Глава третья. Политическое бурление

Следом за экономикой тянется политика. Экономическая система, которая по реальным условиям могла бы возникнуть в Крыму, приводила к политической нестабильности этого образования. Это в романе Василия Аксенова говорится о том, что «врэвакуанты» якобы с 1920 года держали власти в своих руках, но на деле, и это можно увидеть по примерам других стран Восточной Европе, сделать это было очень трудно.

Крым вообще представляет собой очень сложную территорию с точки зрения хозяйственной деятельности. Крымское хозяйство всегда зависело от поступления важных ресурсов извне, и особенно это касалось топлива и электроэнергии. Советский план электрификации Крыма, например, предусматривал использование нефти, доставляемой из Батуми, но потом все же стали использовать донецкий и ткварчельский уголь, тоже привозимый морскими судами. После Великой Отечественной войны к списку доставляемых извне ресурсов добавилась и вода, поступавшая по Северо-Крымскому каналу.

В нашей альтернативной истории любое экономическое развитие «Острова Крым» наталкивалось бы на недостаток топлива и электроэнергии, отсутствие сырья. Если бы «Остров Крым» и впрямь был бы независимым, то Врангель очень скоро был бы вынужден установить экономический режим, очень сильно напоминающий экономическую политику Бенито Муссолини в Италии: государственный диктат, высокие налоги, принудительное распределение продукции в пользу огромной армии и флота, разного рода меры сбережения, ограничение потребления ради поддержания объема вывоза сельхозпродукции и валютных поступлений. И в Крыму это было бы гораздо круче и жестче, чем было в Италии.

Это не обходилось бы без многочисленных политических последствий. Конечно, власть принадлежала бы военным, опиравшимся на армию и флот, и они бы постарались перетянуть большую часть экономических ресурсов Крыма на себя, просто ради того, чтобы обеспечить свое существование и защиту «Острова Крым» хотя бы в минимальной степени.

Но правящие военные круги, разрешив они хоть какие-то политические свободы и парламентаризм, столкнулись бы с сопротивлением сразу нескольких крупных политических сил, которым политика военных точно не понравилась бы. Первая сила — крупные землевладельцы, собственники товарных зерновых хозяйств, тесно связанные с мировым рынком и по своим интересам ориентирующиеся на Францию и Британию. С ними Врангель мог бы сойтись на почве некоторой общности интересов: ориентации на эти великие державы, общей ненависти к большевикам, но экономические интересы их сильно расходились. Военным нужен был контроль над хозяйством, а землевладельцам — свобода торговли зерном и импорта нужной им продукции. Далее, военные постарались бы сами превратиться в землевладельцев, требуя от своих лидеров и от Врангеля земли в собственность. В небольшом Крыму землю военным можно было дать или за счет крестьян, или за счет крупных землевладельцев.

Вторая сила — крымские татары, у которых также была большая совокупная земельная собственность, которые считали себя хозяевами Крыма и стремились к восстановлению Крымского ханства, в своих политических пристрастиях они полностью ориентировались на Османскую империю. Правда, их бы поджидал большой сюрприз. Османская империя рухнула, и в апреле 1920 года Кемаль Ататюрк создал в Анкаре Великое Национальное Собрание Турции и правительство, повел борьбу с греками и армянами, а также с англо-французскими силами, оккупировавшими турецкие территории. В этой войне Кемаля поддерживала Советская Россия, отправлявшая ему оружие, боеприпасы и золото. В марте 1921 года, после подписания с РСФСР договора о дружбе и братстве, Кемаль получил из России 10 млн рублей золотом, 33 тыс. винтовок, 327 пулеметов, 58 млн патронов, 54 орудия и 129 тысяч снарядов и другое военное имущество. В августе—сентябре 1922 года Кемаль разбил греческую армию и взял все греческие города в Анатолии.

Падение Крыма в Гражданскую войну привело к ослаблению позиций Англии и Франции в Турции, и они просто признали потом победу Кемаля. Но в альтернативной истории «Острова Крым», сложилась бы весьма интересная ситуация. Во-первых, крымские татары оказывались в сложной ситуации, поскольку далеко не все представители крымскотатарской знати согласились бы признать Кемаля с его политикой турецкого национализма, насаждения светского режима и доламывания остатков политического строя Оттоманской империи. Да и сам Кемаль точно не разделял бы планов воссоздания Крымского ханства, как наследства оттоманской эпохи. Таким образом, в среде крымских татар началась бы политическая борьба между кемалистами и антикемалистами, с которой Врангелю пришлось бы считаться. Хотя бы потому, что кемалисты — это, по сути, союзники и сторонники Советской России.

Во-вторых, англичане и французы в альтернативной версии предприняли бы куда большие усилия для борьбы с Кемалем, поскольку им явно не хотелось бы терять Крым, как выгодный пункт контроля над Черным морем, так сказать, важный военнополитический плацдарм. Это привело бы к более активной поддержке греков со стороны Антанты в войне с кемалистами и, скорее всего, они бы втянули в эту войну и Врангеля. Крупный белый Черноморский флот был бы веским аргументом против Кемаля и его планов борьбы с Антантой. Таким образом, скорее всего, в начале 1920-х годов «Остров Крым» оказался бы втянут в войну с турками, затяжную и довольно кровопролитную, безо всяких блистательных побед над «современными янычарами», описанными в романе Василия Аксенова.

Третья сила — это широкие массы крестьянства, как имеющие землю, так и безземельные, которые в Крыму в основном стояли на позициях эсеров. Больше всего они были бы заинтересованы в переделе земли, ограничении крупного землевладения, ну и конечно, протестовали бы против засилья англичан и французов и против всяких там военных экспедиций, тяготы от которых ложились бы на их плечи. Конечно, в этих кругах также не было бы единства, среди них явно были бы люди, симпатизирующие Советской России и советскому способу решения земельного вопроса.

Таким образом, как ни крути, в политическое положение на «Острове Крым» в 1920-е годы было бы исключительно сложным и наполненным политической борьбой между разными силами. Выборы и работа любого парламента в таких условиях превратились бы в арену самых ожесточенных схваток. Политические оппоненты нападали бы на Врангеля и его старорежимное окружение, требовали бы незамедлительных реформ, раздавались бы голоса в пользу нормализации отношений с Советской Россией.

Что бы тогда сделал Врангель? Скорее всего, уже через несколько лет, по мере усиления хозяйственных трудностей и под влиянием войны в Турции, пошел бы по пути, по которому в реальной истории пошли все страны Восточной Европы, — установления военной диктатуры, разгона парламента, запрета политических партий, цензуры в прессе и прочих мер. На «Острове Крым» уже в середине 1920-х годов шли бы политические репрессии, порождавшие большое количество беглецов, в том числе и в Советский Союз.

Собственно, и сам Врангель с его окружением, в отличие от описанных в романе Василия Аксенова «Остров Крым» врэвакуантов, были крайне далеки от моральных идеалов. Генерал В.Я. Слащев описывал Врангеля как мятежника, выдвинувшегося на идее борьбы с высшим комсоставом Белой армии. Череда поражений от красных, бегство, эвакуация в Крым — все это порождало в войсках недоверие к генералам, появлялись всякие честолюбивые капитаны, пожелавшие выскочить наверх на этой волне. Слащев описывает, как его самого пытался свергнуть капитан Орлов, но на него он быстро нашел управу. Врангель же был мятежником более высокого уровня, и в стечении обстоятельств 1920 года он победил и стал командующим¹.

Да и моральное состояние самого Слащева — одного из лучших генералов Белой армии, также вызывало вопросы. Он часто задумывался, за кого они на самом деле воюют: за родину или за французские интересы? Потом, уже будучи на советской службе, он дал ответ: они тогда были реально французскими наемниками.

Это все имело место уже в 1920 году. Несомненно, что если бы «Остров Крым» устоял, все эти разногласия и трения выросли бы в неизмеримой степени. Малейшая военная передышка была бы использована для политической борьбы и интриг. Скорее всего, были бы попытки бунтов, мятежей, вожаками которых стали бы всякие честолюбивые капитаны, не успевшие сорвать в Гражданскую войну почестей, славы и денег. Эти мятежи пришлось бы подавлять, что только ослабляло бы «Остров Крым». Это в романе врэвакуанты — жесткие и последовательные люди, с крепкой моралью, белогвардейцы на деле были другими и больше походили на разбойников, но в 1970-х годах, в силу недоступности литературы и материалов о Гражданской войне со стороны белых, об этом еще не знали.

Экономические трудности также толкали бы Врангеля к самой агрессивной внешней политике, поскольку, как мы видели, у него не было реальных шансов разрешить их за счет внутренних ресурсов Крыма. Среди военных кругов явно были бы весьма популярными идеи участия вместе с англичанами и французами в колониальных захватах в черноморском регионе, вынашивались бы планы установления контроля над черноморскими проливами (правда, этого бы не позволили им сделать их европейские союзники), приобретения каких-нибудь территорий на Кавказе или в Турции, например, Батуми или Синопа. Ну и конечно, вынашивались бы планы войны с Советской Россией. Правительство «Острова Крым» само бы упрашивало своих англо-французских хозяев устроить «Весенний поход», как писал в своем романе Василий Аксенов. Условия 1920-х годов не позволили бы «Острову Крым» превратиться в тихую и благополучную капиталистическую гавань, а превратили бы «остров» в очень агрессивное государство, притягивающее конфликты, как стальная мачта притягивает молнии. Не будем также забывать о французских планах об организации интервенции против СССР в конце 1920-х и начале 1930-х годов, о создании целой вредительской организации в Донбассе и в руководстве советской промышленностью. В реальной истории эти планы строились на песке, поскольку Польша была очень слаба, а интервентам пришлось бы осуществлять рискованную десантную операцию и захват портов. Но в альтернативной истории, «Остров Крым» являлся бы наиболее удобной базой для нападения на Советский Союз, туда можно было бы стянуть флот и армию, а потом осуществить крупный десант в Донбасс и лишить Советский Союз главной угольно-металлургической базы, поставив его на грань поражения и падения Советской власти.

Все это привело бы к тому, что для Советского Союза «Остров Крым» был бы источником крупных проблем, и вне всякого сомнения в советском руководстве оживленно обсуждался бы вопрос: сейчас разгромить этот «остров» или немного погодить ради накопления сил. Военное вторжение в Крым было бы лишь вопросом времени и обстоятельств.

Примечания

1. Слащев-Крымский Я.А. Гражданская война в России: Оборона Крыма. М.-СПб: «АСТ», «Terra Fantastica», 2003. С. 64.