Столица: Симферополь
Крупнейшие города: Севастополь, Симферополь, Керчь, Евпатория, Ялта
Территория: 26,2 тыс. км2
Население: 1 977 000 (2005)
Крымовед
Путеводитель по Крыму
История Крыма
Въезд и транспорт
Курортные регионы
Пляжи Крыма
Аквапарки
Достопримечательности
Крым среди чудес Украины
Крымская кухня
Виноделие Крыма
Крым запечатлённый...
Вебкамеры и панорамы Карты и схемы Библиотека Ссылки Статьи
Группа ВКонтакте:

Интересные факты о Крыме:

Каждый посетитель ялтинского зоопарка «Сказка» может покормить любое животное. Специальные корма продаются при входе. Этот же зоопарк — один из немногих, где животные размножаются благодаря хорошим условиям содержания.

Главная страница » Библиотека » «Крымский альбом 2000»

Игорь Татаринцев. Разглядевший землю. Эскизы к портрету Валентина Наугольного

ТАТАРИНЦЕВ Игорь Николаевич (р. 1948) (Феодосия)
Библиофил, краевед. Публиковался в альманахе «Крымский альбом 1999».

Слово «архитектор» уже предполагает главенство. Поэтому главный архитектор — величина двойная. Этой категории надо соответствовать непростой совокупностью качеств, большая часть которых к служебным и отношения-то не имеет. Вообще, главный архитектор — это не должность, это мировоззрение и способность к самовыражению, умение найти себя и довести собственное дело до осязаемых результатов.

Главный архитектор — это публичный деятель, когда работа и результаты на виду, подвержены разным восприятиям и критике, нуждаются в доказательности избранного направления и отстаивании собственной правоты, что нелегко хотя бы в силу традиции. Строго говоря, главный архитектор — это качество. Это как хирург, а лучше — президент. Президенты не бывают бывшими. Уже отойдя от дел, ответственности и даже существования, они так и остаются президентами — и в жизни, и в памяти.

Эти наблюдения подсказаны мне одной человеческой судьбой. Многолетние дружеские связи, доверительность отношений и незаурядность личности подталкивают желание рассказать об этом человеке.

Ровно полжизни назад, в середине 70-х, обстоятельства дали повод к одному знакомству. В то время мне случилось начать службу геодезистом в большой строительной организации города. Держателем всех топографо-геодезических материалов было Управление главного архитектора, а так как текущие нужды строительства часто требовали и их, то контакты и взаимоотношения предполагались. Формальная процедура дела хорошо известна: письмо на имя руководителя... и пошел.

Этим руководителем, главным архитектором Феодосии, в те давние уже годы был Валентин Николаевич Наугольный. Так состоялось знакомство. Скорее, и знакомством-то сие событие назвать было нельзя — представление всего лишь. В самом деле, ответственный работник города и зауряд-геодезист — вещи разные. А природа вещей — штука почти незыблемая. Однако начального контакта было достаточно, чтобы понять: ты столкнулся с явлением. И вид его, какой-то демократично-симпатичный, и несколько оброненных остроумных фраз — все выдавало человека приметного, живого, нечиновного. Одним словом, Наугольный запомнился, обратил на себя внимание, мимолетно произвел интересное впечатление. А оно, первое, вопреки пословице, как раз и бывает безошибочным из-за непредвзятости, никогда не обманывает. Контакты немногих последующих лет были единичными и случайными — пара встреч на городских архитектурных выставках, изредка, кажется, — на стройках. И снова отмечал про себя его особенную приметность, необщность.

В конце семидесятых редакция «Победы», феодосийской городской газеты, учредила библиофильскую рубрику под замечательным названием «Золотая полка» и отдала ее книголюбам. И произошла удивительная метаморфоза! Несколько заметок, посвященных Василию Виноградову, Евгению Маркову, Никандру Марксу, старой феодосийской книге, видимо, обратили внимание Наугольного. И тогда, году в восьмидесятом, начали складываться наши взаимоотношения. Иронически посмеиваясь над библиофильскими изысками, он серьезно интересовался феодосийской стариной и теми именами, о которых как раз и говорилось в колонках наших газетных заметок.

Была и другая общность — интерес к Восточному Крыму. В то время в нешироком кругу уже стало известно увлечение Валентина Николаевича пейзажной фотографией — вначале черно-белой, затем слайдами. Неплохо зная его излюбленную натуру, случалось иногда высказать и собственные суждения. Конечно, в сравнении с напористостью и экспансивностью его мнений, они были бормотанием, но почему-то принимались. На мой взгляд, Наугольный вообще с интересом относился к людям, способным выразить что-нибудь в печатном слове. Так вот и развивалось наше знакомство, быстро сложившее его портрет.

Он был импозантен, как римский сенатор. Прямой профиль, волнистые волосы, серые глаза, динамизм отличной фигуры, щеголеватость и общая ухоженность отмечались сразу и всегда. Да и манера держаться тоже прибавляла впечатления. В ней чувствовались достоинство, внутренняя независимость и привычность к публичному действию. Такие качества обычно свойственны лидерам и выдают их сразу. Много раз находилось подтверждение этим особенностям Валентина Николаевича в разных обстоятельствах. Естественно, ничто более не выделяет человека, чем умение говорить. И это свойство обычно очень ценится в интеллигентной среде. Лидерская речь привычна к монологам, логична в подборе доводов, отличается приличным знанием того или иного вопроса и пафосом. Мне кажется, в речи Наугольного всегда была еще искренность и уверенность в правоте — взгляда, действия, точки зрения, а нередко и противостояния. Конечно, он не был большим оратором. Служба, так сказать, не предполагала — все больше исполнительная, но его публичные выступления в разных аудиториях запоминались самим строем речи — хорошим ее строем, так нечастым в современном обиходе. Мне нравилось его слушать. Интересной казалась информация, доказательными были суждения, подкупала доверительность. Да и действия его тоже находили во мне поддержку.

Таким общением обычно дорожат. Поэтому иногда возникали ситуации, когда как бы отрабатывалось будущее конкретное выступление, а его автору важно было почувствовать восприятие. Так было с его газетными статьями, так было с некоторыми выступлениями. Смею надеяться, что именно поэтому Валентин Николаевич воспринимал автора этих строк вовсе не молчаливым слушателем. Не могу сказать, что мнил из себя беспощадного критика. Нет, скорее, ко многому в Наугольном относился с пиететом, но позволял себе поиронизировать и над его донкихотством, и над увлечением общественной деятельностью, например, в ассоциации «Экология и мир», и в метании бисера... Правда, и ответы не заставляли себя ждать. Обычно в таких случаях громко припоминались индивидуализм, интеллигентщина и какая-то уж особая камерность библиофильских досугов. Делалось это весело, по-доброму насмешливо и к перемене нрава не побуждало.

Была, впрочем, тема, являвшаяся «священной коровой» для обоих — идея Национального парка, которой Валентин Николаевич отдал так много сил и времени, подвигая и отстаивая ее на самых разных уровнях, часто очень высоких. Национальным парком в Восточном Крыму он начал заниматься еще с конца 1970-х, но тогда на правительственном уровне был решен вопрос о проектировании такого парка в юго-западной части Крыма. Эта работа приостановилась в 1986-м, что открыло новые перспективы чаяниям и мечтам Наугольного... В начале девяностых он много говорил об этом, писал, радовался созданию научно-методического совета «Крымский Национальный парк» при Госкомитете Украины по архитектуре и строительству, несколько раз выступал с большими программными статьями. И не вина его в том, что общество, как правило, не слышит людей, говорящих умные слова и предлагающих толковые дела.

Художник, землепроходец, он видел этот мир особым взглядом. Мало останавливаясь на деталях, Наугольный охватывал крупные пространства, широкие панорамы, глубокие перспективы. Его интересовали большие масштабы и величины. Уроженец Урала, питомец Московского землеустроительного института, он не просто жил в Крыму, но разглядел и оценил особость этого природного явления, уникальность здешних пределов, их гармонию и неповторимость. Думаю, что именно Крым сделал Валентина Николаевича художником, избравшим фотографию в качестве наиболее подходящей техники фиксации и творческого выражения. Главным условием, конечно, являлся его взгляд, способность видеть. И стремление показать увиденное. Знаете, это как радость открытия, которой нельзя не поделиться. Открытие предполагает дальнейшую работу, и остановиться уже нельзя. Так крепнет мастерство, так приходит индивидуальность, так рождаются авторская манера и особенности творчества.

Всякий результат предполагает начало и настойчивую работу. Эволюция художника — это не вымысел. Начав с черно-белой фотографии, Валентин Николаевич достаточно скоро оценил возможности цветных слайдов и фильмов, создаваемых их непрерывным чередованием. Не было, наверное, в городе предприятия или организации, где Наугольный не показывал бы свои слайд-фильмы о красотах Восточного Крыма, сопровождая их пояснениями, выступлениями, идеями, чувствуя большой интерес и внимание зрителей. Однако технические возможности всегда недостаточны. Его видение не умещалось в малые форматы, даже и проецируемые на экран. К счастью, извивы политического развития страны привели к открытию границ, снятию запретов, а значит, и к проникновению в обиход неведомого технического прогресса в фотографии, достижения которого были просто недоступны в совсем недавние времена, — новых фотоматериалов. Их возможности Наугольный разглядел сразу. Отныне, с середины девяностых, пришла радость воплощения. Первые цветные фотографии Валентин Николаевич сделал в июне 1996-го, а первые «большие» отпечатки — в формате 20×30 сантиметров — чуть позднее, для экологического раздела проекта «Концепция развития Феодосийского региона», конкурсный подход к которому он инициировал. Именно с того времени появился способ явить свое творчество. А главное — показать то, что так давно видел сам, что так хотелось показать другим, что может стать лучшим доводом в пользу уникальности места, идеи Национального парка, необходимости защиты экосистемы от индустриальных посягательств и бездумного разрушения сиюминутными хозяйственными выгодами и нуждами.

Взгляд мастера на его натуру особенен всегда. Взгляд Наугольного еще и многосторонен. Он индивидуален художественно — это его выбор, концептуально — это его построение. Он индивидуален недоступностью ракурсных точек — это его заслуга. Пространства, панорамы, перспективы предполагают охват, взгляд с высоты. Высота — это полет: на дельтаплане, вертолете, самолете. Это десятки полетов в поисках состояния излюбленной натуры в разное время года, искомого освещения, нужной композиции, деталировки фона — облаков, волн, местоположений света и тени, недосягаемой цветности. Да разве перечислишь все, что требуется художнику от его капризной натуры? А дельтапланам мешает летать сильный ветер, полет вертолета — непростое организационное дело, да и дорогое-предорогое, а нужное состояние облачности или морских волн — вообще прихоти Природы и Небес. Надо терпеливо дожидаться, следить, видеть, затем успеть взлететь, подлететь, схватить фотокамерой, а после... начинать все сначала. На это уходят не годы, на это уходит недолгая человеческая жизнь. А ведь конца, ощущения законченности, завершенности творческая работа не знает.

Первые фотовыставки Наугольного имели сразу же огромный успех. И в Киеве, и в Москве, в Симферополе и Ялте, в Феодосии. Самая грандиозная — на Арбате, в двухъярусном выставочном зале Культурного центра Украины в Москве. (Годом позже, весной 2001-го, там же откроется и вторая персональная... Много ли феодосийцев удостаивались такой чести? Что-то не припоминаю.) Свершилось! Он, наконец, показал что хотел показать, и так, как хотелось. Крупноформатные цветные фотографии поражали воображение и сюжетами, и размерами — до двух с половиной метров, становясь картинами. Равнодушных нет, впечатление грандиозно, резонанс — велик. Все хотят видеть, и выставки идут непрерывно, в разных местах — и крупные, и камерные, и представительские. Художник продолжает работать. Теперь важно расширить зрительскую аудиторию — нужен тираж. Первый небольшой фотоальбом Наугольного был издан фирмой «Бизнес-Центр» в марте 1998 года. Он назывался «Юго-Восточный Крым», имел пятьдесят страниц, был представлен феодосийской публике вскоре после выпуска и «по достоинству оценен. Книжечка эта разошлась быстро и уже годом спустя стала ненаходима. «Столько теплых слов я не слыхал в жизни! — признавался автор на презентации своего издания. — Я просто любитель... Придется начинать все сначала!» Так появился проект большого фотоальбома. Это тоже непростое дело — от идеи до оригинал-макета издания. Но вот и он сдан в производство... На календаре октябрь 2000-го, конец века. Фотоальбом «Юго-Восточный Крым Валентина Наугольного» — большая крупноформатная папка в пятьдесят один цветной лист — появится в начале будущего года.

26 декабря 2000 года из Москвы пришла скорбная весть: накануне, 25-го, скоропостижно, на операции в подмосковном Обнинске, скончался Наугольный. Ему шел шестьдесят второй... Последний раз мы виделись перед серединой декабря в Феодосии. Говорили об альбоме, о том, что не все безукоризненно в конструкции футляра, о предстоящей второй выставке на Арбате, бесцветности зимней Феодосии... О скорой операции мне ведомо вовсе не было, а его поездка в Москву не предвещала долгой разлуки. Было понятно, что издательские дела в Киеве, связанные с выпуском нового альбома, не задержат автора в Первопрестольной...

Хоронили Валентина Николаевича 29 декабря. Прощались с ним в Феодосийской художественной школе. Было малолюдно из-за предновогодних хлопот. Везде уже стояли елки, залы были заняты, как и люди. Проститься пришли самые близкие. От власти — мэр города В.А. Шайдеров, управделами исполкома В.Д. Болотский и главный архитектор Л.А. Шевченко. Были еще собратья по цеху — коллеги-архитекторы. Мне показалось, что проститься пришло несправедливо мало людей, как обычно и бывает.

В газетном некрологе «Феодосийского альбома» отмечалось: «Его похоронили в Феодосии, где двенадцать лет (1970—1982 г.г.) он проработал главным архитектором города, где живет его семья, где в типовой квартире-«хрущёвке» у него и дом, и мастерская, и выставочный зал».

Тот день выдался не мокрым и холодным. На погребении выступил Леонид Шевченко, кто-то еще. Само собой думалось о том, что только на днях Валентину Николаевичу было присвоено почетное звание заслуженного художника Автономной Республики Крым, что пришла известность, на выходе превосходный фотоальбом, и дел впереди — невпроворот, но судьба распорядилась иначе, совсем не оставив жизни на самое главное, на то, что еще впереди. И почему так безжалостно отмеряются рубежи бытия? Год и век кончались печально. Ведь на их излете оборвался житейский путь Валентина Николаевича. Величина этой потери осознавалась полномерно.

Фотоальбом «Юго-Восточный Крым Валентина Наугольного» появился в конце февраля 2001 года. Новое издание восхищало сразу. Среди альбомов, посвященных Крыму, подобного никогда не было. Творческий замысел был воплощен очень хорошо, если не сказать превосходно. Мир автора пришел к зрителю. Этот мир представлялся и виделся им как монументальнейший театр — и карадагский, и киммерийский. Ландшафт — декорации и сценический антураж. Не удавалось только отодвинуть на необходимое удаление партер. Фотография позволила сделать и это. А зрители, впервые увидев небывалое действо Природы, — ахнули... Не разочаровала и полиграфия. Творческая жизнь

Наугольного продолжилась на другом уже витке. Особенно примечательным был тот факт, что новый век в Феодосии как бы сразу начинался Наугольным, а сам альбом становился лучшим ему памятником. Этот памятник простоит долго, удерживая и имя автора, и его дело, и результаты труда. Подобные вещи не стареют, и, кроме художественной, обретают десятилетия спустя еще и ценность документального источника. Таков уж удел фотографии. Знаю, что альбом Наугольного надолго станет своеобразным эталоном того, какими должны быть подобные видовые издания, à тираж его разлетится ох как далеко за пределы малой родины — и в папках, и в листах. Да и течение творческой жизни Валентина Николаевича обеспечено стараниями Елены Геннадиевны, вдовы мастера, надолго. Она ведь не просто избранница жизни, но и вдохновительница, и соавтор, и продолжатель дела. Собственно, творческая жизнь вообще непрерывна. И состоит как бы из двух периодов — жизни творца и жизни творений. Последние — растиражированные — являют особое долголетие. И уже сегодня вижу листы из альбома на стенах жилья разных людей: в рамках и паспарту, под стеклом — они восхитительны.

Главный архитектор — это человек. Живой человек конкретного времени, зависимый, пристрастный; со своими переживаниями, чувствами и необходимостью, политической ситуацией и экономическими условиями, от которых нельзя отмежеваться, потому что так устроен наш мир.

Главный архитектор — это художник, способный выразить то сущностное, что дано разглядеть, осмыслить, понять и запечатлеть только ему.

А еще — это качество, высокая категория, когда деяния зримы и впечатляющи, словно работы Валентина Наугольного, открывшего множеству людей невиданные ими величие и красоты ареала собственного бытия. И так и оставшегося главным архитектором Киммерии.

Предыдущая страница К оглавлению Следующая страница


 
 
Яндекс.Метрика © 2024 «Крымовед — путеводитель по Крыму». Главная О проекте Карта сайта Обратная связь