Продолжение южнобережного маршрута

У самого моря на западном склоне Аю-Дага — на территории Артека — в 1963 г. при деятельном участии пионеров были исследованы развалины большого поселения, которое возникло около времени Юстиниана I и просуществовало до XV в. Оно было оставлено людьми, по-видимому, после того, как огромный оползень сбросил в море более половины домов. Сохранившаяся часть поселения придавлена каменными глыбами, под которыми погибли многие жилые и хозяйственные постройки. При массовых зачистках удалось выявить очертания улиц, ограды дворов, стены зданий. Обнаружены две кузнечные мастерские, где изготовляли железные якоря и металлические детали корабельной оснастки. Найден и некрополь поселения с фундаментом небольшой церкви. Мощный (до 2 м толщины) слой культурных отложений перекрывает кладки нескольких строительных периодов, во время которых планировка поселения оставалась неизменной, несмотря на многочисленные перестройки жилых домов.

Дома были разных размеров (самые крупные 15×18 м), многие из них имели стены толщиной без малого около метра. Возможно, что эти дома имели вторые этажи. Террасы и улицы расходились радиально от центра поселения, где стояли наиболее крупные постройки. Дома и хозяйственные помещения были окружены дворами: усадьбы располагались не скученно, но и без разрывов между собой.

При раскопках собрано множество обломков посуды всех периодов средневековья от V—VI до XIV—XV вв., в том числе и поливной привозной, и амфор, и пифосов разных форм и размеров. Найдены также рыболовные грузила из просверленных галек и большое количество рыбьих костей. Выделяются кости крупных осетровых рыб и камбалы, раковины мидий и устриц, встречаются побывавшие в огне клешни и панцири крабов. Почти нет костей домашних животных.

Во дворах многих домов (и выше поселения) сквозь завалы камней и щебня пробились и растут старые инжирные и оливковые деревья, крупноплодная рябина, виноградные лозы. При обследовании их кафедрой садоводства и виноградарства Крымского сельхозинститута выяснилось, что это поросль от корней средневековых деревьев и лоз, в свое время придавленных обвалом и все-таки не погибших. На территории поселения (вообще сильно заросшей) много старых и одичалых кевовых деревьев. Из их плодов в свое время приготовляли масло, пригодное в пищу и для технических целей; смолу же их применяли в корабельном деле.

На самой вершине Аю-Дага к северу от заросшего лесом, а местами открытого, урочища с хорошим пастбищем и родником (когда-то постоянным, а теперь пересыхающим уже в начале лета) сохранились развалины большого укрепления, примитивно сложенного из необработанных камней. Оно имеет форму неправильного кольца, образованного стеной толщиной около 3 м и длиной более 250 м. С внутренней стороны стены — ряд прямоугольных пристроек, которые, судя по толщине их кладки (менее 1 м) и незначительному раскату камня, были невысокими. Никаких археологических находок укрепление не дало, хотя его обследовали неоднократно. Сооружение это пока остается загадкой: о его дате и назначении высказываются весьма различные суждения.

Наиболее распространенным и романтическим является предположение о принадлежности Аю-Дагского укрепления таврам. На эту мысль наводят и примитивность каменной кладки, и относительное соседство с таврским могильником и поселением III—II вв. до н. э. Однако примитивность сооружения не является датирующим признаком и ближе к укреплению находятся не таврские, а раннесредневековые постройки на самой горе.

Трудно сказать, к какому именно времени можно отнести предполагаемые убежища тавров южного побережья — и на Кастель-горе близ Алушты, и на скале Исар-Кая в Гаспре, и на горе Крестовой над Алупкой, и на горе Кошка у Симеиза... Однако именно на этих местах в IX—X вв. стояли мощные укрепления. По ряду внешних признаков можно понять, что замена едва усиленного примитивной кладкой естественного убежища замком или городищем со стенами и башнями в каждом случае происходила не сразу, а через несколько строительных периодов, вызванных не только военными разрушениями, но и развитием фортификационной мысли и строительного дела. Вместе с тем в средневековом каменном зодчестве Таврики очень долго сохраняются самые древние строительные традиции — кладка насухо, подбор камней вместо их обработки, использование естественных глыб и завалов, скругление углов вместо их вязки и прочее. Детальное исследование и периодизация подобных памятников в настоящее время только начаты.

В VI—VIII столетиях в стороне от Алустона и Горзувит мы еще не находим остатков каких-либо фундаментальных укреплений и поселений с долговременными каменными постройками. Поблизости же от этих византийских крепостей (особенно на хорошо защищенном берегу между ними) выросли поселения, многие из которых продолжают жить до наших дней. Таковы Горзувиты (Гурзуф), Артек, Партенит (Фрунзенское), Биюк-Ламбат (Малый Маяк) и другие.

Археологические раскопки 1959 г. на восточной окраине Гурзуфа открыли большую базилику VI в. и остатки жилых домов. На скалистой высоте, выступающей в море, под стенами генуэзско-турецкой крепости в 1963 г. обнаружены основания юстиниановского укрепления. Склон этой высоты от подножия крепости к бухте был в свое время укреплен террасами и тесно застроен жилыми домами, на остатках которых существуют постройки современного Гурзуфа. Курортный поселок кое-где даже сохранил средневековую планировку улиц, а черепки посуды, амфор, пифосов буквально усеивают береговые тропы, встречаются во многих дворах и на галечном пляже бухты.

Над Гурзуфом, рядом с приморской крепостью, на окраине с. Краснокаменка (б. Кизил-Таш) возвышается большая скала Кизил-Таш (Красный камень), известная также под названием Гелин-Кая. На ней — остатки небольшого замка, когда-то, по-видимому, охранявшего путь на перевал Гурзуфское седло. Сохранились основания оборонительных стен и каких-то построек внутри них; видны устои ворот, на подступах к которым отдельно стоит квадратная в плане башня.

Укрепление Гелин-Кая датируется временем не ранее XII—XIII вв. Непосредственная близость его к Гурзуфской крепости опять наводит на мысль о какой-то сложной и двойственной военно-исторической ситуации на южном побережье в период зрелого средневековья (вспомните Алустон, Кастель и Демерджи).

Такую же картину мы увидим и к юго-западу от Гурзуфа: укрепление на мысе Мартьян (Никитский ботанический сад), а над ним — восточнее Никиты (справа от шоссе, если ехать в Ялту) — возвышается более поздняя крепость Палеокастрон; такую же пару составляют укрепления Массандровское и Учан-Су-Исар близ Ялты; ниже Гаспры — остатки средневековой крепости на мысе Ай-Тодор (между Ласточкиным гнездом и санаторием Харакс, близ одноименной древнеримской крепости), а над Гаспрой, на месте карьера завода железобетонных изделий, — дозорное укрепление Исар-Кая, которое было, видимо, связано (так же, как Ай-Иори и Сераус) с большим городищем на горе Крестовой над Алупкой. Таким образом, укрепления, описанные Кеппеном, идут не одной, как казалось ему, а двумя линиями, расположенными одна над другой.

Укрепление Исар-Кая было в 1961 —1962 гг. исследовано полностью. На его труднодоступной вершине найдены следы таврского убежища — керамика, которую можно отнести ко времени поздней бронзы и раннего железа; тут же на краях обрыва были кучи морской гальки двух сортов : мелкие для пращи и более крупные для метания по приближавшемуся противнику. Верхние отложения грунта на утесе изобиловали керамикой двух периодов — VIII—X и XII—XIV вв. н. э.

Раскопки на Исар-Кая открыли остатки здания последнего периода. Оно состояло из четырех помещений — одного хозяйственного (кухня-кладовая) и трех жилых, из которых два были предназначены для целой группы людей (сохранились следы нар), а третье (с более благоустроенным очагом) служило жильем одному или двум лицам. К зданию примыкал открытый на юго-запад навес; за тремя его стенами находилась железоделательная мастерская. Открыто основание круглой горновой печи, найдены шлак, обломки печины, кричное железо, полуфабрикаты изделий и сами изделия — железные наконечники стрел, а также целый набор оселков. Видимо, небольшой гарнизон этого укрепления в мирные дни не сидел сложа руки, а готовил для себя оружие.

В глубокой и просторной щели, расколовшей надвое утес (возможно, в результате землетрясения), обнаружены стены двух жилых и хозяйственных помещений, пещерная кладовая с пифосами и следы еще двух более поздних горновых печей. С южной и восточной сторон к утесу примыкала площадка, укрепленная стенами (своего рода двор крепости) и снабженная большой цистерной для воды. Время устройства этих второстепенных сооружений устанавливается многочисленными находками, в том числе монетой XII столетия. В XIV в. укрепление было заброшено, а в XV в. снова некоторое время использовалось в качестве убежища и дозорного пункта.

На юго-западном склоне, непосредственно под утесом Исар-Кая, были открыты многочисленные сельскохозяйственные усадьбы того же времени, а ниже, рядом с Гаспрой, — остатки более раннего поселения VIII—X вв. Укрепление рядом с Хараксом у Ласточкина гнезда, «парное» с Исар-Кая, относится к X—XIV вв.

Своеобразная «спаренность» приморских и горных укреплений наблюдается и далее к юго-западу: у Симеиза (Панеа — на берегу и укрепление на горе Кошка), а также в районе Голубого залива (укрепление на мысу Кикенеиз и Биюк-Исар возле с. Оползневое). Такую же пару, по-видимому, представляли собой Кастропольская крепость у моря и Кучук-Исар у перевала Шайтаy-Мердвень над санаторием «Мелас».