М. Земляниченко, Н. Калинин. Дом фельдмаршала Паулюса. Забытые страницы лета 1947 года в Верхней Ореанде

Земляниченко Марина Александровна (р. 1937)
Калинин Николай Николаевич (1938—2000) (Ялта)
Историки, краеведы, лауреаты премии им. А.П. Чехова, известные исследователи жизни императорской семьи в Крыму. Авторы книг «Романовы и Крым» (М., 1993), «Романовы и Крым: «У всех нас осталась тоска по Крыму...»» (Симферополь, 2002), совместно с А. Кадиевичем — «Архитектор Высочайшего Двора: «Архитектор Краснов — удивительный молодец...»» (Симферополь, 2003); многочисленных публикаций в российских и крымских журналах, альманахе «Крымский альбом» (вып. 1998, 1999, 2001). Н. Калинин в последние годы работал старшим научным сотрудником Массандровского дворца-музея. М. Земляниченко до 1993 г. занимала должность заместителя директора Ливадийского дворца-музея по научной работе.

А вы знаете, что в Ореанде после войны был лагерь немецких военнопленных, а недалеко от него, в отдельном доме, жил некоторое время Паулюс?» — Такой вопрос нам часто задавали старожилы поселков Ливадия и Верхняя Ореанда, когда узнавали, что мы интересуемся историей Южного берега Крыма и пишем статьи по краеведению. При этом некоторые из них уверенно указывали на стоящий возле шоссе небольшой побеленный известью одноэтажный домик. Но тогда, в конце восьмидесятых, мы с некоторым недоверием отнеслись к воспоминаниям уже преклонного возраста людей, зная, как может подвести их память. Ведь согласно скупым сведениям из литературы о Сталинградской эпопее, касающихся дальнейшей судьбы гитлеровского фельдмаршала после пленения и подписания 31 января 1943 года капитуляции 6-й армии, следовало, что он вплоть до возвращения на родину содержался в «особых объектах» Московской и Владимирской областей.

«Как Паулюс мог оказаться на Южном берегу? Не путаете ли вы его с Манштейном — «покорителем Крыма», как его называли в Германии? Да и он то был здесь со своей 11-й армией только в период Крымской кампании Великой Отечественной войны», — пытались мы разубедить стариков. Надо отдать должное, большинство из них твердо стояли на своем: «Нет, это был Паулюс, ну тот, который сдался в Сталинграде!»

Конечно, было очень заманчиво написать к 50-летию великой победы на Волге заметку о том, что в Крыму сохранился дом, непосредственно связанный с именем одного из выдающихся военачальников Третьего рейха. Но мы решили сделать это лишь после документального подтверждения рассказов старожилов.

И вот спустя несколько лет находим в Государственном архиве Российской Федерации докладную записку, исключающую все наши сомнения:

«Совершенно секретно.
Сталину И.В., Молотову В.М.

С февраля 1946 года после выступления на Нюрнбергском процессе генерал-фельдмаршал бывшей германской армии Паулюс содержится на подмосковном объекте МВД СССР в Томилине¹. Вместе с Паулюсом содержатся демократически настроенные генералы Мюллер Винценц, который представил разоблачающий материал для Нюрнбергского процесса по плану «Барбаросса» и является нашим агентом, и Шрайбер Вальтер, выступивший на Нюрнбергском процессе в качестве свидетеля от советского обвинения по вопросу подготовки немцами бактериологической войны против Советского Союза.

Весной этого года здоровье Паулюса ухудшилось. Врачебной комиссией установлено, что причиной ухудшения здоровья Паулюса является процесс активизации застарелого двухстороннего фиброзно-очагового туберкулеза. По заключению врачебной комиссии Паулюсу по состоянию здоровья рекомендуется лечение в условиях Крыма.

Министерство внутренних дел имеет возможность перевести Паулюса на полтора-два месяца на подготовленный на Южном берегу Крыма в районе Верхней Ореанды объект, организованный на базе лагеря МВД для военнопленных (выделено нами — М.З.), и считает целесообразным направить вместе с Паулюсом содержащихся вместе с ним на подмосковном объекте военнопленных генералов Мюллера и Шрайбера.

Прошу Вашего решения.

Министр внутренних дел СССР С. Круглов
8 июля 1947 г.»²

Как произошло, что Фридрих Эрнст Паулюс, убежденный нацист, верный сторонник Гитлера, сделавший при фюрере головокружительную карьеру, оказал своему недавнему врагу — Советскому Союзу — столь важную политическую поддержку, выступив на Международном военном трибунале в Нюрнберге с показаниями, разоблачавшими главных преступников гитлеровского вермахта?

Но прежде, чем ответить на этот вопрос, вспомним, что означала для нашей страны великая победа под Сталинградом.

О грандиозной битве на Волге и капитуляции 300-тысячной армии генерал-фельдмаршала Паулюса написаны уже сотни книг на разных языках; в основном это работы военных историков, воспоминания участников сталинградской эпопеи, романы и повести советских писателей.

Из этого огромного потока литературы хотелось бы выделить одну книгу, которая произвела на нас, тогда еще молодых людей, неизгладимое впечатление. В ней не было подробного описания боевых операций, военных карт, анализа стратегии и тактики противников. Эта книга о том, как «война пришла в Россию и благодаря каким факторам в конечном счете не вермахт оказался в Кремле, а Красная Армия очутилась в Берлине».

Она называлась «Россия в войне 1941—1945» и написал ее английский писатель и журналист Александр Верт, который с июля 1941 года и по 1946-й постоянно находился в СССР как корреспондент газеты «Санди Таймс» и радиокомпании Би-Би-Си. Это серьезное историческое исследование, основанное исключительно на личных впечатлениях и воспоминаниях автора, с глубокой симпатией относившегося к России и её народу и даже в самые трагические годы войны твердо верившего в его победу.

Еженедельные воскресные «Русские комментарии» А. Верта по Би-Би-Си собирали у радиоприемников рекордное число слушателей — 13 миллионов только в Англии, не считая многих миллионов в оккупированной Европе и странах других континентов.

Объективность при освещении всех этапов Великой войны, включая сложные вопросы взаимоотношений союзников по антигитлеровской коалиции, вызывала доверие советского руководства к Верту. Ему разрешали то, что в годы войны было мало доступно большинству западных корреспондентов: посещение фронтовых районов, частей действующих армий и только что освобожденных от врага территорий. А прекрасное знание русского языка давало возможность свободного общения с большим числом людей — от маршалов до простых солдат, от руководителей страны до рядовых граждан.

Верт был на сталинградском фронте с середины января 1943 года, то есть на заключительном этапе разгрома армии Паулюса, а затем и в самом Сталинграде. Как раз в это время начались самые лютые морозы — ночью температура падала до 44° ниже нуля. «Я никогда в жизни не испытывал такого холода», — вспоминал писатель. Но, несмотря на это, ночная поездка в разбитом автофургоне по бескрайней заснеженной степи к Сталинграду осталась в его памяти «как одно из самых удивительных воспоминаний за всю войну».

В описании этой феерической ночи подчеркнуто главное — резкий перелом в моральном состоянии нашей армии: «Чем ближе мы подъезжали к Сталинграду, тем более беспорядочным становилось движение на покрытой снегом дороге. Этот район, где еще так недавно гремел бой, находился сейчас в сотнях километрах от фронта, и все войска из Сталинграда перебрасывались теперь к Ростову и на Донец. Примерно в полночь мы попали в «пробку». Что за зрелище представляла собой эта дорога, если её можно было назвать дорогой! Где тут была собственно дорога, а где прилегающая к ней степь, разобрать было нелегко.<...> Регулировали движение странного вида фигуры — солдаты в длинных белых маскировочных халатах и остроконечных белых капюшонах; лошади, лошади, лошади, из обледенелых ноздрей которых вырывался пар, бесконечной вереницей брели по глубокому снегу, таща за собой орудия, лафеты и большие крытые фургоны; сотни грузовиков с ярко горящими фарами. У обочины дороги горел громадный костер, от которого поднимались облака черного дыма, разъедавшего глаза; вокруг него плясали, чтобы согреться, какие-то призрачные фигуры; потом кто-нибудь зажигал от его пламени щепку и разводил свой маленький костер, так что в конце концов вся обочина дороги превратилась в сплошную цепочку костров. Огонь! Какими счастливыми он делал людей в такую вот ночь! Солдаты спрыгивали с грузовиков, чтобы хоть на несколько секунд ощутить тепло и почувствовать на лице горячее дыхание черного дыма, а потом бегом пускались вдогонку за своим грузовиком и на ходу взбирались на него.<...> Тысячи солдат шли на запад в эту холодную, страшную ночь. Но они были веселы, удивительно веселы и счастливы и громко говорили про Сталинград и про то, что они совершили там. На запад, на запад! Многим ли — невольно спрашивал я себя — суждено увидеть конец пути? Но они знали, что направление это верное.<...> В валенках и ватниках, в меховых шапках-ушанках, с автоматами в руках, со слезящимися глазами и инеем на губах, они шли на запад. Насколько это было приятнее, чем идти на восток! А вокруг всей этой неразберихи — грузовиков, фургонов, верблюдов, солдат, кричащих, ругающихся, смеющихся и весело пляшущих вокруг костров, наполнявших воздух едким дымом, — лежала молчаливая, покрытая снегом степь. И когда фары освещали степь, видны были в снегу трупы людей, павшие лошади и разбитые вдребезги орудия войны. Мы находились теперь на территории, которую ещё недавно занимала окруженная немецкая группировка»³.

Удивительно, насколько верно простые солдаты сразу же оценили значение победы на Волге. «Катюша» показала себя замечательно, — рассказывает Берту молодой артиллерист. — В этой ликвидации наши орудия сыграли главную роль — у нас было полное превосходство в артиллерии. И все-таки немцы умеют держаться. Ух, как они не любят сдаваться! Но ничего, — ещё один Сталинград, и им крышка!» (выделено нами. — М.З.).

Спустя несколько лет, анализируя боевые операции 1941—1945годов, историки пришли к такому же заключению: с военной точки зрения настоящим поворотным пунктом в войне была победа под Курском; битва под Сталинградом имела скорее, по словам немецкого историка В. Герлица, характер «политико-психологического поворотного пункта».

Сталинград. Январь 1943 г. Генерал-фельдмаршал Ф. Паулюс сдается в плен

Интересно и свидетельство английского писателя о том, как в целом страна восприняла весть о великой победе: «В России не было бурного ликования, но она была счастлива, — впервые с начала войны по-настоящему счастлива. Теперь все были уверены в победе. Люди были переполнены чувством глубокой, хотя и сдержанной, национальной гордости. И все испытывали глубокое удовлетворение от того, что немцы объявили трехдневный национальный траур это было унижение, которое нацистское правительство и немецкий народ вполне заслужили».

3 февраля, то есть на следующий день после окончательного разгрома остатков 6-й армии, корреспондентам газет показали плененного фельдмаршала⁴ Паулюса, дабы они могли засвидетельствовать, что он жив, а не покончил жизнь самоубийством. Слухи об этом усиленно распространялись в Германии.

«Паулюс вышел из большого дома, походившего скорее на виллу, — описывает А. Верт эту встречу, — взглянул на нас, затем устремил взгляд в пространство и в неловком молчании простоял так минуту или две на ступеньках вместе с двумя другими генералами (одним из них был его начальник штаба генерал Шмидт). Паулюс выглядел бледным и больным; левая щека у него нервно подергивалась.<...> Щелкнули фотоаппараты, и советский офицер вежливо разрешил ему удалиться. Паулюс снова ушел в дом. Спутники его последовали за ним.»

Итак, полное крушение, гибель «гвардии фюрера» — огромной армии, еще совсем недавно обладавшей колоссальной ударной мощью; армии, солдаты и офицеры которой, даже зная, что попали в окружение, были полностью уверены в победном завершении операции: «Рус, — кричали они из окопов, — скоро буль-буль у Вольга!»

Как утверждают исследователи Сталинградской эпопеи, у Паулюса было два шанса вырваться из сжимавшегося вокруг немцев плотного кольца окружения и тем самым спасти положение. Один — за насколько дней до 23 ноября 1942 года, когда 6-я армия была окончательно отрезана от всего мира. А второй — Паулюс мог бы предпринять отчаянную попытку прорвать линию советского окружения: вначале на одном из её участков ширина занятой нашими войсками территории не превышала 40 километров, и таким образом выйти навстречу армии Манштейна, действовавшей на внешней линии «Сталинградского котла».

Но Гитлер не разрешил отступать от Сталинграда, и Паулюс покорно подчинился приказу держаться любой ценой: слишком высок был для него авторитет фюрера.

В первые месяцы после пленения Паулюс не только остается профашистски настроен, но даже вошел в состав действовавшего в Суздальском спецлагере законспирированного сопротивления зарождавшемуся среди военнопленных антифашистского движения. Его записи в дневнике за март 1943 года категоричны: «Я являюсь и останусь настоящим фашистом. От меня никто не может ожидать, что я изменю свои взгляды, даже если мне будет грозить опасность провести в плену остаток моей жизни. <...> Каков ни будет исход войны, Гитлер и правительство никогда не будут свергнуты. Мы позаботимся своевременно, чтобы больше не повторялся конец Первой мировой войны». И об антифашистах: «Эти отбросы нации попали под влияние русской пропаганды, какие у них перспективы? Дураки!»⁵

Однако через какие-то полтора года он полностью откажется от прежних убеждений и станет самым авторитетным лидером антифашистского движения среди военнопленных солдат и офицеров. О своем «идейном прозрении» фельдмаршал говорит в выступлениях по радио и перед военнопленными, в письмах членам советского правительства.⁶ Вот, например, текст телеграммы, направленной им в декабре 1949 года И.В. Сталину:

«Господин генералиссимус!

Миллионы миролюбивых, прогрессивных людей во всем мире объединяются в эти дни с народами СССР, чтобы, в связи с Вашим семидесятилетием, пожелать Вам доброго здоровья и дальнейших успехов в Вашей великой работе на пользу мира.

Разрешите и нам, в прошлом ворвавшимся в слепом послушании в качестве врагов в Вашу страну, высказать Вам сегодня наши искренние поздравления как великодушному другу немецкого народа.

Путь от Сталинграда до этого поздравления был для нас нелегок. Тем более Вы можете быть уверены, что и мы, после возвращения на родину приложим все наши силы, чтобы путем укрепления германо-советской дружбы помочь достижению Вашей великой цели — мира для всего человечества.

Фридрих Паулюс, генерал-фельдмаршал б. германской армии
Рольф Бамлер, генерал-лейтенант б. германской армии.»⁷

О метаморфозе бывшего командующего одной из лучших армий вермахта подробно рассказывается в уникальной книге «Фельдмаршал Паулюс: от Гитлера к Сталину».⁸ Автор, В.В. Марковчин, кадровый сотрудник госбезопасности, написал её на основе документов из архива ФСБ России, более полувека находившихся в секретных фондах НКВД-КГБ.

Книга имеет и второе название — «Неизвестная война», которое отражает сложную, кропотливую работу по «перевоспитанию» убежденного нациста, блестяще осуществленную советскими спецслужбами. Руководство СССР придавало тогда большое значение привлечению Ф. Паулюса к сотрудничеству. Во время войны его выступления по радио и в печати подчас действовали эффективнее войсковой операции: после них в плен сдавались целые части гитлеровцев. В период создания ГДР воззвания Паулюса к соотечественникам поддержать демократические преобразования, намечаемые в Восточной Германии, — также сыграли немаловажную роль.

Особый интерес в работе В.В. Марковчина представляют впервые опубликованные дневниковые записи Паулюса за 1943—1949 годы, а также выдержки из секретных донесений офицеров НКВД, проводивших с экс-фельдмаршалом длительные беседы на темы политики Гитлера в отношении Советского Союза, Великой Отечественной войны и будущего Германии. В донесениях излагалось мнение Паулюса по этим вопросам и, в зависимости от того, насколько это мнение совпадало или же противоречило тому, чего от него ожидали, — вырабатывалась дальнейшая тактика «перевоспитания».

С началом «холодной войны» Паулюс стал заложником большой политики, его репатриацию в Восточную Германию постоянно откладывали.

В «спецобъектах», где он находился под строгой охраной, создавались особые условия содержания: доставлялись газеты и литература; в сопровождении офицеров КГБ он мог посещать кинотеатры, художественные выставки, спектакли в Большом театре; изучал русский язык и совершенствовался во французском; читал лекции советским военачальникам по стратегии Германии во Второй мировой войне.

За состоянием его здоровья постоянно наблюдали самые квалифицированные врачи, по заключениям которых сразу же принимались действенные меры. Наглядный пример — приведенная в начале статьи докладная записка И.В. Сталину от министра внутренних дел С. Круглова о направлении военнопленного фельдмаршала на лечение в Крым.

Из Верхней Ореанды Паулюс посылает в Москву телеграмму с выражением благодарности:

«Многоуважаемый г-н подполковник Георгадзе!

Пользуюсь возможностью передать Вам от себя и от имени двух товарищей наилучшие пожелания. Мы чувствуем себя прекрасно в великодушно предоставленной нам чудесной вилле и в полной мере наслаждаемся морем и восхитительной местностью. Сопровождающие нас лица окружают нас вниманием и заботой.

Ежедневное купание в море идет мне на пользу, и я надеюсь, что цель нашего пребывания здесь будет полностью достигнута.

Прошу передать г-ну генералу Кобулову искреннюю благодарность и привет от всех нас и, в частности, от моего имени.

Преисполненный признательности — преданный Вам
15 августа 1947 г. д-р Паулюс»⁹

Паулюс тяжело переживал разлуку с семьей, неопределенность своей дальнейшей судьбы. Еще в декабре 1944 года он записал в дневнике: «Я помогу <своему народу> тем, что в моих силах, но потом я буду выброшен, как использованный человек. А может быть, нет? Как говорят русские, «поживем — увидим».¹⁰

Действительно, имя и авторитет высокопоставленного военнопленного советские спецслужбы и дипломатия умело использовали. Однако ни Сталин, ни его ближайшее окружение, видимо, до конца не доверяли столь быстрому «идеологическому прозрению» одного из самых реакционных высших офицеров Третьего рейха. Иначе трудно объяснить явное нежелание репатриировать его, постоянно ссылаясь на сложные международные отношения, в то время как практически все пленные, не подпадавшие под статью «военный преступник», были к концу 40-х годов отправлены на родину.

Даже зная привязанность Паулюса к семье, делалось все, чтобы не допустить его встреч с родными, проживавшими в Западной Германии. Так было, когда его возили в Нюрнберг в качестве свидетеля на Международный военный трибунал, так произошло и в ноябре 1949 года, когда умерла его жена Констанция.

В феврале 1952 года с ним случился обморок. Как определили врачи, рецидивы старых болезней спровоцировало постоянно угнетенное нервное состояние.

Возвращение на родину стало возможным только после смерти Сталина. 21 октября 1953 года Пленум ЦК КПСС вынес постановление, в соответствии с которым «военнопленный фельдмаршал бывшей немецкой армии Паулюс должен быть репатриирован в ГДР». Правительство Германской Демократической Республики предоставило ему виллу в окрестностях Дрездена и ответственную должность в народной полиции. В то время её возглавлял Винценц Мюллер — тот самый, с которым они вместе провели лето 1947 года в «особом объекте» на Южном берегу Крыма.

Так закончились для фельдмаршала десять с лишним лет плена, долгих 3920 дней. Скончался Фридрих Эрнст Паулюс 1 февраля 1957 года в возрасте 67 лет. Новая Германия отметила это событие скромными похоронами.

«Вилла» в Верхней Ореанде, где летом 1947 года проживали Паулюс, Мюллер и Шрайбер, сохранилась. К сожалению, современные пристройки в какой-то мере изменили внешний облик строения. К тому же, к дому № 35 сегодня вплотную примыкает территория автобазы строительной организации, заборы и служебные здания которой лишили «виллу» ее главной прелести — открывавшихся из окон изумительных видов Южного берега.

Окно спальни дома Паулюса в Верхнеи Ореанде. Фото Е. Морозовой, январь 2003 г.

Нынешняя хозяйка комнат, некогда предназначенных лично фельдмаршалу, Ольга Рыбальченко, молодая симпатичная женщина, показывает нам его бывшую спальню, кабинет, встроенный в стену маленький сейф, в котором, по легенде, Паулюсу разрешали держать дневники и личные бумаги. Небольшие, но уютные комнаты, рядом во дворике — огромный дуб и красавец кедр.

Как вспоминает старожилка поселка Верхняя Ореанда М.Ф. Белокозова, недалеко от дома, в сарае, держали корову, молоко от которой предназначалось для обитателей «спецобъекта». Мария Федоровна, тогда еще подросток, зарабатывала ежедневно для своей семьи литр молока от этой коровы тем, что с утра подносила к дому мешок со свежей травой. На крыльцо выходила женщина, молча забирала у нее траву и так же молча вручала молоко. Немецкого маршала девочка не видела: контакты его с местным населением не допускались. Однако с военнопленными, которых выводили на различные работы за пределы концлагеря, огороженного тремя рядами колючей проволоки, разговаривать приходилось. Некоторые пленные научились здесь, в Крыму, делать забавные игрушки, которые обменивали, к взаимному удовольствию, у местных ребятишек на всякую мелочь — папиросы, кусочек какой-нибудь еды... От военнопленных и просачивались сведения о живущих в «спецобъекте».

О.Ю. Рыбальченко и М.Ф. Белокозова у ствола могучего дуба, стоящего у входа в бывшую квартиру Паулюса. Фото Е. Морозовой, январь 2003 г.

...Мимо небольшого жилого дома в Верхней Ореанде по шоссе потоком проносятся автомашины и туристские автобусы. Их пассажиры и не подозревают, что с этой, внешне ничем непримечательной постройкой, связано имя человека, ставшего символом одного из крупнейших поражений в истории Второй мировой войны.

Примечания

1. Поселок в Московской области.

2. ГАРФ. Ф. Р-9401. Он. 2. Ед. хр. 170.

3. Верт Александр. Россия в войне 1941—1945. — М.: Прогресс, 1967. С. 310—407.

4. Паулюс был назначен командующим 6-й армией 20 января 1942 г. в чине генерала танковых войск. 30 ноября 1942 г. получил звание генерал-полковника, а за день до пленения, 30 января 1943 г., Гитлер возвел его в высшее воинское звание — генерал-фельдмаршал.

5. Марковчин В.В. Фельдмаршал Паулюс: от Гитлера к Сталину. — М.: Детектив-Пресс, 2000.

6. ГАРФ. Ф. Р-94021. Оп. 2. Ед. хр. 200, 269.

7. То же. Ед. хр. 236

8. Марковчин В.В. Фельдмаршал Паулюс: от Гитлера к Сталину. — М.: Детектив-Пресс, 2000.

9. Марковчин В.В. Фельдмаршал Паулюс: от Гитлера к Сталину. — М.: Детектив-Пресс, 2000.

10. Марковчин В.В. Фельдмаршал Паулюс: от Гитлера к Сталину. — М.: Детектив-Пресс, 2000.