Феликс Юсупов и Григорий Распутин

В 1915—1916 гг. Феликс Юсупов учился на офицерских курсах при Пажеском корпусе. Феликс никогда не вмешивался в политику. Однако судьба так распорядилась, что ему пришлось занять центральное место в политической жизни России. На молодость князя пришлись многие потрясения в России: русско-японская война, революции, забастовки. Но в ночь на 17 декабря 1916 г. произошло в России самое важное политическое событие последнего царствования — убийство Распутина. Тогда еще и предвидеть было невозможно те ужасные и пагубные последствия для России, которые явились ближайшим результатом этого убийства.

Продиктованное любовью к родине, наивно задуманное с целью спасения России, плохо и несерьезно продуманное, это убийство, в конечном счете, явилось не спасением России, а началом ее гибели. Стрельба по Распутину была первым выстрелом русской революции. По словам поэта Блока: «Пуля, прикончившая Распутина, попала в самое сердце царствующей династии». Та пуля не только убила Царя, его семью и многих членов династии, но убила и весь политический и социальный строй императорской России и нанесла глубочайшую и тяжелую рану стране.

В этот период царская семья переживала последний акт своей жизненной драмы. Пользуясь благоприятной для себя почвой, в семейный круг Николая II через фрейлину Вырубову проник, так называемый, старец Григорий Распутин. Он убедил истеричную и фанатично-религиозную императрицу в своей святости. Но главное, используя свои гипнотические и экстрасенсорные способности, Распутин сумел купировать приступы царевича Алексея, больного гемофилией. Старец внушал императорской семье, что пока цел и невредим сам Распутин, будет цела императорская семья и жив наследник Алексей. Николай II и Александра Федоровна оказались заложниками сибирского мужика. С этим категорически не хотела мириться правящая верхушка.

Психоз кровавого военного времени, атмосфера сплетен, самонадеянность молодости, политическая наивность и большая доля аморальности и авантюризма, — все эти моменты способствовали осуществлению замысла по устранению Распутина. В военные годы, особенно в 1915 г., обстановка в России и, соответственно, в императорской семье, чрезвычайно накалилась. В обществе все более утверждалось мнение, что Россией «управляют не те и не так», что власть находится в руках «темных сил» во главе с Распутиным. Императрица Мария Федоровна неоднократно пыталась обратить внимание Николая II на настроения в обществе. Но Николай II прислушивался только к своей жене императрице Александре Федоровне. А разговоры о вреде, приносимом Распутиным, вообще моментально пресекались императором. Когда же после начала войны на армию обрушились крупные неудачи на западном фронте, недовольство властью стало запредельным. Дума, либеральная оппозиция, пресса в один голос называли главного виновника бед — сибирского старца Григория Распутина — темного мужика, всецело завладевшего царской семьей и оказывавшего огромное влияние на управление страной. Под бременем обстоятельств и неудач Николай II не предпринимал никаких решительных шагов, чтобы избавиться от Распутина. Патриоты, не сговариваясь, видели, что единственным средством, способным избавить Россию от «святого старца», может быть только его физическое устранение. К такому же выводу пришел и Феликс Юсупов. Намерение заговорщиков нашло поддержку председателя Государственной Думы М.В. Родзянко и правого кадета В.А. Маклакова, сообщившего о готовящихся событиях лидеру кадетов П.Н. Милюкову. Родзянко заявил Юсупову: «Выход один — убить негодяя. Но в России нет на то ни одного смельчака. Не будь я так стар, я бы сам его прикончил... Слова Родзянки, — вспоминал Феликс, — укрепили меня». Председатель Думы и его жена, тетка Феликса, не только благословили намерение Юсупова, но и были посвящены в способы его реализации. По свидетельству князя, они «знали о нашем плане». Ситуацию, сложившуюся в стране в конце 1915—1916 гг., Феликс Юсупов подробно описал в своих мемуарах: «В конце августа 1915 г. было официально объявлено, что великий князь Николай отстранен от должности главнокомандующего и отослан на кавказский фронт, а командование армией принимает сам император. Общество встретило известие, в общем, враждебно. Ни для кого не было секретом, что сделалось все под давлением «старца». Распутин, уговаривая царя, то интриговал, то, наконец, взывал к его христианской совести. Государь ему как ни слабая помеха, а все ж лучше бы с глаз долой. Нет Николая — руки развязаны. С отъездом государя в армию Распутин стал бывать в Царском чуть не каждый день. Советы и мненья его приобретали силу закона и тотчас передавались в Ставку. Не спросись «старца», не принимали ни одно военное решение. Царица доверяла ему слепо, и он сплеча решал насущные, а порой и секретные государственные вопросы. Через государыню Распутин правил государством.

Николай II и наследник Цесаревич Алексей. 1913 г.

Великими князьями и знатью был затеян заговор с целью отстранения от власти и пострижения императрицы. Распутина предполагалось сослать в Сибирь, царя низложить, а царевича Алексея возвести на престол. В заговоре были все, вплоть до генералов. На английского посла сэра Джорджа Бьюкенена, имевшего сношения с левыми партиями, пало подозрение в содействии революционерам.

В императорском окружении многие пытались объяснить государю, как опасно влияние «старца» и для династии, и для России в целом. Но всем был один ответ: «Все — клевета. На святых всегда клевещут». Во время одной оргии «святого» сфотографировали и фотографии показали царице. Она разгневалась и приказала полиции разыскать негодяя, который-де, осмелился выдать себя за «старца», чтобы опорочить его. Императрица Мария Федоровна написала царю, умоляя удалить Распутина и запретить царице вмешиваться в государственные дела. Молила о том не она одна. Царь рассказал царице, ибо говорил ей все. Она прекратила отношения со всеми якобы «давившими» на государя...

В 1916 г., когда дела на фронте шли все хуже, Распутин назначал и увольнял министров и генералов, помыкал епископами и архиепископами, он вознамерился низложить государя, посадить на трон больного наследника, объявить императрицу регентшей и заключить сепаратный мир с Германией.

Надежд открыть глаза государям не осталось. Как в таком случае избавить Россию от злого ее гения? Тем же вопросом, что и я, задавались великий князь Дмитрий и Думский депутат Пуришкевич. Не сговариваясь еще, каждый в одиночку, пришли мы к единому заключению: Распутина необходимо убрать, пусть даже ценой убийства».

Феликс Юсупов. 1915—1916 гг.

Осенью 1916 г. в Петербурге с поразительной быстротой начали происходить невероятные события. 19 ноября 1916 г. депутат-монархист Владимир Митрофанович Пуришкевич выступил в Государственной думе с обвинительной речью в адрес Распутина и государыни. До этого момента никто в думе не позволял себе публично обвинить Александру Федоровну во вмешательстве в политику и кризисе власти. «Зло идет от тех темных сил и влияний, которые <...> заставляют взлететь на высокие посты людей, которые не могут их занимать <...> От влияний, которые возглавляются Гришкой Распутиным <...> В течение двух с половиной лет войны я <...> полагал, что домашние распри должны быть забыты во время войны. <...> Теперь я нарушил этот запрет, чтобы дать докатиться к подножию трона тем думам русских масс и той горечи обид русского фронта, в которые ее поставили царские министры, обратившиеся в марионеток, нити от которых прочно забрали Распутин и императрица Александра Федоровна — злой гений России и царя <...>, оставшаяся немкой на русском престоле, чуждая стране и народу».

Именно эта речь заставила князя Юсупова принять окончательное решение.

19 ноября 1916 г. сделало депутата Пуришкевича самым популярным человеком в России. Реакцию на свое выступление Пуришкевич описал в дневнике: «20 ноября весь день трещал телефон, поздравляли <...> Из звонивших по телефону меня заинтриговал один собеседник, назвавшийся князем Юсуповым, графом Сумароковым-Эльстоном. После обычных приветствий он, не удовлетворившись этим, просил разрешения побывать у меня в один из ближайших дней, по возможности скорее, для выяснения некоторых вопросов, связанных, как он сказал, с ролью Распутина при дворе, о чем по телефону говорить «неудобно». Я попросил его заехать завтра в 9 утра, любопытно узнать, о чем он хочет говорить и что ему нужно».

Юсупов приехал к Пуришкевичу и произвел на него весьма благоприятное впечатление: «Молодой человек лет 30-ти, выполняющий военный ценз на звание офицера. Мне он очень понравился и внешностью, в которой очень сквозит непередаваемое изящество и порода, и, главным образом, духовной выдержкой. Это, очевидно, человек большой воли и характера, качества, мало присущего русским людям, в особенности аристократической среды».

Юсупов высказал мнение, что речь Пуришкевича не принесет тех результатов, которых он ожидает: «Государь не любит, когда давят на его волю, значение Распутина, надо думать, не только не уменьшится, но, наоборот, окрепнет, благодаря его нераздельному влиянию на Александру Федоровну, управляющую сейчас государством, ибо государь занят в ставке военными операциями». И когда Пуришкевич спросил, что же тогда делать, Феликс Юсупов коротко ему ответил: «Устранить Распутина». Далее Пуришкевич вспоминал: «Хорошо сказать, — заметил я. — А кто возьмется за это, когда в России нет решительных людей, а правительство, которое могло бы это выполнить само и выполнить искусно, держится Распутиным и бережет его, как зеницу ока».

Григорий Распутин (1869—1916)

И на это у князя был готовый ответ: «А люди все-таки в России найдутся <...>, я в этом уверен! И один из них перед Вами <...> Двоих я уже могу Вам указать <...> Если Вы свободны сегодня, приезжайте ко мне, они у меня будут, и Вы с ними познакомитесь, обсудим вопросы и, если четырех нас окажется мало, то подыщем еще кого-нибудь из наших друзей. А я Вам сообщу мой план, исполнимость коего будет находиться в полной зависимости от душевного спокойствия Григория Ефимовича и желания его посетить мой дом в один из ближайших дней» (Дн.В. Пур., 21.11.1916).

План убийства созрел не сразу. Распутин был под охраной, к тому же обладал чувством осторожности, редкой интуицией и сильным гипнотическим даром. Роль приманки в опасном деле взял на себя Феликс.

Юсупову нужно было втереться в доверие к старцу. Он то жаловался на различные боли и просил Распутина, который обладал даром гипноза, помочь излечиться, то приглашал старца в гости, обещая познакомить его со своей женой Ириной, которая на самом деле вместе с родителями и дочкой находилась в это время в Крыму в Кореизе. Посещая Распутина, Феликс с каждым разом все более убеждался: «...что он и есть причина всех бед отечества и что исчезни он — исчезнет его колдовская власть над царской семьей.

Казалось, сама судьба привела меня к нему, чтобы показать мне пагубную его роль. Чего ж мне боле? Щадить его — не щадить России. Найдется ли хоть один русский, в душе не желающий ему смерти?

Рундальцов М.В. Император Николай II (1868—1918). 1912 г.

Теперь уж вопрос не в том, быть или не быть, но в том, кому исполнять приговор. От первоначального намерения убить его у него дома мы отказались. Разгар войны, идет подготовка к наступлению, состояние умов накалено до предела. Открытое убийство Распутина может быть истолковано как выступление против императорской фамилии. Убрать его следует так, чтобы ни фамилии, ни обстоятельства дела не вышли наружу.

Надеялся я, что депутаты Пуришкевич и Маклаков, проклинавшие «старца» с думской трибуны, помогут мне советом, а то и делом. Я решил повидаться с ними. Казалось мне, важно привлечь самые разные элементы общества. Дмитрий — из царской семьи, я — представитель знати, Сухотин — офицер. Хотелось бы получить и думца.

Не то с Пуришкевичем. Не успел я сказать ему сути дела, он со свойственными ему пылом и живостью обещал помочь. Правда, предупредил, что Распутин охраняем денно и нощно и проникнуть к нему непросто.

— Уже проникли, — сказал я.

И описал ему свои чаепития и беседы со «старцем». Под конец упомянул Дмитрия, Сухотина и объяснение с Маклаковым. Реакция Маклакова его не удивила. Но обещал еще поговорить с ним и попытаться все же вовлечь в дело.

Императрица Александра Федоровна (1872—1918)

Пуришкевич согласен был, что Распутина следует убрать, не оставляя следов. Мы же с Дмитрием и Сухотиным обсудили и решили, что яд — вернейшее средство скрыть факт убийства.

Местом исполнения плана выбрали мой дом на Мойке.

Лучше всего подходило помещение, обустроенное мною в подвале.

Поначалу все во мне восстало: невыносимо было думать, что дом мой станет ловушкой. Кто бы он ни был, не мог я решиться убить гостя.

Друзья понимали меня. После долгих споров положили, однако, ничего не менять. Спасти родину надо было любой ценой, ценой даже и насилия».

Депутат Государственной Думы В.М. Пуришкевич (1870—1920)

Ночью 1-го декабря решилась судьба Распутина. Группа заговорщиков собралась в поезде Пуришкевича, и в эту же ночь депутат записал в своем дневнике: «Мы намечали дальнейшие детали задуманного. Юсупов и я хотели бы приблизить момент его осуществления, закончить все не позже 12 декабря, но, оказывается, у Великого князя Дмитрия Павловича все вечера, вплоть до 16 декабря, разобраны, а на вечер, который, по словам Юсупова, был более всего подходящий для выполнения нашего плана, у Дмитрия Павловича была назначена какая-то пирушка с офицерами-однополчанами, и ни отменить ее и перенести на другой срок Великий князь не мог, т.к., оказывается сам назначил день этого собрания, и какая-либо перемена его могла бы вызвать толки. Со слов Юсупова я понял, что Распутин проявляет чрезвычайное нетерпение скорей познакомиться с интересующей его дамой и сам напоминает и торопит его по телефону не откладывать дела в долгий ящик».

Теперь оставалось ждать условленного дня, но тут пришла неожиданная новость от Ирины из Кореиза: она категорически отказывалась ехать в Петербург, объясняя это своей болезнью.

Известие об изменении Ирининых планов заставило заговорщиков скорректировать свой план, благо ее приезд не менял многого и до назначенного дня было еще две недели.

Заговорщики планировали в ночь с 16 на 17 декабря 1916 г. отравить Распутина, а труп вывезти за город и утопить. Феликсу Юсупову, наконец, удалось уговорить Григория тайно покинуть убежище и отправиться поздно ночью в юсуповский дворец на Мойке. Заговорщики хорошо подготовились. Для убийства избрали подвальное помещение дворца с толстыми стенами, где предварительно сделали ремонт. В вино и пирожные для гостя положили огромную дозу цианистого калия. Пока Феликс развлекал гостя внизу, Дмитрий Павлович, Пуришкевич, доктор Лазоверт и Сухотин, изображая гостей, завели граммофон и ждали быстрой развязки. Старец поначалу отказывался от угощения, но вскоре уже с аппетитом поедал сладкое, запивая крымскими винами из коллекции Юсуповых. Широко открытыми глазами смотрел Феликс на старца. Яд не действовал. Распутин только жаловался, что першит в горле: «А ничего. В горле щекотка». Хозяин и гость молчали, разговор не клеился. Феликсу все время казалось, что Распутин читает его мысли. На часах было половина третьего ночи, но никакого эффекта от смертельного яда так и не наступало. Наверху заговорщики тоже начали терять терпение. Феликс поднялся к ним наверх.

Великий князь Дмитрий Павлович. (1891—1942)

На общем совете было решено зайти всем вместе и задушить Григория, но Феликс убедил не делать этого. У Дмитрия он взял револьвер и спустился в подвал. Распутин сидел в том же положении, «свесив голову набок и прерывисто дышал». Князь сел рядом, но гость не реагировал. Снова молчание. Григорий посмотрел пустым взглядом. «Вам нездоровится?» — спросил Феликс.

«Да, голова тяжелая и в брюхе жжет. Ну-ка, налей маненько. Авось полегчает». Распутин повеселел и поднялся. Он подошел к князю, когда тот медленно поднял револьвер и спустил курок. Старец грохнулся на медвежью шкуру. Заговорщики начали обсуждать, как быть с телом. Сам Юсупов в своих мемуарах пишет, что неведомая сила заставила его снова спуститься к телу. Убитый лежал на спине, не шелохнувшись. Вдруг у Распутина открылись глаза, и его сильные руки схватили князя, оторвав погон. Поднявшись, Распутин пополз по ступенькам к двери во двор. Она оказалась незапертой. Еще минута, и Григорий уже бежал по двору к спасительным воротам. Дикий крик Феликса переполошил заговорщиков. Пуришкевич с пистолетом бросился в погоню. Отличный стрелок, Пуришкевич промахнулся. Еще мгновение, и беглец исчезнет в темноте улицы. Распутин успел добежать до ворот, когда получил две пули: в спину и голову. Тело старца связали, завернули в ткань и отвезли на автомобиле к Петровскому мосту, где бросили в Неву. Уже после вскрытия стало ясно, сколь крепок был старец телом. Еще полчаса он жил под водой и даже развязал одну руку. По Петербургу весть об убийстве ненавистного старца разнеслась с быстротой молнии. Сам Пуришкевич в запальчивости сообщил об убийстве Распутина городовому. Придуманная задним числом версия уже никого не убеждала. Императрица была вне себя от горя и гнева. Общество же всячески демонстрировало радость по поводу гибели злого гения династии. После проведенного властями расследования Феликсу Юсупову было предписано отправиться в ссылку в имение Ракитное. Однако события нового, 1917, г. развивались стремительно. В феврале произошла революция. Пала монархия. Страна все глубже погружалась в хаос. В октябре 1917 г. в Петрограде почти без сопротивления к власти пришли большевики. Началась гражданская война.

Убийство Распутина, которое произошло в ночь на 17 декабря 1916 г., стало самым важным политическим событием последнего времени царствования в России.

Впоследствии ряд историков, анализируя эти события, утверждали, что революция, повлекшая за собой отречение царя, была задумана сверху. Родственники царя в борьбе с Распутиным первые прибегли к употреблению оружия. Ближайшим результатом этого убийства явились те ужасные и пагубные последствия для России, которые закончились революцией.