Идеологическая борьба с «готской проблемой» в послевоенном Советском Союзе

Вполне понятно, что из-за активного использования готской темы нацистскими идеологами советская историография, уже в 1930-е годы демонстрировавшая тенденциозное отношение к готской теме, попросту не могла быть объективной в отношении этой непростой научной проблемы в послевоенное время.

Резной наличник портала входа в донжон цитадели Мангупа (по Дюбуа де Монпере, ок. 1833 г.). Северо-восточный портал сохранился, в то время как юго-восточный до наших дней не дошел

Особенно ярко это проявилось во время проходившей в мае 1952 года объединенной научной сессии Отделения истории и философии АН СССР и Крымского филиала Академии Наук. В ходе этой сессии обсуждались многие наболевшие проблемы исследования истории Крыма, а также были утверждены новые идеологические установки, согласно которым предписывалось изучать эту проблематику. Если говорить о самых общих тенденциях этого времени, то главной среди них был курс на «русификацию» истории Крыма и преуменьшение роли других этносов в крымской истории. В результате воплощения этого подхода на практике досталось не только крымским татарам, грекам, армянам и другим нерусским народам, но также и готам — не столько из-за их далекого прошлого, сколько из-за использования их истории нацистами. Один из участников сессии, П.Н. Надинский, самым решительным образом заклеймил «готскую теорию» и ее сторонников:

Теория о «крымских готах» широко пропагандировалась в 20-е и начале 30-х годов. Главными ее пропагандистами явились лица, которые были разоблачены как враги советского народа. Они, эти враги советского народа, выполняли социальный заказ своих империалистических хозяев, пытались доказать, что в Крыму на протяжении почти полутора тысяч лет якобы существовало государство готов, и что готы якобы оплодотворили Крым своей высокой культурой. Больше того, согласно этой теории, делались попытки установить кровное родство крымских татар с готами, доказывая, что в жилах светловолосых голубоглазых татар течет арийская кровь... Во время немецкой оккупации Крыма теория о «крымских готах» была полностью использована фашистскими захватчиками для оправдания захвата Крыма¹.

Далее докладчик переходит на личности, пытаясь доказать, что «готская теория» была создана «врагами народа», а участники археологических экспедиций 20-х — 30-х годов, направленных на поиски готов, на деле занималась шпионской деятельностью:

Кто такие Васильев и Эрнст? Васильев — историк, автор известной работы, лживой, ненаучной работы о готах.
Этот Васильев в 30-х годах при поездке за границу остался там и ныне, как враг Советского Союза, выступает с клеветой против Советского Союза, и этот Васильев, автор антинаучной работы о готах, для некоторых наших историков является авторитетом, и на него ссылаются, и не только ссылаются, его помещают в указателе и рекомендуют советскому читателю знакомиться с ним. Этого, товарищи, допускать, по-моему, нельзя. Кто такой Эрнст? Это немец, приехал в Крым в 1912 году и стал работать в Севастополе топографом. Во время Первой мировой войны его попросили оттуда, он окопался в Симферополе, заделался археологом и проч., написал несколько книжек, конечно, лживых. Ничего научного в них нет. Этот преступник был разоблачен в 1936 г. к высшей мере наказания, тогда высшая мера наказания была 10 лет. Его сослали. Сейчас, после войны, в 1949 году товарищи приводят его как авторитет в своей работе. Зачем это делать? [...]Многим сидящим здесь известно, что «готскую теорию» начали пропагандировать в двадцатые годы. Сюда приезжало несколько археологических экспедиций, одна так называемая Русско-американская археологическая экспедиция, которую субсидировал и возглавлял не то немецкий, не то американский шпион Вольшток^*. Это же факт, теперь это всем известно. Чем занималась эта экспедиция? Она искала материал для доказательств этой враждебной для нас «готской теории»².

К готской теме и ее использованию нацистскими идеологами Надинский вернулся еще раз в отдельном докладе под названием «Крым в период Великой Отечественной войны». Позволю себе еще одну пространную цитату:

В местных [т. е. крымских] фашистских газетах, выходивших на русском, немецком и татарском языках, публиковались статьи, в которых, ссылаясь на довоенные работы историков и археологов, фашисты доказывали, что только Германия несет неоспоримые права на Крым, как на землю своих предков.
Стало ясным для всех, на чью мельницу лили воду историки и археологи, которые в довоенные годы занимались усиленной пропагандой различных антинаучных теорий, в том числе и о «крымских готах». Стало ясно, в чьих интересах работали изменник родины историк А.А. Васильев, преступник археолог Эрнст, предатель Тахтай^** и ряд других³.

Вот так крымские готы были объявлены «вне закона» советским историком Надинским. Его гневный послевоенный пафос, если рассматривать его исключительно в контексте «готских» притязаний нацистов, вполне объясним. С другой стороны, объявлять «изменниками родины» и «преступниками» талантливых ученых А.А. Васильева и Н.Л. Эрнста, конечно, было совершенно неверно. И еще более неверно было отнимать у готов право на историческое существование в Крыму.

Тем не менее, 1952 год уже значительно отличался от 1937-го, и заниматься готами и — шире — раскопками средневековых могильников на территории Крымской Готии ученые не перестали. Более того, в 1953 году вышел 34 выпуск «Материалов и исследований по археологии СССР», посвященный археологии Юго-Западного Крыма и прежде всего исследованиям мангупского городища⁴. В этом выпуске было опубликовано сразу несколько статей, затрагивающих историю княжества Феодоро и, соответственно, «готскую проблему». В этих статьях, отчасти посвященных публикации находок, полученных в результате раскопок Мангупа в 1938 году, наконец-то была опровергнута ложная точка зрения о локализации средневекового Дороса-Феодоро, выработанная в конце 20-х — начале 30-х годов исследователями «Готской группы». Согласно этой точки зрения, напомним, Дорос-Феодоро находился не на Мангупе, а на Эски-Кермене. Однако раскопки 1938 года ярко продемонстрировали наличие богатого раннесредневекового слоя на Мангупе и опровергли утверждения членов «Готской группы» (главным образом, Н.И. Репникова) о поздней дате поселения на этом городище. Как следствие, авторы статей 34 выпуска «Материалов и исследований по археологии СССР» пришли к выводу о том, что «именно на Мангупе находился древний Дорос, он же Понтийский город Присциана и центр области Дори Прокопия»⁵.

Наличник нижних окон донжона мангупской цитадели (по Дюбуа де Монпере, ок. 1833 года). Окна до наших дней не сохранились

Однако с окончательным решением «готской проблемы» авторы книги не спешили. В программной статье, суммирующей результаты раскопок 1938 года и подводящей итоги истории мангупского городища, М.А. Тиханова определила «готский вопрос» как «вопрос об общем удельном весе и о культурном значении той группы готов, которая задержалась в Крыму с IV в. н. э.». Тем не менее, сама она расценила этот вопрос как «чрезмерно раздутый, либо сознательно запутанный»⁶. Крайне интересно также отметить, что в своей статье о крымских готах Тиханова... ни разу не ссылается на классические труды по этой проблеме А.А. Васильева. Причиной этого, вне всякого сомнения, был негласный запрет на упоминание даже имени этого известнейшего ученого в позитивном контексте. Как мы помним из материалов сессии 1952 года, Васильев был объявлен «врагом Советского Союза» и «изменником родины». Не нашлось места этническим готам и в работах других авторов сборника⁷ — уж слишком тяжело было бремя идеологической подоплеки для изучающих крымско-готскую историю.

В 1964 году выходит важнейший и до сих пор, пожалуй, единственный обобщающий научный труд по истории средневекового Крыма, написанный А.Л. Якобсоном. Несмотря на название «Средневековый Крым», на деле книга представляет собой обзор истории Крыма вплоть до присоединения полуострова к России в 1783 году. И даже в этой монографии, написанной с оглядкой на идеологические установки послевоенного периода, готам фактически не находится места. В отличие от гуннов, алан, печенегов, татар, половцев и пр., готы упоминаются в книге всего несколько раз, зачастую в кавычках — по всей видимости, в качестве указания на «надуманный» характер термина «готы» применительно к истории средневекового Крыма. При этом свидетельства Прокопия и Рубрука о крымских готах и Кырк-Йере используются, но практически не комментируются, в то время как сообщение Бусбека и вовсе игнорируется. Не упоминаются готы также и при анализе истории княжества Феодоро или обсуждении находок из могильников Суук-Су, Эски-Кермен, Чуфут-Кале, Скалистое и т. п.⁸. Это негативное отношение к «готской проблеме» практически без изменений было перенесено автором в его более позднюю популярную книгу о Крыме в средние века⁹.

Обложка книги А.Л. Якобсона «Крым в средние века» (М., 1973). На ней помещена фотография оборонительной стены в балке Гамам-дере на Мангупе

Готской проблематике была посвящена значительная часть книги «Археологические исследования средневекового Крыма» (Киев, 1968). Некоторые авторы этого сборника (Э.И. Соломоник, О.И. Домбровский и Е.В. Веймарн) анализировали такие основополагающие проблемы, как локализация города Фулл и страны Дори, определение географических границ княжества Феодоро и описание памятников горного массива Бойка, входившего в состав княжества¹⁰. В дальнейшем, в 60-е — 80-е годы XX века в Советском Союзе вышло много статей и отдельных публикаций, посвященных преимущественно датировке и атрибутированию археологических памятников Крымской Готии. При этом, к сожалению, в силу инерции довоенного скептицизма значительная часть памятников, найденная на этой территории, приписывалась не готам, а аланам или неким не совсем точно определенным гото-аланам¹¹.

В завершение этого раздела позволим себе процитировать популярную работу известнейшего советского археолога А.А. Форомозова. Говоря об истории крымских пещерных городов, исследователь упоминает о том, что, согласно некоторым теориям, они были созданы «местным населением, потомками сарматов и алан, и пришельцами — готами». Таким образом, согласно Формозову, ираноязычные сарматы и аланы являются «местным» крымским населением, в то время как готы — инородными «пришельцами»¹². И это при том, что аланы эмигрировали в Крым почти в одно и то же время, что и готы! Цитата короткая, но весьма характерная для советской историографии готского вопроса.

Примечания

*. По мнению С.Г. Колтухова и В.Ю. Юрочкина, здесь имеется в виду Евгений Александрович Голомшток, русский эмигрант, в то время сотрудник музея Филадельфийского университета США.

**. Здесь имеется в виду археолог Александр Кузьмич Тахтай (1890—1963). Неоднократно арестовывавшийся под различными надуманными обвинениями, с 1934 по 1949 год Тахтай работал в Херсонесском историко-археологическом музее и действительно интересовался готской проблематикой. В 1949 году он был арестован и осужден на 25 лет; в 1955 досрочно освобожден (Граб В.І., Супруненко О.Б. Археолог Олександр Тахтай. Полтава, 1991; см. также документы в архиве Херсонесского заповедника).

1. Стенограмма объединенной научной сессии Отделения Истории и Философии и Крымского филиала Академии наук СССР по вопросам истории Крыма. 23—25 мая 1952 г. Симферополь // Научный архив Крымского филиала Института археологии НАН Украины. Т. 4. С. 138—139. Автор выражает благодарность В.Ю. Юрочкину за предоставление информации об этом ценном источнике.

2. Стенограмма... С. 147.

3. Там же. С. 269.

4. По этой причине этот выпуск МИА ученые зачастую называют «Мангупский том» (Колтухов, Юрочкин. От Скифии... С. 120).

5. Тиханова М.А. Дорос-Феодоро в истории средневекового Крыма // МИА. С. 326.

6. Там же. С. 319.

7. В сборнике были опубликованы следующие статьи: Веймарн Е.В. Разведки оборонительных стен и некрополя. С. 419—429); Тиханова М.А. Базилика. С. 334—389; Якобсон А.Л. Дворец. С. 390—418.

8. Якобсон А.Л. Средневековый Крым. М.; Л., 1964. С. 9, 11, 14—15, 80—81.

9. Он же. Крым в средние века. М., 1973. С. 9—18, 82—83, 128—133.

10. Соломоник Э.И., Домбровский О.И. О локализации страны Дори // АИСК. С. 11—44; Веймарн Е.В. О двух неясных вопросах средневековья юго-западного Крыма // Там же. С. 45—82; Домбровский О.И. Средневековые памятники Бойки // Там же. С. 83—96.

11. Более подробный обзор публикаций этого периода см. в Колтухов, Юрочкин. От Скифии... С. 27—153.

12. Формозов А.А. Археологические путешествия. М., 1974. С. 5.