Предисловие

Южный берег Крыма. Узкая, залитая солнцем полоска земли у синего теплого моря. Здесь отвесные кручи гор, раздолье моря, глубокие ущелья, тенистые леса, стремительные горные ручьи и водопады.

На Южном побережье можно найти уголки, напоминающие природу многих стран мира — Италии и Испании, Австралии и Греции. Удивительно разнообразен и живописен этот край. Его воспели Пушкин, Мицкевич, Жуковский, Батюшков, Вяземский, Майков, А. Толстой. Некрасов, Леся Украинка, Бунин, Брюсов, Маяковский. О нем писали Чехов, Горький, Куприн, Тренев, Серафимович, Сергеев-Ценский, Павленко. Незабываемы картины южнобережья на полотнах Айвазовского, Коровина, Ф. Васильева.

Давняя и богатая история у этих благодатных берегов. О ней рассказывается в народных сказаниях и легендах, в трудах древних писателей. О далеком прошлом свидетельствуют каменные ящики и оборонительные стены таврских городищ, руины византийских и генуэзских крепостных сооружений и другие памятники старины.

Большой любитель и ценитель прошлого нашей Родины А.М. Горький назвал Крым историко-археологическим заповедником.

Здесь много памятников, напоминающих о героях борьбы за власть Советов, о периоде гражданской и Великой Отечественной войн. Здесь есть места, где каждый камень полит кровью борцов за народное счастье, овеян славой и легендами.

Трудно сказать, что самое замечательное на Южном берегу. Море? Горы? Зеленый наряд? Климат? Замечательно и то, и другое, и третье.

Нет такого уголка и парка на побережье, где бы не росли могучие раскидистые южные кедры, магнолии, пальмы, ленкоранские акации, гигантские секвойи, каменный дуб, самшит.

Беседки и балконы оплетают китайская глициния, весной похожая на дымчато-голубое облако, и красная текома.

Осенью, в пору созревания, здесь манят взор оранжевые персики, краснощекие яблоки, будто восковые груши, и миллионы янтарных, рубиновых, изумрудных и матово-синих ягод винограда, сбившихся в кисти, свисающие до земли.

О климате Южного берега слагают легенды. Говорят, что тяжело больной врач В.Н. Дмитриев в 1876 году приехал в Ялту. Коллеги предрекали ему недолгую жизнь. Но проходили месяцы, годы, а Дмитриев жил, несмотря на приговор врачей, и чувствовал себя год от году лучше. Он прожил в Ялте 35 лет и умер глубоким стариком, совершенно забыв, что когда-то был болен туберкулезом.

Дмитриев — один из первых открывателей и пропагандистов целебности южнобережного климата, как и другой патриот южнобережья профессор медицины Боткин. Боткин говорил: «Как больничная станция, Крым, по-моему, имеет большую будущность, лишь бы появились те необходимые условия, без которых невозможно еще посылать больных с кошельком среднего размера».

В летнее время температура воздуха здесь только несколько выше, чем в Москве, Ленинграде, Горьком, Свердловске. Но зимой происходит чудесное смещение времени.

Где-то под Кировом охотник ставит силки и капканы на зимнего зверя. Утонула в сугробах Тюмень. В Москве и Ленинграде — разгар лыжного и конькобежного спорта. Свердловчане, архангельцы, иркутяне ходят в шубах, пимах. Здесь же все одеты по-летнему. Начинаются весенние работы на виноградниках и в садах. Зацветают высаженные в клумбы анютины глазки.

Однако бывают и похолодания. Подует резкий ветер, закурятся белой пылью снежные вершины гор. Запляшет по тротуарам частый дождь, а то выпадет и снежок — на зеленые газоны и клумбы, на ветки кустов и деревьев, где уже появились почки.

Впрочем, недолго лежит снег. Солнце пробьется сквозь тучи и быстро расправится с ним, северным пришельцем. Только на горы, обрывистые скалы да высокие плато зима надолго надевает белые капюшоны — до мая, а на иные и до июня.

На сто километров протянулись южнобережные санатории — нарядные и чистые, сверкающие белизной, разнообразные по архитектуре. Большинство из них построено в годы пятилеток. И сейчас на Южном берегу вырастают все новые и новые здравницы, пансионаты, гостиницы, разбиваются парки и сады.

Ежегодно здесь отдыхают сотни тысяч трудящихся. Они уезжают посвежевшими и долго вспоминают чудесный уголок нашей Родины.