Евреи-раввинисты в других населенных пунктах Крыма

В конце XV — начале XVI века евреи-раввинисты начинают расселяться не только в Каффе, но и в других османских и татарских городах и поселениях. Помимо Каффы и Солхата-Къырыма крупнейшим раббанитским центром в Крыму становится город Карасубазар, где в 1516 году также строится синагога¹. Причины, время и характер переселения евреев-раввинистов из Каффы в Карасубазар до сих пор остаются неясными. Несмотря на то что границы между татарскими и османскими владениями того периода были довольно, что называется, «прозрачными», переселение в Карасубазар, без сомнения, было достаточно решительным шагом в жизни раввинистической общины города. Быстро растущий Карасубазар являлся чрезвычайно выгодным перевалочным пунктом по дороге из Крымского ханства в османский Крым. Именно там находился крупнейший невольничий рынок Крымского ханства, описанный, в частности, Эвлия Челеби. Больше был только рынок рабов в османской Каффе и Стамбуле. И все же складывается впечатление, что массовый переезд каффинских раввинистов в Карасубазар в XVI—XVII веках был не до конца добровольным решением. Вполне вероятно, что одной из причин оказалась усиливающаяся экономическая конкуренция с местными караимами. Кроме того, к началу XVI века центр еврейской жизни в Крыму смещается из Каффы, бывшей тогда в руках османов, на территорию Крымского ханства. Тем не менее расположенный возле ханской главной ставки, города Бахчисарая, Чуфут-Кале уже находился под влиянием караимской общины. Как следствие, новым местом проживания для местных раввинистов стал другой центр, Карасубазар, где караимов было значительно меньше.

В большинстве исследований можно прочесть, что это переселение состоялось в начале XVI века. Однако если верить Э. Дейнарду (а он часто ошибался), то евреи стали поселяться в Карасубазаре еще до османского завоевания Каффы, не позднее 1470 года. В качестве подтверждения своей гипотезы Э. Дейнард опубликовал 15 посвятительных надписей, в разное время оставленных карасубазарскими раввинистами на футлярах (ивр. тик) свитков Торы. Самые ранние из этих надписей Дейнард датировал 1470, 1540 и 1546 годами². Это предположение между тем явно противоречит общей логике развития еврейской истории в Крыму; к тому же сомнение вызывает вероятность присутствия в средневековом Крыму евреев с поздней ашкеназской фамилией Берман (так согласно опубликованному Дейнардом тексту звали донатора, посвятившего свиток Торы карасубазарской синагоге в 1470 г.). На наш взгляд, тут имеет место очередная ошибка Дейнарда, и начало еврейского переселения в Карасубазар можно датировать скорее началом XVI века, чем концом XV. Самыми ранними следует считать посвятительные надписи 1540 и 1546 годов; кроме того, в 1547—1548 годах свиток Торы в деревянном футляре карасубазарской синагоге подарил Моисей Кёккёз³.

Так или иначе, но в раннее новое время именно Карасубазар становится основным центром проживания крымских евреев-раввинистов. По сообщению того же Дейнарда, там было три крымчакских синагоги. Будучи средоточием религиозной жизни местных раввинистов, синагоги также были центрами образования и знаний. Именно при синагогах находились религиозные школы и библиотеки. Архивы сохранили сведения о том, какие именно печатные и рукописные книги находились в библиотеке при одной из карасубазарских синагог в 1717—1733 годах. Там было около 50 книг, большая часть из них — сочинения европейских еврейских авторов, а также книги Маймонида, «Зогар», комментарии к Библии, Мишне и многое другое⁴.

Интерьер каффинской синагоги 1309 года (из альбома Э. де Вильнёва)

В 1769 году с карасубазарскими евреями общался австрийский коммерсант Николаус Клееманн, выбравший Карасубазар в качестве своего основного местопребывания в Крыму. Надо сказать, что путешественник был далеко не самого лучшего мнения о местных раввинистах, называя их «самыми отъявленными плутами во всем Крыму». Говорил он это скорее с иронией — везде в Крыму, куда бы судьба ни занесла путешественника, именно евреи сопровождали его в дороге, были переводчиками, добывали Клееманну лошадей, повозки и провизию. Евреи, например, помогли ему найти повозку для поездки в Бахчисарай; в дороге Клееманна сопровождал сын одного из карасубазарских еврейских лекарей, немного говоривший по-итальянски. Вполне возможно, что он был из семьи итальянских эмигрантов; именно среди итальянских евреев было особенно широко распространено знание медицины. Кстати, у нас есть сведения о проживании в Карасубазаре в первой половине XVIII века врача Хаима-Иммануила Грасини⁵, фамилия которого указывает на его итальянское происхождение. Не был ли этот юноша из семьи Грасини? По дороге, соблюдая законы кашрута, юноша отказался есть вместе с остальными путешествующими и самостоятельно поджаривал себе мясо на огне. Другой карасубазарский еврей служил Клееманну переводчиком во время переговоров с местным мусульманским кади (судьей). Надо полагать, что он переводил документы Клееманна с немецкого на крымскотатарский, откуда ясно, что даже в XVIII веке местные евреи понимали немецкий — вероятнее всего, вследствие знания ими идиша. Позднее Клееманн неоднократно общался с местными евреями-раввинистами. Один из них сумел проинформировать путешественника и австрийского консула о приближении русских войск. Другой молодой еврей, знавший немецкий, был взят Клееманном в качестве проводника в путешествии из Каффы в Константинополь. Во время шторма переводчика чуть было не выбросили за борт турки⁶.

Равно как и караимы Чуфут-Кале, карасубазарские раввинисты часто получали от крымских ханов различного рода ярлыки, льготы и привилегии. Так, в 1597 году Селямет Гирей хан освободил их от необходимости платить десятину хлебом, предоставлять лошадей, размещать на постой проезжающих татарских чиновников; с них не должны были взимать таможенные пошлины и коммерческие повинности. Ярлык сообщал, что подобными привилегиями местные раввинисты пользовались еще со времен Девлет Гирея (1551—1577 гг.). Этот ярлык был еще раз подтвержден в 1742 году⁷.

Османские податные документы XVI века сообщают о проживании небольших еврейских общин, не превышавших 50—100 человек, в таких населенных пунктах, как Судак, Отузы, Алушта и Балаклава⁸. Очень сложно сказать однозначно, были ли эти yahudiler османских источников караимами или раввинистами. Исходя из того, что в османских владениях Крыма жили преимущественно раввинисты, можно предположить, что эти малочисленные общины, вероятнее всего, состояли в основном из раввинистов. В качестве косвенного свидетельства приведу тот факт, что в Алуште проживал еврей по имени «Яно, рус» (осм. Jāno, rūs), являвшийся, очевидно, эмигрантом-раввинистом с территории Киевской Руси⁹. В Инкермане же, находившемся уже на татарской территории, скорее всего, могли обитать караимы (о проживании там иудеев пишет, в частности, М. Броневский). Но и балаклавские yahudiler могли быть караимами, учитывая близость этого населенного пункта к Мангупу, где обосновалась многочисленная караимская община. Отсутствие дальнейших упоминаний о проживании евреев в приморских населенных пунктах (Судак, Отузы, Алушта, Балаклава и Инкерман) в XVII веке¹⁰ производит впечатление, что еврейское население попросту бежало из этих приморских местностей в глубь Крыма в страхе перед опустошительными набегами запорожских казаков, бывших настоящим бедствием тогдашнего Крыма. Впрочем, казаки доставали евреев и караимов и в юго-западном Крыму, на том же Мангупе и в Гёзлёве, о чем сообщают многие источники XVI—XVII веков.

Литовский автор Михаил Литвин (середина XVI века) сообщает, что начальник таможни в городе Ор (Перекопе) был евреем. Видя бесчисленные толпы ввозимых в Крым невольников, он поинтересовался у Литвина, «все так же ли наши земли изобилуют людьми»¹¹. Это сообщение — единственный источник о пребывании иудеев (караимов или раввин истов) на севере Крыма в период, предшествующий присоединению Крыма к России. Не очень понятно, можно ли в данном случае доверять Литвину, учитывая общий назидательный и не слишком-то исторический характер его сведений. Вдобавок отметим, что источники ничего не говорят о присутствии караимов или раввинистов на территории Ак-Месджида (Ак-Мечети, современный Симферополь), одного из крупнейших городов эпохи Крымского ханства. Еврейское присутствие в Ак-Месджиде было бы логичным и, более того, совершенно необходимым для экономического процветания города. Но нет ни одного источника, который предоставлял нам хотя бы какие-то сведения о проживании там евреев. Нет ответа и на вопрос, проживали ли евреи-раввинисты в татарском Гёзлёве. Российские источники сообщают о погроме еврейских лавок в Гёзлёве в конце XVI века, но, как нам кажется, это сообщение свидетельствует о проживании там караимов. В 1705 году карасубазарская раббанитская община обратилась к караимам Чуфут-Кале с просьбой о помощи в строительстве синагоги в Гёзлёве¹². Это дает нам возможность предположить, что раввинисты поселились в Гёзлёве не позже конца XVII — начала XVIII века.

Ученые до сих пор не могут безоговорочно считать, что на территории Чуфут-Кале и Мангупа обосновались не только караимы, но и крымские тюркоязычные раввинисты-крымчаки. Не вызывает никакого сомнения, что именно караимы составляли большинство населения этих городов в XVII—XVIII веках. И все же недавно обнаруженные архивные источники однозначно говорят о том, что наряду с караимами в Чуфут-Кале и на Мангупе в это время проживали также разрозненные семьи крымских евреев-раввинистов, позднее ставших называться крымчаками. О пребывании крымчаков на Мангупе неоспоримо свидетельствует крымчакская фамилия «Мангупли» (т. е. «выходец с Мангупа») и наличие там пещеры, как видно использовавшейся в качестве миквы¹³. Очень может быть также, что именно от мангупских раввинистов получил свои сведения о караимах Эвлия Челеби.

Титульная страница Крымчакского молитвенника 1734 года, отпечатанного в караимской типографии Чуфут-Кале

Впрочем, это всего лишь опосредованные свидетельства, известные нам еще с XIX века. И лишь исследования последних лет принесли нам убедительные доказательства проживания ограниченного числа раввинистов на территории Чуфут-Кале. О пребывании раввинистов в Чуфут-Кале свидетельствуют несколько надгробий на кладбище в Иосафатовой долине. Так, в 1669 году там был похоронен Иосиф бен Моше Меворах, о котором Авраам Фиркович писал, что «он был из крымских раввинистов, учитель Пятикнижия (меламмед Тора) в Кале»¹⁴. Удивительно, но факт, что раввинист Иосиф Меворах, таким образом, преподавал религиозный закон караимам Чуфут-Кале. Кроме того, в общине Чуфут-Кале раввинисты были не только среди преподавателей, но и среди учеников. Так, в списке учеников караимского мидраша (школы) в Чуфут-Кале в 1751—1753 годах находились также пятеро юношей из общины, как пишет документ, «собратьев наших, раввинистов». Их имена: Давид, Иосиф, Исаак бен Аарон, Яаков бен Шломо и Давид бен Авраам¹⁵.

Особенно интересны источники из собрания известнейшего караимского деятеля и ученого Серая Шапшала. В личном фонде Шапшала среди прочего хранятся письма коллекционера караимских рукописей Б.Я. Кокеная. В двух из них, основываясь на хранившихся у него актовых метрических книгах Исаака бен Шломо (Соломона) конца XVIII — начала XIX века, Кокенай приводит данные о проживании в Чуфут-Кале раввинистов-крымчаков. Так, в частности, он сообщает, что в 1793 году в общине Чуфут-Кале жил Моше Ашкенази, выступавший там в роли свидетеля (во время свадьбы или в каком-то юридическом процессе). В том же 1793 году на территории Чуфут-Кале был рожден и прошел обряд обрезания Йешуа Ашкенази, сын проживавшего там же Давида Ашкенази. Тогда же упоминается другой сын Давида, Элияу Ашкенази. Есть документы 1809 года о свадьбе между Яаковом Паша́ и девицей Малкой, дочкой Авраама Кефели-Гурджи. Фамилия «Гурджи» (т. е. «выходец из Грузии») — типичная крымчакская фамилия, а «Кефели» («выходец из Каффы-Феодосии») — типично караимская. Сам Кокенай писал о том, что эта фамилия принадлежала крымчаку¹⁶.

Почему же эти евреи-раввинисты проживали на территории Чуфут-Кале, в тот момент фактически полностью принадлежавшего караимам? Сам Б.Я. Кокенай предполагает, что семьи чуфуткальских раввинистов состояли из «крымчаков, принявших караимство». В подтверждение своей гипотезы он сообщает, что видел у Т.С. Леви-Бабовича, караимского газзана в Севастополе (позднее в Каире), копию письма, написанного неким крымчаком, жившим в Чуфут-Кале в начале XIX века. В своем письме тот просил евпаторийскую караимскую общину о материальной помощи, так как караимская община Чуфут-Кале ждала в этом деле указания из Евпатории. Аргументировал он просьбу тем, что его бывшие единоверцы-раббаниты, от которых он ушел к караимам, будут злорадствовать, видя его бедственное положение¹⁷.

Несмотря на то что вопрос о конфессиональной принадлежности крымчакских семейств, проживавших на Чуфут-Кале, все еще продолжает быть открытым, приведенные данные не оставляют никаких сомнений, что на Чуфут-Кале, как минимум со второй половины XVII по начало XIX века, проживало несколько семейств с типичными крымско-раббанитскими фамилиями. Остается надеяться, что дальнейшие архивные исследования позволят нам найти дополнительные сведения по этому вопросу.

Примечания

1. Фарфель. Древняя еврейская синагога... С. 66.

2. Дейнард. Маса Крым... Ам. 125.

3. Гидалевич А.Я. Футляр для Торы — tik — из синагоги крымчакской общины в Карасубазаре // ИТУАК. 1916. № 53. С. 153—157.

4. См. полный список: Ахиезер Г. Мегамот у-та'алихим бе-итпатхут тодаатам а-историт шель а-караим бе-Мизрах Эйропа ба-мэот а-17-а-18. Докторская диссертация. Иерусалим, 2008. Ам. 243—244.

5. Берлин. Исторические судьбы... С. 132.

6. Kleemann. Voyage... P. 82, 94—95, 103, 118, 125, 157.

7. Кая И. Ханские ярлыки, данные крымчакам // ЕС. 1914 Т. 7. Вып. 1. С. 102—103.

8. Veinstein. La population... P. 247. Fisher A. The Ottoman Crimea in the Sixteenth Century // Harvard Ukrainian Studies. 1981. Vol. 5, no. 2, P. 135—170.

9. Галенко. Іудейскі громади... С. 46.

10. Fisher. The Ottoman Crimea in the Mid-Seventeenth Century... P. 215—226.

11. Литвин М. О нравах татар, литовцев и московитян. Пер. В.И. Матузовой. М., 1994. С. 72.

12. Ахиезер. Мегамот... Ам. 117; Ачкинази. Крымчаки... С. 71.

13. Об этой пещере-микве см.: Герцен. Мангупская синагога-кенасса... С. 23.

14. АЗ. Ч. 2. Ам. 93, № 353.

15. Ахиезер. Мегамот... Ам. 118, 245—247.

16. Рукописный отдел библиотеки Литовской АН в Вильнюсе. Ф. 143. Д. 1519. Л. 18; Д. 375. Л. 45—46.

17. Рукописный отдел библиотеки Литовской АН в Вильнюсе. Ф. 143. Д. 375. Л. 46 об.