«Образование для добродетели»

В период становления личности М.С. Воронцова в России существовали определенные традиции в подготовке молодых людей к государственной службе. Общие моменты в процессе воспитания и образования мы встречаем в биографиях целого ряда выдающихся государственных и военных деятелей конца XVIII столетия: Н.И. Салтыкова, Н.В. Репнина, Г.И. Чернышева, И.П. Салтыкова, В.П. Мусина-Пушкина, А.П. Бестужева-Рюмина, А.М. Голицына, П.А. Румянцева-Задунайского, М.И. Голенищева-Кутузова, А.В. Суворова.

Все эти видные государственные и военные деятели получали основы образования в домах своих родителей, а затем направлялись с поручениями за границу или в армию, где на практике имели возможность применять полученные знания, одновременно приобретая новые. Многих из них объединяло то, что они имели возможность проходить школу будущей государственной или военной службы, наблюдая непосредственно за действиями отцов на этой ниве.

Следует выделить интересное воспоминание А.Р. Воронцова о том, что Императрица Елизавета Петровна разрешала бывать детям при Дворе в приемные дни. Это давало им возможность с ранних лет незаметным образом познавать «школу» политики. К тому же будущий государственный деятель должен был уметь свободно и достойно держать себя в обществе, иметь хорошие манеры, а эти качества закладываются в детстве.

Постепенно во многих дворянских семьях складывалась определенная преемственность в отношении к службе. При этом личный пример членов семьи, их окружения оказывал решающее влияние на становление характера и образ мыслей молодого человека. Такой подход к воспитанию был характерен и для представителей семьи Воронцовых, основа мировоззрения которых содержится в словах С.Р. Воронцова, сказанных при рождении сына 19 мая 1782 г.:

«Рождение твое всех нас порадовало, веди такую жизнь, чтобы все сокрушались о твоей смерти».

Крестной матерью Михаила стала Императрица Екатерина Великая. Спустя некоторое время после рождения первенца к С.Р. Воронцову прибыл курьер из Царского Села от графа Безбородко, который писал, что Императрица желает, чтобы граф С.Р. Воронцов сделал ей удовольствие и «принял на себя новую миссию, учреждаемую ею в Венеции». 20 сентября 1783 г. семья С.Р. Воронцова приезжает в Венецию. Несмотря на то, что дипломатических дел в Венеции было не слишком много, пребывание там стало хорошей школой для С.Р. Воронцова. Императрица обращает внимание на его дипломатические способности, и графу предлагается выбор — место посланника в Лондоне или Париже.

Семен Романович выбирает Лондон, и тому было несколько причин. Первая состояла в том, что в свое время посланником в Лондоне был его старший брат Александр Романович и в Англии сохранились значительные знакомства и связи; во-вторых, С.Р. Воронцов считал, что Англия более выгодный политический союзник для России, чем Франция, учитывая к тому же, что договор 1780 г. о морском вооруженном нейтралитете пошатнул русско-английские отношения; наконец, третьей причиной была уверенность, что в Англии будет легче воспитывать детей — Михаила и Екатерину.

Последнее объяснялось тем, что сложившаяся к этому времени система государственного управления Великобритании требовала подготовки политических деятелей, которым были бы присущи определенные черты характера, хорошее образование и воспитание. Так, в письмах Честерфилда к сыну обозначены основные требования, которым должен отвечать молодой человек «века просвещения». В частности, в них говорится: основной целью воспитания и образования является необходимость достойного исполнения долга перед Богом и людьми — обществом. Воспитание предполагало развитие таких качеств, как честь и благородство. В процессе образования на одно из первых мест выдвигалось изучение истории, в частности, деяний великих государственных и военных деятелей прошлого, причем предпочтение отдавалось истории Древнего Рима. Другими необходимыми предметами считались: древние и новые языки; современная история европейских государств (государственное устройство, обычаи и нравы населяющих их народов); ораторское искусство и умение ясно излагать мысли на бумаге.

Портрет графа М.С. Воронцова. 1790-е годы. Неизвестный художник

Говоря о воспитании, Честерфилд выделяет учтивость, приветливость, обязательность; умение вести себя достойно и естественно в любой обстановке. Согласно его теории именно они, в отличие от чести и благородства, не являясь выдающимися, в первую очередь оцениваются людьми и вызывают их искреннюю любовь. А для того, чтобы хорошо держаться в высшем обществе, необходимо к тому же умение одеваться и танцевать.

Так складывалась целая система воспитания и образования государственных и политических деятелей, основу которой составляло развитие нравственных качеств. При этом именно в Англии, о чем впоследствии С.Р. Воронцов будет писать в Россию, было легче найти достойных преподавателей по некоторым дисциплинам, к примеру, по математике, изучению которой он придавал особое значение.

Остановив свой выбор на Лондоне для продолжения дипломатической службы, Воронцов получил туда назначение в качестве полномочного министра. Но страшное горе обрушилось на семью Воронцовых — 25 августа 1784 г. умирает от чахотки графиня Екатерина Алексеевна Воронцова, оставив мужу двух малолетних детей. Смерть жены была страшным ударом для Семена Романовича, следствием чего станет тяжелая болезнь графа.

Оставшись на всю жизнь вдовцом, С.Р. Воронцов посвящает свою деятельность служению Отечеству и воспитанию детей, взяв в основу слова своего друга В.Н. Зиновьева:

«Итак, любезный друг, не копи богатства для своих детей, не беспокойся украшать их ум познаниями, но прежде всего старайся дать им настоящее и твердое понятие о вере; утверди их в сем, уже тогда прочия им выгоды приобретать старайся. Без веры нет настоящего и твердого благополучия на сем свете, а кто оную имеет — в добродетели всегда непоколебим, никакое несчастие, никакая страшная угроза его в хороших правилах поколебать не может», —

писал он, поддерживая С.Р. Воронцова в горе.

22 мая (7 июня) 1785 г. граф С.Р. Воронцов с детьми приезжает в Лондон. Для М.С. Воронцова Туманный Альбион станет местом, где он получит основы воспитания и образования, развивая которые, в течение всей жизни будет поражать современников своими глубокими познаниями.

С ранних лет М.С. Воронцов имел возможность наблюдать за деятельностью умного и просвещенного отца, который незаметно привлекал сына к самым истокам изучения государственной деятельности.

Как известно, окружение формирует характер. С.Р. Воронцов имел в Лондоне преданных друзей, во многих его дипломатических начинаниях самую активную поддержку ему оказывали сотрудники посольства, с некоторыми из них его связывала впоследствии личная дружба. Среди них — посольский священник Яков Иванович Смирнов; вероятно, не без его участия юный Михаил Воронцов пел в церковном хоре. Прекрасно образованный человек, Я.И. Смирнов исполнял особые поручения посланника, пользуясь к тому же расположением у англичан; много лет служил при посольстве советником канцелярии и Василий Григорьевич Лизакевич, снискавший особое уважение С.Р. Воронцова за честную службу и знание дел.

Маленький Михаил Воронцов рос среди достойных людей, многие из которых становились со временем его воспитателями и учителями. Так, частный секретарь графа Воронцова Жоли, швейцарец из Лозанны, был гувернером будущего фельдмаршала. Среди тех, кто, помимо подведомственных сотрудников Семена Романовича, помогал в 1791 г., в агитации англичан против войны с Россией, был господин Парадиз, действовавший в данной ситуации с необыкновенным успехом. Этот человек был очень привязан к сыну посланника, впоследствии он станет его учителем геометрии.

Имея замечательное домашнее окружение, дети посланника с ранних лет были вхожи в высшее лондонское общество и бывали при Дворе. Согласно желанию английской королевы Михаил и Екатерина были представлены ей и королю в 1787 г.

«Их Величества остались довольны детьми моими и вчера отзывались мне о них с большой теплотою, — пишет С.Р. Воронцов. — Они находят, что Катенька миловиднее и забавнее, но что у Мишеньки более кроткое и интересное выражение лица: это совершенно верно, потому что действительно этот ребенок имеет в себе нечто, высказывающее доброту и разумность, что делает его очень интересным».

Главным в воспитании было развитие нравственных начал молодых людей, основанных на преданности Вере, Царю и Отечеству. Но Михаил Семенович Воронцов рос в Лондоне, далеко от земли, где были корни рода Воронцовых, поэтому, когда дети стали учиться, перед С.Р. Воронцовым встала задача — дать им не только хорошее образование, но и привить подлинную любовь к России, для чего необходимо научить детей прежде всего родному языку.

В 1792 г. С.Р. Воронцов пишет брату о его напрасных опасениях по поводу изучения сыном русского языка, так как сам он говорит с ним только по-русски, и, кроме того, Михаил много читает по-русски и ежедневно переводит с английского на родной язык, чтобы выработать свой письменный русский слог. Переводчик посольства Назаревский проверял переводы Михаила и читал с ним сочинения Ломоносова; впоследствии С.Р. Воронцов намеревался поручить Назаревскому чтение с сыном церковных книг, считая, что в них заключаются основы русского языка. В том же письме С.Р. Воронцов сообщал брату, что Миша с гувернером Жоли прочел «Илиаду» и «Энеиду», а также несколько французских сочинений в подлиннике. С.Р. Воронцов особо подчеркивал легкость, с которой давалось обучение сыну, его любовь к чтению.

Следует отметить, что особое внимание С.Р. Воронцова к изучению сыном русского языка было связано с тем, что он готовил его к служению России и понимал, что только в процессе изучения русского языка и русской литературы М.С. Воронцов узнавал историю, культуру родной страны, становился русским человеком не только по происхождению, но и прежде всего по духу.

Накануне дня рождения С.Р. Воронцова в 1795 г. австрийский посланник граф Старемберг и его жена устроили сюрприз для Семена Романовича, подготовив втайне от него небольшой спектакль, в котором участвовали дети графа Старемберга, а также Михаил и Екатерина Воронцовы. Но свои главные дары дети преподнесли отцу в день его рождения: Катенька — свой перевод с французского языка на русский трагедии с библейским сюжетом «Смерть Адама», а тринадцатилетний Михаил — свои переводы (также с французского языка) нескольких трактатов Цицерона «нравственно-философского содержания».

Среди ранних воспоминаний М.С. Воронцова была сцена встречи отца с графом д’Артуа, будущим королем Карлом X. В полурастворенную дверь дети слышали, как отец в горячности сказал д’Артуа:

«Когда в жилах течет кровь Генриха IV, то нечего попрошайничать, а надо возвращать себе права со шпагою в руке».

Мы уже отмечали то обстоятельство, что С.Р. Воронцов был не согласен с правительством Российской Империи по целому ряду вопросов внутренней и внешней политики, и в последние годы правления Екатерины Великой ее отношение к Семену Романовичу заметно охладело. «В России есть много генерал-губернаторских мест, как, например, вакантное в Москве, где он мог быть полезен военной и гражданской службе; однако не к оным влечет его наклонность, а только быть в местах вне государства», — говорила императрица о С.Р. Воронцове.

Семен Романович считал себя незаслуженно оскорбленным таким отношением, и единственным его утешением были успехи детей, мысли о воспитании которых не покидали его и в это непростое для него время. В автобиографии он напишет, что, устав от гонений, хотел оставить службу, но не находил возможным покинуть Англию, так как это могло нанести вред образованию сына. С.Р. Воронцов желал поселиться в окрестностях Бата, где можно было бы найти учителя математики для окончания сыном этой науки, «столь необходимой везде, которую он изучает с охотою и которая нигде на свете так не процветает, как в Англии». И далее он продолжает:

«Любовь моя к сыну превозмогла мое отвращение к службе, столь несчастливой, столь несчастной для меня. И я решил пожертвовать собой, остаться на моем месте еще четыре года с целью окончить воспитание и научные занятия моего сына, служащего мне единственным утешением».

Михаил Воронцов, будучи уже четырех лет от роду прапорщиком Преображенского полка, 8 сентября 1798 г. пожалован из прапорщиков в камергеры ко двору Императора Павла Петровича. По всей вероятности, успехи С.Р. Воронцова в воспитании детей дошли до Санкт-Петербурга. В одном из писем граф Ф.В. Ростопчин писал, что на Семена Романовича имеют виды относительно воспитания великого князя Николая Павловича — через 4 года или через 5 лет».

В том же 1798 г. по совету графа Ф.В. Ростопчина лейб-медик Рожерсон, старый друг графа С.Р. Воронцова, пишет к нему письмо, в котором советует не пускать сына на службу в Россию, хотя бы под предлогом слабого здоровья. Через посредство князя Безбородко совет был приведен в действие, и шестнадцатилетний М.С. Воронцов был отчислен из гвардии и назначен в камергеры, минуя звание камер-юнкера, с разрешением жить при отце для занятий в посольской канцелярии.

На следующий 1799 г. отец Михаила Семеновича получит предложение от Императора занять пост Российского канцлера. Семен Романович, отказавшись перед тем от назначения вице-канцлером, не принял и этого предложения. 27 апреля 1800 г. С.Р. Воронцов просит об отставке.

Нужно подчеркнуть, что за несколько месяцев до выхода в отставку граф С.Р. Воронцов стремился получить разрешение для поездки сына в Россию на девять или десять месяцев с целью посещения дяди, графа А.Р. Воронцова, и личного представления Государю. Но предусмотрительный граф Ф.В. Ростопчин не доложил об этом письме, дабы оно не послужило поводом потребовать Михаила Воронцова на действительную камергерскую службу.

Портрет С.Р. Воронцова. Гравюра Буассена (с портрета Эванса)

22 июня 1800 г. Воронцовы получают известие от Ростопчина, что Император, будучи сердит на весь камергерский корпус, назначил некоторых в судебные учреждения внутри России, а тридцать человек отставил от службы, в их числе был и М.С. Воронцов.

К этому времени С.Р. Воронцов завершает основной курс домашнего обучения сына. Последовательность изучения дисциплин была примерно следующей: в десять лет М.С. Воронцов переводил с английского на русский, читал по-французски; из русских авторов предпочтение отдавалось произведениям Ломоносова; в это же время добавилось изучение немецкого языка; через год начались занятия греческим, латынью. К пятнадцати годам закончил курс математических наук.

Примечательно, что С. F. Воронцов, признавая высокий уровень подготовки английских преподавателей и ценя саму систему английского образования, не отправил сына ни в одну из частных привилегированных английских школ, к примеру, в Итон, где воспитывались в разное время выдающиеся политические деятели Великобритании. Вероятно, это можно объяснить несколькими причинами. Одна из них — метод физического наказания с целью развития у воспитанников понятий ответственности и дисциплины.

Кроме того, обучение в школе стоило немалых средств, а для С.Р. Воронцова проблема денежного обеспечения была весьма существенной. И все-таки, полагаю, главная причина была не в суровости нравов Итона или финансовой проблеме, а в том, что С.Р. Воронцов хотел, чтобы его сын связал свою жизнь с армией, тогда как в Англии карьера военного отнюдь не считалась почетной.

Несмотря на то, что в Итоне обучался один из выдающихся полководцев Великобритании Артур Уэсли, будущий герцог Веллингтон, в этой или в какой-либо другой частной школе М.С. Воронцову, вероятно, внушалась бы мысль о престижности прежде всего политической карьеры. Сам герцог высказывался довольно определенно, считая что служба в армии чужда привычкам англичан, как не военной нации. Став членом своеобразного «Итонского братства», М.С. Воронцов мог проникнуться идеей о непрестижности военной карьеры. Да и в самом существовании сильного духа корпоративности в привилегированных школах, в оторванности воспитанников от семьи кроется еще одна причина нежелания С.Р. Воронцова отпускать от себя сына, который мог полностью потерять родные корни, совершенно забыть родной язык, а значит, и Родину.

По этой же причине и из-за сложной внутриполитической ситуации С.Р. Воронцов не отправил Михаила для обучения и во Францию. Но думается, что и в более спокойное для Франции время С.Р. Воронцов не рискнул бы отпустить туда своего сына, так как уровень образования в академии нельзя было назвать достаточно высоким: верховая езда, фехтование, немножко грамматики, в полдень — урок математики, в конце занятий — обязательные танцы.

Для наследников традиций семьи Воронцовых, представители которой (особенно С.Р. Воронцов, Е.Р. Дашкова, А.Р. Воронцов) были просвещеннейшими людьми Европы, подобный набор дисциплин был явно недостаточным.

Уделяя огромное внимание воспитанию и образованию детей, С.Р. Воронцов в то же время составлял проекты подготовки русской молодежи для военной карьеры. В упоминавшейся «Записке» о русском войске С.Р. Воронцов предложил проект создания школы генерального штаба: в ней могли обучаться восемьдесят или сто юношей; школа должна быть независима от кадетского корпуса; нахождение ее в деревне позволит проверять теоретические знания на практике; ученики обязаны отлично знать математику (съемка планов); школу необходимо оснастить лучшими инструментами, хорошей библиотекой; в конце обучения учащиеся сдают публичные экзамены, прием которых осуществляется очень строго. В результате в генеральный штаб должны поступать лучшие из лучших, им начислялось высокое жалованье, они повышались в воинском звании в сравнении с теми, кто, не выдержав экзамена, отправлялся в полки. «Армия, не имеющая отличного генерального штаба, похожа на тело без души», — считал С.Р. Воронцов.

Вместе с тем Воронцов предлагал открыть в России специальные артиллерийские школы с преподаванием математики, физики, химии, и, как в школе генерального штаба, знания по теории обязательно должны проверяться на практических занятиях.

Семена Романовича волновали также проблемы подготовки молодежи и для дипломатической деятельности. Он полагал, что необходимо постепенно готовить молодых людей для замещения в будущем должностей консулов, поверенных в делах, посланников, считая, что засилие иностранцев в дипломатическом ведомстве отрицательно сказывается на его деятельности. Для решения этой проблемы он нашел нужным открыть в Петербурге школу для двадцати пяти или тридцати пяти обедневших дворян с целью обучения иностранным языкам. Затем из них отбирать студентов в Коллегию иностранных дел, где их повышали бы в чинах в соответствии с их способностями.

Следовательно, С.Р. Воронцов выступал за создание целостной системы подготовки российских государственных и военных деятелей. Успехи в воспитании и образовании М.С. Воронцова были связаны и с тем, что отец вложил в обучение сына большинство тех идей, которые ему не удалось реализовать в своих педагогических проектах в России.

В августе 1800 г. семья Воронцовых переезжает из Лондона в Саутгемптон, небольшое рыбачье местечко на берегу моря, в тридцати милях от Лондона. Граф С.Р. Воронцов с восторгом описывает жизнь своей семьи в это время. Ранний подъем, в 9 часов — завтрак, позже прогулка по живописным окрестностям Саутгемптона. В полдень каждый начинал заниматься своим делом. В половине пятого вся семья собиралась за обеденным столом. Так как хозяин квартиры был книгопродавцем, то каждый брал у него сколько угодно книг на английском и французском языках, серьезные труды читались в уединении, а что-нибудь полегче и повеселее слушали, собравшись вместе по вечерам.

«Одним словом, мы поживаем как нельзя приятнее, и я никогда не был столь доволен, спокоен, как теперь. Я и думать забыл о политике, что так долго не давало мне покоя, и даже отказался от получения лондонских газет, кроме небольшого каждодневного листка, который Миша или Катенька прочитывают мне за завтраком. Наш образ жизни, пожалуй, покажется однообразным, но в частностях он имеет весьма приятные видоизменения, и все мы спокойны и довольны».

Читая письмо Семена Романовича о жизни семьи в это время, погружаешься в атмосферу удивительного спокойствия и семейного счастья; несмотря на проблемы своего здоровья, служебные неурядицы, граф Семен Романович сумел создать для своих детей, столь рано потерявших мать, не только условия для глубокого и разностороннего образования, но и атмосферу тепла и заботы, понимая, что в будущем эти воспоминания должны стать поддержкой, стержнем в жизни.

Благодаря хранящемуся в Санкт-Петербурге «Альбому графа Михаила Семеновича Воронцова» мы узнаем, какие литературные произведения в стихах он любил читать в 1800 г. Характерно, что в альбоме в основном представлены русские поэты и писатели, среди которых Сумароков, Ломоносов, Горчаков, Карамзин, Княжнин и Херасков. Особо выделены русские народные песни. Из европейских писателей находим имена Расина и Вольтера. При этом в составлении оглавления, в самом ведении альбома обращает внимание особая аккуратность и четкость, присущие М.С. Воронцову на протяжении всей жизни¹. Вероятно, увлечение Михаила Семеновича Воронцова русской поэзией помогло ему блестяще овладеть родным языком, что было редкостью среди аристократической молодежи и в самой России конца XVIII столетия.

Европа конца 1800 г. находилась на пороге войны, граф С.Р. Воронцов прекрасно понимал это, что заставило его серьезно думать о своей личной судьбе и о будущем детей, тем более что отношения Англии с Россией в этот период были весьма натянутыми.

Но в это время на С.Р. Воронцова обрушивается гнев Государя Павла I:

«Его Императорское Величество высочайше указать соизволили: за неоплаченные Лондонскими банкирами Пишелем и Брогденом казне принадлежащие деньги 499 фунтов стерлингов, 14 шиллингов и 5 пенсов конфисковать на такую сумму имения генерала — графа Воронцова; прочие же его имения за пребывание его в Англии взять в казенный секвестр».

Пораженный этим ударом, С.Р. Воронцов решается представить объяснения в письме из Саутгемптона от 24 марта (5 апреля) 1801 г., где пишет также:

«Я не столько сокрушаюсь бедностью, в какую повергнут вместе с моими детьми, имея на себе долги и лишаясь своих доходов, сколько мыслию о том, что Государь Император взирает на меня как на изменника<...>».

Вскоре, однако, в Саутгемптон прибыл посланец с указом от нового Императора Александра Павловича, который восстанавливал все права графа С.Р. Воронцова и разрешал ему остаться в Англии.

В начале мая 1801 г. граф Семен Романович первый раз простился с сыном. Михаил Семенович отправился в Россию. Отзывы о нем из Петербурга были наилучшей наградой отцу за воспитание сына. 20 мая 1801 г. граф А.А. Завадовский пишет своему другу в Лондон:

«Не могу изобразить того, скольким чувством зрю в нем образ и душу твою: капля с каплей воды не больше имеют сходства, как он в твоей молодости. Чем больше познаю его, больше удостоверяюсь в том, что ты отец — пресчастливейший. Брат твой весьма любуется им, и вся к, кто его видит, не обинуется сказать: вот образ воспитания! Кроме прочего, и то приятно в нем, что, вывезен будучи грудным младенцем из России, говорит и чисто, и свободно русским языком, как бы вырос на Руси».

«В отечестве своем <...> он не иностранец: привязанность к оному и обращение в обществе таково, как бы взрос на Руси. Сердце доброе и нежное, скромность не по летам и рассудок здоровый имеет, и о качествах предваряет всякого и наружный вид его».

Русский характер юноши, выросшего в Англии, отмечает и графиня София Владимировна Панина, считая, что «в отличие от современной ему молодежи, он не собьется с указанного вами пути».

Во мнении о М.С. Воронцове сходится с Паниной и граф Ф.В. Ростопчин:

«Более всего поразила меня в нем нравственная чистота, спокойствие, ровность в расположении духа и основательное суждение».

При этом добавим, что С.Р. Воронцов старался дать детям такое воспитание, чтобы в реальной жизни, на практике они были готовы к любым поворотам судьбы.

Признавая обширные и многосторонние знания Михаила Семеновича, следует повторить, что начиная с канцлера М.И. Воронцова, оказавшего большое влияние на С.Р. Воронцова, в семье возникла определенная система воспитания, направленная на подготовку к государственной службе.

Портрет А.Р. Воронцова. Шмидт

Таким образом, Семен Романович, взяв лучшее из системы обучения различных европейских школ, выстроил собственный план воспитания и обучения сына, основная цель которого — духовно, нравственно, физически подготовить его к службе в России, заложить при этом основы глубокого и разностороннего образования. Михаил Семенович получил воспитание в духе традиций передового российского дворянства, приверженцев идей века Просвещения.

Несмотря на то, что военная и государственная деятельность М.С. Воронцова проходила в первой половине XIX столетия, по своему мировоззрению он был сыном «безумного, но мудрого» XVIII столетия.

Примечания

1. Музей ИРЛИ РАН, к. 94260. Непосредственно сам альбом, куда М.С. Воронцов заносил любимые произведения, — подарок Н.Н. Новосильцева, который в 1800 г. находился в Англии и встречался с С.Р. Воронцовым.