Дмитрий Лосев. Возвращающийся 2002-й. Есть повод вспомнить о палиндроме и покрутить крымские листовертни

Лосев Дмитрий Алексеевич (р. 1968) (Феодосия)
Журналист, издатель, краевед. Главный редактор Издательского дома «Коктебель», альманаха «Крымский альбом», газеты «Феодосийский альбом». Автор-составитель и редактор книг, в том числе: Грин А.С. На облачном берегу (Феодосия, 1995); Феодосия, мой древний град (1997); Елпатьевский С.Я. Крымские очерки. Год 1913-й (1998); Купченко В.П. Киммерийские этюды (1998); Волошин М.С. Я к нагорьям держу свой путь (1998); Саранцева М.Ф. Крымские очерки (2001). Публиковался во всех выпусках «Крымского альбома».

Игра цифр и букв — в числах и словах — всегда привлекательна. В их переливах, зеркальных отображениях и особых оттенках, если присмотреться, много неожиданного и удивительного. Наверное, трудно найти того, кто бы не увидел и в числе «2002» любопытную особенность: в обе стороны оно читается одинаково. Филологи и поэты называют такие числа палиндромными, перенося поэтический термин и в область математики.

...Незадолго до 20 февраля 2002 года (это была дата выхода очередного номера газеты «Феодосийский альбом») я записал на полях макета первой полосы: 20.02. И поразился, что она повторяет порядок цифр наступившего года. А еще — одинаково читается справо-налево, как и наоборот. Таким образом, этот особенный день можно было назвать дважды палиндромным. Выпадает подобная дата чрезвычайно редко (следующий раз — через сто десять лет, 21 декабря 2112 года). Пройти мимо уникальной даты я не смог. В газете в тот день появилась новая рубрика, посвященная палиндрому. В течение 2002 года она несколько раз появлялась на газетных страницах «ФА», напоминая об интересной форме игрового словесного искусства.

Вспомним о русском литературном палиндроме и в альманахе. Воскресим имена старых поэтов, которым не чужда была эта забавная (и сложная) поэтическая форма, прочтем строки наших современников. А еще — попробуем перевернуть несколько словесных крымских картинок, созданных московским поэтом Дмитрием Авалиани специально для нашего альманаха.

С греческого «палиндром» (палиндромон, перевертень) переводится как «возвращающийся», «бегу назад». Считают, что первым, кто принялся экспериментировать над словами, прочитывая фразы в разные стороны, был древний грек Содат. За это и поплатился жизнью — был казнен. Палиндромное изречение было вырезано и на мраморной купели византийского храма святой Софии в славном граде Константинополе: «nisponanomimatamimonanopsin», означающее: «Омывайте не только лицо, но ваши грехи».

А вот в России первым поэтом, оставившем после себя палиндромические строки, был Гавриил Державин. Автор знаменитых од сочинял:

Я разуму уму заря,
Я иду с мечем судия...

Известной многим строчке «А роза упала на лапу Азора» тоже около полутора столетий. Ее приписывают Афанасию Фету.

Новую жизнь палиндрому дал Велемир Хлебников. После его стихотворения «Перевертень» 1912 года и поэмы «Разин» (ок. 1921) салонные забавы Державина и Фета отошли в область преданий. Хлебников одухотворил русский палиндром. В игре букв он почувствовал их внутреннюю логику, где «мысль не шла автоматически за словом, но выступала с ним в полноценном поэтическом единстве» (по выражению А. Канавщикова).

Это тоже палиндром, именуемый «листовертень». Слово «Крым» без труда можно прочитать и при повороте на 180°. Рисунок-текст создан московским поэтом Дмитрием Авалиани специально для нашего альманаха

Писал палиндромы и Валерий Брюсов. Наиболее известны его «палиндромы буквенные» — «В дорожном полусне» (1918) и «Голос луны» (1915).

Наработки Хлебникова и Брюсова поддержали собратья по поэтическому цеху — их современники. Крымчанин Илья Сельвинский, уроженец Симферополя, известен как автор двенадцатистрочного палиндромного стихотворения, написанного примерно в 1926 году. Его первые строки: «Город энергий в игре не дорог. / Утро, вворк — и кровь во рту...»

Георгий Шенгели (тоже — крымский человек, детство и юность его прошли в Керчи и Феодосии) сочинил своеобразную автоэпитафию: «И лег, не шумя, в яму Шенгели». А Владимир Владимирович Набоков, отплыв в марте 1919-го от крымских берегов, уже в эмиграции написал палиндромное стихотворение «Казак». Биографы писателя относят эти строки к тридцатым годам:

Я ел мясо лося, млея...
Рвал Эол алоэ, лавр...
Те ему: «Ого! Умеет
рвать!» Он им: «Я — минотавр!»

Забавлялся палиндромами и автор поэмы «Товарищ Маркс» Семен Кирсанов. Сочинять перевертни он начал еще в 1920-х. Свое наиболее яркое палиндромное стихотворение он назвал «Лесной перевертень». Завершается оно так: «Хорошо. Шорох. /Утро во рту, /и клей елки /течет».

Любопытны музыкальные палиндромы Владимира Софроницкого, пианиста, профессора Ленинградской и Московской консерваторий. Сохранились его изящные тексты: «Велик Оборин, он и робок, и Лев», «Не пошл Шопен», «А Лист — сила!» В среде выдающихся музыкантов, которые не были равнодушными к палиндрому, всегда вспоминают и Сергея Сергеевича Прокофьева, блистательного композитора и дирижера. Известны, например, его строчки (далеко не музыкальные): «Раб, введи дев в бар!» и «Лёша на полке клопа нашёл».

Попытался перевернуть Дмитрий Авалиани название нашего альманаха. И получился призыв: «Идите за Христом»

Небывалый интерес к перевертню был явлен в шестидесятых. Тому виной была распространявшаяся в самиздате пьеса Валентина Хромова «Потоп». А то, что создано нашими современниками в 1990-х, обогатило русский литературный палиндром, сложившийся ныне как отдельный жанр поэзии.

В 2000 году в Москве вышла «Антология русского палиндрома XX в.», куда вошли тексты 82 авторов. Издаются журналы «Тит» (Пермь) и «Кубики букв» (Тула). Несколько лет в Курске выходила газета «Амфирифма». В Москве создан Клуб ценителей русского палиндрома. А 20 февраля 2002 года в столичном литературном клубе «ОГИ» прошел вечер палиндрома. Начался он в одноименный с датой палиндромный час — в 20.02. Миг был обозначен ударом в гонг.

На вечере выступили многие поэты-палиндромисты (среди гостей — Андрей Вознесенский), были представлены выставки листовертней Дмитрия Авалиани. А главное — состоялась презентация большой книги, вышедшей тиражом 2002 экземпляра. Составители Герман Лукомников и Сергей Федин (при участии Д. Авалиани) назвали ее «Антология русского палиндрома, комбинаторной и рукописной поэзии». Сборник знакомит с разнообразными текстами. Среди прочего в нем собраны так называемые цифровые палиндромы, квазипалиндромы, слоговые палиндромы, звуковертни, арочные палиндромы, круговертни, волноходы, а также акростихи, венки сонетов, листовертни, двоевзоры, зазеркалы...

Показались любопытными и новословия-палиндромы, например, «артсестра» (автор Г. Лукомников), «аквалавка» (Б. Гринберг), «лохохохол» (Джети), «анархо-охрана» (В. Гершуни), «амфирифма» (В. Рыбинский), «киторотик» (П. Нагорских).

В том же палиндромном году я познакомился с одним из классиков жанра — Дмитрием Евгеньевичем Авалиани. Помимо большого числа замечательных палиндромных строк и стихотворений (в том числе и крупных), он создает листовертни. Надписей, осмысленно прочитываемых и после поворота листа на 180° (т. е. «вверх ногами») у него уже несколько тысяч. В создании листовертней (листовертов) Авалиани достиг невероятной изощренности. Равных в этом жанре (искусстве?) из пишущих на русском языке у него, пожалуй, нет.

Приятно при перевороте названия «Крымский альбом» прочитать имена российской столицы и древней области крымской земли. А «перевернув» Феодосию, Тавриду и Виноград, узнаем, что Петроний блистает и влюблен

Как сообщают составители новой антологии, в западной литературе листоверты появились по крайней мере в 1960-х годах под названиями вертикальные палиндромы (когда оба прочтения совпадают) или амбиграммы (тексты, осмысленно читаемые и в каком-либо ином ракурсе). Однако западные авторы переворачивают лишь отдельные слова. Дмитрий Авалиани порой создает целые стихотворения с «двойным дном».

Направляясь по февральской Москве на встречу с поэтом, я и не предполагал, что там меня уже будут ждать крымские листовертни. Придуманные и написанные за несколько часов до нашей встречи, они еще хранили теплоту рук автора и свидетельствовали о неравнодушии мастера к земле Русской Тавриды.

Дмитрий Авалиани: «Коктебель» станет «Набережной»! Москва, март 2003 г. Фото Д. Лосева

Дмитрий Евгеньевич вспоминал свои поездки в Крым, расспрашивал о современных реалиях. И писал, сочинял — тут же! Я наблюдал, как рождаются, исправляются, создаются неожиданные тексты. Порой листовертень удавалось прочесть, что называется, залпом. Но иногда и пробираясь через узоры букв. Авалиани внимательно следил за процессом распознавания. Сам перечитывал. И... вносил изменения.

А еще я больше узнал о поэте. Родился он в 1938 году в Замоскворечье, пожалуй, самом старинном районе столицы. Географический факультет МГУ окончил в 1961-м. Но вскоре из пространства географического перешел в языковое. Начал заниматься, по его собственному выражению, «поисками и открытием белых пятен в русском языке». Первые же опыты были оценены собратьями по перу и критиками. «Я нахожу то, что задано языком, но является искусством», — говорит Авалиани.

Палиндромы он начал писать в конце семидесятых, листовертни создает уже десять лет. Он автор многих книг, среди которых выделяет «Иной реестр» и «Лазурные кувшины». Дмитрий Авалиани — личность, можно сказать, легендарная. Его виртуозные импровизации полюбились многим. Он без устали создает листовертни, в которых фигурируют имена его новых знакомых, топонимы, названия литературных произведений... Поэты-палиндромисты пишут о нем в стихах. В 2002 году Андрей Вознесенский посвятил Дмитрию Авалиани небольшую поэму и опубликовал ее в журнале «Огонек».

У многих при упоминании «Алых парусов» тут же встает образ писателя, создавшего эту замечательную книгу. А Дмитрию Авалиани удалось в листовертне слить имя Александра Грина и его феерию

Наша первая встреча в начале палиндромного года не осталась единственной. И практически от каждой — сохраняются новые крымские листовертни. Весной 2003 года Авалиани сделал несколько рисунков-текстов с названием нашего альманаха. В одном листовертне неожиданно получился призыв: «Идите за Христом». В другом — при перевороте хорошо читаются: «Москва» и «Киммерия». В марте 2003 года во время новой встречи Дмитрий Евгеньевич «перевернул» Коктебель и получилась Набережная. Айвазовский напомнил о музыке лагуны. Согласитесь, интересные ассоциации возникают.

Но, пожалуй, его самый виртуозный по исполнению крымский литературный листовертень посвящен Александру Грину. Имя писателя при повороте на 180° превращается в название его феерии — «Алые паруса». Писатель и его популярнейшее произведение сливаются в единое целое.

«Возвращающийся» год-палиндром подтолкнул литераторов и филологов к созданию новых произведений комбинаторной поэзии. Приятно, что в текстах мелькнул и наш драгоценный Крым.

Юрий Лотман отмечает, что палиндром «будит скрытые пласты языкового сознания». Большинством же читателей перевертень по-прежнему воспринимается лишь как игра... Предлагаем подборку избранных палиндромов, составленную из текстов, наиболее близких к тематике «Крымского альбома».

Очень часто этот жанр, строго ограниченный фонетической «однобокостью», просто поражает своей неожиданностью.