О кризисе классического греческого полиса и стасисе в Херсонесе

При выявлении причин понятия Присяги следует учитывать появление в Средиземноморско-Черноморском регионе такого явления, как младшая тирания, которая была порождена кризисом классического полиса IV в. до н. э. В теоретических работах, посвященных эволюции греческого общества, отмечается, что в сочинениях античных авторов для периода от завершения Пелопонесской войны (431—404 гг. до н. э.)до установления гегемонии Македонии (провозглашения Филиппа II автократором на Коринфском конгрессе в 337 г. до н. э.) состояние гражданских общин характеризуется термином «стасис» (смута, восстание)¹. Имущественное неравенство порождало конфронтацию в полисных общинах; на периферии античного мира существенное влияние на проявление кризисных явлений оказывала активизация варварского мира. Опасность, исходящая со стороны неимущей части гражданского коллектива, выражена в речах Исократа (436—338 гг. до н. э.), старшего современника знаменитого Афинского оратора Демосфена. Исократ, считая, что Филипп II объединит Элладу и начнет войну против Персии, писал: «Тогда несомненно между нами утвердится согласие и истинное расположение. Ради этого мы должны приложить все усилия, чтобы как можно быстрее перенести войну отсюда на материк. ...Она полезна и для тех, кто стремится к мирной жизни, и кто мечтает о войне. Одни смогут спокойно извлекать пользу из своего добра, другие приобрести большие богатства за чужой счет»².

В силу различных причин в Херсонесе кризисные явления начали проявляться позднее. Возможно, в этом сказалась возможность разрешать до определенного времени зреющее противостояние за счет колонизации земель в Северо-Западном Крыму. Но свидетельства поляризация общества прослеживаются на материалах раскопок некрополя³.

Внутренняя колонизация, рост территориальных владений, согласно мнению С.Ю. Сапрыкина, в свою очередь способствовали обогащению некоторой части херсонеситов и появлению зажиточной прослойки, недовольной существующими конституционными порядками⁴.

Одна из опубликованных Э.И. Соломоник надписей свидетельствует о стасисе в Херсонесе. Это фрагмент декрета, датированный первой четвертью III в. до н. э., о возвращении политических изгнанников⁵. Комментируя текст, исследовательница предложила ряд тезисов:

1. Это попытка свергнуть демократию или действительное ее свержение, в последнем случае оно сопровождалось изгнанием из Херсонеса ее сторонников⁶.

2. Изгнание олигархов могло иметь место еще в IV в. до н. э.

3. Покинувшие Херсонес нашли приют в Гераклее Понтийской⁷, где в это время у власти находились тираны.

4. Восстановление в 80-х гг. III в. до н. э. в Гераклее демократии, как и примирение херсонеситов, о чем свидетельствует присяга, способствовало возвращению изгнанников на родину.

В ближних пределах ищет место приюта изгнанников В.М. Зубарь — на землях собственной хоры — в Керкинитиде, считая, что это привело к временному восстановлению автономии, сопровождаемой выпуском монет⁸. Логика доказательств, которую исследователь приводит и в более поздних работах, выглядит следующим образом.

Свидетельством конфликтной ситуации являются остраконы времени, близкого принятию Присяги. Как считала Э.И. Соломоник, для них характерны аристократические имена⁹. Выше уже говорилось, что на одном из них (IV—III вв. до н. э.) прочтено имя Сириска, сына Калия. Как показали просопографические исследования В.Н. Даниленко, такие имена имели представители верхушки гражданской общины¹⁰. Эти примеры стали основанием для В.М. Зубаря присоединиться к мнению Ю.Г. Виноградова, полагавшего, что олигархи, которыми являлись представителями элитарных семей, на рубеже IV—III вв. до н. э., вынуждены были уйти в изгнание¹¹ и обосноваться, как полагал С.А. Жебелев, в одном или нескольких пунктах где-то на территории приморской зоны Северо-Западной Таврики¹². В отличие от предшественников, В.М. Зубарь предпринимает, как он отмечает, «гипотетическую попытку» с тем, чтобы уточнить местонахождение «центра олигархической оппозиции или конфронтационного «центр власти» до гражданского примирения в Херсонесе». Обращение к нумизматическим источникам привело его к заключению, что таким центром могла стать Керкинитида, где на рубеже IV—III и в начале III в. до н. э., после значительного перерыва, начал работать монетный двор. Но восстановление монетной чеканки Керкинитиды носило кратковременный характер¹³ В.М. Зубарь, склоняясь к мнениям В.А. Анохина, В.Ф. Столбы, В.А. Кутайсова и В.П. Яйленко, полагает, что эмиссия — показатель полисной автономии¹⁴.

С течение времени мнение В.М. Зубаря не изменилось: «Если принять во внимание вышеизложенные факты, но нужно будет признать, что этот монетный выпуск вполне мог быть осуществлен изгнанными херсонесскими олигархами, которые захватили на время власть в Керкинитиде и создали status in statu на территории херсонесских земель. А с помощью автономной эмиссии предприняли попытку выйти из херсонесского экономического пространства и укрепить свое финансовое положение»¹⁵. На этом основании он выдвинул ряд положений: «Возобновление чеканки собственной монеты после достаточно длительного перерыва является достаточно верным свидетельством обретения полисом независимости» на какое-то время от Херсонеса»¹⁶; «обильный выпуск городом (Керкинитидой) монеты и ее количественное преобладание на внутреннем рынке может свидетельствовать о попытке превращения Керкинитиды в достаточно самостоятельную экономическую единицу, что неизбежно ведет к усилению центробежных политических тенденций или является их следствием»¹⁷.

Аргументацию В.М. Зубаря в отношении поиска места, где изгнанники нашли приют, можно дополнить наблюдениями, которые были сделаны для другого северо-причерноморского полиса — Ольвии.

А.С. Русяева отмечает, что Херсонес и Ольвия переживали сходные синхронные процессы в социально-экономических и территориальных изменениях в последней трети IV в. до н. э. — общий подъем и затем продолжительный кризис¹⁸. Вливание «пришельцев» в, возможно, неспокойную среду ольвиополитов вряд ли было благоприятным, что вызывает сомнение в том, что город борисфенитов стал местом убежища изгнанников Херсонеса.

Вторая слагающая кризисных явлений — военные столкновения, активизация скифского мира, нарушившая стабильность в пограничных землях Херсонеса; и не только на дальней хоре. Историографические замечания о стасисе в Херсонесе делают неизбежным анализ мнений о причинах принятия Присяги.

Примечания

1. Подробнее см.: Фролов Э.Д. Младшая тирания // Античная Греция. М., 1983. Т. 2. С. 121—156.

2. Исократ, § 182 / Пер. К.М. Колобовой (цит. по: Фролов Э.Д. Панэллинизм в политике IV в. до н. э. // Античная Греция. Т. 2. С. 164).

3. Белов Г.Д. Некрополь Херсонеса классической и эллинистической эпохи // СГЭ. 1945. Вып. 3. С. 8—9; Он же. Некрополь Херсонеса классической и эллинистической эпохи // ВДИ. 1948. № 1. С. 155—163; Он же. Некрополь Херсонеса классической эпохи // СА. 1950. Т. 13. С. 272—284. Также см.: Зедгенидзе А.А., Савеля О.Я. Некрополь Херсонеса V—IV вв. до н. э. как источник изучения этнического и социального состава населения города // Материалы II Всесоюзного симпозиума подревней истории Причерноморья. Тбилиси, 1979. С. 22—23. Тезисы авторов развернуты в одноименной статье в сборнике «Демографическая ситуация в Причерноморье в период Великой греческой колонизации» (Тбилиси, 1981. С. 191—204).

4. Сапрыкин С.Ю. Гераклея Понтийская и Херсонес Таврический. С. 159. Автор отмечает, что к III в. до н. э. социальная и имущественная дифференциация среди херсонеситов достигла значительного уровня. Все это обусловило попытку свергнуть демократический строй (Там же. С. 157). В этом он солидарен с замечаниями, прозвучавшими ранее (см.: Леви Е.И. К попреку о датировке херсонесской Присяги // СА. 1947. Т. 9. С. 89—99; Тюменев А.И. Херсонесские этюды. IV: Херсонес и местное население: Скифы // ВДИ. 1950. № 2. С. 50; Он же. Херсонесские этюды. VI: Херсонес и Керкинитида // ВДИ. 1955. № 3. С. 50, 37). В данном случае следует напомнить, что последующее обращение к анализу погребального инвентаря, предпринятое В.М. Зубарем, не показало значительного увеличения числа состоятельных граждан, но таковые, безусловно, имелись. Об этом свидетельствуют дорогостоящие литургии: строительство оборонительной стены, рынка и т. д.

5. Соломоник Э.И. Фрагмент надписи из Херсонеса о политических изгнанниках // ВДИ. 1984. № 3. С. 72—80.

6. Соломоник Э.И. Некоторые группы граффити из античного Херсонеса // ВДИ. 1976. № 3. С. 122—124; Она же. Фрагмент надписи... С. 77). О социальных коллизиях свидетельствует еще одна находка. На обломке из раскопок портового района прочтено имя «Сириск». Возможно, он, как предположил В.И. Кадеев, происходил из того же рода, что и историк III в. до н. э. (см.: Кадеев В.И. Раскопки в Херсонесе // АО — 1984. М., 1986. С. 240).

7. В отношении места, где изгнанники нашли приют, существуют и иные мнения. По С.Ю. Сапрыкину, их могла принять Ольвия. О невозможности переселиться в Гераклею свидетельствует политическая ситуация. Приводимые исследователем данные показывают наличие стасиса и в метрополии. Он отмечает, что, после установления в конце IV в. до н. э. в Херсонесе олигархии или тирании, демократы вряд ли могли найти приют в Гераклее, где у власти находился тиран Дионисий и его преемники. Политика, проводимая гераклейскими тиранами, не позволяла им принять у себя сторонников демократической партии, даже из другого полиса. Для практики политического изгнания в Древней Греции характерно, чтобы изгнанники находили новое место жительства в соответствие со своими политическими убеждениями. Принятие же тиранами или олигархами граждан, изгнанных за демократические убеждения, являлось фактически невозможным. Следовательно, таким государством могла стать Ольвия, находившаяся в хороших отношениях с Херсонесом и придерживавшаяся демократических традиций в управлении (см.: Сапрыкин С.Ю. Гераклея Понтийская и Херсонес Таврический. С. 158). Ошибочность мнения, что Гераклея могла быть местом, где изгнанники нашли приют, С.Ю. Сапрыкин отметил также в рецензии (см.: Сапрыкин С.Ю. Рец. на кн.: Граффити античного Херсонеса. Киев, 1978 // ВДИ. 1980. № 2. С. 172).

8. Зубарь В.М. Херсонес Таврический и население Таврики... С. 44—45.

9. Соломоник Э.И. Некоторые группы граффити из античного Херсонеса // ВДИ. 1976. № 3. С. 122—123; Она же. Граффити античного Херсонеса. Киев, 1978. С. 26, № 215; Она же. Фрагмент надписи... С. 72, 77, прим. 22.

10. О просопографии Херсонеса см.: Даниленко В.Н. Просопография Херсонеса IV—II вв. до н. э.: По эпиграфическим данным Северного Причерноморья // АДСВ. 1966. Вып. 4. С. 136—178.

11. Об этом см.: Виноградов Ю.Г., Щеглов А.Н. Образование территориального Херсонесского государства. С. 342—343.

12. Жебелев С.А. Северное Причерноморье. Исследования и статьи по истории Северного Причерноморья античной эпохи. М.; Л., 1953. С. 234.

13. Приводимые В.М. Зубарем доказательства изложены: Зубарь В.М. Формирование территориального государства... // Зубарь В.М., Буйских А.В., Кравченко Э.А. и др.

14. Названные далее работы с соответствующими страницами даны по тексту главы 6 коллективной монографии 2005 г.: Анохин В.А. Монеты античных государств Северо-Западного Причерноморья. Киев, 1989. С. 85; Столба В.Ф. Еще раз о керкинитских монетах IV—III вв. до н. э. // Древнее Причерноморье: Тез докл. Одесса, 1989. С. 50; Он же. Монетная чеканка Керкинитиды и некоторые вопросы херсонесско-керкинитидских отношений в IV—III вв. до н. э. // Древнее Причерноморье. Одесса, 1990. С. 149, 151, 155; Кутайсов В.А. Античный город Керкинитида VI—II вв. до н. э. Киев, 1990. С. 157—158; Он же. Керкинитида и Херсоне в IV—II вв. до н. э. // ВДИ. 2003. № 2. С. 69—70; Он же. Монетное обращение Керкинитиды V—III в. до н. э. // МАИЭТ. 2002. Вып. 9. С. 385—398; Яйленко В.П. Некоторые вопросы интерпретации херсонесской Присяги и почетной надписи Агасикла // ПИФК. 2001. Вып. 10. С. 178 (список, приведенный В.М. Зубарем, можно дополнить еще одной статьей: Яйленко В.П. Тени ольвиополитов и херсонесских олигархов в Западной Таврике // ПИФК. 2001. Вып. 11. С. 3—16.

15. Зубарь В.М. Формирование территориального государства... С. 159.

16. В главе 3 коллективной монографии 2005 г. В.М. Зубарь, повторяя многие из представленных выше положений, уже более убежденно пишет «с высокой долей вероятности» о Керкинитиде как месте, в котором почти на десять лет закрепились олигархи. Вернулись они после появления декрета об амнистии и принятии Присяги. Эти два документа были утверждены на Народном собрании в близкое время (Зубарь В.М. Формирование территориального государства... С. 156—157).

17. Аналогичный вывод присутствует и в монографии: Зубарь В.М. Херсонес Таврический в античную эпоху: Экономика и социальные отношения. Киев, 1993. С. 105.

18. Русяева А.С. Культы и святилища в сфере политики демократических полисов Северного Причерноморья в раннеэллинистическое время // ВДИ. 2000. № 3. С. 74—84.