Дачный посёлок «Батилиман»

На исходе XIX века жители деревни Хайто приобрели у наследников Н.С. Мордвинова часть земель в Ласпинской котловине. Общая стоимость участков составила довольно значительную сумму — 37 тыс. рублей. Сделку осуществили, получив долгосрочную ссуду в Крестьянском банке. Батилиман при этом был получен едва ли не в придачу: владельцы сочли эти земли бросовыми. Спустя десятилетие оборотистые татары распорядились «подарком» наилучшим образом, продав его за те же 37 тысяч.

Инициатором приобретения выступили петербургский книгоиздатель Петр Ефимович Кулаков с супругой Людмилой Сергеевной, урожденной Елпатьевской, и юрист Виктор Антонович Плансон. П.Е. Кулаков достаточно хорошо знал здешние места, поскольку и ранее владел маленьким имением в Байдарской долине у деревни Скеля (Родниковское) и верно оценил перспективы. В 1910 году было основано «товарищество на паях» но приобретению участка земли в Батилимане для строительства дачного поселка. На следующий год была оформлена купчая.

Коллектив пайщиков подобрался весьма представительный. Первозданные урочища Батилимана очаровали известных деятелей российской культуры, науки и политики, составивших, по определению современников, товарищество «интеллигентных тружеников». В 1911—1912 годах в товарищество вступили 28 человек, среди них известные русские писатели В.Г. Короленко и Е.Н. Чириков, врач и литератор С.Я. Елпатьевский, художник И.Я. Билибин — выдающийся мастер книжной графики и сценического рисунка, замечательный иллюстратор произведений русского фольклора, художники-акварелисты отец и сын В.Д. и Д.В. Дервизы и Руднев. Вместе с ними в Батилимане обосновался ряд известнейших отечественных ученых: академик В.И. Вернадский, в то время профессор Московского университета, основоположник геохимии, автор теории биосферы; А.Ф. Иоффе, выдающийся физик, в 1912 году профессор, впоследствии академик АН СССР; автор «Учения о лесе», эколог и известный лесовод-практик профессор Г.Ф. Морозов; известный археолог профессор М.И. Ростовцев, проводивший в Ласпи первые археологические исследования; П.И. Милюков, также оставивший значительное наследие как ученый-историк, но все же более известный как крупный политический деятель начала XX века, лидер партии конституционных демократов, депутат Государственной думы, впоследствии министр иностранных дел Временного правительства. В Батилиманском товариществе состояли и его соратники по партии: профессор Киевского и Московского университетов Е.Н. Трубецкой и общественный деятель, лидер либерального земского движения И.И. Петрункевич (создается впечатление, что в Батилимане собрался едва ли не полностью ЦК партии кадетов — Милюков, Вернадский, Трубецкой, Петрункевич). В Батилимане приобрели участки выдающийся теоретик театрального искусства К.С. Станиславский, артисты Московского Художественного театра О.Л. Книппер-Чехова и Л.А. Сулержицкий, звезда русской оперной сцены Е.Я. Цветкова. Помимо перечисленных, среди основателей поселка были инженеры А.В. Кравцов и Редько, юрист Курбатов. Полный список членов «товарищества» автору, к сожалению, не известен, их число уже к 1912 году составило 26 человек и продолжало увеличиваться, однако известно, что многие документы, касающиеся товарищества, сохранились в архиве РАН в фонде В.И. Вернадского.

Старая батилиманская дорога

Во владение товариществу достался совершенно не тронутый цивилизацией участок с чудесным пляжем, заросший можжевельником, скальным дубом и земляничным деревом. Из построек здесь находился лишь рыбацкий домик на самом берегу. Первые впечатления были различны. «Многих приезжающих сюда гнетет эта нависшая каменная стена, и может казаться, что вот-вот рухнет верхушка скалы Куш-Кая и засыплет все живое в Батилимане», — писала годы спустя Л.С. Врангель — дочь С.Я. Елпатьевского. По воспоминаниям Р.Р. О'Коннель-Михайловской, новые владельцы отправились знакомиться с приобретением большой компанией. От перевала к морю дороги не было, почтенной публике пришлось спускаться пешком, или скорее ползком, по крутым тропинкам, ночь провели в палатках на пляже, поужинав приобретенной у балаклавских рыбаков кефалью, запеченной на шкаре. Состоялись новые знакомства. Был приглашен землемер и размечены границы участков, распределили их демократично, по жребию. Не обошлось без некоторой зависти к И.Я. Билибину: ему достался надел с готовым, вполне пригодным для проживания, рыбацким домиком. Ялтинский инженер В. Загорский составил топографический план и основательное общее описание коллективного имения.

Освоение Батилимана началось с прокладки дороги. Для строительства наняли артель турок в 30—40 человек. Семнадцать поворотов старой батилиманской дороги извиваются по крутому скалистому склону горы Куш-Кая. Ее длина составляет около пяти километров. Местами строители буквально вгрызались в скалу, им пришлось возвести более десятка многометровых подпорных стен, над водотоками устроить основательный дренаж, преодолеть несколько коварных оползней. Первоначально дорога рассчитывалась на экипаж с тройкой лошадей, с 1932 года ее стали использовать и автомобилисты. Сооружение пути заняло всего один сезон. Видимо, производительность труда турок начала XX века была близка к таковой у современных бульдозеров, но, скорее всего, строители использовали трассу одной из многочисленных средневековых дорог, основательно ее благоустроив. Недалеко от места пересечения старого батилиманского шоссе с современной трассой находится небольшое, поросшее древними можжевельниками, урочище, называемое «Турецкая поляна», в 1912 году здесь располагался лагерь турецких рабочих. С небольшими улучшениями старая батилиманская дорога служила до конца 70-х годов. К сожалению, в весьма недавнее время большой ее участок расточительно и бездарно погубили, и ныне она непригодна для проезда.

Урочище Турецкая поляна

В 1912—1914 годах в Батилимане заложили двенадцать дач. Постройки располагались как бы в несколько ярусов на приморском склоне. Нарезать участки правильной формы на сложном рельефе было невозможно, наделы получились весьма причудливой конфигурации, вписанные в тесные, свободные от скал площадки. Наиболее удачными считались, естественно, участки, расположенные непосредственно у моря, однако они были и самыми маленькими, выше по склону участки побольше, а верхние самые просторные.

Постройки Батилимана не отличались размерами и особенными архитектурными изысками, их владельцы располагали не слишком значительными средствами. В большинстве случаев проекты построек выполнялись непосредственно строителем-подрядчиком. Часть владельцев дач, по-видимому, будучи людьми творческими, воплотила в строениях собственные замыслы. Впрочем, сохранившиеся здания очень симпатичны и органично вписаны в ландшафт. Материалы для построения первых дач подвозили морем. Территорию строящегося поселка засадили экзотическими растениями, персиками, миндалем и многочисленными кустами роз. На склонах был посажен виноград. Со временем планировалось построить причал, теннисный корт, библиотеку с читальней, концертно-театральную площадку, выставочный дом. Проект предусматривал даже кладбище. Одним из первых построили домик для управляющего поселком. Для поездок в Байдары за почтой и необходимыми мелкими покупками ему приобрели ослика. Значительная часть совладельцев Батилимана собственных дач построить не успела, что, впрочем, не мешало им регулярно наведываться сюда. Наиболее непритязательные к быту проживали в палатках, другие — пользовались гостеприимством родственников или соседей. Например, семейство А.Ф. Иоффе неоднократно останавливалось на даче Кравцовых, состоявших в родстве с супругой ученого. По воспоминаниям Л.С. Врангель, все гости «...переживали медовый месяц. Всё нам казалось чудесным в Батилимане, и мы были в восторге от его приобретения».

Дача В.Л. Кравцова. Батилиман

Вечной проблемой оставалась нехватка воды. В распоряжении батилиманских жителей был лишь маленький пересыхающий родничок к западу от поселка. В засушливое время года приходилось частично ввозить воду из источника Биюк-Чокрак в окрестностях села Хайто. Для полива растительности заботливо собирали дождевую воду, для чего у каждого дома были устроены подземные цистерны.

Со стороны Ласпи поселок начинался дачей инженера Редько, остальные особняки разместились между петлями дороги и морем, на живописном склоне горы Куш-Кая.

Наиболее изящное и значительное здание Батилимана — дача инженера В.Л. Кравцова. Оно было построено по эскизам И.Я. Билибина. Маленькая белая вилла выдержана в классических формах: двухэтажный корпус с юга и востока окружен просторной террасой на уровне второго этажа, покоящейся на девяти колоннах. Окна и дверные проемы первого этажа обрамлены строгими пилястрами. Над окнами второго этажа фасады оформлены барельефами, и местами их растительные мотивы легко узнаваемы: И.Я. Билибин многократно использовал их в живописи и книжной иллюстрации. Дача Кравцова, вместе с расположенным рядом домом для служащих, неплохо сохранилась. Это самое примечательное здание Батилимана, своеобразный памятник творчества известного русского художника. К сожалению, оно не включено в свод памятников истории и культуры, не защищено от возможных перестроек и реконструкций.

Предполагаемая дача П.Н. Милюкова. Батилиман

Расположенная на предшествующем повороте дороги дача, предположительно принадлежавшая П.Н. Милюкову, значительно скромнее. Одноэтажная постройка на высоком цоколе некогда имела деревянную веранду, обращенную в сторону моря. Позже здание горело, и восстановили его без деревянных деталей. Сам владелец вспоминал: «Счастливый случай сделал нас собственниками участка, доставшегося по дешевой цене, по разделу с пайщиками в нетронутой, дикой местности между мысом Айя и заливом Ласпи с его рыбаками, ярко описанными в рассказе Куприна. На высоте над морем рядом с В.И. Вернадским я построил домик, стоивший всего тысячу рублей, но состоявший из четырех комнатушек с восемью кроватями для детей и приезжих». П.Н. Милюков не оставлял научных занятий, трудясь в Батилимане над очередными разделами «Истории русской культуры».

И.Я. Билибин вполне удовлетворился недвижимостью, доставшейся ему по жребию: на его участке, находившемся ближе всего к морю, стоял рыбацкий дом, построенный, видимо, незадолго до приобретения Батилимана. По воспоминаниям современников, дом был грубой каменной кладки с черепичной кровлей, первоначально двухкомнатный, с выходившей на море открытой верандой на четырех деревянных столбах с деревянными капителями, в полной мере воплощавший крымские строительные традиции. Строение пришлось художнику по вкусу, И.Я. Билибин не скрывал наслаждения от вида из окон, отмечая, что Батилиман обладает «грандиозной, героической красотой», а реконструкцию дома ограничил пристройкой мастерской, просторной комнаты с большим окном. На участке была построена кухня и сооружена цистерна для сбора воды. Вокруг дома был высажен виноград, магнолии и розы, жилище художника преобразилось в уютный коттедж, обустроенный с присущим И.Я. Билибину вкусом. В батилиманское «владение» художник вложил гонорар за эскизы к постановке оперы «Аскольдова могила». Остается сожалеть, что дача Билибина до наших дней не сохранилась, на ее месте построена столовая детского лагеря.

Несколько западнее было построено двухэтажное здание с широкими окнами, некогда окруженное по периметру деревянной верандой, здесь разместились контора товарищества и несколько гостевых номеров. Архитектура его довольно простая, но сама кладка стен из притесанных по месту диких камней, неправильной формы, создает декоративный эффект. Строение неплохо сохранилось и ныне используется детским лагерем «Чайка».

Контора и гостиница товарищества «Батилиман»

Несколько выше стоит перестроенное здание двухэтажной дачи довольно сложной планировки, вероятно принадлежавшей В.Г. Короленко. Писателю так и не довелось воспользоваться здешним домом. В августе 1913 года строительство двухэтажного особняка только начиналось, и к его приезду была готова лишь небольшая времянка, что не помешало ему вести отсюда обширную переписку по делам журнала «Русское богатство» и отвечать на поздравления многочисленных корреспондентов с 60-летием. Позже дача писателя была достроена, и В.Г. Короленко надеялся в ближайшее время вернуться сюда, однако обстоятельства сложились иначе, и он больше не смог посетить полюбившийся ему уголок Крыма.

Возможно, это руины дачи академика В.И. Вернадского

На восточной окраине соседнего детского лагеря «Батилиман» сохранилась полуразрушенная дача доктора С.Я. Елпатьевского, известного также своей общественной и литературной деятельностью. Двухэтажный особняк некогда был весьма изящной и, по-видимому, уютной постройкой. Относительно хорошо сохранилась терраса, выходящая на море, покоящаяся на четырех колоннах тосканского ордера. Из воспоминаний дочери С.Я. Елпатьевского:

«Застывший воздух пахнет можжевельником и терпентинным деревом, в открытые окна льется голубоватый свет от луны, и видно мерцающее и блестящее море... И уходишь по каменным ступенькам к морю, где глаза не могут насытиться душной ночью, где свет и тени оживляют манящие профили скал, мимо которых проплыло столько времен и столько народов».

В районе киноплощадки пионерлагеря «Батилиман» располагалась дача Е. Чирикова (здание не сохранилось, уцелела только подпорная стена). Рядом с домом писатель построил себе оригинальный рабочий кабинет, разместившийся между двух скальных глыб. Евгений Николаевич Чириков провел в Батилимане довольно много времени. Здесь он работал над главами автобиографической трилогии «Жизнь Тарханова», сборниками рассказов «Цветы воспоминаний» и «Ранние всходы». Семья литератора находилась в давних дружеских отношениях с И.Я. Билибиным.

«Много интересных бесед кончалось на нашем балконе далеко за полночь. Каменистая тропа, осколки скал и заросли можжевельника отделяли наши дачи у самого моря. Сколько раз мы следили с этого балкона за огоньком фонаря; когда И.Я. [Билибин] уходил к себе, этот огонек писал во тьме золотые зигзаги и внезапно исчезал как упавшая звезда», — вспоминала впоследствии дочь писателя В.Е. Чирикова-Ульянинцева. В.И. Вернадский, хотя и начал постройку дачи в Батилимане, но посетил ее всего один раз, в 1916 году. Одновременно он обустраивал свое второе именьице в селе Шишаки Полтавской губернии, где и проводил со своим семейством летние месяцы 1912—1914 годов. О строительстве в Батилимане в основном заботилась супруга ученого, Наталья Егоровна, неоднократно выезжавшая сюда. Дача стояла на склоне, была небольшой, двухэтажной, в три окна, с деревянными террасами на обоих этажах. В целом дом был почти закончен. Семья Вернадских планировала собраться здесь и провести лето 1917 года, но обстоятельства сложились иначе.

Руины дачи доктора С.Я. Елпатьевской»

Краткое описание поселка и здешней жизни оставил сын ученого, Г.В. Вернадский, видный ученый-историк, в то время профессор учрежденного в 1918 году Таврического университета, позже уже в эмиграции опубликовавший воспоминания. Он пережил в Крыму далеко не лучшие времена 1918—1920 годов. Примечательно, что в его записках сохранялась надежда на разумный исход смуты, какую-то стабилизацию, которая позволит сохранить хотя бы частицу прежнего уклада жизни. Тот факт, что летом 1919 года он пытался окончательно достроить дом в Батилимане, свидетельствует о его взглядах.

«Мне хотелось закончить устройство участка земли, который моя мать купила в 1912 году к югу от Севастополя в Баты-Лимане.... Купленная земля была потом разбита на участки, проведены улицы и начаты постройки небольших домов. К 1919 году некоторые из домов были готовы, но на многих участках, в том числе и на нашем, оставались недостроенными... Кажется, все участки были в одной цене. Дома были разного размера, но все были из одного материала — из камней на цементе. В это лето дачников было в Батилимане очень мало — две-три семьи наверху и столько же у моря. В средний ярус, насколько помню, кроме меня в это лето никто не приезжал. У моря жил художник Билибин, с которым я познакомился и часто у него бывал. Познакомился я и с молодой художницей, Л.Е. Чириковой, дочерью писателя Чирикова. Много позже в Америке... мы очень подружились с ней... Приезжал я в Баты-Лиман, дня на два, но не каждую неделю. По совету старожилов я сговорился насчет завершения нашего дома с греком Кирьяком, жившим в соседней деревушке. Его главная задача была отделать начисто стены и крышу и построить цистерну для сбора дождевой воды... Приходя на работу, Кириак приносил себе кое-какую еду и для меня — за плату хлеб и яйца. Приносил он и две бутылки питьевой воды. Платил я ему за работу по часам. Дело продвигалось медленно, но все же продвигалось... После катастрофы Добровольческой армии... о мирном строительстве уже нельзя было думать. Я больше в Батилиман не ездил, и домик наш остался недостроенным».

В дальнейшем Г.В. Вернадский, связав свою деятельность с правительством П.Н. Врангеля, был вынужден эмигрировать. До недавнего времени признанного во всем мире историка на родине титуловали как «видного представителя классово-чуждой буржуазной историографии».

Сам В.И. Вернадский оказался в Крыму чуть раньше, в январе 1920 года, при драматических, почти трагических обстоятельствах. Пережив жестокую болезнь, уже собираясь выехать в Англию, В.И. Вернадский получил приглашение занять профессорскую кафедру в Таврическом университете, а 12 октября 1920 года был избран его ректором. Эти события изменили намерения ученого, и он остался на родине. В июне 1920 года Вернадские продали батилиманский участок. Много позже, уже во время Великой Отечественной войны, находясь в эвакуации в Казахстане, престарелый академик вспоминал Батилиман: «Мы мечтали кончить жизнь где-нибудь на юге — на Украине и в Крыму. Прикупили... и участок в Батилимане в Крыму, целая колония, через Милюковых. Полупостроенный дом был достроен — там сейчас санатория — многие бывали, знали, что это наш дом, говорили — мал».

Детский лагерь «Чайка». Предположительно, дача В.Г. Короленко

Возможно, академик не знал, что дом Вернадских сгорел еще в 30-е годы, с тех пор так и не был восстановлен. Не исключено, что именно его не лишенные живописности руины стоят над поворотом дороги выше всех батилиманских построек. Они в точности соответствуют опубликованным чертежам, но план участка и указание Вернадского-сына, что их домик располагался в среднем ярусе застройки поселка, не позволяет утверждать это наверняка.

Детский лагерь «Чайка», бывшая дача «Ландыш»

К сожалению, автор располагает весьма несовершенным планом поселка, составленным много позже, в 1949 году, что не позволяет точно назвать бывших владельцев трех из шести сохранившихся дач Батилимана, построенных в 1912—1917 годах, две из них расположены недалеко от «конторы» и используются детским лагерем «Чайка». Даже после многочисленных ремонтов постройки начала XX века легко узнаваемы благодаря характерным приемам кладки стен и сохранившимся архитектурным деталям. «Неатрибутированная» двухэтажная дача, с упрощенными декоративными элементами, характерными для стиля модерн, на фасадах, предположительно принадлежала семейству Дервизов, а медпункт лагеря — вероятно, бывшая дача «Ландыш». Кроме перечисленных владельцев обзавестись недвижимостью в Батилимане успели Курбатов, Г.Ф. Морозов и В.А. Плансон, но их дачи, в силу различных причин, не сохранились.

Детский лагерь «Чайка», одна из старых дач

Пожалуй, в большей мере, чем соседи, ощутил себя батилиманским жителем И.Я. Билибин. Он регулярно посещал Батилиман с 1913 года, иногда останавливаясь здесь до поздней осени, а время революции и Гражданской войны прожил здесь практически безвыездно. Даже письма свои художник шутливо подписывал «Иоанн I Батилиманский», сообщая адресатам, «что не прочь жить здесь до могилы». Здесь, в Батилимане, он написал несколько замечательных этюдов, и среди них виды окрестных гор Куш-Кая и Каланых-Кая, скалы Сахарные Головки, изящные акварели, изображавшие батилиманские можжевельники, и натюрморты. Из крупных работ мастера — графика на темы былин о Святогоре. По воспоминаниям современников, Иван Яковлевич был душой батилиманской) общества, предводительствовал на случавшихся по поводу приезда гостей вечерних пирушках над диким пляжем, читал свои шутливые стихи, «в которых забавно сочетались мягкий юмор злободневности, юношеская лирика и влюбленность в священную Элладу». Древняя земля Таврии, близость Черного моря будили в художнике ассоциации и побуждали к дальнейшим поэтическим опытам. Он часто приводил на память отрывки из «Илиады» и «Одиссеи», хорошо зная латынь, стал трудиться над переводом «Метаморфоз» Овидия. Миф об Аполлоне и Дафне был переведен звучным гекзаметром и вызвал восторг у слушателей.

События войны, революции, последовавшей смуты разрушили беззаботную батилиманскую жизнь. Поселок опустел. Едва ли не большинство обитателей Батилимана оказалось в эмиграции. И.Я. Билибин продержался дольше всех. Здесь почти в одиночестве художник переживал события Гражданской войны. Удивительно, но, несмотря на кровавое безвременье, в Ялте проводились художественные выставки, и В.Я. Билибин принимал в них участие. Грустившего художника часто можно было встретить на пустынном пляже у костра, в обществе балаклавских рыбаков.

В октябре 1919 года И.Я. Билибин выехал за границу, где провел почти 20 лет. Он по-прежнему много работал, периодически с ностальгией вспоминая Батилиман, «где не надо было искать предмет для картины: он был всюду, куда ни повернешь голову».

В отличие от многих, художнику было суждено вернуться в Россию. В 1940 году он вновь побывал в полюбившемся Батилимане, написал здесь несколько этюдов, в их числе акварель, на коей изображен домик художника, по сей день хранящуюся у его потомков. Больше посетить Батилиман И.Я. Билибину не довелось: жизнь художника оборвалась зимой 1942 года в Ленинграде.

В 1927 году часть оказавшихся во Франции бывших «жителей» Батилимана приобрела у местечка Ла-Фавьер небольшой участок на средиземноморском берегу, напоминавшем эмигрантам покинутый ими Крым. Там они основали новый дачный поселок. Однако это уже другая история.

Пример батилиманского товарищества несколько расшевелил округу, в печати появились сведения о планах устройства в Батилимане крупного курорта. Появились подражатели, имение г-жи Прикот «Камперия» было немедленно разделено на дачные участки и приготовлено к продаже. Самые большие планы были связаны с пребывавшем в упадке имением Вассалов.

В 1915 году один из основателей Батилиманского товарищества, упоминавшийся выше В. Плансон, получил право приобрести 744 десятины имения по цене один рубль за квадратный сажень — условия для ЮБК времен курортной лихорадки весьма соблазнительные. Однако требовавшимися 1,8 млн. рублей инициатор сделки не обладал. В очередной раз было учреждено акционерное общество, на этот раз «крымских климатических станций и морских купаний» с основным капиталом в 3 млн. рублей. Средства от продажи акций предполагалось употребить на благоустройство местности и строительство «Культурного поселка Ласпи». Планы были амбициозны: комфортабельная гостиница и ряд пансионов для приезжих, электрическое освещение, водопровод и канализация, автомобильное сообщение с Севастополем, на берегу благоустроенный пляж и яхт-клуб. В правление акционерного общества вошли землевладельцы, столичные промышленники, банкиры и адвокаты. Список акционеров был осенен участием Ф. Шаляпина, вступившего в ряды созидателей «Города солнца».

Известный российский архитектор, впоследствии академик, И. Фомин создал проект курорта Ласпи. Проектировался практически маленький город. На берегу бухты планировались набережная и гавань со складами. Выше по склону должна была разместиться площадь с административным центром, курзалом и зданиями гостиниц, на террасах, по обеим сторонам главной улицы-аллеи, предполагалось построить два десятка вилл. Пока был готов проект лишь одной — дачи Мухновского. Проекты всех зданий были решены в формах русской классики, в то же время внутренние дворики, многочисленные лестницы придавали ансамблю характерный для юга колорит. Городок должен был одновременно стать грандиозным парком, эффектно украшенным гротами и фонтанами. Безусловно, интересный и талантливый проект был замечен и высоко оценен профессионалами и общественностью и, несомненно, стал бы украшением Южнобережья, будь он осуществлен.

Одновременно проект курорта-сада в районе Сарыча — Камперии, на землях бывшего имения Прикот, был разработан архитекторами П. Алешиным и Г. Дубелиром при участии В. Яковлева. В основу была положена популярная в начале XX века идея города-сада как единой планировочной структуры. Первичные расходы должны были составить около миллиона. Скептики язвили, что предприятия такого размаха во времена мелочной экономии и погони за сиюминутной выгодой (совсем как сейчас, вроде и ста лет не прошло) обречены на провал.

Оба масштабных проекта пришлись явно не ко времени, шансов воплотиться в камне и у них практически не было. Шел 1916 год, и даже до Южного берега Крыма периодически доносился грохот орудий и запах пороховой гари. Годом позже П. Алешину вместо строительства города-сада у Черного моря предстояло проектировать город Романов-на-Мурмане (совр. Мурманск) на берегу Северного Ледовитого океана.