Глава III. Исторические предпосылки вторжения османов в Крым (1453—1475 гг.)

После поражения под Варной в 1444 г. у европейских монархов еще теплилась надежда на возможность организации отпора османской экспансии. Однако падение Византии и последующее продвижение османов по Балканам вызвало шок в государствах Европы. «Гомер и Платон умерли вторично... Ныне Мухаммед правит среди них. Теперь турок занес руку над нашими головами», — так прокомментировал ситуацию Папа Римский Пий II [Николь и др., 2008, с. 243].

Традиционно историю Османской империи периода второго правления Мехмеда II (г. п. 1451—1481), а в нашем случае до завоеваний в Крыму в 1475 г., в обобщающих трудах принято представлять как сплошное победоносное шествие, но реализация внешней политики не всегда складывалась для турок удачно и легко.

Захват Константинополя в 1453 г. позволил османам закрепиться на черноморских проливах и взять под контроль этот важный участок торговли Европы с Востоком. Наиболее тяжелые последствия этого события ощутили на себе генуэзские колонии, существование которых основывалось на посреднической торговле. По этой причине колонии в Северном Причерноморье были проданы практически за бесценок Генуэзской республикой богатейшему Банку Святого Георгия 15 ноября 1453 г. [Волков, 1872, с. 111; Olgiati, 1990, s. 387]. Это сообщение вызвало ликование в Каффе.

Мехмед II Завоеватель (1432—1481), османский султан

Однако уже в следующем, 1454 г. надежды сменились разочарованием. В начале июля 1454 г. в районе Воспоро были проведены переговоры между капудан-пашой Демир-кяхьей и представителем крымского хана Хаджи-Гирея [Зайцев, 2004, с. 82]. 11 июля 1454 г. османский флот в составе 56 гребных судов после неудачного нападения на Монкастро (Белгород) и захвата Севастополиса появился на каффинском рейде (по другим данным, флот подошел 4 августа в составе 60 кораблей [Vigna, 1868, s. 88]). Как отмечают генуэзские источники, османы вели себя миролюбиво и занимались покупкой на берегу съестных припасов [Волков, 1872, с. 114]. В последующие дни поведение турок резко изменилось — они бесцеремонно начали отбирать припасы у жителей, спровоцировав тем самым ряд стычек.

14 июля под стенами Каффы появился Хаджи-Гирей с шеститысячным войском, что, по всей вероятности, стало результатом переговоров у Воспоро. После этого объединенные силы осман и татар поставили ультиматум генуэзским представителям — либо дань, либо наступление на Каффу. Из двух зол было выбрано первое, и генуэзцы обязались платить дань крымскому хану в размере 600 соммов с выдачей заложников [Волков, 1872, с. 114]. В Стамбул были отправлены послы из Каффы, которые вернулись с соглашением о ежегодной дани в 2000 венецианских дукатов (затем эта сумма возросла до 3000) и возможностью беспрепятственного прохождения генуэзских судов через черноморские проливы за умеренную пошлину [Гейд, 1915, с. 161; Данилова, 1974, с. 212].

Начальный этап установления османского контроля на Черном море связан с Византийской кампанией Османской империи (1452—1453 гг.), блокированием черноморских проливов, экспедицией Демир-кяхьи, установлением ежегодной дани с генуэзских колоний и пошлин для прохождения проливов (1454 г.).

Серебряная акче первого крымского хана Хаджи Гирея I (?—1466)

С этого времени в Северном Причерноморье начинается широкомасштабная подготовка к отражению османской угрозы. Так, Каффа закупает вооружение и нанимает дополнительные силы, а также приглашает военных специалистов [Мыц, 2009а, с. 239]. Наряду с этим с 1454 г. в Причерноморье устанавливается непродолжительная стабильность, обеспеченная ежегодными приношениями каффинцев султану и начавшейся экспансией турок на территорию Сербии.

В июле 1455 г. после 40-дневной осады османам достается стратегически важный опорный пункт в Сербии на подступах к королевству Венгрия — Ново Брдо [Чиркович, 2009, с. 126—127]. С падением этого важного торгового центра на Балканах, а также городов Призрен, Печ, Вихор были оккупированы южная и юго-западная части Сербского деспотата [Чиркович, 2009, с. 136]. В следующем, 1456 г. османская армия под командованием Мехмеда II осадила ключевую крепость на границе с Венгерским королевством — Белград. Венгерским войскам под командованием короля Яноша Хуньяди удалось деблокировать город и нанести османам сокрушительное поражение. Турецкие потери достигли 24 тысяч убитых и раненых. В этой битве выпущенная с сербской стороны стрела тяжело ранила Мехмеда II. После блестящих побед в этот весьма неудачный момент под Белградом турки были близки к краху и рисковали жизнью своего энергичного правителя. Однако в дальнейшем обстоятельства сыграли на руку османам: вскоре от чумы умер Янош Хуньяди. Венгерский престол занял молодой Матиаш Корвин.

В Сербии в связи со смертью деспота Георгия Бранковича в декабре 1456 г., а затем его бездетного сына Лазаря в 1458 г. образовался вакуум власти. В 1458 г. турки вновь двинулись на территорию деспотата, заняли целый ряд городов на севере — Вишеслав, Бела-Стена, Ресава. В государстве разгорелась борьба группировок за власть, в результате которой деспотом стал сын боснийского короля Стефан Бранкович. Однако провозглашение нового главы не могло предотвратить новый удар османов. Был захвачен последний сербский оплот — Смедерево и турки вышли к венгерской границе по линии Сава — Дунай [Чиркович, 2009, с. 138].

Янош Хуньяди (1407(?)-1456), военный и государственный деятель Венгерского королевства

Параллельно с сербским направлением во второй половине 50-х гг. XV в. Мехмед II проводил активную экспансионистскую политику в бассейне Эгейского моря. В 1455 г. османы захватили генуэзские колонии Старую и Новую Фокайи на побережье Малой Азии, контролировавшие богатые копи квасцов, а также Энос во Фракии, получавший доходы от торговли солью. Вскоре были завоеваны Афины. В результате к 1460 г. в руках османов находились деспотат Морея и весь Пелопонесс [Финкель, 2010, с. 96].

Следующий этап османской военной экспансии в Причерноморском регионе приходится на вторую половину 1450-х гг. Вследствие завоевания Сербии и островов в Эгейском море османы смогли добиться уничтожения целого ряда перевалочных итальянских пунктов на подступах к Черному морю, нарушить торговлю с балканскими странами, перекрыть кратчайшие сухопутные пути к Апеннинскому полуострову. С этого времени генуэзские колонии в Северном Причерноморье оказываются в полной изоляции.

На территории Малой Азии события развивались таким образом, что практически сразу после завоевания Сербии Мехмед был вынужден сделать решительные шаги в Трапезундской кампании (1456—1461 гг.). В 1456 г., после непродолжительной осады Трапезунда, турки под руководством Хетыр-бея принудили трапезундского императора Иоанна IV выплачивать ежегодную дань в 2000 дукатов султану [Махмудов, 1991, с. 36]. Однако правители последнего оплота византийской цивилизации не оставляли надежд нанести сокрушительный удар своему грозному соседу. Сменивший на престоле умершего брата император Давид Великий Комнин попытался создать коалицию против Османской империи. В письме к Филиппу III Бургундскому от 29 апреля 1459 г. Давид сообщает, что он отдал замуж свою племянницу Феодору за Узун-Хасана в целях привлечения его в лигу, что сам он выйдет с 20 галерами и 20 тыс. человек войска, Узун-Хасан — с 50 тыс., Георгий VIII Грузинский — с 60 тыс., подчиненный ему грузинский герцог — с 20 тыс. человек кавалерии, Дадиан Липарит, князь Мегрелии — с 60 тыс., Рабия, князь Абхазии, с его братом и баронами, — с 30 тыс.; кроме того, готы и аланы дали обещание сражаться под знаменем короля Георгия Грузинского. Из других князей султан Карамании и Измаил Синопский будут защищать свою страну от турок. В конце своего письма Давид дает обещание освободить Иерусалим и передать Филиппу Иерусалимское королевство.

Матиаш I Корвин (1440—1490), венгерский король

Папа Пий II в январе 1460 г. послал в Трапезунд и к другим восточным князьям францисканца Людовика Болонского, чтобы организовать лигу сопротивления османскому нашествию [Успенский, 2003, с. 270]. Давид лично бывал в Стамбуле и не понаслышке знал о силе османского воинства. Однако воодушевленный проектом создания антитурецкой лиги с последующим сокрушением завоевателей Константинополя Трапезундский правитель совершил ошибку. Не рассчитав своих возможностей, Давид через послов Узун-Хасана провозгласил не только отказ от выплаты дани, но и потребовал у Мехмеда II возвращения уже отданных платежей [Успенский, 1997, с. 642] и тем самым спровоцировал турок к наступлению. Султан сообщил отказавшемуся от выплат трапезундскому властителю, что лично придет за данью. О планах по созданию антиосманской лиги Мехмед узнал от весьма надежного источника — казначея Давида Георгия Амирузи. Поэтому требовался лишь повод для расправы с непокорным данником. Для экспедиции на черноморское побережье Малой Азии были собраны мощные военно-морские и сухопутные силы. При этом целью последовавшего похода 1459—1461 гг. Мехмеда II стала не только Трапезундская империя, но и соседние с Османской империей государства — потенциальные участники антиосманской лиги. В первую очередь речь идет об Ак-Коюнлу.

В ходе последовавшей военной экспедиции турок одними из первых были завоеваны генуэзская колония Амастрис (Амастрида) и бекство Исфандиярогуллары, а затем настал черед Синопа [Махмудов, 1991, с. 95]. Синопский бей располагал значительным арсеналом огнестрельного оружия, однако без сопротивления сдался на милость победителя [Успенский, 1997, с. 642]. Продвижению османов попытался воспрепятствовать Узун-Хасан. Для этого он захватил независимое феодальное владение Койлухисар, занимавшее важное стратегическое положение на пути к Трапезунду. Султан был вынужден совершить остановку в своем продвижении. В итоге состоялось сражение за Койлухисар, в котором османам удалось частично уничтожить силы Узун-Хасана. После этого Мехмед II повел свои войска против Ак-Коюнлу в направлении к Эрзинджану. Помимо карательных и захватнических целей, туркам было необходимо обезопасить свой тыл на время осады столицы Трапезундской империи. Ак-Коюнлу оказалось в тяжелейшем положении — с одной стороны, продолжался конфликт с союзником османов Кара-Коюнлу, с другой стороны, на подходе были сами османы. В этот критический момент Узун-Хасан принял решение отправить в турецкий лагерь группу послов во главе со своей матерью Сарой-хатун [Махмудов, 1991, с. 27—28]. Мехмед проявил глубокое уважение к посланнице. В результате заключенного Яссычеменского договора османы обязались не проводить каких-либо военных действий против Ак-Коюнлу, а Узун-Хасан во время турецкого похода на Трапезунд должен был соблюдать нейтралитет. Трапезунд еще с июля 1461 г. был осажден турецким флотом численностью более 100 кораблей [Успенский, 2003, с. 271]. Армия Мехмеда II преодолела труднопроходимые горные ущелья на подступах к Трапезунду, которые не позволили доставить необходимое количество пушек, затруднили подвоз продовольствия. В результате хорошо укрепленный Трапезунд мог успешно сопротивляться обессиленной переходами армии османов. Но в очередной раз на руку завоевателям сыграл человеческий фактор. Султан предложил Давиду по примеру Димитрия Палеолога сдать город, за что обещал удел и денежное содержание. Через 30 дней осады Давид принял эти условия, и в августе 1461 г. Трапезунд сдался [Карпов, 2007, с. 437]. Основная часть горожан была переселена в Стамбул, а опустевший город был в дальнейшем заселен мусульманами [Успенский, 1997, с. 642].

Падение Трапезундской империи, как и захват османами Константинополя в 1453 г., потрясло страны Европы. Вновь с подачи Венеции активизировались попытки создания антиосманского союза, и по этому поводу были направлены письма в Венгрию, Францию и Папскую курию [Карпов, 1981, с. 163]. Недаром Венеция стала инициатором создания подобной лиги, ведь в лице Трапезундской империи она потеряла важнейшего торгового партнера в Причерноморье. С другой стороны, важный рынок сбыта и единственный выход в Черное море был утерян и для Ак-Коюнлу [Махмудов, 1989, с. 71]. Нити важнейших торговых путей Причерноморья постепенно сосредоточивались в руках османов. Уничтожение ряда государственных образований Малой Азии, заключение своеобразного «договора о ненападении» с Узун-Хасаном развязали Мехмеду II руки и позволили возобновить военные действия на территории Европы. Для создания «османского озера» необходимо было взять под контроль генуэзские колонии в Северном Причерноморье, Валахию и Молдавию.

Пий II (1405—1464), Папа Римский

Следующим важным этапом в установлении доминирования Османской империи на Черном море стала османо-венецианская война 1463—1479 гг. Результатом ее была не только практически полная морская изоляция генуэзских колоний, но и улучшение качества, а также повышение количества судов турецкого флота. В 1462 г. османы захватили ряд важных пунктов в Эгейском море. В апреле 1463 г. правителем Мореи Иса-беком была завоевана венецианская крепость Аргос. Город был разрушен, а жителям была уготована традиционная участь — часть их была переселена в Стамбул. После этого Мехмед обратился к вассальной Боснии, захват которой создал бы дополнительный плацдарм для наступления на Венгрию и Венецию. Предлогом для нападения послужил отказ от уплаты дани боснийским королем Стефаном Томашевичем. Кроме того, Мехмед для успокоения боснийского правителя фактически заключил с ним «договор о ненападении» на 15 лет. И буквально сразу после этого, в мае 1463 г., османская армия вторглась в Боснию. В течение шести недель, без каких-либо сражений и существенного сопротивления со стороны местного населения, Босния был включала в состав Османской империи [Кинросс, 1999, с. 145].

На фоне событий в Греции и Боснии, поддавшись уговорам папского кардинала Виссариона и обнадеженная перспективой создания антиосманского союза с Венгрией, Венеция объявила войну султану в июле 1463 г. [Финкель, 2010, с. 98]. В сентябре того же года был заключен договор о союзных действиях против турок между Венецией, Албанией и Венгрией [Повесть о Скандербеге, комментарий № 149]. В соответствии с этим соглашением в случае победы Венеция получала Морею и западное побережье Греции, Венгрия — Болгарию, Сербию, Боснию, Валахию, а за Албанией оставалась Македония. Остальные земли, включая Стамбул-Константинополь, вошли бы в состав реставрированной Византийской империи.

Начальный этап войны был удачным для союзников. Большая часть Пелопоннеса перешла под венецианский контроль. В начале августа 1463 г. у османов был отбит Аргос, венецианцы занялись укреплением Коринфского перешейка. Однако вскоре они потерпели поражение от войск Омар-бека под Акрокоринфом. Венецианский флот к тому времени контролировал вход в Дарданеллы, демонстрируя свою силу. Мехмед II приказал на входе в пролив построить укрепления (Чанак-Кале и Килитбахир-Кале), а также заложить еще одну верфь в Золотом Роге.

Золотой динар боснийского короля Стефана Томашевича (ок. 1438—1463)

Везир Махмуд-паша начал наступление на Коринфском перешейке, несмотря на предупреждения о крупных силах венецианцев. Здесь за укрепленной линией, представлявшей мощную оборонительную стену со 136 башнями и двойным рвом, было сосредоточено 30-тысячное войско под командованием Альвизо Ларедано [Норвич, 2010, с. 451]. Вскоре после внезапных ударов османов пали Аргос и линия обороны на Коринфском перешейке, что дало возможность Мехмеду II развернуть наступление на Венгрию. К этому времени, после ухода турок из Боснии, венгерские войска под командованием Матиаша Корвина перешли венгерско-сербскую границу и разграбили западные области Сербии. В конце 1463 г. после штурма венграм удалось захватить важную пограничную крепость Яйце. В течение июля — сентября следующего, 1464 г. турки осаждали это укрепление, однако их усилия были безуспешными [Контлер, 2002, с. 154]. Установление венгерского контроля над Яйце стало залогом стабильности на османско-венгерском пограничье на протяжении нескольких десятилетий.

В 1465 г. турецкие послы предложили Венеции мир, однако в ответ был получен отказ. В 1466 г. венецианцы развернули активные действия в бассейне Эгейского моря. Венецианский флот захватил несколько островов. Летом 1465 г. началась осада Афин, в результате которой окончательный успех достигнут не был — турки смогли удержать Акрополь. После этого венецианцы отходят к Патрам, где и были разгромлены отрядом турецкого военачальника Омар-бека.

Золотой динар боснийского короля Стефана Томашевича (ок. 1438—1463)

С 1463 по 1466 г. на территории Албании, контролировавшейся Скандербеком, возникали стычки и небольшие сражения албанцев с османами под командованием Балабан-паши. Весной 1466 г. в это непокоренное турками балканское государство вторглась 150-тысячная армия под командованием султана. Чтобы обеспечить тылы и снабжение войск, расположенных в долине Тираны, султан повелел восстановить старинную крепость Валми, стоявшую в том месте, где река Шкумби вырывается из горного ущелья. Новую крепость, получившую название Эльбасан, снабдили сильным гарнизоном и населили согнанными туда людьми. С созданием этого важного опорного пункта Албания была фактически разрезана на две части. В июне 1466 г. Мехмед II начал осаду крепости Круя, взятие которой позволило бы установить контроль над основной частью Албании. Однако последовавшие три осады Круи в 1466—1467 гг. не принесли успеха. Завоевание этого балканского государства облегчилось в 1468 г. в связи со смертью Скандербека [Вуда, 1957, с. 90]. По этому поводу Мехмед II произнес свою знаменитую фразу: «Наконец-то Европа и Азия принадлежат мне! Несчастное христианство. Оно потеряло и свой меч, и свой щит» [Кинросс, 1999, с. 147].

Стратегическая инициатива в османско-венецианской войне 1463—1479 гг. перешла к туркам. В 1470 г. Венеции был нанесен очередной сильный удар — пал город Негропонт на острове Эвбея, после чего с османами было заключено перемирие [Махмудов, 1991, с. 50].

Сербская крепость Яйце (территория Боснии и Герцеговины)

В итоге к 70-м гг. XV в. турки смогли полностью взять под контроль бассейн Эгейского моря. Сохранившиеся к тому времени государственные образования Северного Причерноморья были полностью изолированы от морских путей сообщения и перевалочных пунктов. В 1472—1473 гг. интересы Мехмеда II сосредоточились на восточном направлении. Отношения с Ак-Коюнлу накалились до предела, что привело к войне, в которой османы одержали победу. Наступил черед Валахии и Молдавии, доставлявших немало неудобств Османской империи.

Период с момента падения Константинополя и до рассматриваемого в монографии 1475 г. интересен не только в контексте завоеваний османов в Европе и Азии, но и попыток европейских государств создать всевозможные антиосманские союзы, потенциальными участниками которых могли стать и государственные образования в Крыму. Потребность в объединении европейских государств обозначилась после поражения крестоносцев в 1444 г. и многократно возросла после захвата Константинополя в 1453 г.

Скандербек (1405—1468), правитель Албании

В сентябре 1453 г. Папа Николай V (г. п. 1447—1455) призвал христиан к крестовому походу против турок. Однако сочувствие проявили лишь те страны, для которых османская экспансия была реальной или возникала угроза нарушения традиционных маршрутов товаропотоков. Западноевропейские государства к тому времени еще не оправились от последствий разорительной Столетней войны (1337—1453 гг.). Помимо этого, турецкая угроза со временем стала отождествляться с одним из верных способов обогащения Папства [Лозинский, 1986, с. 201]. Фактически до самой смерти Николая V в 1455 г., кроме громких заявлений, никаких реальных шагов к объединению совершено не было. Новый избранник Каликст III (г. п. 1455—1458), вступая на престол, повторил данную им клятву бороться против турок. Для этого во многие европейские государства были отправлены папские легаты и проповедники. Кроме того, была издана булла о специальной десятине на нужды похода [Гергей, 1996, с. 140]. Крестовый поход был назначен на 11 марта 1456 г. Планировалось одновременно нанести удар туркам на суше силами Яноша Хуньяди, на море османскому флоту противостояли бы корабли Венеции и Папы. Кроме того, борьбу с османами в Албании продолжал Скандербек. В 1456 г. на помощь защитникам Белграда Каликст III отослал небольшую помощь и денежное содержание, что, безусловно, сыграло свою роль в победе венгров над турками. Но сама идея всеобщего объединения и взаимодействия против османской угрозы из-за непреодолимой разобщенности европейских государств в очередной раз потерпела крах.

После смерти Каликста III в 1458 г. его сменил Энеа Сильвио Пикколомини, поэт и ученый, принявший имя Пий II (г. п. 1458—1464). Как и его предшественник, Папа объявил о созыве в Мантуе конгресса, посвященного созданию «очередной» антиосманской лиги. Результат, несмотря на выступление Папы с проникновенной речью, вновь оказался плачевным. Монархи восприняли предложение Пия II равнодушно. В 1461 г. Папа, будучи убежденным 1уманистом, обращается с письмом напрямую к Мехмеду II. Он призывает согласовать и объединить постулаты Библии и Корана, а также перейти в христианскую веру. В этом случае султану было обещано признать его наследником Византийской империи, короновать и заключить союз. Безусловно, подобные инициативы главы католической церкви на фоне масштабных завоеваний Османской империи могли вызывать лишь недоумение и усмешку. В 1463 г., в начале османско-венецианской войны, Пий II заявил, что возьмет на себя командование венецианским и папским флотом. Однако тяжелая болезнь и последовавшая смерть не дали владыке Ватикана проявить себя в качестве флотоводца [Гергей, 1996, с. 141].

Албанская крепость Круя

Особый размах деятельность по организации борьбы с турками приобрела во время правления Папы Сикста IV (г. п. 1471—1484). При этом собираемые, якобы на поход, деньги присваивались Папой и его многочисленными родственниками. Современники говорили, что «реальными турками являются в настоящее время папские племянники» [Лозинский, 1986, с. 204]. Несмотря на это, попытки создания союза продолжались. Так, в 1471 г. был заключен союз между Венецией и Неаполитанским королевством, к которому через год примкнул и бургундский герцог Карл Смелый и Родос. Также был образован отдельный союз Венеции, Неаполитанского королевства и Папства [Махмудов, 1991, с. 50]. И.П. Петрушевский полагал, что в 70-х гг. была организована сильная антитурецкая лига, в которую вошли Венеция, Папство, Неаполь, Венгрия, государство Аккоюнлу, Кипр и Караман [Петрушевский, 1949, с. 173]. Нельзя согласиться с утверждением о силе и долговременном существовании этого объединения. С первых попыток создания антиосманских союзов государства были движимы не столько целью освобождения христианского мира от турецкой угрозы, сколько эгоистическими стремлениями к обогащению и приобретению новых территорий (Венеция, Ватикан, Неаполь) либо необходимостью обороны своих территорий от османов (Венгрия, Аккоюнлу, Кипр, Караман, Молдавия). При этом интересы союзников часто расходились. Особо стоит отметить Венецию, которая нередко проводила двурушническую политику. Остальные страны Европы были заняты своими внутренними и внешними проблемами. Для государств Крымского полуострова, в первую очередь генуэзских колоний, подобный союз был единственной надеждой на спасение от османов.

В 1472 г. состоялся брак между Зоей (Софьей) Палеолог и Иваном III. С его помощью папская курия пыталась решить сразу два вопроса — церковный и политический. Вновь появлялись надежды на создание церковной унии, так как Зоя считалась «верной дочерью римского престола». С другой стороны, можно было рассчитывать на участие великого князя московского в во не против турок. Тогда военные действия перекинулись бы на восток, что существенно облегчило положение европейских государств [Базилевич, 1952, с. 75]. В.К. Базилевич отмечал, ссылаясь на О. Пирлинга, что для путешествия Зои в Россию были выделены немалые средства из специальной кассы, созданной для борьбы с турками. Этот факт исследователь также относит в пользу антиосманской направленности брака Ивана III и Зои [Базилевич, 1952, с. 77].

К 1472 г. существенно осложнились взаимоотношения между Ак-Коюнлу и Османской империей, переросшие в военное столкновение. По мнению Я.М. Махмудова, оно было вызвано тем, что в результате завоеваний султана Мехмеда II в Европе и Азии государство Ак-Коюнлу лишилось выхода к Черному и Средиземному морям. Особенно тяжелый удар по экономике Ак-Коюнлу наносило ослабление торговли шелком с западными странами. Нападение султана Мехмеда II на это государство было неизбежно. Это было связано со стремлением османов захватить не только традиционные караванные пути, связывавшие Европу с Востоком, но и завоевать Азербайджан — крупнейший источник шелка-сырца. С другой стороны, до тех пор пока в тылу Османской империи оставался такой сильный соперник, как Ак-Коюнлу, завоевания турок на Западе не могли быть прочными и долговечными. Султан Мехмед II, в противовес планам Узун-Хасана об окружении и уничтожении Османской империи, успешно и искусно расправлялся один за другим с членами антитурецкой коалиции. К 70-м гг. XV в. очередь дошла и до государства Ак-Коюнлу [Махмудов, 1991, с. 55].

Сикст IV (1414—1484), Папа Римский

В 1471—1472 гг. между Ак-Коюнлу и Венецией был проведен целый ряд переговоров, итогом которых стало заключение наступательного антиосманского союза. Было решено, что с востока против турок выступит сухопутная армия Ак-Коюнлу, с запада подойдет венецианский флот в составе 100 галер и вспомогательных судов [Махмудов, 1991, с. 59]. Кроме того, Венеция обязалась обеспечить помощь Узун-Хасану артиллерией и оружейниками. В Ак-Коюнлу началась мобилизация. Мехмед II, по всей вероятности, был в курсе венецианско-аккоюнлунских переговоров, так как он нанес упреждающий удар по Караману прежде, чем готовящиеся к наступлению державы накопили достаточные силы. Тем самым он лишил Ак-Коюнлу возможности осуществлять связь со своим союзником с побережья Средиземного моря [Махмудов, 1991, с. 60]. Весной 1472 г. армия Узун-Хасана выступила в направлении на город Токкат, который был занят в августе. Захватив Кейсарию, Аксарай и Акшехир, войска Ак-Коюнлу смогли вытеснить силы османов из Карамана. В этот момент появилась благоприятная возможность для вступления в войну Венеции. Однако венецианцы понадеялись мирным путем добиться уступок у султана. В результате османские войска смогли вытеснить силы Ак-Коюнлу из Карамана, а Караманский принц Касим-бек отошел в горную область, откуда продолжал сопротивление османам [Махмудов, 1991, с. 61]. В начале августа 1473 г. состоялась битва при Малатье, в которой верх одержал Узун-Хасан. Однако спустя десять дней, 11 августа, в битве под Эрзинджаном османы смогли победить войска Ак-Коюнлу. Обещанная помощь и артиллерия от Венеции так и не были предоставлены.

Итог вооруженного конфликта Ак-Коюнлу и Османской империи имел определяющее значение для последующих действий турок против Молдавии и государств Северного Причерноморья. С одной стороны, Узун-Хасан в очередной раз показал странам Европы, что с турками можно успешно бороться. До сражения под Эрзинджаном Османская империя находилась на краю гибели. С другой стороны, позиция Венеции в этой войне наглядно продемонстрировала сущность очередного антиосманского союза, основанного на двурушничестве и предательстве венецианской политики во время весьма успешного военного похода Узун-Хасана. Для государств Северного и Западного Причерноморья Аккоюнлунская кампания османско-венецианской войны 1463—1479 гг. стала последней несбывшейся надеждой, по крайней мере, на отсрочку турецкого вторжения.

В первой половине 70-х гг. XV в. венецианцы вели активные переговоры и с ордынским ханом Ахматом. В 1472 г. итальянец Вольпе, прибывший из Московии в Рим в составе дипломатической миссии Ивана III, заявил о своих близких отношениях с ордынским правителем. Венецианцы, вероятно, хотели сыграть на противоречиях между Турцией и Ордой в вопросе о Крыме. Вольпе передал условия ордынцев, по которым они были готовы выступить против турок с 200-тысячным войском и нанести им удар со стороны Венгрии. Однако такая помощь стоила бы баснословно дорого — 10 тыс. дукатов ежемесячно и 6 тыс. на единовременное приобретение подарков для Ахмета. Из-за рискованности этого предприятия и огромных затрат венецианцы вынуждены были отказаться от подобной затеи [Зайцев, 2004, с. 88—89].

Иван III Васильевич (1440—1505), великий князь московский

Генуэзские колонии после экспедиции Демир-кяхьи и заключения договора об уплате ежегодной дани находились в бедственном положении. Появились беглецы, пытавшиеся всеми силами прорваться через османский заслон в черноморских проливах, чтобы вернуться в метрополию. Это явление существенным образом подрывало обороноспособность города и внушало страх у населения колоний, которое в 1454—1455 гг. стало страдать от голода. Протекторы попытались провести ряд мероприятий для смягчения обстановки. В 1455 г. в колонию на трех судах прибывают около 500 наемников с вооружением [Мыц, 2009а, с. 239], а также инженеры, занимающиеся ремонтом крепостных укреплений, в первую очередь для Каффы и Солдайи [Vigna, 1868, p. 303—305, 310—311, 321—322]. Также была проведена смена чиновничьего аппарата [Гейд, 1915, с. 163]. В результате проведенных мер у местного населения выросла степень доверия к администрации и протекторам, часть беглецов вернулась в свои жилища. Вклад сделала и папская курия: Папа Каликст III отказался в пользу Каффы как одного из христианских оплотов против османов, от взимания с Банка Св. Георгия десятинного налога [Vigna, 1871, p. 445; Мурзакевич, 1837, с. 68—69]. Вместе с тем Банк не простил Каффе соглашение с османами о ежегодной выплате дани. Это бремя всецело легло на плечи местного населения. Первоначально накопление денежных средств для выплаты султану шло путем взимания временных налогов, затем в 1459 г. этот долг был равномерно распределен между жителями [Vigna, 1868, p. 919].

В 1459 г. при учете каффинских финансов обнаружились крупные убытки. Протекторы вновь были вынуждены отправлять дотации в размере 1800 соммов [Vigna, 1871, p. 910—911], а также инструкции, которые требовали уменьшения чиновничьего аппарата и наемников. Однако с уменьшением численности гарнизонов, как отмечает В. Гейд, держатели Банка Св. Георгия просчитались ввиду усиления османской угрозы. Для устранения этой ошибки в Амастриду и Каффу по суше и по морю были направлены дополнительные силы наемных войск [Гейд, 1915, с. 166]. Однако в этом же 1459 г. Амастрида была захвачена в ходе Трапезундской кампании Мехмеда II по установлению османского господства на южном побережье Черного моря («южнопричерноморское направление»). С зимы 1460 г. в Каффе начали интенсивно циркулировать слухи о вторжении османов в Крым. В результате в апреле этого же года Банк Св. Георгия дополнительно направляет суда с наемниками и вооружением [Małowist, 1947, s. 171—172]. Как считает М. Маловист, султан располагал информацией о мощных укреплениях Каффы и сильном гарнизоне, а также о ее дружеских взаимоотношениях с татарами [Małowist, 1947, s. 172]. По мнению этого автора, для объяснения невозможности вторжения османов в Крым в течение 1459—1461 гг. имеется как минимум две причины. Во-первых, турки были всецело поглощены организацией похода против Синопа, Ак-Коюнлу, Трапезунда, а, как было показано выше, проведение этих военных действий оказалось весьма трудным делом. Во-вторых, турки к этому времени еще не имели значительного флота для высадки и обеспечения многочисленного десанта.

Захват Трапезунда в 1461 г. имел тяжелые последствия для генуэзских колоний Северного Причерноморья [Małowist, 1947, s. 173]. Угроза османского вторжения становилась реальной. Новая стратегия генуэзцев теперь заключалась не только в проведении соглашательской политики с Турцией, но и в поиске союзников. Ставка делалась на ближайшие государства, чьи силы могли бы заставить турок отказаться от вторжения в Крым. Речь могла идти о Венгрии или Польше. При этом отношения с Венгрией сразу же исключались, поскольку короли Янош Хуньяди и Матиаш Корвин вели непрерывные войны с Османской империей и любые тесные отношения с ярым врагом турок могли стать лишь катализатором нападения. Поэтому выбор каффинцев остановился на Польше, сохранявшей в политике нейтралитет с османами и вражду с Венгрией. С другой стороны, тесные отношения с Польшей и Литвой поддерживало соседнее Крымское ханство, польским вассалом являлся торговый партнер Каффы — Молдавия. Польского короля Казимира IV Ягеллончика (г. п. 1447—1492) такие взаимоотношения с крупнейшим северопричерноморским портом всецело устраивали, поскольку приобретался выход к Черному морю. Поэтому предложение каффинцев встретило в Варшаве положительный отклик. Точное время каффинско-польских переговоров неизвестно, но в 1462 г. Каффа признала польский сюзеренитет [Małowist, 1947, с. 173—177]. Фактически это не привело к заметным изменениям административного характера: поляки особо не вмешивались в каффинские дела. Зато польские купцы приобрели определенные преимущества в торговых делах в генуэзских колониях. Как результат установившихся отношений, представитель Каффы Галеаццо в 1463 г. получил разрешение набирать польских наемников и завербовал около 500 человек. Наемники Галеаццо по непонятным причинам вступили в бой с жителями Брацлава. В результате схватки с горожанами и силами князя литовского Михаила Чарторыйского от отряда Галеаццо в живых остались лишь пять человек и он сам [Małowist, 1947, s. 178; Мурзакевич, 1837, с. 71].

Узун Хасан (1423—1478), правитель государства Ак-Коюнлу

Фактически до 1465 г. отношения Каффы с Османской империей оставались стабильными — размер выплачиваемой дани не изменялся. Однако в этом году по пути из Каффы в Стамбул погибло судно, перевозившее охотничьих соколов для султана. В результате разгневанный Мехмед II в качестве компенсации сделал надбавку в 600 венецианских дукатов к ежегодно выплачиваемой Каффой дани [Vigna, 1871, p. 550].

В 1470 г. в Каффе вновь началась паника в связи с появившимися слухами о скором нападении султана. В Каффу проникали сведения шпионов о снаряжении турецкого флота, который летом 1470 г. участвовал в захвате Негропонта. Распространению слухов способствовало требование Мехмеда II об увеличении ежегодной дани с 3000 до 8000 дукатов [Vigna, 1871, p. 459—460; Гейд, 1915, с. 176]. Протекторы Банка Св. Георгия выслали в Каффу небольшое подкрепление, а в Стамбул были направлены послы. Переговоры прошли достаточно успешно — генуэзцам удалось уменьшить запрашиваемую султаном сумму в два раза. После заключения договора протекторы, будучи уверенными в долгосрочных мирных отношениях с османами, уменьшили численность наемного гарнизона Каффы.

Молодое Крымское ханство в 1450—1460-х гг. также с опаской относилось к турецким завоеваниям. Имеются сведения о переговорах Мехмеда II с Хаджи-Гиреем после захвата Константинополя о возможности присылки османской помощи для захвата генуэзских колоний [Смирнов, 1887, с. 244]. Однако, по мнению В.Д. Смирнова, «дальновидный Хаджи-Гирей сам зарился на владения колонистов в Крыму, рассчитывая рано или поздно воспользоваться ими прямо или путем военного захвата, или же посредством фискальной их эксплуатации, то едва ли ему желательно было видеть эти колонии в полной власти турок, хотя единоплеменного и единоверного, но все-таки чуждого, пришлого народа» [Смирнов, 1887, с. 245]. С подобным мнением, на наш взгляд, трудно не согласиться. После смерти Хаджи-Гирея в 1466 г. началась борьба за власть между шестью сыновьями. Вначале победу одержал старший — Нур-Девлет. Однако его проордынская ориентация вновь привела к распрям за престол, в которых победа в 1468 г. досталась Менгли-Гирею (г. п. 1468—1515). Во многом восхождению на престол Менгли-Гирею поспособствовали генуэзцы [Смирнов, 1887, с. 252], которые на собрании беев замолвили слово в его пользу. По некоторым данным, Менгли-Гирей провел несколько лет в Каффе, где получил прекрасное образование [Колли, 1918а, с. 131].

Город Амасра, Турция (средневековая Амастрида)

В 1468 г. Менгли Гирей на белом коне торжественно вступил в ворота Каффы. В течение недели продолжались празднества в честь нового хана. Новый правитель крымских татар подтвердил ордынские договоры, дававшие права генуэзцам на владение землями в Крыму, особым указом снизил сумму ежегодной дани, а также обнадежил жителей перспективами совместного выступления в случае вторжения османов [Długosz, 1870, s. 488].

Менгли-Гирей вытеснил своего старшего брата Нур-Девлета из Эски-Кырыма, после чего последний спасся бегством и укрылся на Тамани. Там он начал готовить свое возвращение в Крым. Для этих целей Нур-Девлет планировал привлечь силы османов, которые должны были ударить с моря, а он сам должен был ворваться в Крым с востока. Однако письмо одного из подручных Нур-Девлета — генуэзца Гримальди, вызвавшегося набрать отряд наемников, было перехвачено людьми Менгли-Гирея. Сам Гримальди был схвачен и приговорен к смерти, но хан помиловал пленника [Колли, 1918а, с. 133—134]. Генуэзцы отправили вооруженный отряд на Тамань. Эта экспедиция увенчалась успехом — был пойман Нур-Девлет со своими братьями. В апреле 1471 г. они были заключены под стражей в Каффе [Колли, 1918а, с. 135]. Однако после убийства начальника стражи Джованни Барбо сыновей Хаджи-Гирея переправляют на двух больших шлюпках в Солдайю [Колли, 1918а, с. 144—146].

Летом 1469 г. к Каффе подошли галеры османского адмирала Якуб-бея. Османы высадили десант, сожгли несколько прибрежных селений, захватили в плен значительное число местных жителей. Позиция Менгли-Гирея по поводу случившегося была однозначной. В письме Мехмеду II от 25 октября 1469 г. он пишет следующее: «Ущерб, причиненный Каффе, — это ущерб, причиненный мне» [Le Khanat de Crimée, 1978, s. 85].

Казимир IV Ягеллончик (1427—1492), польский король

Таким образом, в 70-х гг. XV в. властителей Крымского ханства нельзя заподозрить в сотрудничестве с Османской империей. Исключение составляют лишь совместные действия войск Хаджи-Гирея с эскадрой Демир-кяхьи в 1454 г., но и этот эпизод большинство исследователей расценивает как удобное средство для достижения Крымским ханством дополнительной наживы с Каффы. По мнению И. Зайцева, Крымское ханство в 1450—1460-е гг. могло выступать в качестве потенциального участника антиосманских лиг [Зайцев, 2004, с. 85]. Косвенным подтверждением османско-крымскотатарских противоречий может стать высказывание Константина из Островицы при описании похода на Трапезунд в 1461 г.: «Трапезунд, как и Синоп, лежит по эту сторону Черного моря, Трапезундская земля гориста и обширна, со всех сторон она окружена погаными, такими как Великий Хан и Узунхасан, Джанибек-Гирей [Хаджи-Гирей]; эти татарские властители предпочитали иметь соседом трапезундского императора, нежели турецкого султана, хотя он и был их поганой веры» [Записки янычара, 1978, с. 82]. Современник этих событий Я. Длугош считал, что стоило бы польско-литовскому государю пригласить Хаджи-Гирея в крестовый поход против османов, то хан послушался бы [Крымский, 1916, с. 177]. Вместе с тем участвовать в антиосманских объединениях крымский хан все же воздерживался [Смирнов, 1887, с. 244]. С другой стороны, официальная Польша считала невозможным участие крымских войск в борьбе с османами в связи с боевой непригодностью подразделений татар, их малой численностью, большими расстояниями и трудностями переправ через большие реки [Зайцев, 2004, с. 87].

Однако с начала 1470-х гг. внешняя политика Крымского ханства начинает сближаться с османской. В это время появляются сведения об участии крымских татар в набегах против Валахии и Молдавии в первую очередь в результате активных антитурецких маневров господаря Молдавии Стефана Великого. В 1470 г. татары переходят Днестр и начинают разорять районы Молдавии. Однако в августе в лесу под Липницей они были разбиты Стефаном Великим. Захваченные в плен татары, в том числе и сын Менгли-Гирея, были казнены [Славяно-молдавские летописи..., 1976, с. 64, 70, 107, 118]. Через год татары вновь совершают набег на Молдавию. В настоящее время нет данных о существовании соглашений между османами и Крымским ханством. Однако версия о протурецки настроенных татарских беях — инициаторах этих походов — вполне имеет право на существование. Однако отношения крымского хана с Каффой были достаточно устойчивыми. Об этом свидетельствует заключенный договор о совместных действиях против нашествия врага. Исходя из реального положения вещей в качестве врага в этот момент могли подразумеваться только турки [Колли, 1918а, с. 136—137].

К сожалению, на сегодняшний день отсутствуют какие-либо источники о феодоритско-османских отношениях до 70-х гг. XV в. Однако впоследствии владетель княжества Феодоро Исаак именуется не иначе как «друг турок» [Мыц, 2009а, с. 408]. Остается возможным предположить, что и Мангуп вел со Стамбулом соглашательскую политику [Vasiliu, 1929, p. 332—333]. С Крымским ханством у Феодоро традиционно складывались добрососедские отношения, а в начале 70-х гг. наконец установился мир и в отношениях с генуэзцами. В 1471 г. Исаак лично посетил Кафу, и этот весьма важный дипломатический акт давал возможность «жить вместе в искренней и братской любви и взаимопонимании» [Vigna, 1879, p. 769]. Подобная информация содержится и в инструкции протекторов будущему консулу ди Кабелле от 16 июня 1472 г. «Мы желаем, чтобы вы также [почтительно] относились к господину Тедоро и его братьям» [Vigna, 1879, p. 868; Мыц, 2009а, с. 402].

Дюрбе Хаджи-Гирея и Менгли-Гирея в Бахчисарае

Таким образом, сложившиеся к 1475 г добрососедские взаимоотношения между Крымским ханством, княжеством Феодоро и генуэзскими колониями не способствовали реализации экспансионистских намерений турецкого султана. С другой стороны, анализ внешнеполитической деятельности Османского государства убеждает в проведении им системной экспансии на находящиеся в непосредственной близости территории. В течение всего двадцати лет были покорены Сербия, Босния, Албания, Морея, Трапезунд, Синоп, острова Эгейского моря, Караман, нанесены тяжелые поражения силам Венеции и Ак-Коюнлу. Безусловно, отсрочка вторжения османов в Крым в значительной мере объясняется не только активной внешней политикой Османской империи в бассейне Эгейского моря, на Балканах и в Малой Азии, систематическими выплатами каффинцами дани, но и географическим фактором, который обусловило Черное море. Турецкий флот стал грозной силой только к 70-м гг. XV в., чему в значительной мере способствовала турецко-венецианская война 1463—1479 гг. Принятие сюзеренитета от Польши способствовало лишь повышению стойкости духа жителей и администрации генуэзских колоний. В меньшей степени этот дипломатический акт мог устрашить османов. В любом случае, вплоть до 80—90-х гг. XV в. Польское государство было занято проблемами в отношениях с европейскими странами и безразлично относилось к завоеваниям Османской империи. Выбор союзника в предстоящем конфликте с османами был для генуэзской администрации неудачным.

Подводя итог завоевательной политике османов в третьей четверти XV в. в Причерноморье, Южной, Восточной Европе и Малой Азии, можно сказать, что вопрос турецкого вторжения в Крым оставался делом времени — кольцо османских завоеваний сжималось над Крымом. Османская империя проводила системную экспансию приграничных государств, торговых морских и сухопутных путей. На фоне энергичной завоевательной политики Мехмеда II действия европейских государств для оказания сопротивления столь сильному противнику выглядели непоследовательно. Сказывались разобщенность и отсутствие единого организационного центра, который мог бы возглавить сопротивление османам. Как было показано выше, даже такой авторитетный институт, как католическая церковь, не только не смог объединить вокруг себя государства в единую антиосманскую лигу, но и зачастую пользовался этой возможностью в корыстных целях. Создание антиосманской лиги стало бы единственным спасением для государственных образований Крымского полуострова, и вполне возможно, что они сыграли бы в этой лиге определенную роль. Важнейшую роль в противостоянии с Османской империей могла сыграть Венеция, однако в решающий момент аккоюнлунско-османской войны она не оказала помощи своему союзнику, несмотря на ранее заключенный договор о взаимодействии. Благоприятный исход для Ак-Коюнлу и Венеции в войне с Османской империей надолго отсрочил бы вторжение османов в Крым. В перспективе этот эпизод международных отношений стал последней несбывшейся надеждой на долгосрочную отсрочку османской угрозы для Крыма. После блестящей победы над силами Ак-Коюнлу Мехмед II сконцентрировал свое внимание на борьбе с сильным и решительным противником — Молдавским княжеством. Его господарю Стефану Великому на протяжении длительного времени удавалось наносить османам весьма болезненные удары. Находясь в относительной близости от Османской империи, Молдавское государство представляло для него серьезную угрозу, которую султан решил окончательно устранить в 1475 г.