г) Ранние тавры (X—VI вв. до н. э.)

В ранний период своей истории тавры вполне ещё «шли в ногу со временем», если сравнивать их с соседями. Они умели строить мощные оборонительные стены с напольной стороны горных мысов или полуостровов побережья (Таш-Джаргал в предгорье Уч-Баш на Гераклейском полуострове). Как правило, эти укрепления господствовали над местностью, с них открывался широкий обзор подходов к стенам — особенно характерно в этом смысле укрепление на вершине Аю-Дага (Кропоткин, 1953. С. 11).

Судя по таким находкам, как зернотёрки, мотыги, гарпуны, сетевые грузила, они жили осёдло, занимаясь земледелием и рыболовством, собирая у берега съедобных моллюсков. Среди таврских зерновых культур уже в X—VIII вв. до н. э. встречаются твердые и мягкие карликовые пшеницы, перешедшие сюда, очевидно, с родины земледелия — Ближнего Востока — в весьма отдаленные эпохи, во всяком случае задолго до греческих колонистов. Семена пшеницы найдены в раскопках таврского поселения Уч-Баш; ближайшие по времени и месту находки такого рода, сделанные на Украине и в Молдавии, относятся лишь к Средневековью (Янушевич, 1986. С. 48). Кроме того, таврами возделывались ячмень, горох и фасоль (Граков, 1971. С. 78).

Кое-где, например в районе Инкермана, намечается переход от примитивного мотыжного к плужному земледелию на тягловой силе домашних животных; в основном для этого использовалась лошадь, хоть держали и быков (обнаружены также кости свиньи и овцы). К IV в. до н. э. относятся первые винодельни. Из того, что их находят не только на местах бывших греческих колоний, айв «таврских» районах, можно заключить, что тавры выращивали и виноград. Скорее всего, это были местные мелкоягодные высокоурожайные сорта. Тавры носили одежды, ткань для которых изготовляли сами; они искусно обрабатывали бронзу (волочение, штамповка), но ещё не избавились от наследия неолита — в ходу были каменные и костяные ножи, топоры, скребки. Посуду делали как из камня, так и из обожженной глины без помощи гончарного круга (Репников, 1910. С. 19), ленточным способом с последующим лощением. Огромные кувшины типа пифосов обжигались в гончарных печах (Ашлама-Дере). Орнамента на керамике не было.

Своих покойников ранние тавры хоронили в каменных ящиках, напоминающих дольмены, но часто без классического круглого входного отверстия в одной из стен. Иногда ящики достигали огромных размеров — так, отдельные плиты весили до 20 т (Лесков, 1965. С. 172). Эти монолиты откалывались от скалы клиньями, затем их доставляли к местам захоронений за километр и более. В один ящик тавры могли помещать всё новых умерших, нередко встречаются парные (мужчина и женщина) захоронения. К концу раннего периода в погребениях всё чаще встречаются вложения в виде железных изделий.

Греческой керамики (амфор) относительно немного (Таш-Джаргал, Кошка, Инкерман); но и эти единичные находки свидетельствуют о торговых связях тавров с греческими колонистами. Другая, более древняя, относящаяся к доэллинскому (т. е. до VI в. до н. э.) периоду разновидность греческой керамической посуды (о ней см.: Каллистов, 1949. С. 8), очевидно, привозилась заморскими купцами. Что же могли предложить тогдашние крымчане высоко поднявшимся над их уровнем, культурно более развитым грекам? Об этом мы ничего не знаем, но можем догадаться — наверное хлеб, шкуры, сыр, возможно, солёную рыбу. Или всего один из этих простых товаров.