Евпатория в конце XVIII — начале XX вв.

8 апреля 1783 г. Екатерина II подписала манифест «О принятии полуострова Крымского, острова Тамани и всей Кубанской стороны под Российскую державу». Указом императрицы от 8 февраля 1794 г. была образована Таврическая область с 7 уездами, среди которых обозначен и Евпаторийский. Евпатория стала уездным городом¹. 12 декабря 1796 г. Указом Павла I, ненавидевшего все, что было связано с Екатериной II, Таврическая область как таковая была ликвидирована. И, наконец, 8 октября 1802 г. Указом Александра I создается Таврическая губерния в составе семи уездов, из коих один — Евпаторийский (Козловский)². С тех пор и до установления Советской власти в Крыму Евпатория оставалась уездным городом. Однако старое название города еще достаточно долго сохранялось в государственных документах. Так, в «Списке населенных мест по сведениям 1864 г.» значится «Евпатория (Козлов, Гёзлёве)»³.

Евпатория в самом начале XIX века находилась в крайне плачевном состоянии. Ее население сократилось до критической отметки и в 1802 г. составляло всего 1912 человек, из них: купцов — 129, мещан — 1668, казаков — 3, крестьян — 1⁴. В Евпаторийском уезде в 1814 г. проживало 27 514, в 1815 г. — 27 543, в 1819 — 29 539 и в 1820 — 29 508 человек⁵.

Как отмечали почти все путешественники первой половины XIX в. (со слов местного населения), лучшие времена для Евпатории были уже позади. Чтобы как-то реанимировать порт Козлов, Павел I объявил его porto franco, то есть освободил все поступающие сюда товары от пошлины. Одной из причин упадка Евпаторийского порта, по мнению А. Демидова, было укрепление Одесского порта и развитие каботажного судоходства около Севастополя⁶. Другая причина заключается в том, что основным контрагентом гёзлёвской торговли являлись, по словам Тунманна⁷, восточные ногайцы, орда которых полностью эмигрировала в конце XVIII в. в Турцию.

С.И. Шакай — создатель первого сада в городе

Тем не менее Евпатория оставалась одним из главных торговых портов Крыма; в 1829 г. была построена новая современная пристань. Как и ранее, основными экспортными товарами были пшеница, овечья шерсть, сырые и выделанные кожи, войлок, бурки, соль и сало, масло коровье. Предметом ввоза служили сухие фрукты, маслины, деревянное масло, кофе, табак, разные бумажные изделия, баламут или дубовые желуди⁸. Хлеб закупался в Екатеринославской, Полтавской, Воронежской и, естественно, в Таврической губерниях. Крымские товары вывозились в Константинополь, Триест, Марсель, Смирну, Анатолию и Архипелагские острова.

Несмотря на скептическую оценку состояния экономики города в первой половине XIX в., обращает внимание огромное положительное сальдо в торговле (см. табл.). Это объясняется прежде всего тем, что многие суда приходили в Евпаторийскую гавань, груженные балластом и легковесным товаром — пряностями, кофе и фруктами. В то же время пшеница и шерсть, занимая большой объем, весили немного. Причем каботажные рейсы здесь не учитываются.

В первой половине XIX в. Евпатория слыла тихим заштатным городком губернии. Пост городничего в Евпатории занимали: в 20-е гг. — Эссель, в 1839—1848 гг. — м-р Иосиф Михайлович Фиерковский, в 1849—1854 гг. — Платон Михайлович Титов [см.: Новороссийский календарь за 1839—1855 гг.]. 27 июня 1825 г. город проездом посетил Адам Мицкевич. Вот как описал это событие в своем письме польский писатель Генрик Жевуский: «...Когда прибыли в Козлов, Симеон Баба, самый богатый караим в округе, прибыл на берег моря, чтобы предложить нам гостеприимство, жара была ужасная, море окончательно утомило. Благородное радушие этого уважаемого сына Востока заставило нас обо всем забыть.

С.И. Ходжаш — один из основателей Мойнакской грязелечебницы

Наш прием у него, наивная картина патриархальных обычаев вместе с колодцем в центре двора, и молодая его дочка, богато одетая, подающая нам воду, все это было правдивой главой из Генезиса.

Пани знает, что караимы являются сами чистыми последователями закона Моисея (свободного от всяких синагогальных предрассудков), гостеприимные, толерантные, жадные к просвещению и одновременно знакомые с европейским способом мышления, хотя и отличающиеся от нас своими обычаями. Тюркский язык является их родным языком, а древнееврейский только язык научный и богословский, известный исключительно их духовенству. Пани знает прекрасно, что наш ученый Чацкий нашел, что среди них в Польше никогда нет преступлений, а в Крыму они пользуются той же славой. Восточный обед, которым нас потчевали, приправленный милой откровенностью доброго Баба, оригинальным обаянием его жены и дочерей, сияющих красотой и алмазами, наивным весельем тех молодых девушек, тем более что были ужасно голодны, показался нам превосходным; огромные сплетенные жбаны со светло-розовым вином из его виноградников успокоили нашу жажду после обеда; попросили показать их храмы, и хозяин дома проводил туда, священник ждал нас там, обратился к нему на древнееврейском с парой любезных слов; он был восхищен, встретив европейца, который на это мог решиться, и ответил мне более изыскано; представил ему Мицкевича, и оба были чрезвычайно удивлены, убедившись, что газзан знает польскую литературу, подарил ему псалом, который пытался воспроизвести по-польски, он же дал несколько стихотворений Трембецкого, переведенные им стихами на древнееврейский язык, которые покажу пани в Одессе, если не умру, ибо сохраню ее на всю-всю мою жизнь. Мицкевич сымпровизировал ему несколько строк о толерантности, которыми почтенный священник был восхищен, и стали мы сердечными приятелями; ничто так не соединяет людей, как горе и наука...»⁹. Один из своих крымских сонетов Мицкевич назвал: «Вид гор из степей Козлова».

1 ноября 1825 г. Евпаторию посетил император Александр I Благословенный, незадолго до своей кончины в Таганроге 19 ноября того же года. Государь осмотрел церкви, мечети, синагоги, казармы и карантин¹⁰.

Городской голова С.Э. Дуван — выдающийся деятель местного самоуправления

3 марта 1837 г. Высочайшим указом было утверждено Таврическое Караимское духовенство, главой которого определялся Гахан, а местом жительства — город Евпатория. С этого момента Евпатория стала духовным и культурным центром всех караимов, проживающих не только на полуострове, но и во всем мире¹¹. Постоянным местом пребывания Гахана являлся комплекс Евпаторийских кенасс (Большой Соборной и малой), расположенных в караимском районе города.

Одной из самых злободневных проблем Евпатории в первой половине XIX в. было отсутствие чистой питьевой воды. Это случилось из-за полного расстройства гидроинженерной системы, созданной еще во времена Османского владычества, о чем писал П.С. Паллас. Жители города пользовалось колодцами, вода в которых была солоноватой и горьковатой, что, по мнению многих, являлось причиной повышенной заболеваемости. По указанию светлейшего князя М.С. Воронцова, эта проблема была решена благодаря бурению артезианского колодца, начатому 28 июля 1833 г. и завершенному в 1838 г. Работами руководили отставной инженер майор Гаюи и горной службы гиттенфервалтеры Самойлов и Мейер. «Колодец этот находится на базарной площади в расстоянии 42 саженей от морского берега и на 18 футов 2 дюйма выше поверхности моря. Медная труба тщательно спаянная, входит в колодец на 410 футов ниже поверхности почвы: внутренний поперечник ее равняется 41/2 дюйма. Слой воды находится на глубине 465 футов в песке. Она бьет на три фута над поверхностью земли, доставляет до 450 сорокаведерных бочек в сутки»¹². Тогда казалось, что вопрос со снабжением города водой решен навсегда, но, как известно, это было большим заблуждением. Вначале колодец давал в сутки до 8000—10000 ведер прекрасной воды, в 1879 г. — 1224 ведер; после проведенной чистки приток воды поднялся до 3600 ведер, но в 1890 г. вновь упал до 1224 ведер¹³.

Население Евпатории в 1845 г. составляло 10 579 душ обоего пола (мужского — 5611, женского — 4968), по вероисповеданию оно распределялось следующим образом: православных — 1386, католиков — 94, армяно-григорян — 116, лютеран — 9, магометан — 8 629, евреев — 77, караимов — 1136¹⁴. X. Скальковский указывает такую численность населения Евпатории в 1845 г. — 10 634 души обоего пола, что отводило ей третье место в Крыму после Симферополя (12 254 души) и Карасубазара¹⁵.

Городской голова А.И. Нейман

«На 10—12 тысяч жителей Евпатории, — вспоминает В.С. Раков, — три четверти приходилось на долю татар... Кроме русских, здесь были еще греки, караимы, евреи, армяне и др. Словом, в Евпатории пестрота населения была видна на каждом шагу, и связать всю эту разношерстную толпу вместе, в одно целое, не было никакой возможности. Татары жили совершенно обособленной жизнью и со времени присоединения Крыма нисколько не сблизились с русскими... Изучение татарского языка охватило всех, так как, в конце концов, и русский, и грек, и еврей, и караим — все говорили по-татарски. Татарский язык приобрел право гражданства, стал господствующим, стал своего рода международным в Евпатории, ему не изменяли даже в общественных собраниях»¹⁶.

Все изменилось в одночасье с началом Крымской (Восточной) войны. 1 сентября 1854 г. Евпатория была занята союзными войсками. Сначала союзники мало обращали внимание на город: он был обнесен каменной стеной с несколькими батареями впереди нее. В ноябре, после того как 12 судов было потоплено или выброшено на отмель бурей и проводимой российскими войсками рекогносцировкой, коалиция начала активно укреплять Евпаторию. Город почти по всему периметру обнесли сплошным земляным валом с глубоким (более 4,5 м) и широким рвом впереди, заполняемым в силу необходимости водой. Северная часть была вооружена 30 полевыми орудиями, а на Сасык-Сивашской пересыпи со стороны дороги на Саки поставили редут с 4-мя орудиями. Обращенный к Гнилому озеру отрезок обороны вместо земляной ограды обнесли стеной из камня, сложенной насухо, а расположенные тут дома привели в оборонительное состояние. Однако самой грозной защитой города являлись орудия стоявших на рейде пяти кораблей. 7 (19) января 1855 г. в Евпатории высадилась турецкая армия Омер-паши, составлявшая основу гарнизона.

5 февраля 1855 г. русские войска под командованием генерал-лейтенанта С.А. Хрулева предприняли штурм города, который вскоре пришлось прекратить из-за мощного орудийного огня эскадры, недостатка снарядов и, наконец, потому что штурмовые лестницы оказались короче, чем глубина заполненного водой рва. Причем при бомбардировке города русской артиллерией неприятельские войска начали было уже грузиться на пароходы. Интересно, что численность нападавших была значительно меньше (18 883), чем обороняющейся стороны: под командованием Омера-паши находилось 21 600 человек. К тому же неприятель был предупрежден о намерениях русских войск¹⁷. Потери с наступающей стороны составили убитыми 168, ранеными и контуженными — 583, без вести пропавшими — 19, всего — 769 человек. Союзники утратили убитыми 104, контуженными и ранеными — 305, всего — 401 человека. Турки, между прочим, потеряли командующего египетской дивизией мамелюкского генерала Селим-пашу. Особенно отличился пехотный турецкий батальон. Он не решился преследовать отходящие русские войска, а добивал раненых, которых не успели подобрать при отступлении¹⁸. Тем не менее, вряд ли следует считать предпринятый штурм Евпатории бесполезным: до самого окончания войны сюда были стянуты значительные неприятельские силы, не использованные на других полях сражений.

Рейд и пристань Русского общества пароходства и торговли. Начало XX в.

Описанный эпизод Крымской войны получил широкое освещение в Европе и Америке благодаря статье Ф. Энгельса «События в Крыму», опубликованной 19 марта 1855 г. в «Neue Oder-Zeitung» и в качестве передовой 2 апреля в «New-York Daily Tribune»: «Так называемое сражение при Евпатории, — писал Ф. Энгельс, — было простой рекогносцировкой со стороны русских... Установив расположение и силу турецких укреплений, а также примерную численность гарнизона, русские отступили, что сделало бы благоразумное командование и любой другой армии... Русские, бесспорно, допустили большую ошибку, позволив союзникам продержаться в Евпатории 5 месяцев, пока не прибыли турки. Одной их бригады с необходимым количеством двенадцатифунтовых орудий было бы достаточно, чтобы сбросить противника в море, а несколько несложных земляных сооружений на берегу могли бы удержать на почтительном расстоянии даже военные суда. Если бы флот союзников направил в Евпаторию военную эскадру, способную подавить сопротивление русских, то русские могли бы сжечь этот пункт и сделать его на будущее совершенно непригодным для того, чтобы играть роль операционной базы десантных войск»¹⁹. Слава богу, что описанный сценарий не был воплощен в жизнь, ибо тогда от города практически ничего бы не осталось!

Известие о неудачном штурме Евпатории русскими войсками крайне негативно повлияло на состояние здоровья императора Николая I, который вскоре скончался от апоплексического удара.

Население Евпатории в годы оккупации сократилось более чем вдвое и составляло около 5 тыс. человек. После ухода союзников в октябре 1855 г. город остался полуразрушенным. Вот как описывает Евпаторию в мае 1856 г. исполняющий обязанности городничего штабс-капитан Беловодский: «При оставлении города французскими войсками я нашел следующее: здоровье жителей в удовлетворительном состоянии, болезней между ними никаких нет; город разорен совершенно, исключая немногих домов, стекол и мебели нет, нечистоты, в особенности, где занимали турки. В дома, в которых были госпитали, входить воспрещено до совершения очищения»²⁰. Население города резко уменьшилось не только за счет неверных, но и потому, что значительная часть татар была погружена на корабли и отправлена в Турцию (из-за сильного шторма корабли потерпели крушение и люди погибли). Многие годы главная улица оставалась пустырем, на котором виднелись развалины. Еще долгие годы можно было наблюдать остатки фортификационных сооружений, возведенных неприятелем вокруг города.

Городская набережная. Начало XX в.

В 1864 г. население Евпатории составляло 6 813 чел. обоих полов, они размещались в 1 476 домах. В городе было: «Церквей: православных — 1, армяно-григорианских — 1, римских и армяно-католических — 1, караимских — 2, иудейских синагог — 1, мечетей — 12. Уездное и приходское училище, Городская больница, почтовая станция. Заводов: кожевных — 4, войлочных — 4, свечных и мыловаренных — 10, известковых — 2»²¹.

В память штурма города над могилой павших воинов с высочайшего соизволения Евпаторийским караимским обществом в 1858 г. был поставлен мраморный памятник — четырехгранная стела с крестом и надписью: «Храбрым защитникам веры, царя и отечества, павшим здесь 5 февраля 1855 г.» Сам крест весом три пуда был сделан на средства купца Хрисолопуло. 4 марта 1862 г. монумент освятил преосвященный Алексий, епископ Таврический и Симферопольский²². В 70-е гг. XX в. памятник перемещен на иное место, более удобное, с точки зрения тогдашнего руководства города. В 2004 г., в преддверии 150-летия Крымской войны, его возвратили на историческое место, благодаря стараниям историка В.Н. Гурковича²³. Ежегодно 29 августа, в день поминовения воинов, павших на поле брани, здесь совершается крестный ход.

Во время следующей Русско-турецкой войны в 1877 г. Евпатория подверглась неприятельской бомбардировке: было брошено 105 бомб, повредивших 26 домов²⁴.

Лазаревская улица Евпатории. Начало XX в.

В 1873 г. в Евпатории было введено городское положение 1870 г., в соответствии с которым создавались такие органы местного самоуправления как Городская дума. Ее гласные избирали своего председателя и самое главное — городского Голову и членов управы. Пост мэра играл исключительно важную роль в городском строительстве и от того, кто его занимал, в значительной степени зависело благосостояние и его жителей. В 1858—1863 гг. городничим был Павел Федорович Гусаков, с 1864 и по 1881 г. должность городничего, а затем и Евпаторийского головы, занимал Самуил Моисеевич Пампулов, до своего избрания Гаханом Таврического и Одесского караимского духовного правления²⁵. В 1886—1906 гг. городским головой избирался граф Николай Андреевич Мамуна²⁶.

По данным В.Х. Кондараки, к середине 70-х гг. XIX в. в Евпатории проживало 7 тыс.²⁷, а со слов Е. Горчаковой — 8 тыс. человек²⁸. Наиболее достоверную информацию о численности и этническом составе населения города мы находим у В. Пьянкова, по сведениям которого, в Евпатории проживало 15 815 чел., в том числе: караимов — 2215 (12,5%), татар — 5000 (31,6%), русских — 2000 (12%), греков — 4765 (30%), армян — 159 (1%), евреев — 483 (4%), цыган — 940 (5,9%), протестантов и лютеран — 72 (0,16%), римо-католиков — 177 человек (1,12%)²⁹.

Почти до конца XIX в. Евпатория ничем не привлекала путешественников. «Замечательного здесь, — написала в своем путеводителе М. Сосногорова, — кроме большой и старой татарской мечети с обрушившимися минаретами и караимской синагоги, решительно нет ничего»³⁰.

Лазаревская улица. На ближнем плане — несохранившаяся гостиница «Бейлер», вдали — Свято-Николаевский собор. 1914 г.

Огромную роль в дальнейшем развитии города сыграли два, на первый взгляд, незначительные события. Первое из них связано с именем мало кому известного горожанина С.И. Шакая. В начале 70-х гг. XIX в. город выделил ему 4 десятины непригодного песчаного места возле Карантинного мыса, где он, благодаря энтузиазму и за счет собственных средств, разбил сад. Тем самым была доказана возможность озеленения территории между городом и Мойнакским озером³¹. Так на карте Евпатории появился Шакаевский сад, который после смерти его создателя в 1895 г. был передан в ведение городской управы. Сам С.И. Шакай был погребен среди своего парка; над его могилой установлен величественный памятник из черного мрамора³²,, который простоял до Великой Отечественной войны.

Благодаря этому удачному опыту Городская дума за чисто символическую плату раздала участки земли под дачи с единственным условием — разведения на них в кратчайший срок садов и парков³³. В 1884 г. двое местных врачей — С.И. Ходжаш и С.П. Цеценевский — берут в аренду Мойнакское озеро для строительства здесь грязелечебницы, которая начала действовать уже в 1887 г. Они разработали и успешно применили новую методику грязелечения³⁴, которая быстро приобрела большую популярность в России.

9 декабря 1893 г. Городская дума утвердила своим постановлением должность городского архитектора (до этого существовала только должность городского техника)³⁵. Все время, вплоть до 1912 г., этот пост занимал гражданский инженер А.Л. Генрих. Для строгой регламентации застройки городской территории Городская управа в 1895 г. заключила договор на составление натурного и нивелировочного плана с подполковником Ф.Е. Чеплянским, военным топографом³⁶. Именно этот топографический план определил градостроительное развитие Евпатории на последующие два десятилетия.

Ныне несохранившаяся гостиница «Бейлер»

Рубеж XIX—XX вв. явился переломным моментом в истории города. Местное самоуправление, прежде всего Городская управа, возглавляемая графом Н.А. Мамуной, абсолютно точно определила перспективы развития Евпатории, связывая их не с торговым портом, который играл заметную, но не главенствующую роль в экономике города, а с использованием всех природно-климатических преимуществ побережья. Они состояли в уникальном сочетании естественных факторов: солнца, теплого моря, бархатных песчаных пляжей и уникальных свойств целебных грязей. Местоположение на стыке моря и степи способствовало неповторимой циркуляции воздушных потоков. Их гармоничное сочетание создавало условия для превращения Евпатории во всероссийский курорт и оздоровительный центр. Если все сказанное умножить на мудрую политику местной администрации, то станет ясно, что у Евпатории отчетливо обозначились огромные и вполне реальные перспективы будущего благополучия и благосостояния. Как тут не вспомнить пророческие слова графини Е. Горчаковой, написанные ею в 1883 году: «Евпаторийский берег может сравниться только с берегом Канн в южной Франции, такой же отлогий и песчаный»³⁷.

Для объективной оценки масштабности произошедших за столь короткий срок перемен мы располагаем такими показателями, как рост численности населения и доходов города. К счастью, в 1897 г. прошла Первая Всеобщая перепись населения России. По ее документам, в Евпатории проживало 17 913 человек, по национальности: русские — 5894, из них — великороссы — 4715; малороссы — 11150; белорусы — 29; караимы — 1505; евреи — 1592; татары — 7465; армяне — 347; немцы — 213; цыгане — 2³⁸. Бюджет города в 90-е гг. XIX в. составлял около 100 тыс. рублей. Вот с таких исходных данных начался необычайный по своим темпам экономический и культурный подъем города.

В 90-е гг. XIX в. достаточно динамично развивался Евпаторийский морской порт; оборот внешней торговли в 1891—1895 гг. возрос более чем в три раза (с 1 318 256 до 5 798 922 рублей). За этот период привезено из-за границы товаров на сумму 152 178 и 255 965 руб., то есть сохранялось огромное положительное сальдо во внешнеэкономических связях. Оборот каботажной торговли составил в 1891 г. 6 991 760, а в 1895 г. — 6 665 917 руб. Общий грузооборот возрос за указанное время с 9,25 до 16,25 млн руб.³⁹ В пользу города поступал полукопеечный сбор с отпущенных за границу товаров, предназначенный для сооружения подъездных путей и торговых надобностей, за более чем десятилетие это составило 200 тыс. руб.

Морская улица. Справа — гостиница «Бориваж» («Beau-Rivage»). 1916 г.

К рубежу XIX—XX столетий назрела необходимость устройства в Евпатории современного коммерческого порта, соединенного с линией железных дорог. С этой целью комитет по устройству коммерческих портов разработал проект сооружения нового порта с расчетной стоимостью всех работ 1 107 670 руб. Предполагалось возвести два защитных мола: первый длиной 426 м, от оконечности Карантинного мыса на восток; второй — в восточной части залива, длиной чуть более 100 м⁴⁰. К сожалению, осуществить это намерение не удалось.

14 февраля 1905 г. на основании Высочайше утвержденного мнения Государственного Совета было разрешено взимать временно, в течение 10 лет, денежный сбор с лиц, приезжающих в Евпаторию с 1 апреля по 1 ноября, что, несомненно, являлось признанием курортного значения города⁴¹.

В эти годы Евпатория переживала настоящий строительный бум. В 1893—1899 гг. возводится величественный Свято-Николаевский собор, в 1893—1896 гг. — здание мужской, а в 1902 г. — женской гимназий, в 1896 г. реставрируется Ханская мечеть. В 1902 г. открывается Пушкинская народная аудитория, активно застраивается великолепными усадьбами дачный район, в восточной части формируется новый город с регулярно распланированными улицами.

Дувановская улица. Справа — дом К.Е. Нахшунова. 1912 г.

Наиболее высокими темпами Евпатория развивалась первые 14 лет XX в., особенно в те годы (с 3 мая 1906 и по 7 ноября 1910 гг.), когда пост городского головы занимал представитель одной из известнейших караимских фамилий — С.Э. Дуван. К началу прошлого столетия город состоял из трех районов, резко отличающихся по своему архитектурному облику и планировке: восточного — с его кривыми улочками и преимущественно одноэтажной застройкой; западного — относительно небольшой территории на окраине Шакаевского сада, с несколькими регулярно распланированными в 90-е гг. улицами, и оригинально застраиваемого дачного района. Однако к моменту вступления в должность С.Э. Дувана Евпатория не имела единого городского пространства: дачный район был оторван от городской территории участком казенной земли, площадью около 2 тыс. десятин, — «Карантинным озером». Поэтому Городская управа считала первоочередной задачей приобретение означенной земли — последней преграды на пути решения градостроительных проблем. Для достижения этой цели С.Э. Дуван использовал всю свою настойчивость и личные связи. В результате такой энергичной деятельности 12 апреля 1907 г. в кратчайший срок, минуя бюрократические проволочки, город за чисто символическую цену (9600 руб., с рассрочкой платежа на 20 лет) стал полноправным владельцем пустыря. В знак признательности за бескорыстные труды Городская дума единогласно постановила назвать улицу, проходящую от театральной площади к морю, именем С.Э. Дувана⁴².

Вторым воплощенным в жизнь замыслом городского головы явилось возведение в 1908—1910 гг. городского театра. Перед этим зданием в последующем сформировался новый центр Евпатории, каковым он и остается до наших дней. 30 ноября 1909 г. С.Э. Дуван представил Городской думе свой доклад «О перспективах курортного и экономического развития города»⁴³. Он предложил план обустройства города, осуществление которого должно было, по замыслам городского головы, превратить Евпаторию в один из ведущих курортов Крыма. План предусматривал следующее: во-первых, сосредоточение в руках управы всех более-менее крупных лечебных учреждений; во-вторых, повышение уровня современных требований коммунального хозяйства (проведение столь необходимых городу водопровода, канализации, замощение улиц, прокладка линий трамвая, сооружение крытых рынков и т. д.); в-третьих, расширение курортной инфраструктуры (строительство новых гостиниц, лечебниц, курзалов, клубов, модернизация старых учреждений, организация дешевого питания и многое другое). Самое пристальное внимание следовало уделить народному образованию — открыть новые начальные школы и расширить мужскую и женскую гимназии. Революционной для того времени была идея сноса скученной и убогой антисанитарной застройки цыганской и татарской слободок и строительство для их обитателей (за счет средств от продажи этих участков и городского бюджета) типовых домов, переданных затем в полную собственность беднейшему населению. Таким образом, помимо чисто градостроительных вопросов, в Евпатории решалась острейшая социальная проблема, что создавало условия для долговременного и стабильного развития. Обустройство приюта обездоленным, но честным труженикам, местное самоуправление считало своим нравственным долгом.

Для осуществления таких крупномасштабных замыслов нужен был заем в два миллиона рублей — сумма для уездного города немалая, однако, по расчетам С.Э. Дувана, не только посильная, но и выгодная. К сожалению, время распорядилось иначе: 7 ноября 1910 г. на очередных выборах городского головы С.Э. Дуван не набрал необходимого количества голосов, и его сменил на этом посту А.И. Нейман. Тем не менее, многие из обнародованных замыслов С.Э. Дувана были реализованы его преемниками и оппонентами. Однако им не хватило дувановских пассионарности, энергии и убежденности для воплощения задуманного в жизнь. Евпатория потеряла исторический шанс совершить качественный скачок в своем развитии как город-курорт. Последовавшие затем Первая мировая и гражданская войны отложили решение этой задачи на многие десятилетия...

Дачный архитектурный пейзаж Евпатории. Первое справа здание — гостиница «Дюльбер», 1911 г., второе — усадьба Б.И. Казаса, 1910 г.

С 5 марта 1913 г. по 18 декабря 1915 г. пост городского головы занимал М.М. Ефет⁴⁴, известный евпаторийский врач и совладелец Мойнакской грязелечебницы. Вскоре он предоставил Городской думе доклад «Об организации кредитоспособности города», где подробно проанализировал финансовое положение Евпатории и дал негативную оценку своему предшественнику. Главной задачей города, по мнению докладчика, было создание новых условий для поступления устойчивых доходов, без которых о развитии курорта нечего и думать. До сих пор для покрытия растущих потребностей Евпатории приходилось прибегать к чрезвычайно губительной для интересов городского хозяйства распродаже земли, причем по низкой цене. Такими действиями Евпатория не только не увеличила, а почти уничтожила свою кредитоспособность, так как все городское имущество было заложено и доходов от созданных на займы предприятий не хватало на уплату процентов по займу. Выход в сложившейся ситуации М.М. Ефет видел в следующем: «...во-первых, город должен, наконец, прекратить крайне невыгодную Для нем систему распродажи земли для покрытия хронического дефицита, которые должны пополняться доходами с городских предприятий (к сожалению, деньги, вырученные от продажи земель за период времени с 1905 г. но настоящее время, ушли на того рода предприятия, как постройка театра, богадельни, расширение гимназии, шоссировку улиц, насаждение и прочие, т. е. на предприятия не только бездоходные, но и легшие тяжелым бременем на городской бюджет).

Во-вторых, городу настолько необходимо приступить к созданию таких предприятий, доходами от которых можно было Не только уплачивать проценты с погашением по займам, но и текущие городские расходы. К подобного рода предприятиям можно отнести: постройку рынка, купален и ванных заведений по всему побережью дачного района, курзала, водопровода, канализации и прочее. Для создания перечисленных доходных предприятий необходимы, конечно, деньги, а их можно найти (занять) только тогда, когда город будет считаться кредитоспособным, чего в настоящее время, когда уже все имущества заложены, сказать нельзя»⁴⁵. Этот фрагмент можно было бы не комментировать, если бы в сказанном не прослеживалась та же тенденция, что и в решениях современной администрации и в позиции «слуг народа» — финансирование образования и культуры по остаточному принципу. К разряду недоходных (то есть бесполезных), как всегда, отнесены культура и образование, которые Действительно сиюминутной прибыли не приносят. Но этом — инвестиции в будущее! Напомним: именно такой подход не позволил городской управе Евпатории открыть построенную еще в 1913 г. библиотеку.

Предвоенные годы ознаменовались небывалым доселе бурным градостроительством в Евпатории, которая, по словам автора популярнейшего в России путеводителя Г. Москвича, развивалась с американской быстротой⁴⁶. В эти годы формировались новый город, дачный район, переоборудовались кварталы старого Гёзлёва. Происходило превращение некогда заштатного уездного городка во всероссийский оздоровительный центр. Тогда же достаточно отчетливо обозначился и профиль Евпатории как детского курорта, который всесторонне развивался в советское время. Впечатляет простой перечень основных новостроек: в 1905 г. была открыта Приморская санатория, в 1910 г. — лечебницы «Sanitas» и «Solarium», в 1912 г. — морская климатическая станция и санатория «Thallassa», в том же году значительно расширена Мойнакская грязелечебница и многое другое. Открыты новые гостиницы: в 1908 г. — «Модерн», в 1909 г. — «Московская», в 1911 г. — отели «Дюльбер» и «Бейлер». Для отдыхающих предоставлены многочисленные доходные дома, пансионаты, меблированные комнаты. Многие из перечисленных учреждений были оборудованы по самым высоким тогдашним стандартам. Так, по оценке путеводителя Г. Москвича за 1912 г. отель «Дюльбер» своим оборудованием, обстановкой, кухней сделал бы честь Ялте и лучшим курортам Европы, а санатория «Таласса», стоимостью в 500 тыс. руб., являлась образцом учреждений подобного рода не только в России, но в Европе⁴⁷. 8 мая 1914 г. в городе на несколько месяцев раньше, чем в губернском Симферополе, пустили трамвай, линии которого проложила бельгийская компания «Вестингауз».

Новостройки 10-х гг. XX в. Пустырь в центре — место, где находилось так называемое Карантинное озеро

По данным Центрального статистического комитета МВД, население Евпатории в 1910 г. составляло 30 249 чел., в том числе: русских — 14 155 (46,8%), турко-татар — 7 329 (24,2%), поляков — 567 (2%), евреев — 3 294 (10,8%), немцев — 129 (0,4%), армян — 153 (0,5%), прочих — 4622 (15,3%)⁴⁸. Однако эти данные, как нам представляется, не отличаются особой точностью. Во-первых, слишком большой процент жителей с неопределенной этнической принадлежностью; во-вторых, не выделены отдельной строкой караимы; в-третьих, по более достоверным, с нашей точки зрения, данным статистического бюро Таврического губернского земства в Евпатории в 1911 г. проживало 25 658, в 1912 г. — 27 040 человек. На 1 января 1913 г. численность населения города составляла 27 079, а к концу года — 27 520 чел.⁴⁹

Таким образом, население Евпатории за 15 лет увеличилось на 9 607 человек. Это связано не с естественным приростом и даже не с демографическим взрывом, а прежде всего — с притоком сюда новых жителей, что определялось экономическим ростом Евпатории и созданием в ней, говоря современным языком, благоприятного инвестиционного климата. Стабильной здесь оставалась численность коренного населения татар и караимов. Количество жителей Евпатории возрастало за счет переселения русских, как их понимали в те годы, то есть великороссов, малороссов и белорусов. Не приходится принимать во внимание численность цыган, которых в 1888 г. насчитывалось 940, но в 1897 г. — уже только 2 человека.

В культурной жизни Евпатории большую роль играл открытый в 1910 г. театр: за год столичные театральные труппы давали здесь до 120 представлений. В городе выходили следующие газеты: «Евпаторийский вестник» (1909—1910), «Вестник Евпатории» (1910), «Евпаторийские новости» (1911—1917), а в курортный сезон — «Евпаторийский сезонный листок» (1908). Кроме того, в городе регулярно публиковались «Постановления Евпаторийской Городской Думы» (1895—1914) и «Постановления Евпаторийского уездного земского собрания» (1862—1914). Как видим, горожане были в курсе всех событий в жизни местного самоуправления. Более того, политическая борьба на местном уездном уровне иногда протекала слишком остро.

План города Евпатории. 1915 г.

С началом Первой мировой войны и вступлением в нее 16 октября 1914 г. Турции прекратились в порту все работы по погрузке и разгрузке товаров, что привело к безработице (таковых оказалось свыше 400 человек). И что парадоксально — резко снизились цены на основные продукты питания, в первую очередь на хлеб, сахар и соль. По постановлению правительства, были резко сокращены расходы на местные нужды. Парадоксально, но с началом боевых действий Евпатория продолжала активно развиваться. В связи с закрытием для российской публики европейских курортов она хлынула в Крым: в 1916 г. Евпаторию посетило свыше 40 тыс. чел. вместо 15 тыс., то есть больше, чем ее собственное население.

Город становится большим госпиталем. За счет раненых и гарнизона значительно выросло его население: по данным городской продовольственной управы, оно достигло 45 тыс. чел.⁵⁰

Евпатория была превращена в центр лечения и реабилитации раненых воинов; многие санатории стали госпиталями. Так, в Приморском санатории оборудовали госпиталь имени императрицы Александры Федоровны. По инициативе Таврического губернатора Н.А. Княжевича и председателя Евпаторийской земской управы С.Э. Дувана 13 мая 1915 г. Его Императорское Величество повелел соорудить в Евпатории Всероссийскую Алексеевскую грязелечебницу для раненых воинов с отпуском из казны на ее постройку 2,5 млн рублей. Городская дума отвела под строительство грязелечебницы 70 десятин земли с великолепными пляжами⁵¹. К сожалению, это намерение не воплотилось в жизнь. Но в том же 1915 г. была осуществлена давняя мечта Евпатории — в город провели линию железной дороги протяженностью 54 версты, которая соединила его со станцией Сарабуз (ныне — ст. Остряково). Она была проложена в рекордно короткие сроки — всего за три с половиной месяца: с начала июля по 21 октября, когда первый поезд прошел от Симферополя до Евпатории⁵². В память об этом знаменательном событии одна из центральных улиц нового города, которая проложена от железнодорожного вокзала до моря, названа проспектом генерала Н.А. Княжевича.

6 ноября 1915 г. после повторных выборов на должности Евпаторийского городского головы был утвержден С.Э. Дуван. Несмотря на тяжелые времена, управа вскоре открыла библиотеку им. Александра II. Благодаря разумной политике Евпатория находилась, по сравнению с другими городами Крыма, в лучшем положении. Среди событий военного времени можно выделить два эпизода: обстрел Евпатории 24 апреля 1916 г. немецким крейсером «Бреслау» и посещение города императором Николаем II, чему посвящен отдельный очерк в этой книге.

После прихода к власти Временного правительства 16 июля 1917 г. прошли досрочные, демократические и прямые, выборы гласных думы. Большинство голосов получила фракция эсеров. 10 августа того же года городским головой избрали представителя партии социалистов-революционеров П.В. Иванова (до этого он был секретарем управы). 30 августа П.В. Иванов вошел в состав Временного революционного комитета Евпатории, который сосредоточил в своих руках всю полноту гражданской и военной власти⁵³. Евпаторийская большевистская организация, как это ни парадоксально, не признала октябрьский переворот в Петрограде, вполне справедливо полагая, что судьбу России должно решить Учредительное собрание.

4 ноября 1917 г. в газете «Революционная Евпатория. Известия Евпаторийского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов» была опубликована статья члена городской управы С.Д. Джигита о финансовом положении города, которое он оценивал как критическое. В частности, предполагалось взять заем у Таврическо-Бессарабского земельного банка в размере 1,5 млн под залог здания театра, стоимость которого уже в то время оценивалась в 3 млн руб.

Однако судьба распорядилась иначе: 14—18 января 1918 г. революционные матросы устроили настоящую Варфоломеевскую ночь. Зверски были замучены 300 человек, среди которых — офицеры, зажиточные граждане и те, кого назвали контрреволюционерами. Ужасные картины этих злодеяний приведены в перечисленных ниже публикациях⁵⁴. «Сегодня евпаторийский пролетариат, — как утверждалось в воззвании стачечного комитета Евпаторийского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов от 15 января 1918 г., — даст свой, полный мощи и достоинства, ответ врагам революции, посягнувшим на священнейшее ее завоевание — свободу и неприкосновенность личности»⁵⁵. После этой цитаты перед глазами невольно всплывает ужасная картина песчаного евпаторийского пляжа, усеянного трупами зверски замученных горожан — теперь уже полностью свободных от общества личностей...

25 января 1918 г. П.В. Иванов сложил с себя полномочия городского головы. В статье, опубликованной в газете «Революционная Евпатория» (26 января 1918. — № 88), он привел такие мотивы своего поступка: «За истекшие со дня выборов шесть месяцев жизнь выдвинула новые лозунги, и ныне с полной очевидностью обнаружилось, что партия, к которой я принадлежу, не пользуется более ни доверием, ни поддержкой широких масс. При таких условиях я по совести социалиста и революционера не считаю более возможным занимать должность Городского Головы».

Во «избежание совершенного расстройства городского хозяйства» Крымское краевое правительство, по представлению М.А. Сулькевича (тогда министра МВД, а позже — его председателя), 22 июня 1918 г. приняло постановление о созыве Городских дум старого, то есть дореволюционного, состава⁵⁶. Однако многие из бывших гласных к тому времени или погибли, или эмигрировали. Маховик гражданской войны раскручивался в полную силу. Мы же оставим тему классовой борьбы за рамками своего исследования, поскольку она достаточно полно освещалась на протяжении десятилетий в советской исторической литературе.

Численность населения Евпатории дает нам дискретную картину. Сначала произошло выселение греков, затем — первая миграция татар в Турцию, сразу после присоединения Крыма к России, дальше — Крымская война, полностью разорившая город, последовавшая затем вторая миграция татар, — все эти события прервали естественный прирост населения. Лишь с 1884 г. до начала XX в. можно говорить о нормальном демографическом процессе в Евпатории. Начавшийся затем бурный экономический рост и курортное развитие привлекли сюда на постоянное жительство большое количество людей, не говоря уже о сезонных рабочих.

Если мы сопоставим данные двух таблиц (см. Таблицы), то увидим почти полное совпадение кривых увеличения численности жителей и бюджета города. Это вполне естественно: экономическое благополучие способствует росту населения. В значительной степени это явилось следствием мудрой политики органов местного городского самоуправления, конкретно благосостояние Евпатории указанного периода связано с именами городских глав — Н.В. Мамуны, С.Э. Дувана и М.М. Ефета.

История Евпатории конца XVII — начала XX вв. ярко демонстрирует взлеты и падения в ее развитии, вызванные войнами и миграцией населения. Настоящий экономический и культурный ренессанс город пережил в начале XX в., который не прерывался даже в годы Первой мировой войны. И только разыгравшаяся гражданская война остановила этот процесс. Достаточно сказать, что население города в 1923 г. сократилось до 17 290 человек⁵⁷. И понадобятся десятилетия для восстановления утраченных темпов.

Примечания

1. См.: Кутайсов В.А. Евпатория в конце XVIII — начале XX века // Истор. наследие Крыма. — 2006. — № 14. — С. 66—77.

2. Административно-территориальные преобразования в Крыму. 17831998 гг. — Симферополь: Таврия-Плюс, 1999. — С. 117—124.

3. Список населенных мест Российской империи по сведениям 1864 г. Том XLI. Таврическая губерния. — СПб.: ЦСК МВД, 1865. — С. 2.

4. Лашков Ф.Ф. К вопросу о количестве населения Таврической губернии в начале XIX столетия // ИТУАК. — 1916. — № 53. — С. 164.

5. ГААРК. — Ф. 26. — Оп. 1. — Д. 994. — Л. 92—93; Д. 1567. — Л. 87—88; Д. 4157. — Л. 102—103; Д. 5017. — Л. 87—88.

6. Демидов А. Путешествие в Южную Россию и Крым через Венгрию, Валахию и Молдавию, совершенное в 1837 г. — М., 1853. — С. 426.

7. Тунманн. Крымское ханство. — Симферополь: Таврия, 1991. — С. 38.

8. Новороссийский календарь за 1839 г. — С. 275; Спасский Г. Евпатория (Из «Путевых заметок о Крыме») // Отечественные записки. — 1850. — Т. 73. — № 11. — Отд. VIII. — С. 21.

9. Szapszal X.S. Adam Mickiewicz w gościnie u Karaimów // Mysl Karaimska. — 1934. — S. 1—10.

10. Подробное описание путешествия государя императора Александра Павловича. — М., 1829. — С. 27—28.

11. Сборник старинных грамот и указаний Российской империи касательно прав и состояния русско-поданных караимов. Издание З.А. Фирковича. — СПб., 1890. — С. 126—127.

12. Спасский Г. Евпатория (Из «Путевых заметок о Крыме») // Отечественные записки. — 1850. — Т. 73. — № 11. — Отд. VIII. — С. 12.

13. Головкинский Н. Артезианские колодцы в Крыму // Новороссийский календарь на 1891 г. — Одесса, 1890. — С. 144.

14. Домбровский Ф. Прошедший и настоящий быт города Евпатории // Новороссийский календарь за 1847. — С. 351—353.

15. Скальковский Х. Пространство и население Новороссийского края // Новороссийский календарь на 1848 г. — Одесса, 1848. — С. 348—379.

16. Раков В. Мои воспоминания о Евпатории в эпоху Крымской войны // ИТУАК. — 1904. — № 36. — С. 3—4.

17. Тотлебен Э.И. Описание обороны города Севастополя. — СПб., 1863. — Ч. 1. — С. 601—650; срав.: Чаплинский Г. Воспоминания о Севастопольской обороне // Сборн. рукописей, представл. Его Императорскому Величеству Наследнику Цесаревичу о Севастопольской обороне севастопольцами. — СПб., 1872. — Т. II. — С. 120—122.

18. Тотлебен Э.И. Описание обороны города Севастополя. — С. 648.

19. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. — Изд. 2-е. — М., 1958. — С. 126—128.

20. ГААРК. — Ф. 26. — Оп. 1. — Д. 20997. — Л. 136 об.

21. Список населенных мест... — С. XLVII. — С. 2.

22. Раков В. Мои воспоминания о Евпатории в эпоху Крымской войны // ИТУАК. — 1904. — № 36. — С. 36; ПКТГ. — 1867. — С. 262.

23. Гуркович В.Н. Бурьян над прахом героев. — Симферополь: Универсум, 2002. — С. 109.

24. Головкинский Н. Путеводитель по Крыму. — Симферополь, 1894. — 6-е издание. — С. 526; Россия. Полное географическое описание нашего отечества / Под ред. В.П. Семенова-Тянь-Шанского. — СПб, 1910. — С. 683.

25. ПЕГД. — 1912. — С. 1.

26. ГААРК. — Ф. 681. — Оп. 2. — Д. 609. — Л. 167.

27. Кондараки В.Х. Универсальное описание Крыма. — СПб., 1875. — Ч. 14. — С. 29—30.

28. Горчакова Е.С. Воспоминание о Крыме. В память столетнего юбилея присоединения Крыма. — М., 1883. — Ч. 1. — С. 35—36.

29. Пьянков В. Справочная книжка города Евпатории и его уезда. — Евпатория, 1888. — С. 11—17, 74.

30. Сосногорова М. Путеводитель по Крыму для путешественников. — Одесса, 1871. — С. 263.

31. ПЕГД. — 1895. — С. 35, 47—48, 79, 133, 144—150.

32. Евпаторийские новости. — 25 октября 1911. — № 92. — С. 3.

33. ПЕГД. — 1898. — С. 151—155.

34. Ходжаш С.М. О целях и задачах Российского общества по изучению Крыма в Евпатории и в Евпаторийском районе // Крым. — М: РОПИК. — 1926. — № 2. — С. 198.

35. ГААРК. — Ф. 681. — Оп. 1. — № 613. — Л. 2—10.

36. ПЕГД. — 1895. — С. 146—147, 167—171.

37. Горчакова Е.С. Воспоминание о Крыме. В память столетнего юбилея присоединения Крыма. — М., 1883. — Ч. 1. — С. 36.

38. Первая Всеобщая перепись населения Российской империи. 1897. ЦСК МВД. — Вып. XLI: Таврическая губерния. — 1904. — С. 2—3, 96—97.

39. Руммель В.Ю. Джарылгатский залив, Евпатория, Севастополь // Матер. для описания русских коммерч. портов и история их сооружения. — СПб., 1899. — Т. 27. — С. 88, 89, 97, 102.

40. Там же. — С. 109—110.

41. ГААРК. — Ф. 681. — Оп. 2. — Д. 559. — Л. 237.

42. Дуван С.Э. «Я люблю Евпаторию...» Слово и дело Городского Головы. — Евпатория: Южногородские ведомости, 1996. — С. 6—7.

43. Дуван С.Э. «Я люблю Евпаторию...». — С. 94—116.

44. Ефет Моисей Маркович (16 ноября 1867—1944 гг.) в 1894 г. окончил медицинский факультет Императорского университета св. Владимира в Киеве «1 марта 1898 г. определен земским врачом Евпаторийского уезда. С того же года гласный Городской думы (ГААРК. — Ф. 42. — Оп. 1. — Д. 593; Ельяшевич В.С. Караимский исторический словарь (от конца VIII в. до 1960 г.) // Матер. к серии «Народы и культуры». — Вып. XIV. — М.: 1993. — С. 68—69.

45. ГААРК. — Ф. 681. — Оп. 2. — Д. 538; Ф. 681. — Оп. 2. — Д. 567.

46. Москвич Г. Иллюстрированный путеводитель по Крыму. — Издание 24-е. — Одесса, 1912. — С. 92.

47. Там же. — С. 90,97.

48. Города России в 1910 г. — ЦСК МВД. — СПб., 1914. — С. 560—561.

49. См.: Справочник Таврической губернии на 1911 г. — Симферополь, 1911. — С. 158; Памятная книжка Таврической губернии на 1914 г. — Симферополь, 1914. — С. 42; Справочник Таврической губернии на 1915 г. — Симферополь, 1915. — С. 128—129; Андриевский Ф.Я. Статистический справочник Таврической губернии. Ч. I—II. Вып. 5. Евпаторийский уезд. — Симферополь: Статистическое бюро Таврич. губерн. земства, 1915. — С. 5.

50. Революционная Евпатория. — 6 октября 1917. — № 3.

51. ПКТГ. — 1916. — С. 14.

52. ПКТГ. — 1916. — С. 16—17.

53. Борьба за Советскую власть в Крыму. Документы и материалы. Т. I. — Симферополь: Крымиздат, 1957. — № 27.

54. Деникин А.И. Очерки русской смуты. — М.: Айрис-Пресс, 2005. — Т. 2. — С. 394; Мельгунов С.П. Красный террор в России. — Симферополь: Таврия, 1991. — С. 111—113.

55. Борьба за Советскую власть в Крыму. — 1957. — С. 173.

56. ГААРК. — Ф. 681. — Оп. 2. — Д. 749. — Л. 4.

57. Путеводитель по Крыму / Под ред. А.И. Маркевича, А.И. Полканова и Н.Л. Эрнста. — Симферополь: Крымгосиздат, 1925. — С. 257.