Тепе-Кермен

Особенностью Тепе-Кермена является наибольшая, по сравнению с другими пещерными городами, концентрация пещер. На площади около 1 га их насчитывается более 250.

Подавляющее число внутрискальных сооружений здесь (около 85%) использовалось для хозяйственных нужд. Из них около 88%, или 170—180 помещений, являлись хлевами для животных. Остальная часть хозяйственных помещений представляла подвалы усадеб, цистерны для хранения воды. Нехозяйственные пещеры использовались для жилья и захоронения (Могаричев 1992, с. 96—98).

Среди пещер Тепе-Кермена особый интерес вызывают две церкви. Одна — «церковь с ризницей» (данные названия пещерных церквей в научный оборот введены Н. Боровко (1913) находится в северо-западном обрыве городища (рис. 318.2). Попасть в нее можно не поднимаясь на плато. Вторая, «церковь с баптистерием», расположена на самом плато, на его северо-восточном краю (рис. 318.3).

Непосредственная близость Тепе-Кермена от Бахчисарая и обилие искусственных пещер уже с начала XIX в. сделали его одним из наиболее популярных объектов посещения. Отметим самые интересные сообщения о церквах городища, встречающиеся в литературе.

П. Сумароков в начале XIX в. составил первое небольшое описание «церкви с баптистерием» и опубликовал ее глазомерный план (1805, с. 42).

Краткие сведения о церкви встречаются в «Крымском сборнике» П. Кеппена. Интересно замечание ученого: «Каких трудов стоило изсечь этот дом божий? Каким терпением должны были обладать те, которые оставив по себе этот памятник сами погружены в мрак забвения» (1837, с. 303—304).

Оставил нам описание и рисунки церкви Дюбуа де Монпере (1843, с. 312—318, фиг. 1, 2) (рис. 319). Упоминает о ней В. Кондараки (1875, с. 68).

Подробные сведения и рисунки церкви опубликовал Г. Караулов (1872, рис. 1, 2). Автор датировал ее первыми веками христианства. В обзоре Караулова обращают на себя следующие моменты: а) он видел обломки обрушившихся колонн от алтаря; б) не находил следов стенной живописи. Описание и планы церкви можно найти и в работах Д. Струкова (1876, с. 32—33) (рис. 5.1), А. Попова (1888, рис. 25—26), Е. Маркова (1872, с. 193).

В 1890 г. житель Бахчисарая И. Пузатов расчистил храм от мусора, проделал в нем окна и двери, пригласил священника и отслужил молебен (Латышев 1896, с. 60). Он же заметил замазанную известью надпись на стене напротив входа, скопировал ее и передал в Одесское общество истории древностей. В. Латышев опубликовал следующий перевод: «Выкопана могила сия по собственному моему желанию Полит... ом. Расширение (сделано) от раба Божия, благочестивейшего Мануила...» (1896, с. 61). Полностью текст восстановить не удалось, не было сделано и точной копии, поэтому ученый не счел возможным ее датировать.

В. Юргевич и А. Попандопуло-Керамевс на основании этой же копии, по палеографическим данным, все же попытались установить хронологию надписи, но их мнения разошлись, первый считал ее позднейшей, а второй счел возможным отнести к II—X вв. (там же, с. 60—61).

Первое подробное и полное описание всех пещерных церквей городища выполнил Н. Боровко в статье «Тепе-Кермен» (1913). Он собрал все известные ему сведения, выполнил точные замеры, скопировал греческую надпись в апсиде «церкви с ризницей» (с. 13) (рис. 320).

В 1927 г. краткий обзор пещерных церквей Тепе-Кермена был составлен Н. Никольским. Касаясь «церкви с баптистерием», он сообщал: «Справа от жертвенника, под известкой можно различить контуры Христа, изсеченного прямо на стене» (1927, с. 78). Это кажется странным, так как ни в более ранних работах, ни в более поздних об этом не упоминается. Скорее всего, «изображение Христа» является не более чем плодом фантазии Н. Никольского. Подробные сведения о рассматриваемых памятниках можно найти в неопубликованной «Археологической карте...» Н. Репникова (Архив ИИМК, д. 1, л. 365—368). Касаясь упомянутой датировки надписи, предложенной Попандопуло-Керамевсом, он замечал: «Столь ранняя датировка по общему характеру пещерного храма, нам представляется невероятной» (с. 367).

В 1940 г. церкви Тепе-Кермена были обследованы П. Бабенчиковым. Интересным представляется следующий вывод: «...В старину вся восточная часть пещеры (церковь с баптистерием. — Ю.М.) до самого алтаря была изолирована от храма, что вяжется с аналогиями в других пещерных храмах... Дальнейшим выводом из этой предпосылки будет предположить, что ориентировку алтаря нужно считать не на север, как делали до сих пор, а на восток. В пользу последнего предположения, помимо других данных, говорит и тот факт, что из двух входов в алтарь западный имеет ширину 0,68 м, а южный (считаемый до сего времени царскими вратами) всего 0,5 м. Думаю, что исследователей вводила в заблуждение случайно хорошая сохранность алтарной преграды с крестами в южной стене алтаря и полное разрушение ее в западной. В пользу моего предположения говорит и существование крупной и правильно четырехугольной формы вырубки в восточной стене, которую считают «сидением», но которую следует считать переделанным впоследствии престолом» (Архив БГИКЗ, д. 15—27).

Интересно наблюдение П. Бабенчикова, касающееся аналогии с «храмом с крещальней» в Инкермане: при всех архитектурных различиях данных церквей исследователь обратил внимание на важное сходство — расположение в храмах баптистериев, которые в древности отделялись от церквей перегородкой, и крещален со ступенькой.

Относительно много места «церкви с баптистерием» уделил в своих работах А. Якобсон, датировавший ее VIII—IX вв., практически не приводя никаких аргументов, за исключением поперечного расположения нефа (1964, с. 51—52; 1970, с. 178—179). Кроме указанных работ, пещерные церкви Тепе-Кермена еще неоднократно упоминались в литературе (Талис 1974, с. 107; Герцен, Махнева 1989, с. 43—44), однако в основном в ней повторялись уже известные выводы Н. Боровко и А. Якобсона.

Подводя итог, можно отметить, что подземные храмы Тепе-Кермена, несмотря на известность и популярность, изучены слабо. За исключением описаний, не был сделан архитектурный анализ, не приведены серьезные аргументы в пользу той или иной датировки.

«Церковь с баптистерием» (№ 1) (рис. 321—334). В плане помещение трапециевидной формы, размерами 10,5×4,5×2,6 м, потолок слегка покатый к западной стене. Функционально помещение делится на две части — собственно церковь и крещальню.

Храм, размерами 6,4×4,5 м, расположен в западной части. Его алтарь, вынесенный внутрь помещения, занимает северо-восточный угол и представляет собой отгороженное, высеченной в скале алтарной преградой квадратное помещение 2,7×2,7 м. Он поднят над наосом на 0,3 м. В него ведут два входа — царские врата (южный) шириной 0,5 м и боковой (западный) — 0,7 м.

Плиты алтарной преграды со стороны царских врат, толщиной 0,25 м, высотой 1,35 м, шириной 1,1 м, с лицевой стороны украшены большими рельефными крестами — 0,7 к 0,48 м восточный и 0,65×0,52 м западный (рис. 322, 327). С западной стороны алтарная преграда частично разрушена. На нее опирались 6 скругленных столбов, толщиной до 0,25 м в диаметре, увенчанных капителями (рис. 325—327). В настоящее время уцелело лишь три столба. В полу алтаря имеется углубление, очевидно, основание для установки престола. В восточной стене, на высоте 0,55 м, есть вырубка четырехугольной формы. П. Бабенчиков считал ее ранним престолом (см. выше), а Н. Репников — «сидением» (АКК, с. 100). Вероятнее всего, это было горнее место (рис. 328).

В северной стене алтаря вырублена ниша 0,9 м, являвшаяся жертвенником. К югу от последнего — окно 0,6×0,45 м.

В свете рассмотренного, гипотеза П. Бабенчикова о месте размещения царских врат представляется малоубедительной. Несмотря на то, что западный вход действительно несколько шире, он не был орнаментирован, в отличие от южного. Это хорошо видно на гравюре прошлого века; кресты вырезаны на лицевой части только с южной стороны алтарной преграды, где, несомненно, и располагались царские врата (рис. 324).

Наос прямоугольной формы. Вдоль западной, южной и частично северной стен вырублена скамья шириной 0,25 м, высотой 0,35 м. В западной стене устроена гробница 2×0,65 м, а еще две, 1,75×0,65 м (восточная) и 1,9×0,75 (западная), вырублены в скамье южной стены. Над западной могилой южной стены процарапана упоминавшаяся восьмистрочная надпись (рис. 332). Еще одна могила вырублена в полу к югу от алтаря (рис. 321). Вход в церковь, шириной 0,8 м, вел с севера и находился в северо-западном углу (рис. 321)).

Крещальня (рис. 321, 331), размерами 4×4,2 м, прямоугольной формы, расположена в восточной части помещения и возвышается над наосом на 0,15 м. Купель крестообразной формы (1,25×0,9×0,8 м) вырублена в юго-восточной половине. Над полом она возвышается на 0,35 м. В купель имеется спуск из двух ступеней, первая глубиной 0,3 м, вторая — 0,2 м. К западу от купели в полу вырублена могила, а еще одна — в северо-западном углу, рядом со стеной алтаря. Вдоль южной стены проходит скамья, над которой в стене находится ниша-гробница. Рядом с баптистерием в стене выемка четырехугольной формы 1,2×1×0,55 м. По бокам баптистерия — две ниши 0,25×0,3 м, над одной вырезана монограмма (Латышев 1896, с. 61) (рис. 333). С севера в помещение вел частично разрушенный вход шириной 1 м. К югу от него в западной стене устроена еще одна ниша 1,4×0,9 м.

К северу от церкви на краю плато в скале вырублено 9 гробниц и 5 усыпальниц (Боровко 1913, с. 21—22) (рис. 334). Могил, вероятно, было больше, однако территория перед входом в церковь частично засыпана землей.

«Церковь с баптистерием» является уникальным памятником. Во-первых, она имеет поперечное расположение нефа, во-вторых, вынесенный внутрь алтарь, в-третьих, баптистерий, и, наконец, в-четвертых, храмы с таким архитектурным решением среди скальных культовых сооружений Крыма больше не известны.

Наиболее близкая аналогия данному памятнику — комплекс «Судилище» (до расширения). Сходные черты проявляются: вынесенный внутрь алтарь, наличие горнего места, расположение алтаря в правом дальнем от входа углу, крещальня, отделенная от остального помещения стеной алтарной преграды. Последнее объясняет архитектурное решение алтаря.

Тепе-Керменская церковь имеет общее и с «храмом с крещальней» в Инкермане, а именно: наличие баптистериев со ступенькой.

Датировка. Прямых хронологических признаков, позволяющих однозначно датировать церковь, нет. Надпись над могилой на южной стене также не содержит даты.

Датировка А. Якобсона VIII—IX вв. на основании поперечного расположения нефа не выдерживает критики. Как отмечалось, на Эски-Кермене храмы с таким архитектурным решением датируются не ранее конца X в., подобные сооружения среди пещерных церквей Каппадокии существовали в X—XI вв. (Jerphanion 1925, pl. 28; Rodley 1985, p. 152, 165, 216; Epstein 1986). Казалось бы, датирующим элементом могут быть формы крестов на алтарной преграде, которые выглядят архаично, аналогии им есть на раннесредневековых алтарных преградах Херсона (Византийский Херсон 1991, с. 20). Однако такие же кресты имеются на саркофаге XI в. (Ozsait, Sodini 1991, p. 60—61, pl. 18), на кивории, изображенном в миниатюрах кодекса бесед монаха Иакова XI в. (Покровский 1916, с. 45, рис. 100) и других поздних памятниках.

Декор, близкий орнаменту на капителях «церкви с баптистерием» (рис. 329) имеется на капителях церкви Халас монастыря в Каппадокии (Rodley 1985, фиг. 10, 15), который датируется XI в. (р. 24—26).

Поэтому весь комплекс архитектурных особенностей церкви позволяет отнести ее ко времени не ранее XI в.

Важным в датировке данного памятника может стать анализ археологической ситуации на Тепе-Кермене. Это один из наиболее слабо изученных «пещерных городов». Археологические исследования здесь проводил только Д. Талис в 1969—1972 гг., который выяснил, что городище существовало с VI до конца XIII—XIV вв. Однако «весь культурный слой на исследованных участках разделяется на два хронологически различных напластования, относящиеся ко времени после X в.» (1977, с. 103), а плотная застройка появляется только в XII—XIII вв. (с. 98—103).

Такая археологическая ситуация является отражением исторических процессов, протекавших в средневековой горной Таврике.

Тепе-Кермен возникает, очевидно, в конце VI—VII вв. как крепость, построенная на границе византийских владений в Таврике. Вероятно, сооружение оборонительных стен имело место на одном хронологическом этапе со строительством обороны на Эски-Кермене, Мангупе и Чуфут-Кале (Могаричев 1992, с. 72—73). Очевидно, в раннем средневековье люди жили на Тепе-Кермене в основном во время проникновения неприятеля в горный Юго-Западный Крым. Период VIII—IX вв. не нашел отражения в археологическом материале городища. Известно, что в это время жизнь сосредоточивалась в сельских поселениях, расположенных в долинах (Якобсон 1970, с. 182—185). В X в. эти поселения погибают.

С XI в. ситуация меняется. Ослабление и гибель Хазарского каганата, вхождение Таврики вновь в сферу влияния Византии, развитие процессов феодализации приводит к складыванию городских центров. Вероятно, одним из них и был Тепе-Кермен.

Надо думать, что именно с XI в. на поселении начинают сооружаться пещерные церкви. Кроме них, здесь известен один наземный храм — однонефная часовня с полукруглой апсидой, размерами 5,5×2,2 м, датированная Д. Талисом XI—XIII вв. (1977, с. 102—103). Исходя из массивности стен, ученый считал ее частью какого-то большого комплекса, может быть крупной усадьбы.

Несомненно, что сооружение «церкви с баптистерием», на данный момент самого крупного из известных здесь культовых сооружений, было связано с началом застройки городища, так как только этим можно объяснить наличие баптистерия и обилие погребальных сооружений в церкви и ее округе. Последнее указывает и на относительно долгое функционирование храма.

Возможно, именно «церковь с баптистерием» была главным культовым сооружением Тепе-Кермена.

Таким образом, все аргументы — архитектурные особенности, анализ археологической ситуации — позволяют отнести появление церкви к XI—XII вв.

«Церковь с ризницей» (рис. 335—340) имеет размеры 4,9×2,2×2,1 м. В плане это простой одноапсидный храм. Апсида подковообразная 1,85×1×2 м, в верхней части отделяется от наоса подпружной аркой. Внизу видны подрубки под установку алтарной преграды и, вероятно, более позднего иконостаса. В полу имеется квадратная вырубка для основания престола. В северной и южной стенах апсиды вырублены ниши — возможно жертвенник и диаконник. В конхе апсиды высечена четырехстрочная греческая надпись (рис. 339).

Наос прямоугольный, вдоль западной и южной стен, на высоте 0,43 м, устроена скамья. В южной стене (западная половина) вырублена могила 2,75×0,8×0,72 м. Над ней, на высоте 1,5 м, — арочная ниша размерами 0,37×0,35×0,2 м. В восточной части южной стены вырублен проход в ризницу, скругленную в плане, размерами 2,1×2,3×1,7 м.

В северной стене к западу от входа, на высоте 0,85 м — арочная ниша (0,17×0,3×0,2 м). К востоку от входа — еще одна, размерами 0,24×0,53×0,5 м, сооруженная на высоте 0,9 м. Рядом с ней вырезаны два концентрических круга, внутри которых изображены крестообразно четыре спицы. В нижней половине круга видны (сохранились) четыре буквы древнееврейского алфавита (рис. 340), которые А. Гидалевич интерпретировал как фамилию «Бакши» (1914, с. 204).

В полу церкви вырублены две могилы с заплечиками, размерами 2×0,57×0,5 м северная и 2,1×0,8×0,5 м — южная.

Обработка помещения — сглаженная Т. 2. Вход в церковь — прямоугольный (1,36×1,58 м). По его бокам видны подрубки для крепления дверей.

В архитектурном плане «церкви с ризницей» среди пещерных храмов трудно найти прямые аналогии. Наличие в западной части апсиды углублений (северная и южная стены) сближает ее с храмом Южного монастыря Мангупа и главной церковью Шулдана, ризницы — с малым храмом в районе подъемной дороги Эски-Кермена. По внутренней обработке «церковь с ризницей» выглядит более новой по сравнению с «церковью с баптистерием».

Вполне возможно, что она появилась на последнем этапе жизни Тепе-Кермена как придорожная церковь, расположенная у входа на городище. Отметим, что именно под ней проходила дорога, ведущая на плато Тепе-Кермена.

Отмеченные церкви — наиболее известные скальные культовые сооружения поселения. Однако, по нашему мнению, на городище могли быть и другие внутрискальные храмы. В историографии предпринимались попытки их выделить.

Одну церковь на юго-западном обрыве находил Н. Боровко, однако, в ходе размышлений, отказался от этой идеи (1913, с. 28). О каких-то пещерных церквах упоминается в путеводителе по Крыму М. Сосногоровой (1880, с. 199).

На наш взгляд, культовым является комплекс, расположенный к востоку от «церкви с ризницей» (рис. 341—343). В настоящее время указанные помещения почти или полностью разрушены (рис. 341), в частности, сохранились только южная и западная стены. В южной стене видны две прямоугольные ниши, в одной из которых видны следы плохо сохранившейся греческой надписи (рис. 344—345). В полу вырублены четыре могилы. В южной стене вход в небольшое помещение, возможно ризницу, с обработкой Т.2.

Вполне возможно, что данная церковь являлась предшественницей «церкви с ризницей», а некоторое время могла составлять с ней культово-погребальный комплекс у входа на плато Тепе-Кермена.

Таким образом, на Тепе-Кермене выделяются две пещерные церкви, а наличие еще одной можно предполагать.

Вероятно, первоначально в XI—XII вв. была вырублена «церковь с баптистерием», расположенная на плато, внутри крепостных стен, а остальные появились позднее, по мере роста поселения.

Очевидно, после прекращения жизни на Тепе-Кермене в конце XIII—XIV вв. пещерные церкви в какой-то мере продолжают использоваться жителями соседних долин и отдельными отшельниками. В пользу этого говорит надгробная надпись монаха Николая, найденная здесь и датированная В. Латышевым XVI в. (1918, с. 45—46). Однако говорить о полнокровной жизни этих церквей в данное время не представляется возможным.