века дом Княжевича в значительной степени утратил свою первоначальную планировку, его владельцем стал чиновник Казенной палаты М.Ф. Брунс.

Многодетная семья Брунса (вместе с детьми она состояла из 11 человек) в отличие от бездетного Княжевича использовала дачный домик в основном пол детскую и столовую. Внешний же облик загородной дачи сохранил свой первоначальный вид.

Брунсы владели усадьбой до 1921 года. После муниципализации бывший господский дом использовался под школьное здание.

В этот период сделаны инородные пристройки, нарушившие архитектурный облик господского дома. Перепланирование здания в дальнейшем под школьные производственные мастерские полностью исказили его внешний и внутренний вид.

Но главный удар нанесен дому в наше время, в 90-е годы XX века. Горькая судьба постигла дачу В.М. Княжевича, человека, который любил Крым, верил в его будущее и многое делал для процветания Тавриды, развития русской культуры.

Дом В.М. Княжевича просто снесли...