Бахчисарайский Успенский монастырь до установления турецкого господства в Крыму

О внутренней жизни Успенского монастыря и каких-либо событиях, коснувшихся его, прямых свидетельств нет, в имеющихся источниках, относящихся к данному периоду, не встречается никаких упоминаний об обители или церкви в Успенской скале. Поэтому найти какие-нибудь, хоть скудные, сведения нам помогают результаты археологических раскопок в Чуфут-Кале, Салачике (ныне Староселье, район Бахчисарая, вклинивающийся в Мариампольское ущелье) и ближайших окрестностях Бахчисарая. Другим источником для нас служат письменные свидетельства той эпохи или исследования, касающиеся исторических событий, развернувшихся в данном регионе.

Изыскания археологов указывают нам, что Бахчисарайское ущелье издавна было заселено ираноязычными аланами, осевшими на Крымском полуострове в первые века нашей эры. В Марьям-Дере (т. е. Мариампольском ущелье) сохранился аланский раннесредневековый могильник, который использовался со второй половины VI по X век. В склепах были найдены характерные бронзовые и серебряные пряжки, фибулы, височные кольца и бусы. Кроме этого, археологи обнаружили известковые надгробия, на которых были высечены изображения креста, иногда встречались изображения орудий страстей Христовых. Одно из надгробий имело форму базилики с закругленной в торце апсидой, очевидно, это надгробие воспроизводило средневековый храм¹. Помимо этого было обнаружено большое количество нательных крестов и перстней с христианской символикой. Все это говорит о том, что среди населения было уже широко распространено христианство. О проживании в окрестностях Бахчисарая аланов единогласно свидетельствуют греческие, арабские и турецкие источники, самое раннее свидетельство — «Аланское послание епископа Феодора» — относится к первой половине VIII века².

В конце XIX века археолог Г.И. Тимашевский предпринял попытку доказать, что Чуфут-Кале был не караимским городом, как это считалось, а древней христианской крепостью Кырк-Ор. На Чуфут-Кале Тимашевский обнаружил развалины, которые определил как руины христианской церкви. Караимы же появились здесь позднее, а название Чуфут-Кале возникло впервые в XVII веке³. Однако мнение Тимашевского было опровергнуто комиссией, в состав которой входили не только караимы, но и представители православного духовенства. Следов христианского храма эта комиссия не обнаружила, тем не менее было признано, что христианами воздвигнута внутренняя стена города. Однако современные археологические исследования вновь подтвердили гипотезу Тимашевского о христианском происхождении Кырк-Ора. Вероятно, караимы осели здесь позднее, их привлек сюда указ хана Хаджи-Гирея, который в 1459 году освободил жителей Кырк-Ора от всех налогов независимо от их вероисповедания, при этом действие указа распространялось и на тех, кто селился в городе после провозглашения этого указа⁴. Основная часть караимов занималась ремесленничеством и торговлей, и их не мог не привлечь указ хана. Если принять за дату основания Успенского монастыря VIII век, то сложно представить, чтобы бежавшие из Византии монахи избрали для своего проживания находящееся под стенами иудейского города место.

Украшения из аланского могильника

О принадлежности Кырк-Ора православным аланам свидетельствует и арабский географ Абульфеда, посетивший этот город в 1321 году: «Кырк-Ор находится в стране асов (аланов), его имя значит по-турецки «сорок крепостей»; это сильно укрепленный замок, основанный на неприступной горе. Наверху горы есть площадь, где жители страны в минуты опасности находят убежище»⁵. Позднейшие источники уже не упоминают об аланах-христианах, вероятно, этот народ, наряду с другими народами Крыма: готами, греками и др. — к тому времени уже вошел в этнокультурную общность, известную как православные крымские греки. По-прежнему этот народ проживал на окрестных территориях, занимаясь земледелием и виноградарством, и вместо утраченной крепости Кырк-Ор центром для него стал Успенский пещерный монастырь в Марьям-дере — «ущелье Марии».

Учитывая положение Бахчисарайского Успенского монастыря, можно сделать вывод, что события, коснувшиеся Чуфут-Кале, не могли обойти стороной и Успенскую обитель. Известно, что в Чуфут-Кале ведут две дороги, называвшиеся в старину: «Айланма-йол», идущая в обход Успенской скалы, и «Ат-йойлы», проходящая через Успенский монастырь. Через греческое селение Мариамполь в Чуфут-Кале проходили как мирные люди, так и завоеватели, поэтому Успенский монастырь, вероятно, подвергался неоднократному разорению, так как едва ли захватчики оставили бы в стороне поселение греков, находящееся у подошвы скалы, на которой расположился Чуфут-Кале.

В. Залищук. Бахчисарай. Староселье

Нам не известно, какой монастырский тип — келиотство или общежитие — изначально возник в Таврике. В любом случае, крымские подвижники должны были отличаться строгой аскезой и избегать мирской суеты. К сожалению, при такой скромной жизни не могло сохраниться письменных свидетельств или археологических материалов, подтверждающих появление монахов в Крымских горах в VII—VIII веках. В.Г. Тур предполагает, что крупные киновии не существовали здесь, монашество было представлено странствующими иноками, анахоретами или живущими по несколько человек в одной келье келиотами⁶.

Воодушевленные ревностью о Христе монахи часто отправлялись на окраины империи с миссионерской проповедью. Жизнь подвижников на границе языческого мира (каковой в VII веке являлись Крымские горы) была не столь безмятежной, как в монастырях, находящихся под покровительством императорского двора. От прибывших на периферию иноков требовался высокий духовный подвиг. Поэтому надо полагать, что в VIII веке или немного ранее в Бахчисарайское ущелье прибыли убежденные, ревностно настроенные проповедники, ведущие строгий аскетический образ жизни, при этом совсем не связанные с местной светской властью.

Первоначально Успенский монастырь представлял собой небольшую киновию, насчитывающую от 3 до 15 насельников. «Киновиальная форма пустынножительства была наиболее характерна для византийского православного монашества. Компактное расположение обителей в средневековой Таврике дает основание предполагать, что в средневековом Крыму практиковалось объединение нескольких киновий под управлением киновиарха»⁷.

Караимы

В церковном отношении насельники Успенской скалы подчинялись готским епископам «и управлялись Иоанном и Никитой, подписавшимися в 787 году под актами VII Вселенского собора»⁸.

О роде деятельности насельников Бахчисарайского монастыря нам частично сообщают археологические находки. Естественно, что в первое время подвижники, пока у них еще не сложилось хозяйство, занимались рыболовством и собирательством, некоторые исследователи даже предполагают, что они охотились⁹, хотя с этой точкой зрения мы не можем согласиться. Окружающий Мариампольское ущелье лес давал инокам достаточное пропитание, т. к. здесь произрастало немалое количество пригодных в пищу растений и плодов, которые монахи вполне могли собирать и сушить (например, кизил, барбарис, шиповник, боярышник, орехи и проч.). В окрестном лесу бахчисарайские иноки вполне могли собирать и заготавливать грибы. Нельзя согласиться с мнением В.Н. Даниленко, что монахи занимались охотой. Как известно, иноки-аскеты не употребляли мясной пищи и не проливали крови животных. Не могли иноки не воспользоваться возможностью добывать в лесу мед диких пчел или не заниматься пчеловодством. В горных водоемах и реках, бывших, по всей видимости, в ту эпоху гораздо полноводнее, они могли ловить рыбу и раков. Этим монахи Успенского монастыря продолжали заниматься и спустя века. Посетивший в 1578 году Крымское ханство польский посол Мартин Броневский, посланный к хану Мухаммед-Гирею, в своих записках оставил следующее сообщение: «Но как татары не большие любители рыбы, то ловлею ее занимаются по большей части христиане и путешествующие сюда приезжающие»¹⁰.

Тарапан-давильня

Природные условия Бахчисарайского ущелья благоприятствовали разведению садов и огородов¹¹, а также выращиванию винограда. В окрестностях Мариампольского ущелья монахи террасировали склоны гор, придавая им вид лестницы, «каждая стенка которой поддерживалась опорной стенкой-крепидой»¹². На образовывавшихся ровных участках земли высаживались виноградные лозы. Террасирование склонов предотвращало смыв почвы талыми и дождевыми водами, облегчало обработку почвы, проведение прививок, обрезку и другие работы по уходу за этой культурой.

С выращиванием винограда связано и монастырское виноделие, признаками чего являются сохранившиеся в окрестностях Успенского монастыря тарапаны-давильни. Винодельни, как правило, расположены вблизи виноградников, это позволяло монахам быстро перерабатывать собранный урожай. Очевидно, выращивание винограда и виноделие были первостепенными в монастырском хозяйстве, эта продукция всегда пользовалась спросом у местного населения. Немецкий путешественник Иоганн Шильтбергер, участник войны коалиции европейских держав против султана Баязета, попал в плен к туркам в битве под Никополем в 1394 году, после освобождения из которого он совершил длительное путешествие по Ближнему Востоку и Европе. Посетил он и Крым, о чем оставил свидетельство в своих записках: «К числу принадлежащих Татарии стран относится город Киркер (т. е. Чуфут-Кале)», в хорошей стране, именуемой Готфиею, но которую язычники (т.е. мусульмане) называют Тат. Она населена христианами и производит хорошее вино¹³. Даже в эпоху, в которую мусульмане были доминирующим населением Крыма, вино по-прежнему употреблялось в значительном количестве. Автор «Путешествия из Вены в Белград и Новую Килию, также в землю буджацких и ногайских татар и во весь Крым» [СПб., 1873] Н.Э. Клеман так объясняет это явление: «Магометова заповедь запрещает употреблять вино, почитая оное правило за спасительное; однако же закон сей не вполне исполняем, хотя сей законодатель и строго в том запрещает, и пить явно никто не смеет»¹⁴. Кроме мусульман на полуострове, особенно в городах, проживали христианские народы: греки, армяне, генуэзцы и другие, которым не было запрещено употребление этого напитка. В своих записках Клеман часто жалуется на сопровождающего его переводчика-армянина, находившего себе в каждом городе родственников или друзей, эти встречи сопровождались застольями, что сильно задерживало путешествие¹⁵. Постоянный спрос на вино позволял монастырскому хозяйству быть стабильным и устойчивым.

Не сохранилось никаких следов ремесленной деятельности монахов. В окрестных скалах археологи очень часто встречают глубокие навесы со следами их приспособления под различные нужды в виде вырубов в скале для установки как вертикальных, так и горизонтальных жердей, столбов и подпорок. По мнению исследователей, эти навесы использовались как загоны для скота. Насельники Успенского монастыря могли заниматься скотоводством, как и окрестное население, обеспечивая себя, таким образом, шерстью и молочными продуктами.

Монастырское хозяйство

Очевидно, что в Бахчисарайском монастыре было крепкое хозяйство с чертами натурального, иноки производили практически все необходимое для жизни, а ремесленные изделия они могли получать в окрестных селениях. «Монастырское хозяйство было коллективным по своему характеру, что предполагало элементы внутрихозяйственного планирования, рациональное использование ресурсов, взаимопомощь и взаимосвязь в производстве, довольно глубокое разделение труда»¹⁶.

Таким образом, в начальный период существования Бахчисарайского Успенского монастыря его насельники, ведущие строгий образ жизни и соблюдающие посты, вполне обеспечивали себя рыбной ловлей и собирательством. В последующую эпоху благодаря развитию скотоводства, пчеловодства и земледелия, в особенности выращивания злаков, винограда и овощных культур, благосостояние этого монастыря возросло.

Хан Ногай

Исследователи отмечают вклад монахов-переселенцев из Византии в культурное и экономическое развитие Горного Крыма. Поселившиеся здесь монахи распространяли высокую по тому времени византийскую культуру, пещерные монастыри, в том числе и Успенский, становились образовательными центрами, а их хозяйственная деятельность «способствовала выработке единой технологии в ремесле и сельском хозяйстве»¹⁷. В целом христианство в эпоху средневековья оказало сильное влияние на экономику и политическую жизнь населения пещерных городов¹⁸.

Некоторые исследователи, к числу которых можно отнести Тунманна и Юргевича¹⁹, выдвигали точку зрения, согласно которой на месте Чуфут-Кале находились древние Фуллы, кафедральный центр одной из христианских епархий древней Таврики. Такой вывод они, по всей видимости, делают, опираясь на «Житие Константина Философа», из которого видно, что Фуллы размещались недалеко из Херсонеса. Находившийся в Херсонесе Константин Философ приходил в Фуллы, где срубил священный дуб, бывший объектом поклонения местных жителей, которые были обличены св. Константином в идолопоклонстве²⁰. Конечно, эта гипотеза не принята исследователями единогласно, по поводу местонахождения Фулл до сих пор ведутся споры и высказываются различные мнения. Однако, если допустить, что точка зрения Тунманна и Юргевича верна, то напрашивается вывод о том, что Успенский монастырь был подчинен не готскому, а фуллскому митрополиту.

XIII век становится переломным моментом в истории не только Крыма, но и многих стран Европы и Азии. В это столетие над многими государствами пронеслась волна монгольского нашествия, в результате которого многие цветущие города превратились в руины, исчезли целые государства, а на их обломках возникли новые. Южный и Юго-Западный Крым это нашествие не затронуло²¹, соответственно не пострадал и Успенский монастырь.

Судакская крепость

В конце XIII века, когда византийским императором Андроником II Палеологом готский архиепископ был возведен в достоинство митрополита, у подошвы Успенской скалы существовало греческое поселение, что подтверждается греческими надписями на плитах, обнаруженных на кладбище напротив Успенской скалы²².

В правление хана Токты (1290—1312) осуществляются новые набеги на города Таврики. Ногаево нашествие 1299 года было губительным для ряда поселений Крымского нагорья, некоторые города, например Эски-Кермен, прекратили свое существование, были полностью разрушены. Причиной этого нашествия стало убийство внука Ногая в Кафе, посланного туда для сбора дани. Собрав огромное войско, Ногай взял Кафу и полностью ее сжег. Во время разорения Кафы было убито множество купцов, прибывших в этот город из разных стран. Следом за Кафою были разорены Сарукерман (т. е. Херсонес), Судак, Керчь, Кырк-Ор²³. Скорее всего, во время разорения Кырк-Ора пострадал и Успенский монастырь, находящийся на другой стороне ущелья, он едва ли смог избежать участи своих соседей. В целом Ногаево нашествие принесло тяжелые опустошения нагорью.

Условный портрет Джанибека в Каталанском атласе, 1375 г.

При преемнике Токты — хане Узбеке (1312—1342) последовали новые набеги. Однако с 40-х годов XIV века зависимость Таврики от Золотой Орды несколько ослабела по причине междоусобиц среди ордынской знати.

В 40-х годах XIV века, в последние годы правления хана Узбека и в правление хана Джанибека, татарами был завоеван Чуфут-Кале. Сохранилось предание о том, что войско хана Шейбека (т. е. Джанибека) долго не могло овладеть городом. Тогда татары устроили в своем лагере страшный шум, продолжавшийся три ночи подряд, чем сильно истомили защитников Кырк-Ора, после чего вновь пошли на штурм²⁴. Сохранилось татарское свидетельство, относящееся к этой эпохе и сообщающее о взятии Кырк-Ора после упорного сопротивления, оказываемого асами (т. е. аланами), гяурами (т. е. неверными) по религии²⁵.

Несмотря на благоприятное отношение ханов Крымского улуса к монастырю, соседство с ними очень часто навлекало на него бедствия, связанные с междоусобицами среди Чингизидов. Один из выдающихся ордынских ханов Тохтамыш пребывал в своих крымских владениях довольно длительные сроки, здесь он собирал войско для походов, укрывался от преследований противников, делал передышки в перерывах между походами. Местопребыванием Тохтамыша была крепость Кырк-Ор. До наших дней в Чуфут-Кале сохранился дюрбе — мавзолей, воздвигнутый Тохтамышем для погребения своей дочери Ненкеджан-ханым, скончавшейся в 1437 году. Сохранилась и легенда, сообщающая об этом событии. Согласно преданию, дочь могущественного хана против воли отца полюбила одного бахчисарайского юношу. Когда она отправилась к нему на свидание, ей сообщили, что в крепость вернулся ее отец. Опасаясь гнева отца, Ненкеджан бросилась со скалы в пропасть. По другой версии, Ненкеджан руководила обороной Кырк-Ора от осаждавших крепость врагов. Эта версия как раз передает историческую реальность, связанную с борьбой за власть между татарскими ханами. На мавзолее Ненкеджан сохранилась следующая надпись: «Это гробница знаменитой государыни Ненкеджан-ханым, скончавшейся месяца рамазана 841 (т. е. 1437)»²⁶.

Мавзолей дочери Тохтамыша Ненкеджан-ханым в Чуфут-Кале

В конце XIV века, когда развернулась кровопролитная борьба между Тохтамышем и Тимуром, в Крым вторглись полчища Идики (т. е. Эдигея), преследовавшие одного из сыновей Тохтамыша, искавшего, по всей вероятности, убежища в горах Юго-Западного Крыма. В результате многие поселения полуострова, в том числе и окрестности Кырк-Ора, были разорены²⁷.

Однако господство татар не устранило политической независимости христианского княжества Феодоро, столица которого находилась недалеко от Успенского монастыря. Феодоритские правители, по всей вероятности, выступали порой как благотворители Успенского монастыря.

С 1390 года Кырк-Ор и Успенский монастырь на короткое время перешли в юрисдикцию Херсонесской митрополии²⁸, в которой Успенский монастырь пребывал до 1440-х годов, когда Херсонесская епархия прекратила свое существование. После Херсонесской Успенский монастырь возвращается в юрисдикцию Готской митрополии, ставшей к тому времени единственной православной епархией Крыма. Подчинение готскому митрополиту Успенский монастырь сохранял вплоть до переселения христиан из Крыма в 1778 году.

Тохтамыш

Благодаря политической самостоятельности греческого княжества православные христиане первоначально жили в благоприятных условиях, это же можно сказать и о положении Успенского монастыря. Христиане были коренным населением Крыма, сохраняли церковную связь с Византией и церковную иерархию. Занимаясь ведением монастырского хозяйства, монахи Успенского монастыря находились в непосредственном общении с господствующим татарским населением. Горные долины по-прежнему оставались в руках христиан, но после перенесения в 1428 году²⁹ столицы в Бахчисарай татары стали жить в ближайшем соседстве. Весьма вероятно, соседство иноков Успенского монастыря с татарами первоначально носило мирный характер.

Действительно, первоначально вторжение татар в Крым не вызвало межрелигиозных проблем. Татары руководствовались «Ясой» Чингисхана, который требовал почитать всех богов, поэтому они с почтением относились к религии, господствующей в Таврике. Здесь по-прежнему свободно совершались богослужения, очень часто на них присутствовали ханы. «Приняв магометанство при хане Берке в 1324 году, татары первоначально не понимали отличия этой веры от христианской и не теснили христиан. С укреплением же у татар магометанства развился и религиозный фанатизм их и угнетение христиан»³⁰.

Предание о чудесном явлении Бахчисарайской иконы и благочестивое и ревностное почитание этого образа настолько благоприятствовали Успенскому монастырю, что даже верхушка татарской знати в минуты опасности посылала дары в монастырь в надежде получить покровительство чистейшей из дев Марьи-ана, как именовали мусульмане Пресвятую Богородицу, сам монастырь среди татар именовался «Майрем-Анай», т. е. «Мать Мария»³¹. Известно, что некоторые суммы Успенскому монастырю жертвовал хан Хаджи-Девлет Гирей. Андрей Лызлов так пишет об этом хане: «Некогда же и хан крымский именем Ачигирей, воююще против супостатов своих, просил помощи от Пресвятые Богородицы (т. е. в Успенском монастыре. — А.П.), обещающе знаменитое приношение и честь Ея образу воздати. И творяше тако: егда бо откуду с корыстию и победою возвращашеся, тогда, избрав коня или двух, елико наилучших, продаваше и накупивше воску и свещ соделавши, и поставляше их тамо чрез целый год, еже и наследники его, крымские ханы, многажды творяху»³². Причиной, побудившей Хаджи-Девлет Гирея искать покровительства Божией Матери, стала война за ханский трон, которую этот хан вел со своими братьями³³. Свечи у образа Божией Матери в Успенской скале продолжали непрерывно возжигаться и преемниками Хаджи-Девлет Гирея, соблюдающими это установление. Польский хронист, каноник Матвей из Мехова, писал об этом при третьем преемнике Хаджи-Девлет Гирея Мухаммед-Гирее (1515—1523).

Основатель Крымского ханства Хаджи-Девлет Гирей

Веротерпимость хана Хаджи-Девлет Гирея и почитание им образа из Успенского монастыря объясняется тем, что он вырос в Литве и, несомненно, помнил впечатления своей молодости. Вопреки заповеди ислама, предписывающей обращение в него всех иноверцев, Хаджи-Девлет Гирей имел практически евангельскую терпимость. Веру он считал средством для собственного благополучия и благоденствия своего народа, никогда не делая ее орудием собственных страстей. «Правда, что в сем первые наставления, кои он получил в детстве, казалось, служили ему руководством. Он был воспитан в Литве в то самое время, когда поляки проповедовали там Евангелие, и в нем остался от наставлений миссионеров некоторый род почтения к Богоматери, Коей он делал обеты и приносил жертвы в храме, который был посвящен Ей в Таврии, близ города и горы Киркеля (т. е. Кырк-Ора)»³⁴.

С 1478 года в Чуфут-Кале обосновывается хан Менгли-Гирей, отсюда он правил государством, чеканил свою монету, здесь заседал суд и производились расправы³⁵. В Чуфут-Кале Менгли-Гирей принимал послов, здесь же он устроил тюрьму для знатных пленников, в которой очень часто содержались русские и литовские послы. Близость ханских столиц (Бахчисарая и Кырк-Ора) к Успенскому монастырю имела и благоприятное значение. Посещая ханский двор, посланники из России бывали в Успенской обители, благодаря чему русское правительство узнавало о тех нуждах, которые испытывал монастырь³⁶, и оказывало ему свою помощь.

В 1486 году Успенский монастырь вновь пережил разорение, постигшее его в то время, когда Менгли-Гирей заперся в Чуфут-Кале, спасаясь от сыновей золотоордынского хана Ахмета, едва ли не пленивших крымского хана в собственной столице. Поскольку за стенами Чуфут-Кале Менгли-Гирей был неуязвим, золотоордынцы довольствовались разорением окрестностей этой крепости.

Примечания

1. Фадеева Т.М. Указ. соч. С. 95.

2. После прихода в Крым готов аланы стали жить в тесном общении с новыми соседями, благодаря этому соседству для местного населения возникло новое название — готаланы.

3. Москвич Г. Указ. соч. С. 125.

4. htpp://archeologia.narod.ru/krim/kale.htm

5. Цит. по: Фадеева Т.М. Указ. соч. С. 96—97.

6. Тур В.Г. Указ. соч. С. 14.

7. Тур В.Г. Указ. соч. С. 30.

8. Протопопов М. Успенский скит в Крыму... С. 31.

9. Даниленко В.Н. Монастырское хозяйство в Крыму / Проблемы истории и археологии Крыма. Симферополь: Таврия, 1994. С. 128.

10. Броневский Мартин. Описание Крыма // ЗООИД, т. VI. Одесса, 1867. С. 345.

11. В наше время на столообразной вершине Успенской горы сохранились остатки монастырского сада, разведенного насельниками Успенского монастыря в XIX веке.

12. Даниленко В.Н. Указ. соч. С. 131.

13. Шильтбергер Иоганн. Путешествие Иоганна Шильтбергера по Европе, Азии и Африке, с 1394 по 1427 год. (Пер. с немецкого Ф. Брун). Б. м., 1867. С. 58.

14. Даниленко В.Н. Указ. соч. С. 140.

15. Даниленко В.Н. Указ. соч. С. 140.

16. Там же. С. 143.

17. Воронин Ю.С., Даниленко В.Н. Указ. соч. С. 180.

18. Герцен А. Г, Махнева О.А. Указ. соч. С 23.

19. Мариуполь и его окрестности. С. 6.

20. http://archeologia.narod.ru/krim/kale.htm

21. Тур В.Г. Указ. соч. С. 31.

22. Протопопов М. Успенский скит в Крыму... С. 31.

23. Кулаковский Ю. Прошлое Тавриды. С. 104.

24. http://archeologia.narod.ru/krim/kale.htm

25. Кулаковский Ю. Прошлое Тавриды. С. 100.

26. Москвич Г. Указ. соч. С. 125.

27. Тиханова М.Л. Указ. соч. С. 331.

28. Мариуполь и его окрестности. С. 7.

29. Кулаковский Ю. Прошлое Тавриды. С. 123.

30. Маркевич А. К вопросу о положении христиан в Крыму... С. 7.

31. Поселянин Е. Богоматерь. Полное иллюстрированное описание Ее земной жизни и посвященных Ее имени чудотворных икон. СПб., б. г. С. 525.

32. Лызлов Андрей. Указ. соч. С. 5.

33. Кулаковский Ю. Прошлое Тавриды. С. 124.

34. Сестренцевич-Богуш Станислав. История о Таврии. Т. 2. СПб., 1806. С. 252.

35. Фадеева Т.М. Указ. соч. С. 102.

36. Кеппен П. О древностях Южного берега Крыма и гор Таврических. СПб., 1837. С. 313.