Южный берег и противостояние Генуи и Феодоро

Кому принадлежала Ласпинская котловина в XIV—XV веках? Этот вопрос остается открытым. Район оказался в зоне соперничества по крайней мере двух политических сил — итальянской республики Генуи и местного княжества Феодоро.

Укрепившиеся в Крыму во второй половине XIII века генуэзцы основали здесь мощную систему колоний с центром в Кафе (современная Феодосия). В течение двух столетий она планомерно укрепляла свое торговое и военное могущество, основывая крепости и фактории, ведя активную дипломатическую политику и не останавливаясь перед применением открытой силы. В середине XIV века в современной Балаклаве ими была основана третья по значимости — после Кафы и Солдайи (Судака) — фактория Чембало и, со временем, отстроена внушительная крепость. Южный берег Крыма латиняне рассматривали как законную зону своих коммерческих и политических интересов, именуя его в документах «Капитанство Готии». В отдельные периоды они более или менее основательно контролировали побережье, восстановив и построив заново крепости в Алуште, Гурзуфе, Ялте, Симеизе, разместив в них небольшие гарнизоны и организовав периодические крейсерство военных галер между Чембало (Балаклавой) и Судаком. Другими реальными претендентами на контроль над Южнобережьем были правители княжества Феодоро со столицей на Мангупе, в их владения входила территория горного Крыма от Севастопольской бухты на западе и долины реки Кача на севере до окрестностей современной Алушты на востоке. Особую заинтересованность в контроле над Южным берегом мангупские князья стали проявлять с начала XV века. В известной строительной надписи 1427 года мангупский князь Алексей-старший именует себя «Владетелем Феодоро и Поморья». Свои притязания он подкрепил рядом военных акций, в том числе строительством крепостей Каламиты в Инкермане, Фуны в районе современной Алушты и ряда опорных пунктов вблизи ЮБК. Помимо этого, сознавая относительную слабость своего небольшого государства, мангупские князья опирались на сильные династические связи своего дома с правящими фамилиями Константинополя, Трапезунда и княжества Молдовы, при случае стремясь расширить их круг.

В 1422—1423 и 1433—1434 годах между соперниками происходят военные столкновения, разворачивающиеся по сходному сценарию: кратковременный тактический успех феодоритов, захват крепости Чембало, энергичные контрмеры латинян, возвращение утраченного и чувствительный ответный удар по позициям противника. Однако сил на развитие успеха в обоих случаях у генуэзцев недоставало, и ситуация возвращалась в предвоенное состояние. Периодически обе стороны искали поддержку у третьей реальной силы — татарского хана Хаджи-Гирея, основателя Крымского ханства, и его правящей династии. Татары вели себя лукаво и поддерживали то одних, то других. Так в 1434 году они фактически избавили мангупского князя от неприятных последствий неудачной военной кампании в Юго-Западном Крыму, разгромив под Салхатом (Старым Крымом) воинство генуэзского полководца Карло Ломелино, снаряжение которого стоило коммуне Генуи огромных издержек. Захват турками черноморских проливов, падение Константинополя в 1453 году и угроза вторжения османов в Крым заставило все конфликтующие стороны стремиться к политическому равновесию и ограничиться торговым соперничеством. Как образно отметил О.И. Домбровский, крымское Южнобережье этого времени походило на «тесную кухню в недружной коммунальной квартире, где каждый стряпал на общей плите, скрывая раздражение против соседа за любезными фразами и норовя исподтишка плюнуть ему в суп».

В «Уставе для генуэзских колоний на Черном море», изданном в Генуе в 1449 году, Ласпи непосредственно не упоминается, однако в качестве восточной границы акватории, промысел рыбы в которой облагался пошлиной в пользу консула Чембало, фигурирует Loco Caiton, «местность Хайто». Село с таким названием расположено в непосредственной близости от Ласпинской долины, за перевалом, на северном склоне горы Каланых-Кая. Ныне оно называется Тыловое. На одной из вершин скал Чобан-Таш, что над маяком на мысе Сарыч, были обнаружены руины башнеобразной постройки. Не исключено, что здесь находились маяк и наблюдательный пункт, фиксирующий восточную границу владений генуэзцев в этом районе, но прямых свидетельств этому нет, как и нет оснований полагать, что укрепления в долине Ласпи могли контролироваться латинянами, конечно если они еще функционировали к середине XV века.

Местное православное население благоволило единоверным мангупским князьям. Во всяком случае, последний князь Феодоро, Александр, выбрал именно Ласпинскую бухту для высадки своего отряда в первой половине 1475 года. Он отправлялся на серьезное, по его мнению справедливое, дело — добывать престол своего родителя князя Олубея, на котором утвердился потомок его дяди Исаака, в свое время узурпировавшего власть. Законный наследник, княжич Александр, проживал при дворе своего родственника, мужа своей сестры, господаря Молдавии Стефана Великого. На благое дело шурин выделил отряд из трехсот воинов-валахов. Вряд ли столь ответственную акцию Александр мог начать с высадки во владениях скрытых недоброжелателей — генуэзцев. Поход на Мангуп окончился победой князя Александра, увы победой эфемерной.