Южный берег после Крымской войны

После судьи Павла Сумарокова из семейства Сумароковых-Эльстонов следующей в Крыму появляется Екатерина Федоровна Тизенгаузен, приемная мать Феликса Эльстона. Будучи любимой фрейлиной императрицы Александры Федоровны, она сопровождала ее во всех поездках. Во время путешествия императорского семейства по Южному берегу Крыма В. Жуковский, прекрасно знавший Екатерину Федоровну, поскольку был наставником императорских детей, в своем дневнике за 19 сентября пишет: «19, воскресенье. У обедни в Хореисе. В Гаспре, потом в Мисхоре у Толстой и Нарышкиных. Обед в доме подле Тизенгаузен. Отъезд государя и великого князя».

Вместе со свитой императорской семьи Е.Ф. Тизенгаузен посещает Ореанду, имение, завещанное Николаю I еще его братом — императором Александром I. Один из очевидцев этого посещения описал его: «Приехав к воротам, ведущим в Ореандский парк, император остановил лошадь и подошел к императрице объявил, что он дарит ей Ореанду. Императрица, великие князья и придворные дамы тотчас отправились верхом в прекрасный парк». Кроме парка высочайшие гости осмотрели ряд построек, находившихся на территории парка. Прежде всего, небольшой «царский» домик, в котором в 1825 г. во время поездки в Крым останавливался и обедал с друзьями император Александр I. Затем «домик с башней» для гостей, в котором, между прочим, в 1833—36 гг. жил весьма известный впоследствии молодой художник Никанор Чернецов, командированный в Крым графом М.С. Воронцовым для зарисовок Крыма. Императрица Александра Федоровна была в восторге от Ореанды. У нее было очень слабое здоровье. Для его поправки врачи часто отправляли ее за границу, в основном в Италию, на Сицилию. Как выяснилось, климат и природа Южного берега Крыма ничем не уступали средиземноморским курортам. Было решено возвести в Ореанде новый дворец для Александры Федоровны. Строительство продолжалось почти десять лет и, наконец, было закончено осенью 1852 г.

После смерти императора Николая I в феврале 1855 г. императрица Александра Федоровна уже больше не посещала свое имение в Ореанде. Не приезжала в Крым и Екатерина Федоровна Тизенгаузен.

Кореиз. Имение гр. Тизенгаузен

К тому времени, когда закончилась Крымская война (1853—1856), Южный берег представлял собой безотрадную картину. Многие владельцы крымских поместий разорились. В запустении находились некогда цветущие фруктовые сады и виноградники, обветшали или совсем разрушились старые дома и дворцы. Заметное оживление наступило в начале 1860-х гг., после того как император Александр II приобрел у наследниц графа Л.С. Потоцкого для своей больной туберкулезом жены императрицы Марии Александровны большое имение «Ливадия». По рекомендации докторов императрица Мария Александровна приезжала сюда почти каждый год ранней весной или осенью. За нею и сопровождавшим ее императором тянулась к югу их огромная свита и великие князья. Вместе с императорской семьей приезжают в Крым уже престарелая Екатерина Федоровна Тизенгаузен, которая была статс-дамой Марии Александровны, и ее приемный сын Феликс Эльстон, к тому времени ставший уже вполне зрелым мужчиной. Он женился на графине Елене Сумароковой и обзавелся семейством. Феликс Николаевич окончил Артиллерийское училище и благодаря покровительственному отношению императорской семьи весьма успешно продвигался по линии военной карьеры. Он участвовал в Кавказской войне и обороне Севастополя. За храбрость в Крымской войне был пожалован землями и высокими чинами. В 1860 г. получил звание генерал-майора и состоял в свите императора Александра II.

С середины XIX века в Крыму происходят сложные процессы. С одной стороны, сюда устремляется значительное количество переселенцев, с другой — происходит новая эмиграция крымскотатарского населения. Тысячи жителей оставили полуостров. Значительную роль в этом сыграли протурецкая ориентация высшего мусульманского духовенства, беев и мурз, а также притеснения со стороны русского правительства и чиновничества. По официальным данным, в течение 1860—1862 гг. Крым покинула 131 тыс. крымских татар. В итоге эмиграции и последствий войны частично или полностью обезлюдело 687 селений. Резко сократилась численность сельского населения: в 1853 году оно составляло 225,6 тыс., а в 1865 — 122 тыс. человек. Эмиграция происходила и во время русско-турецкой войны 1877—1878 гг., и в последующие десятилетия. Так, в начале 90-х годов XIX века покинуло Крым около 30 тыс. татар.

В.И. Гау. Императрица Александра Федоровна (1798—1860). Акварель

Но, несмотря на эти болезненные процессы, с 60-х годов начинается бурный рост населения полуострова за счет переселенцев. Это еще более резко обозначает многонациональный состав Крыма. В 1897 году доля русского населения (33,1%) края была почти равной общему количеству татар, украинцы составляли 11,8%, немцы — 5,8%, евреи — 4,7%, греки — 3,1%, армяне — 1,5%. За 32 года, с 1865 по 1897 год, население увеличилось почти в три раза: с 194 000 до 547 000 человек.

Характерной чертой пореформенного Крыма был стремительный рост городского населения. Его удельный вес увеличился к 1897 году до 41,9% к общей численности населения края. Темпы роста городского населения полуострова были значительно выше, чем в целом по России. Так, в России с 1863 по 1897 год, т. е. за 34 года, городское население выросло на 97%, в Крыму же городское население увеличилось на 190%. Все это говорит о том, что на полуострове значительными темпами развивались города, промышленность и торговля.

После Крымской войны 1853—1856 гг. на юг устремляются придворная знать, высшие царские чиновники, помещики и капиталисты. В течение двух-трех десятилетий весь Южный берег покрывается дворцами и дачами. Участки приморской земли превращаются в объект спекуляции.

О. Раффе. Набережная Ялты. 1860 г.

Представители знати считали признаком «высшего тона» отдыхать в Крыму в то время, когда там отдыхал царь. От князей и баронов старались не отставать крупные капиталисты и купцы.

С великими реформами 60—70-х гг. XIX века в стране появилось много энергичных и предприимчивых людей, которые находили себя в строительстве, торговле, промышленности. Крым привлекал их не только возможностью найти применение своим способностям, но и обосноваться впоследствии в этом благодатном крае. Южный берег превращается в аристократический курорт. Строятся гостиницы и частные пансионы, рестораны, игорные дома и купальни. К застройке побережья привлекаются видные архитекторы и инженеры.

Император Александр II (1818—1881)

Крымский полуостров 60-х годов XIX в. превосходно описан в «Очерках Крыма» Евгением Марковым. Размышляя о том, чем же так привлекал Крым русского человека, Марков писал:

«Если тебе хочется, читатель, в наш обыденный и прозаический век погрузиться на несколько недель в живой родник неподдельной красоты, неподдельной поэзии — тебе нечего искать Италии и Андалузии, ты найдешь все, чего жаждешь, у себя на родине, на Южном берегу Крыма. Екатерина II назвала Крым жемчужиной своей короны, но она видела только издали, с высоты утеса, тот волшебный уголок, который можно назвать жемчужиной самого Крыма. Италия, читатель, не поразит тебя так, как поразит наш крымский Южный берег... Южный берег Крыма восстает перед твоими очами, пред душою твоею во всей своей изумительной нечаянности, как что-то нежданное, негаданное, не похожее ни на что, тобою прежде виданное, не подготовляемое ничем, тобою только что пройденным...

Между твоим настоящим и твоим прошедшим разверзается бездна, и ты чувствуешь себя в плену у какого-то нового для тебя мира. Оттого ты смотришь на все, как во сне, обольстительном и невероятном сне. Ты долго будто не веришь волшебным декорациям, развертывающимся кругом тебя: этому синему морю, слитому с небом, этой подоблачной стене скал, этим деревенькам-игрушкам, которые словно уронил кто в хаос утесов и зелени. Зато когда ты покидаешь Южный берег, когда волшебные декорации остаются вдали от тебя, душа твоя томится по них, как по потерянному раю; мнимое сновидение делается действительным сновидением наяву; оно дразнит тебя своими картинами, которых яркость закутана теперь туманом, но которые тем привлекательнее и назойливее, чем они стали неопределеннее. Люди, пожившие в Крыму и изведавшие наслаждения, которые дает только один Крым, никогда не забывают его; они, как евреи на реках вавилонских, «сидяху и плакаху, егда помянути им Сиона»...

Императрица Мария Александровна (1824—1880). 1870-е гг.

Кто дышит Крымом, тот дышит радостью жизни, поэзии, долголетием. Спешите же уходить в Крым, кто может, кому еще время...

В России только один Крым, и в Крыму только один Южный берег. Когда мы сделаемся просвещеннее и привыкнем ценить не одни выгоды барыша и не одни утехи чрева, Южный берег обратится, без сомнения, в одну сплошную дачу русских столиц. На нем не останется клочка, не обращенного в парк, в виноградник, в жилье. Такая дача слишком мала для страны в 80 миллионов. Капитал овладеет ею с азартом, который будет равняться его теперешнему равнодушию к русской жемчужине. Женщина, погубившая здоровье свое и исказившая свой дух в уродливой обстановке великосветской жизни, захочет вдохнуть в себя возрождающую струю теплого и влажного воздуха, которым дышат долины Южного берега. Она захочет разогнать угар бессонных ночей и фальшивого одушевления целебным соком крымского винограда и живой водою крымского моря. Сюда к теплу, к свету, к морю, к винограду, прильнет все, что только будет в силах прильнуть. Сюда, к простоте и правде природы, бросится спасаться исковерканная ложь столичной жизни».

Розовый дом в Кореизе

Особенно манящим уголком Российского государства сделалось побережье после Крымской войны. Сюда, на юг, устремляются придворная знать, высшие царские чиновники, помещики.

В Ливадии великим князьям и свите императора места, конечно, для размещения не хватало, и тогда начали обустраиваться в окрестностях Ялты и Ореанды. В 1870 г. великий князь Михаил Николаевич, брат Александра II, становится собственником имения Ай-Тодор. Но в 1860-е годы помимо членов императорской семьи появляются на Южном берегу и другие новые владельцы. Так, например, имение князя А.Н. Голицына в Гаспре «Александрия» оказывается в 1865 году в собственности Владимира Васильевича Левашова, женатого на графине Паниной.

В связи с тем, что Екатерина Федоровна Тизенгаузен состояла статс-дамой при императрице Марии Александровне, а Феликс Николаевич Сумароков-Эльстон находился в свите императора, они с 1860-х гг. постоянно бывают в Крыму вместе с императорской семьей. В 1867 г. семейство Сумароковых-Эльстонов решает купить здесь имение для многочисленного семейства.

Рядом с Ливадией, в Кореизе, сохранялись еще остатки поместья княгини А.С. Голицыной. Помимо особняка Анны Сергеевны, на территории парка А.С. Голицыной находился дом ее сестры — княгини Софьи Сергеевны Мещерской. В качестве приданого дочери Софьи Сергеевны этот дом оказался в руках ее зятя Ивана Николаевича Гончарова, брата Натальи Николаевны, жены А.С. Пушкина.

В 1860-е гг. дети Ивана Николаевича А.И. Гончаров и М.И. Гончаров начали распродавать часть своих земель, доставшихся им по наследству. В 1867 г. они уступили свою часть земли вместе с домом С.С. Мещерской генерал-адъютанту Его Величества Феликсу Николаевичу Сумарокову-Эльстону. Причем рядом с ними, в том же Кореизе, на территории бывших голицынских земель, ближе к Вознесенской церкви, живет в своем доме Екатерина Федоровна Тизенгаузен.

В межевой книге дачи «Розовый дом», составленной в 1867 г., владения генерал-адъютанта графа Феликса соседствуют с последними наследниками княгини Анны Сергеевны Голицыной, среди которых коллежский секретарь Александр, студент Владимир, девица Софья Ивановна, Мария Ивановна Шебеко, урожденная Гончарова — это дети Ивана Николаевича Гончарова и Марии Ивановны Мещерской.

Кореиз

Более подробно о распродаже голицынских земель в 1860—1870-е гг. сообщает графиня Вера Владимировна Клейнмихель, соседка Сумароковых-Эльстонов по Кореизу: «Папа, не теряя времени, обратился к моему дяде Гончарову, двоюродному брату моей матери, прося его продать ему небольшой участок земли. Купив его, он немедленно приступил к постройке дома. Гончаров владел очень большой площадью земли, которую унаследовал от своей тетушки княгини Голицыной...

Дядя Гончаров, унаследовав Кореиз, скоро начал продавать участки земли. Имение тянулось от верхнего шоссе до моря. Дачу самой княгини Голицыной он продал князю Шаховскому. Соседний участок — графине Тизенгаузен, землю ниже ее дома — Эльстонам, племяннику графини Тизенгаузен, а приморскую часть — некоему Полежаеву, от которого нас отделяла земля госпожи Абрамовой. С другой стороны земля княгини Голицыной окаймлялась имением моего гранд-онкля Мещерского. Это имение называлось Гаспра и со временем перешло к Левашовым. Дядя же сохранил за собой самую дикую часть имения, отстроил дом, как всегда, несуразный для житья, но красивый внутри».

Приобретение имения Сумароковыми-Эльстонами в Крыму, помимо обретения недвижимости в райском уголке, объяснялось еще и тем, что как раз в это время у Феликса Николаевича врачи обнаружили туберкулез. В 1868—1874 гг. Сумароков-Эльстон находится в отставке по болезни, часто в это время пребывает в своем крымском имении. Сама же многочисленная семья живет в Кореизе постоянно и после смерти Феликса Николаевича в 1877 г. Старший сын Сергей (1853—1881), который унаследовал от отца туберкулез, вынужден оставаться в Крыму подолгу. Сергей Феликсович умер в Кореизе, когда ему было только 27 лет, и был похоронен при Вознесенской церкви, которую построила княгиня А.С. Голицына. Туберкулез в то время был практически неизлечим. Он косил всех подряд, не делая исключения даже для царской семьи. В 1899 г. от туберкулеза умер второй сын императора Александра III — великий князь Георгий Александрович.