Д.В. Соколов. Через разложение — к власти: деятельность большевистских партийных организаций в Крыму в межреволюционный период (март—октябрь 1917 г.)

Всё больше времени отделяет нас от революционных потрясений 1917 года. Роль этих событий в трагической судьбе России в XX столетии неоспорима. И сегодня они вызывают широкий общественный интерес, оставаясь одной из наиболее обсуждаемых тем.

Распространение в мире различных форм экстремизма, рост социально-политической напряжённости на постсоветском пространстве, «украинский кризис» повышают как никогда актуальность вопросов изучения технологий захвата власти и идеологической обработки народных масс. В этой связи полезно обратиться не только к опыту новейшей истории, но и к примерам из прошлого.

Разные антигосударственные силы уже в XIX веке старались пошатнуть российскую монархию. Она выстояла в революции 1905—1907 годов, но затем рухнула в одночасье в начале 1917-го. Рухнула, на шаг не дойдя до победы в Первой мировой войне.

Выступая 1 августа 2014 года на церемонии открытия на Поклонной горе монумента героям, павшим в годы Первой мировой войны, президент России Владимир Путин отметил, что победа в этой войне «была украдена у страны. Украдена теми, кто призывал к поражению своего Отечества, своей армии, сеял распри внутри России, рвался к власти, предавая национальные интересы» [1].

В ситуации 1917 года такой радикальной антигосударственной политической группировкой являлась большевистская партия РСДРП(б), возглавляемая Владимиром Лениным. В отличие от других революционных партий, чьи замыслы в большинстве своём не шли дальше установления желаемых порядков в России и не предусматривали ни военного поражения, ни разрушения прежних государственных институтов, ленинцы с самого начала никаких национально-государственных целей перед собой не ставили. Следует, на наш взгляд, согласиться с мнением видного российского историка Сергея Волкова, что вопросы государственных интересов большевиков «волновали лишь постольку, поскольку были связаны с удержанием ими власти над определённой территорией, — и только до тех пор, пока не разгорится «мировой пожар» и государственные границы вообще утратят какое бы то ни было значение» [2]. Ленин не только призывал к поражению России в войне с внешним врагом, но и к началу войны внутренней — Гражданской. При этом большевики и их лидер не ограничивались только призывами, они вели практическую работу по разложению русской армии и флота и завоеванию контроля над массами.

В каждом городе, в каждой губернии этот процесс имел свои специфические черты. Так, накануне революционных потрясений 1917 года и в первые месяцы после падения российской монархии население Крыма не отличалось заметной политической активностью. То же можно сказать и о личном составе Черноморского флота. В недавнем прошлом сыгравшие заметную роль в антиправительственных выступлениях 1905—1907 и 1912 годов моряки-черноморцы хотя и отнеслись с одобрением к известию об отречении императора Николая II от престола, однако не восприняли это событие как повод для пересмотра поставленных перед ними текущих задач. Напротив, в первые месяцы после Февральской революции широкое распространение среди экипажей судов и Севастопольского гарнизона получило так называемое революционное оборончество — идея продолжения войны «до победного конца» во имя защиты демократии и свободы. Господствующей политической партией на Черноморском флоте в то время были эсеры.

В этой обстановке влияние большевиков среди населения и особенно среди моряков поначалу было ничтожным. Первая легальная большевистская партийная организация в Крыму оформилась в Севастополе только во второй половине апреля 1917 года [3]. В то время она насчитывала не более 15 человек [4]. Наиболее активными большевиками, работавшими в те дни в Севастополе, были матросы Иван Назукин, Савелий Сапронов, Василий Игнатенко, Иван Сюсюкалов, солдаты Никита Сапронов, Андрей Калич, рабочие военного порта Иван Ржанников, Аполлон Клепиков и другие. Собравшись на квартире И. Ржанникова шесть севастопольских большевиков создали партийный комитет. Председателем избрали Сапронова, казначеем — Ржанникова, секретарём — Сюсюкалова [5]. В последующие недели севастопольский комитет РСДРП(б) пополнился ещё шестью новыми членами [6].

Организация начинала работу в трудных условиях. Не было ни литературы, ни средств. Собираться приходилось на частных квартирах [7]. Тем не менее, несмотря на свою малочисленность, а также враждебное к ним отношение, севастопольские большевики развернули кипучую деятельность, наладили контакты с партийными организациями Харькова, Одессы, Донбасса, Екатеринослава (ныне Днепропетровск), занимались активной пропагандистской работой. Кроме того, по словам С. Сапронова, в Севастополь «не раз приезжали товарищи из Симферополя, Новороссийска, Николаева» [8]. И. Назукин ещё в марте объединил вокруг себя группу из 6—7 человек, которая вела большевистскую агитацию в Балаклаве. В. Игнатенко занимался партийной работой среди команды линкора «Свободная Россия». Вокруг А. Калича группировались наиболее радикальные элементы из числа солдат севастопольской крепостной артиллерии [9].

Наиболее активную работу среди черноморцев проводила команда флотского полуэкипажа, куда командование ЧФ списывало с кораблей политически неблагонадёжных и революционно настроенных матросов. Здесь же, в полуэкипаже, в апреле возникла одна из первых большевистских партийных ячеек во главе с Г. Булатниковым. В апреле — мае большевистские партийные ячейки появились также на линкорах «Евстафий», «Георгий Победоносец», «Три Святителя», «Свободная Россия», на эсминце «Капитан Сакен», в военном порту, в крепости, у подводников, в торговом флоте, в авиационном отряде, в партии траления. Всего в апреле—июне 1917 года на боевых кораблях, в минной школе и в полуэкипаже Черноморского флота было создано восемь большевистских партийных ячеек [10]. Сочувствующие большевикам имелись среди экипажей эсминцев «Керчь», «Гневный», «Гаджибей», «Жаркий» [11].

Главной мишенью своей пропагандистской активности сторонники партии Ленина избрали именно Черноморский флот, поскольку, как признавал С. Сапронов, военные моряки «представляли большой резерв боевых сил революции, и борьба за завоевание этой массы составляла одну из главных задач большевиков» [12].

Известны примеры, когда благоприятные условия для агитационной работы большевиков на кораблях ЧФ создавались из-за попустительства отдельных офицерских чинов. Именно этому обстоятельству обязана своими успехами ячейка РСДРП(б) на эскадренном миноносце «Капитан Сакен», которую возглавлял С. Сапронов [13].

Как признавал один из активных участников севастопольской организации РСДРП(б) Алексей Платонов, главными программными лозунгами большевиков в этот период были: передача власти Советам, национализация земли, всеобщая трудовая повинность, «долой империалистическую войну, да здравствует война гражданская», отказ от государственных долгов [14]. Ближайшей же задачей севастопольские ленинцы ставили «подрыв доверия массы к Временному правительству и оборонческим партиям» [15].

Основной формой агитационной работы при этом являлись публичные выступления. Как вспоминал С. Сапронов, члены севастопольской большевистской партийной организации «пользовались любым случаем, чтобы разъяснить массам смысл событий, происходивших в стране. Военные вели пропаганду в своих частях и на кораблях, рабочие — на своих предприятиях, и каждый из нас — в любом месте, где только представлялась возможность» [16].

Другим важным средством ведения агитации среди моряков Черноморского флота стало распространение воззваний и листовок. Так, уже 7 апреля 1917 года на улицах Севастополя были разбросаны большевистские воззвания с призывом не забывать, что «враг у нас не только Вильгельм, но есть ещё враги — помещики и капиталисты. И когда покончат с германцами, непременно нужно смести с лица освобождённой России помещиков, капиталистов, а также офицеров» [17].

Листовки передавались и на стоявшие на севастопольском рейде военные корабли. «Улучив момент, — писал С. Сапронов, — когда какой-нибудь матрос возвращался с берега, мы давали ему листовки с просьбой распространить их на своём корабле. Не каждый брался за это. Но интерес к нашим листовкам был велик, и они так или иначе попадали на корабли. Случалось, что матросы сами искали нас для получения листовок» [18].

Но, без сомнения, главным направлением деятельности севастопольских ленинцев в борьбе за влияние на широкие массы были проходившие в городе митинги. Так как идея «революционного оборончества», выразителями которой являлись политические противники большевиков — меньшевики и эсеры, в то время находила поддержку большинства моряков, ораторы от РСДРП(б) вынуждены были проявлять чудеса изворотливости: «...начинаем говорить, не объявляя, кто мы. Сначала излагаем свои мысли завуалировано, потом всё яснее, и, пока эсеры спохватываются, мы успеваем сказать уже многое» [19].

Постепенно эта деятельность стала давать первые результаты. Так, уже 17 апреля 1917 года судовой комитет линкора «Три Святителя» под председательством сочувствовавшего платформе РСДРП(б) радиотелеграфиста Александра Мокшанчикова обратился к матросам, солдатам и рабочим с призывом «крепко поддерживать друг друга, не внимая голосу буржуазии, которая посредством своих органов печати, как, например, газеты «Русское слово», «Раннее утро». «Утро России», «Биржевые ведомости», «Русская воля». «Солдатское слово» и т. п., старается всеми силами сеять раздор между матросами, солдатами и рабочими, дабы помешать нашему могущественному единению».

Судовой комитет призывал выписывать и читать только революционные газеты. Среди них назывались большевистские «Правда» и «Социал-демократ» (орган московских большевиков), а также «Известия Петроградского Совета солдатских и рабочих депутатов». Письмо заканчивалось следующими словами: «Товарищи, будем же твёрдо помнить, что только в единении с рабочими — наши силы» [20].

Вскоре после этого матросы одного из авиационных подразделений ЧФ, в котором служил большевик Павел Марченко, направили приветствие главному печатному органу РСДРП(б) — газете «Правда». В письме говорилось: «Мы, матросы воздушной станции «бухта Нахимова» авиации Черноморского флота в количестве 157 человек, все, как один, шлём братский привет газете «Правда». Только её считаем защитницей наших кровных интересов и указывающей нам верный путь к закреплению полной, нами завоёванной свободы. Мы уверены, что в будущем наши товарищи, сотрудники «Правды», не ослабят свою деятельность, а увеличат посев истины на страницах «Правды», которая так полезна и необходима как хлеб насущный, для нас в нашей далёкой окраине». Это письмо было опубликовано в «Правде» 18 апреля (1 мая) 1917 года [21].

Несмотря на большую активность, уровень теоретической подготовки севастопольских и крымских большевиков оставался достаточно низким. Как признавал С. Сапронов, «одним из наших уязвимых мест был недостаток в теоретически подкованных и опытных в организационной работе руководителях. <...> У меня, в прошлом рабочего, было лишь начальное образование». Не получили «достаточного образования» и другие крымские ленинцы. В результате участникам той же севастопольской организации РСДРП(б) «было трудновато направлять работу среди многотысячных масс Севастополя», ввиду чего в ЦК партии регулярно направлялись просьбы прислать для усиления пропагандистской работы опытных лекторов и ораторов [22].

Как следствие, до определённого времени пораженческая агитация ленинцев не просто не находила живого отклика в массах, она ещё вызывала резкое неприятие и иногда приводила к серьёзным конфликтам. Так, в Севастополе в мае 1917 года на эсминце «Гневный» матросы-эсеры выбросили за борт фельдшера Илью Финогенова, позволившего себе нелицеприятные высказывания в адрес побывавшего накануне в городе военного и морского министра Александра Керенского (назвал его изменником революции). Матроса Михайлова с линкора «Борец за свободу» жестоко избили за пропаганду большевистских лозунгов [23]. В Керчи взбудораженная толпа едва не расправилась с возвратившимся из Швейцарии большевиком-политэмигрантом Михаилом Кристи за то, что во время выступления на общегородском митинге тот высказался против продолжения войны и нападок на Ленина. Как вспоминал один из членов керченской организации РСДРП(б) Антон Рыжих, в таком же положении «оказывались и другие ораторы, выступавшие на митингах и собраниях с большевистскими речами, в том числе и автор этих строк. Так, антивоенное выступление в керченском военном лазарете, где меня застала февральская революция, закончилось чуть ли не свалкой, а затем немедленным удалением меня из лазарета» [24]. Едва не стоило жизни евпаторийскому большевику Свистуну его выступление на митинге с призывом «Война войне» [25].

Эксцессы в отношении сторонников большевистской идейной платформы имели место и в более поздний период. Так, в Ялте во время одного из митингов разгорячённая толпа сбросила с трибуны и жестоко избила большевика К. Набокова. В Симферополе группа ленинцев в количестве 30 человек демонстративно покинула собрание социал-демократической (объединённой) организации «вследствие резких выражений по адресу большевиков» [26]. В Саках, где проходили лечение освобождённые из тюрем большевики, среди населения стали циркулировать слухи, что бывшие политзаключённые «лечатся на немецкие деньги». В Севастополе представители «оборонцев» пытались расправиться с большевиком А. Каличем за пораженческую агитацию, «принадлежность к фракции социал-демократов-большевиков», а также распространение им писем Ленина [27].

Для того чтобы быть уличённым в симпатиях к платформе РСДРП(б) со всеми вытекающими отсюда пагубными последствиями, достаточно было неосторожно оброненного слова. Так, ночью 18 июля 1917 года в Севастополе собравшаяся у выхода с Приморского бульвара толпа человек в 200—300, преимущественно матросов, едва не растерзала 19-летнего юношу за то, что, услышав от подошедшего штатского, что «теперь уже доказано, что Ленин-шпион, а, следовательно, и мерзавец», стал защищать руководителя партии большевиков. Только своевременное вмешательство милиции спасло незадачливого оратора от самосуда [28]. 10 июля 1917 года в Севастополе большая толпа проэсеровски настроенных матросов, солдат и рабочих разгромила помещение местного комитета РСДРП(б) [29].

Когда в конце апреля — начале мая распространились слухи о возможном приезде в Крым Ленина, на состоявшемся 4 мая 1917 года делегатском собрании из 409 голосовавших 340 голосовали против его приезда, 49 воздержались и лишь 20 высказались «за». На основании этого решения ЦИК Севастопольского совета разослал телеграмму с распоряжением ни в коем случае не допускать приезда Ленина [30].

Серьёзным препятствием для севастопольских и крымских большевиков в процессе проведения агитационной работы стало отсутствие у них собственного печатного органа, в результате чего приходилось довольствоваться привозными изданиями и литературой, которые к тому же часто опаздывали. Не последнюю роль в этом играла деятельность губернской власти, предпринявшей необходимые меры к недопущению ввоза большевистских газет, брошюр и листовок, выставившей на Перекопе и Чонгарском мосту специальные заградительные пункты.

С нарастанием политической нестабильности попытки властей воспрепятствовать проникновению на Черноморский флот и в Таврическую губернию агитационных материалов большевистской направленности становились всё более нерезультативными, однако проблема отсутствия у севастопольских и крымских сторонников партии Ленина собственного печатного органа сохраняла свою актуальность на протяжении всего дооктябрьского периода.

Несмотря на все трудности, севастопольская организация РСДРП(б), без сомнения, оставалась одной из самых влиятельных. Позиции ленинцев в других городах были заметно более слабыми. Так, феодосийская большевистская партийная организация начала работу только в июне 1917 года. В самом начале в ней состояло всего лишь 15 человек [31]. Во многих городах Крыма на протяжении долгого времени большевики формально состояли в так называемых объединённых социал-демократических организациях, куда входили и меньшевики. Самостоятельные большевистские партийные организации в Симферополе, Евпатории и Ялте оформились только в сентябре [32], а в Керчи — и вовсе в октябре 1917 года [33].

Сторонники партии большевиков активно взаимодействовали на почве левого экстремизма, пораженчества и классовой ненависти с группами анархистов, чей вклад в падение дисциплины в армии и на флоте в межреволюционный период был даже более весомым. Уже в мае — июне 1917 года на флоте произошёл ряд серьёзных конфликтов, одним из последствий которых стал уход с поста командующего ЧФ вице-адмирала Александра Колчака, в предшествующие месяцы приложившего максимум усилий для сохранения боеспособности флота. После отставки адмирала и его отъезда в Петроград дисциплина среди моряков стала всё более расшатываться, что, несомненно, облегчило работу большевикам и другим антигосударственным силам.

Влияние ленинцев в Севастополе и других городах полуострова продолжало неуклонно расти. К середине мая 1917 года большевистская партийная организация Севастополя выросла до 25 человек, а в начале июня в её рядах было уже 50 членов и 100 сочувствующих. Одновременно увеличилось количество большевиков и в Севастопольском совете: с пяти человек в его первом составе до десяти в июне 1917 года [34]. Кроме того, севастопольские ленинцы приобрели немало сторонников, которые официально не вступили в партию, но на деле вели большевистскую пропаганду на кораблях и в частях флота. Особенно много сторонников большевики имели в минной бригаде, в бригадах подводного плавания и траления [35]. В мае 1917 года участник севастопольской организации РСДРП(б) А. Калич в составе делегации Черноморского флота побывал в Петрограде, откуда привёз открытое письмо Ленина, адресованное делегатам Всероссийского съезда крестьянских депутатов, в котором содержался призыв немедленно забрать землю у помещиков. Письмо это было размножено в количестве 500 экземпляров и распространено среди военнослужащих и рабочих. Кроме того, в ЦК РСДРП(б) Каличем были получены инструкции и практические советы по поводу организации в Севастополе партийной большевистской работы [36].

Во второй половине мая 1917 года севастопольские большевики создали свою фракцию при местном совете [37]. Представительство в местных органах власти за севастопольской организацией РСДРП(б) сохранилось и после предпринятой 3—4 июля 1917 года в Петрограде попытки государственного переворота.

На выборах в городской совет, которые состоялись 16 июля 1917 года, за список от большевиков проголосовали, соответственно, 2,3% (военных) и 0,3% (гражданских) избирателей [38]. Это свидетельствовало о том, что позиции ленинцев в Севастополе были ещё очень слабы. Руководство РСДРП(б) в полной мере осознавало необходимость усиления пропагандистской работы среди моряков Черноморского флота, для чего присылало в Крым опытных агитаторов. Так, в начале мая в Севастополь из Петрограда по заданию ЦК РСДРП(б) приехала революционерка Тимофеева (Рейнгольд), с помощью которой было проведено несколько собраний по «Апрельским тезисам» Ленина (программы действий большевиков после Февральской революции, предложенной их лидером после возвращения в Петроград из Швейцарии в апреле 1917 г.), на которые каждый должен был привести с собой сочувствующих большевикам. На первом таком собрании присутствовало 45 человек [39]. Как впоследствии отмечал П. Марченко, приезд Тимофеевой-Рейнгольд дал севастопольским большевикам «идейную закалку», лучше подготовил их «к борьбе с эсерами и меньшевиками» [40].

Весомую роль в процессе большевизации Черноморского флота сыграло прибытие в Севастополь в начале августа 1917 года Надежды Островской (партийная кличка — Нина), по распоряжению ЦК РСДРП(б) направленной в Крым для ведения агитационной работы. Опытный оратор, Островская на первых же своих выступлениях сумела расположить к себе солдатские и матросские массы.

Доверие к Островской было столь велико, что солдаты нестроевой роты Севастопольской крепостной артиллерии тотчас постановили избрать её членом Севастопольского совета. На состоявшихся в октябре выборах в Севастопольский совет из 178 бюллетеней в этой роте 155 были поданы в пользу Островской [41]. Были случаи, когда матросы прогоняли агитаторов от меньшевиков и эсеров и требовали «тов. Островскую». На одном из митингов присутствующие кричали: «Да здравствует вождь революции Ленин!» [42]. Желание послушать речи Островской, «настоящей большевички из центра», высказывали даже те экипажи и армейские части, где раньше преобладало враждебное отношение к программе РСДРП(б) [43].

К началу сентября 1917 года влияние севастопольских большевиков существенно выросло. После прибытия Н. Островской местная организация РСДРП(б) усилила антивоенную агитацию, и эти призывы стали находить живой отклик среди моряков. На флоте началось движение за отзыв депутатов городского совета, не оправдавших доверия масс. На место отозванных выдвигались большевики и им сочувствующие. К 6 августа севастопольская большевистская партийная организация насчитывала 150 членов и являлась наиболее сильной организацией РСДРП(б) в Таврической губернии. Причём, по мнению Н. Островской, среди населения города и военных моряков «большевиков полусознательных, инстинктивных и сознательных было достаточно» [44].

Тем не менее эсеровско-меньшевистское большинство в Севастопольском совете продолжало сохраняться до декабря 1917 года.

О росте популярности ленинцев наглядно свидетельствуют резолюции митингов, проходивших в августе 1917 года на кораблях Черноморского флота и армейских частях. Так, 11 августа общее собрание нестроевой роты Севастопольского крепостного артиллерийского склада вынесло резолюцию с требованием «освобождения вождей революционной демократии, делегатов Балтийского флота, редакторов социалистических газет и открытия рабочих газет», отмены приказов, не допускающих социалистические газеты в среду солдат, «обуздания жёлтой прессы, травящей социалистов», роспуска Государственной думы [45]. 13 августа большевистская ячейка линкора «Евстафий» выпустила листовку «Всем клевещущим на революционный пролетариат», в которой выразила протест против преследований РСДРП(б) и её печати. В тот же день матросы «Евстафия» (около 100 человек) послали деньги и приветствие московской большевистской газете «Социал-демократ» [46]. 17 августа собрание электротехнической роты Севастопольского крепостного артиллерийского склада выразило протест против политики Временного правительства, потребовало немедленного освобождения из тюрем революционеров, матросов и солдат, арестованных за политические убеждения, восстановления революционной печати, ареста «клеветников и дезорганизаторов демократии и беспощадной борьбы с контрреволюцией» [47].

24 августа 1917 года исполняющий обязанности генерального комиссара Временного правительства на ЧФ Николай Борисов телеграфировал в Морской генеральный штаб: «За короткое время моего отсутствия Севастополь стал городом большевиков. Большое возбуждение, беспрерывные митинги, на которых дают говорить только большевикам, возбуждённые кучки по всем углам. В организациях настроение тоже сильно повысилось. Фантастические слухи о контрреволюционных заговорах, о прибытии казаков волнуют массу. В некоторых частях уже взяли на руки оружие. У большевиков появились хорошие агитаторы. <...> Решительных мер против агитации большевиков и против митингов принять было нельзя, так как не на кого положиться» [48].

Левоэкстремистские тенденции в обществе стали особенно активно проявляться после провала в августе 1917 года так называемого корниловского мятежа. Предпринятая генералом Корниловым неудавшаяся попытка установления военной диктатуры вызвала очередной всплеск митинговой активности граждан, в том числе и в Крыму. Среди призывов ораторов наиболее частыми были требования ареста и суда над генералом и другими руководителями путча, разгона Государственной думы, отмены смертной казни, закрытия «буржуазных» и открытия большевистских газет.

Нельзя сказать, что власти и политические противники ленинцев в текущей ситуации не пытались ничего предпринять. Работать большевикам приходилось по-прежнему в трудных условиях. В комитете РСДРП(б) и на квартирах функционеров нередко производились обыски. Письма вскрывались, а иногда и совсем пропадали на почте. «Правда» и другие большевистские издания доходили до Севастополя только нелегально — через железнодорожников. Со стороны эсеров в адрес Н. Островской звучали угрозы [49]. Но вся эта деятельность оказалась безрезультатной.

Сообщения о росте числа сочувствующих ленинцам в разных местах Таврической губернии стали появляться и в центральных российских газетах. Губернская организация РСДРП(б) стремительно пополнялась новыми членами. Характеризуя политическую обстановку на флоте, Островская писала в ЦК РСДРП(б), что после провала корниловского выступления большевизм в Севастополе «растёт... не по дням, а по часам» и массы «точно приливом неуклонно катятся к нам» [50].

15 сентября 1917 года по распоряжению ЦК ЧФ на военных кораблях были подняты красные флаги и дан сигнал «Да здравствует российская революция!». По завершении этой политической акции многие команды отказались спустить красные флаги [51]. Всё возрастающее влияние ленинцев среди солдат и моряков-черноморцев стало причиной того, что многие члены социалистических партий, ранее занимавшие оборонческие позиции, стали теперь выступать в поддержку большевистских предложений и требований. Среди эсеров Севастополя начала складываться левая группа, открыто выступавшая против политики руководства эсеровской партии.

Деятельность Н. Островской получила высокую оценку в письме Секретариата ЦК РСДРП(б) от 19 сентября 1917 года, где подчёркивалось: «Результаты Вашей работы, конечно, могут только приветствоваться, ибо ничего, кроме полного одобрения, не могут заслуживать» [52].

После прибытия Надежды Ильиничны в Севастополь между местным комитетом РСДРП(б) и ЦК ленинской партии установилась систематическая связь. Из Петрограда в Севастополь стали приходить подробные письменные советы и указания о дальнейшем улучшении организационной и агитационной работы. Только в сентябре — первой половине октября 1917 года севастопольский комитет направил адрес в ЦК РСДРП(б) шесть писем и получил четыре ответа, содержащие ценные советы и указания о дальнейшем улучшении организационной и агитационной работы. Помимо ЦК РСДРП(б), активную помощь пропагандистскими материалами севастопольской партийной большевистской организации активно продолжали оказывать партийные организации Харькова, Киева, Екатеринослава, Одессы, Николаева и других городов. На корабли Черноморского флота вместе с центральными партийными газетами начали поступать «Голос пролетария» — орган Одесского комитета РСДРП(б), «Пролетарское знамя» — орган Николаевского комитета РСДРП(б), а также перешедшая на большевистские позиции газета «Солдатская мысль» — орган революционного комитета 49-го полка в Одессе [53].

Со своей стороны Надежда Островская (Нина) информировала центр о текущем моменте, а также просила прислать ей в помощь «двух, если нельзя больше, человек, ну хотя бы на гастроли» [54].

Удовлетворив эту просьбу, ЦК РСДРП(б) направил в Севастополь опытных партийных работников: профессионального революционера Юрия Гавена и кронштадтского матроса Николая Пожарова. Прибыв в начале октября в Севастополь, посланцы из центра немедленно включились в работу. Пожарова избрали в исполком Севастопольского совета и секретарём Севастопольского комитета РСДРП(б), Гавен вошёл в состав городского и губернского партийных комитетов. Посетив по приглашению команд несколько кораблей ЧФ, Гавен убедился, «что работа Севастопольской большевистской организации — главным образом агитация её «боевого оратора» тов. Островской — имела огромный успех. Симпатии большинства моряков Черноморского военного флота всё больше и больше клонились на сторону большевиков» [55].

При участии ленинских эмиссаров были созданы новые ячейки РСДРП(б) на предприятиях города, на кораблях и в частях; шире развернулась агитация в массах, увеличилось поступление в Севастополь большевистской литературы. В результате этой работы накануне октябрьского переворота на Черноморском флоте насчитывалось 11 большевистских организаций и ячеек, из которых на базах и в портах действовала одна, на боевых кораблях — восемь, во флотских полуэкипажах и в других командах — две. На одном из самых крупных кораблей ЧФ — линкоре «Свободная Россия», где партийную организацию возглавлял А. Платонов, из 1220 человек экипажа более 700 уже в сентябре поддерживали большевиков. На выборах в Учредительное собрание они отдали за большевиков большую часть голосов [56]. В ноябре 1917 года местная организация РСДРП(б) насчитывала уже 350 членов, и её влияние на массы всё более возрастало [57].

Очевидным свидетельством неуклонного роста влияния ленинцев в Севастополе является то, что во время проходивших с 10 по 14 октября 1917 года [58] перевыборов Севастопольского совета в него вошли члены РСДРП(б), получив 58 мест из 444 [59], т. е. по сравнению с августом 1917 года, когда большевистская фракция в совете насчитывала 25 человек, увеличили своё присутствие больше чем вдвое.

Усиление большевистских позиций осенью 1917 года происходит и в других городах полуострова. Покинув объединённые социал-демократические организации, ленинцы образовали в сентябре—октябре 1917 года две самостоятельные партийные организации, насчитывающие 600—700 членов. 2 октября 1917 года в Симферополе состоялась первая Таврическая губернская партийная большевистская конференция, положившая начало объединению большевистских организаций края. Был утверждён перечень кандидатов в Учредительное собрание, намечен план предвыборной кампании, избран губернский комитет (губком) РСДРП(б) в количестве семи человек во главе с губернским организатором Жаном Миллером. В задачи комитета входило укрепление связей между всеми партийными организациями губернии и организация агитационно-пропагандистских мероприятий в связи с предстоящими выборами в Учредительное собрание. И хотя фактически комитет оказался неработоспособным (трое членов вскоре выбыли из его состава, губернский организатор большую часть времени находился в разъездах, остальные члены губкома были перегружены текущей работой) и его деятельность ограничилась выпуском совместного с Севастопольским комитетом РСДРП(б) обращения к крестьянам с призывом голосовать на выборах в Учредительное собрание за список большевиков и распространением 30 тыс. листовок [60], влияние ленинцев продолжало усиливаться.

Так, посетив 19—21 октября Бердянск и выступив перед членами Совета и рабочими города с лекцией «Задачи пролетариата и революции», Миллер впоследствии докладывал в ЦК РСДРП(б) о наличии в Бердянске сильной партийной организации, опирающейся на рабочих местных заводов. Для предвыборной кампании Бердянский большевистский комитет отпечатал 10 тыс. листовок. В целом, отмечал в своём письме Миллер, настроение масс в губернии «всё более склоняется к лозунгу "Вся власть Советам!"» [61].

Ко времени второй губернской конференции РСДРП(б) большевистские партийные организации имелись в 15 городах и местечках, их численность составляла 1871 человек [62]. Возрастание роли большевиков в политической жизни губернии отмечали даже их политические противники. На состоявшихся осенью выборах в Учредительное собрание члены РСДРП(б) собрали 31 612 голосов [63]. Происходит стремительное сокращение численности и резкий отток членов из рядов конкурирующих партий. Так, представитель крымского комитета меньшевиков писал о положении в Севастополе: «Масса недовольна руководителями — крайними оборонцами. Организация расползается». Из 4500 членов севастопольской меньшевистской партийной организации осенью 1917 года осталось 600 платящих членские взносы, а на партийных собраниях присутствовало не более 200 человек [64]. Не лучше обстояли дела у партии социалистов-революционеров, влияние которых среди матросов Черноморского флота ещё совсем недавно было весьма велико. 21 сентября 1917 года большевистская газета «Рабочий путь» с удовлетворением отмечала, что «в связи с последними событиями масса относится резко отрицательно к эсерам. Были случаи, когда отказывались слушать их ораторов и приглашались наши» [65]. Выступая на Таврической губернской конференции меньшевиков, Н. Борисов отмечал, что «в Севастополе среди рабочих, солдат и матросов довольно сильно большевистское настроение, которое пришло на смену эсеровского поветрия...» [66]. Характерно, что многие моряки, формально состоявшие в умеренных социалистических партиях, на деле поддерживали большевистскую линию, голосуя на собраниях и митингах за резолюции, которые предлагались большевиками.

В начале ноября 1917 года губернский партийный организатор Ж. Миллер в письме в ЦК большевистской партии сообщал: «У нас <...> растёт революционное настроение. Оборонческие Советы совершенно растерялись <...>. Между тем широкие массы рабочих, солдат и крестьян решительно отхлынули от них к нам. Идёт всюду лихорадочная работа перевыборов в Советы, проходят наши и сочувствующие» [67].

В целом процесс большевизации Черноморского флота осенью 1917 года был близок к своему завершению, и существовали все предпосылки для будущей смены власти. И пусть политическое господство ленинцев в тот момент не было абсолютным, установившийся в стране после Февральской революции режим близился к своему скорому краху. Деятельность большевистских организаций в Крыму в межреволюционный период служит наглядным примером того, каких потрясающих результатов можно достичь, если в условиях дезорганизации и слабости власти уверенно продвигать свои лозунги, внедряя их в широкие массы. Уступавшие другим политическим партиям численно, не имевшие своего печатного органа и не располагавшие поначалу грамотными пропагандистами и ораторами, крымские ленинцы за считанные месяцы совершили качественный рывок вперёд, уже летом 1917 года получив широкое представительство в местных органах власти и обретя всё возрастающее влияние на солдатские и матросские массы.

Источники и литература

1. http://www.kremlin.ru/events/president/news/46385

2. Волков С.В. Почему РФ — ещё не Россия. Невостребованное наследие империи. М.: Вече, 2010. С. 134—135.

3. Севастополь: хроника революций и гражданской войны 1917—1920 годов / сост., коммент. В.В. Крестьянников. Симферополь: Крымский архив, 2007. С. 42—43.

4. Вьюницкая Л.Н., Кравцова Л.П. Дорогами революции: путеводитель. — Симферополь: Таврия, 1987. С. 79.

5. Сёмин Г.И., Никитина А.С. Посланцы Ленина: очерки. Симферополь: Таврия, 1977. С. 8.

6. Севастополь: хроника революций... С. 44.

7. Сёмин Г.И. В Севастополе после Февральской революции. Образование большевистской организации // Слава Севастополя. 1957. 25 мая.

8. Хесин С.С. Октябрьская революция и флот. М.: Наука, 1971. С. 121—122.

9. Надинский П.Н. Очерки по истории Крыма. Ч. 2: Крым в период Великой Октябрьской социалистической революции, иностранной интервенции и гражданской войны (1917—1920 гг.). Симферополь: Крымиздат, 1957. С. 14.

10. Дещинский Л.Е. Деятельность большевистской партии по завоеванию солдатских и матросских масс в условиях подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции (март 1917-го — февраль 1918 г.) (на материалах Юго-Западного, Румынского фронтов и Черноморского флота): дис. ... д-ра ист. наук: 07.00.02: [Место защиты: Львов. ордена Ленина политех. ин-т им. Ленинского комсомола]. Львов, 1984. С. 88—89.

11. Сапронов С.Г. Революционный Севастополь // Октябрь на фронте: воспоминания. М.: Воениздат, 1967. С. 267.

12. Там же. С. 262.

13. Там же. С. 265.

14. Платонов А.П. Февраль и Октябрь в Черноморском флоте. Севастополь: Крым. истпартотдел ОК ВКП(б); Крымгосиздат, 1932. С. 31.

15. Там же. С. 38.

16. Сапронов С.Г. Указ. соч. С. 265.

17. Севастополь: хроника революций... С. 31.

18. Сапронов С.Г. Указ. соч. С. 267—268.

19. Сапронов С.Г. Указ. соч. С. 268.

20. Сёмин Г.И. Указ. соч.

21. Там же.

22. Сапронов С.Г. Указ. соч. С. 274.

23. Сёмин Г.И., Никитина А.С. Указ. соч. С. 9.

24. Рыжих А. Незабываемые дни // В борьбе за советский Крым: воспоминания старых большевиков. Симферополь: Крымиздат, 1958. С. 53.

25. Кулипанова В.Н., Твердохлебова А.В. Борьба Крымской партийной организации за массы в период подготовки и проведению Великой Октябрьской социалистической революции (февраль — октябрь 1917 г.) // Борьба большевиков за власть Советов в Крыму: сб. ст. / отв. ред. И.С. Чирва. Симферополь: Крымиздат, 1957. С. 32.

26. Королёв В.И. Таврическая губерния в революциях 1917 года (Политические партии и власть). Симферополь: Таврия, 1993. С. 16.

27. Волошинов Л.И. Октябрь в Крыму и Северной Таврии. Симферополь: Крымиздат, 1960. С. 40.

28. Крымский вестник. 1917. 20 июля. № 167 (9152). С. 2 // Государственное казённое учреждение «Архив города Севастополя» (ГКУ АГС). Ф. КМФ-4. Оп. 1. Д. 813.

29. Вьюницкая Л.Н., Кравцова Л.П. Указ. соч. С. 82.

30. Плотников И.Ф. Александр Васильевич Колчак: исследователь, адмирал, Верховный правитель России. М.: Центрполиграф, 2003. С. 76.

31. Кулипанова В.Н., Твердохлебова А.В. Указ. соч. С. 26—27.

32. Вьюницкая Л.Н., Кравцова Л.П. Указ. соч. С. 13.

33. История городов и сёл Украинской ССР. Крымская область. Киев, 1974. С. 286.

34. Хесин С.С. Матросы революции. Участие военных моряков в борьбе за упрочение советской власти (октябрь 1917-го — март 1918 г.). М.: Воениздат МО Союза ССР, 1958. С. 152.

35. Гречанюк Н.М., Попов П.И. Моряки Черноморского флота в борьбе за власть Советов. Симферополь: Крымиздат, 1957. С. 54—55.

36. Вьюницкая Л.Н., Кравцова Л.П. Указ. соч. С. 80.

37. Октябрьская революция в Крыму (методическая разработка) / сост. И.И. Скрипниченко. Симферополь, 1977. С. 5.

38. Королёв В.И. Черноморская трагедия (Черноморский флот в политическом водовороте 1917—1918 гг.). Симферополь: Таврия, 1994. С. 10.

39. Сёмин Г.И., Никитина А.С. Указ. соч. С. 8—9.

40. Сёмин Г.И. Указ. соч.; Хесин С.С. Октябрьская революция... С. 122.

41. Мельников Р.М. Крейсер «Очаков». Л.: Судостроение, 1986. С. 246.

42. Сёмин Г.И., Никитина А.С. Указ. соч. С. 68.

43. Жуков В.К. Черноморский флот в революции 1917—1918 гг. М.: Мол. гвардия, 1931. С. 77.

44. Волошинов Л.И. Указ. соч. С. 43.

45. Севастополь: хроника революций... С. 110.

46. Там же. С. 112.

47. Там же. С. 113.

48. Севастополю 200 лет. 1783—1983: сб. док. и материалов / сост. Г.И. Ванеев [и др.]. Киев: Наук. думка, 1983. С. 133.

49. Сёмин Г.И. Севастополь на пути к Октябрю. Великая сила большевиков // Слава Севастополя. 1957. 19 окт.

50. Хесин С.С. Октябрьская революция... С. 352—353.

51. История Севастополя в лицах: военные и гражданские руководители города и флотов: к 225-й годовщине со дня основания города / И.И. Куликов [и др.]. Севастополь: Арт-политика, 2008. С. 35.

52. Дещинский Л.Е. Указ. соч. С. 38—39.

53. Там же. С. 260—261.

54. Борьба за Советскую власть в Крыму: док. и материалы. Т. 1: Март 1917 г. — апрель 1918 г. / отв. ред. П.Н. Надинский. Симферополь: Крымиздат, 1957. — С. 51.

55. Гавен Ю.П. Октябрь в Крыму // Революцией призванные: сб. Симферополь: Таврия, 1977. С. 14.

56. Дещинский Л.Е. Указ. соч. С. 262.

57. Хесин С.С. Матросы революции... С. 154.

58. Краснознамённый Черноморский флот. 2-е изд., испр. и доп. — М.: Воениздат, 1979. С. 86.

59. Волошинов Л.И. Указ. соч. С. 54—55.

60. Там же. С. 54.

61. Великая Октябрьская социалистическая революция и победа Советской власти на Украине. Февраль 1917 г. — февраль 1918 г.: хроника важнейших историко-партийных и революционных событий: в 2 ч. Ч. 1: Большевики во главе трудящихся Украины в период борьбы за победу Великого Октября, февраль—октябрь 1917 г. Киев: Политиздат Украины, 1977. С. 658, 665.

62. Королёв В.И. Возникновение политических партий в Таврической губернии. Симферополь: Таврия, 1993. С. 30.

63. Вьюницкая Л.Н., Кравцова Л.П. Указ. соч. С. 43.

64. Хесин С.С. Октябрьская революция... С. 376.

65. Борьба за Советскую власть... Т. 1. С. 62.

66. Хесин С.С. Указ. соч. С. 375.

67. Надинский П.Н. Победа Великой Октябрьской социалистической революции в Крыму // Борьба большевиков за власть Советов в Крыму: сб. ст. / отв. ред. И.С. Чирва. Симферополь: Крымиздат, 1957. С. 94.