а) Театральная жизнь

Крымский государственный татарский театр после его открытия в 1923 г. стал с течением времени настоящим средоточием народных талантов, оказывавшим огромное влияние на всю культурную жизнь Крыма, а отчасти — и СССР (благодаря всё более частыми гастрольным поездкам). Здесь работали такие блестящие актёры, как Айше Пармаксызова, Айше Таганская, Айше Диттанова Али Теминдар, Ава Клычева, Эмине Челибиева, братья Париковы, Ибадулла Бабов и другие. В репертуар театра входили произведения как современные, так и классические, но неизменно связанные с культурой и историей коренного народа Крыма.

Теперь театр принуждали сделать поворот на 180 градусов. Началось откровенное наступление на классику мирового значения, равно дорогую всем тюркским (и не только тюркским) народам. Впрочем, однозначной поддержки со стороны официальной критики и ранее не оказывалось здесь ни народной, ни классической крымско-татарской (вообще тюркской) драматургии. Её не коснулся тот всплеск интереса к национальному искусству, который хоть как-то проявлялся в других областях культуры и науки (археология, история).

Более того, вечным образцам классического драматического репертуара бесстыдно противопоставлялись новодельные пьесы-однодневки, сработанные на потребу комиссаров, занявшихся искусством. Такие, как, например, «Дочь Казани»¹, пьеса, весьма далёкая от крымской тематики. И художественный пафос её заключался, конечно, не в решении вечных проблем человека. Она перевесила всю тюркскую классику одним лишь плюсом — в ней было показано «нарастающее революционное самосознание масс казанских татар» другими словами, то, чего не наблюдалось среди их крымских собратьев (КК. 07.03.1927).

Позднее такого рода выступлений прессы уныло-воспитательные поделки становятся преобладающими и на крымской сцене. Но её пришлось для этого освобождать от крымско-татарских спектаклей. Или, как стыдливо писали в солидной литературе, идеологические постановки вводили «за счёт уменьшения музкомедии» (Десять лет. С. 488). Кажущийся малозначительным, этот репертуарный сдвиг стал тормозом в возрождении всей национальной культуры. Ведь именно крымско-татарские драматические формы тех лет (не говоря уже о национальной оперетте) с их насыщенностью песней, музыкой, танцем несли в народ столь необходимые высокие образцы национального творчества, примеры

Самодеятельность на театральной сцене. Из собрания издательства «Тезис»

не только талантливого, но и просто правильного, классического исполнения народных и авторских популярных произведений.

Аналогичный процесс шёл в музыкальных и драматических жанрах, связанных с радио. Но здесь тормозящее влияние на Второй этап культурной революции, как ни странно, и оказывало именно это средство массовой информации. В ту пору были уже широко распространены «радиоточки». В каждом клубе имелся приёмник, а в семьях на стенах висели чёрные тарелки репродукторов. По популярности радиопередачи не уступали, а иногда и превосходили более поздние телевизионные. Были любимые программы, ко времени их начала люди заканчивали домашние дела, усаживались у радио и с огромным вниманием вслушивались в звуки, доносившиеся из иного, прекрасного мира музыки и обильных новостей. Для деревенских жителей это действительно было окно в широкий мир. Радиоконкурсы, составные музыкальные передачи и сольные концерты стали крайне популярными, а это значительно расширило и аудиторию, и её знакомство с творчеством исполнителей и авторов.

В такой ситуации упомянутым «тормозом» большевизирующей культурной революции служил сам репертуар Крымского радио. Очевидно, цензура здесь ужесточалась не столь быстро и радикально, как в других средствах массовой информации. Отчего это происходило — сказать трудно, но факт остаётся фактом: из репродукторов старинные песни и другие любимые народом произведения звучали гораздо чаще, чем они появлялись в опубликованном виде, не говоря уже о сценическом их исполнении. А те немногие коллективы, которым дозволялся традиционный репертуар, имели гораздо более многочисленную аудиторию среди радиослушателей, чем могли собрать концертные залы.

Среди таких коллективов выделялся Ялтинский ансамбль песни и пляски крымских татар, организатором и руководителем которого стал хореограф Иззет Добра. Вначале состав коллектива был довольно скромным — всего 24 человека, но в сезон 1935—1936 гг. число участников уже достигало 80 артистов (на начало 1940-х гг. труппа стала одной из крупнейших в Крыму, увеличившись до 140 человек). Отдельные номера ставили известные мастера вокала и знатоки народной инструментальной музыки, с ансамблем постоянно сотрудничали композиторы и собиратели музыкального фольклора. К сожалению, в дотелевизионную эпоху массовый зритель мог знакомиться с танцевальными номерами ансамбля, только выбираясь на его концерты в город.

Следует сказать, что эта часть программы заслуживала не меньшего внимания, чем музыкально-вокальная. На сцене возрождались и исполнялись в наиболее правильном, классическом варианте древние крымско-татарские танцы. Отдельные номера ставили такие признанные мастера хореографического искусства, как знаменитый не только в Крыму танцор и артист как Хайри Эмир-заде, осетинец Хачатуров, симферопольские хореографы Усеин Баккал и Наталья Тихомирова. В исполнительском коллективе выделялись талантливые танцоры-солисты Анифе Чолакова, Музеин Куку, Нусрет Шабанов, Мемет Союков и Рустем Газиев. Ансамбль достиг со временем такого совершенства, что в 1938 г. занял на Всесоюзной олимпиаде, где состязались сотни коллективов необъятной страны, почётное третье место. Ещё более важной на этой встрече стала возможность познакомить с малоизвестным в те годы искусством коренного народа Крыма огромное число гостей столицы, в том числе и зарубежных (подробнее см.: Сеитумеров, 2000. С. 5).

Примечания

1. Цитата из театральных рецензий такого рода: «После ряда пьес, идеологически чуждых задачам современности, как «Лейла и Меджнун», «Таир и Зегра», рисующих в самых увлекательных красках нежные чувства благородных принцев и кротких принцесс, появление на местной театральной сцене пьесы «Дочь Казани» должно быть встречено с особым удовлетворением» (КК. 07.03.1927).