После османского нашествия

Тем же летом 1475 года турки предприняли поход на Крым. Военачальник Гедик-Ахмед-паша предводительствовал более чем тридцатитысячной армией, оснащенной огнестрельным оружием и осадной артиллерией.

Османы сумели быстро сломить сопротивление генуэзцев, собственно лишь Солдайя оказала сопротивление, ее гарнизон во главе с консулом Христофоро-ди-Негро и значительная часть жителей погибли в бою. Кафа сдалась практически без боя, консул Чембало и вовсе попытался удрать, бросив вверенную ему крепость.

Судя по материалам археологических исследований, ряд небольших южнобережных крепостей оказал сопротивление и погиб в пожарах. Столица Феодоро Мангуп держалась не менее трех месяцев, выдержала пять штурмов. Голод и болезни заставили защитников открыть ворота, последовали разгром и резня. Плененный князь Александр погиб в заключении в Константинополе. На первых порах, по-видимому, досталось и татарам, хану также пришлось побывать в плену, прежде чем единоверные турки решили, что, собственно, с ним делать. Из владений генуэзцев и мангупских князей была образована административная область — санджак, составивший личное владение султана Великой Порты. Район Ласпи — Батилимана вошел в его более мелкую административно-судебную единицу — Мангупский кадылык. Впрочем, местные общины, по всей вероятности, во многих вопросах оставались предоставленными самим себе. Несмотря на мусульманское окружение, жители Ласпи сохраняли православное вероисповедание и считали себя крымскими греками, правда, греческим языком во второй половине XVIII века они уже на владели, употребляли крымскотатарский язык и даже церковные службы проводили на нем.

В отношении вероисповедания и языка на территории Крымского ханства да и Османской империи в целом существовала известная терпимость, неудобства для представителей других конфессий состояли во взимании особой подати и в затруднениях в получении каких-либо официальных должностей. Впрочем, если под угрозой была карьера, то ренегатов во все времена хватало. Безусловно, отдельные вспышки правоверного фанатизма были явлением не столь уже редким, но в целом крымским христианам жилось сравнительно спокойно, если сами они были спокойны. Относительно же тюркоязычия части крымских греков существует несколько теорий. По-видимому, это одна из иллюстраций сложной этнической истории народа, в составе которого единое этническое самосознание и общие черты материальной культуры объединили различные по происхождению группы населения. Как мы уже отмечали, в топонимике Ласпи — Батилимана усматривается пестрая смесь из тюркских и греческих названий.

К концу XVIII века в Ласпинской котловине сохранялось единственное постоянное поселение — собственно деревня Ласпи, состоявшая из 42 дворов, населенных 128 жителями. При деревне функционировал церковный приход, включавший храмы Св. вмч. Георгия и Св. Пророка Ильи. Впрочем, к 1778 году службы в церкви Св. Георгия уже не велись, однако при приходе числилось шесть священников. Интересно, что на карте Крыма, изданной в Париже в 1776 году и имевшей несколько более ранний русский первоисточник, на вершине горы Ильяс-Кая отмечен греческий монастырь, но данные раскопок не выявили здесь материалов более поздних, чем XIV—XV веков. Разграбленные развалины вряд ли могли попасть на карту второй половины XVIII века. Явный избыток священнослужителей для одного скромного прихода также наводит на мысль о возможности функционирования здесь какой-то монашеской общины, но известные документы об этом молчат.