В.Н. Захаров, Ю.А. Поспелова. «Внешняя торговля России через порты Северного Причерноморья в конце XVIII века»^*

Внешняя торговля России через Черное море имеет глубокие исторические предпосылки. Достаточно вспомнить знаменитый путь «из Варяг в Греки», расцвет которого в конце I тыс. н.э. способствовал становлению Древнерусского государства. Позднее, в XIV-XV вв., большое значение имели торговые связи гостей-сурожан, обосновавшихся в Москве, с генуэзскими колониями в Крыму, а через их посредничество - и со странами Средиземноморья. Расцвет Османской империи привел к тому, что Черное море оказалось под полным ее контролем, и торговое судоходство в его акватории было возможно только на турецких судах. Попытки России выйти к берегам Черного моря активизировались с конца XVII в., долгое время они не имели успеха. Тем не менее, уже в первой половине XVIII в. Россия стремилась наладить непосредственную торговлю через порты Черного и Азовского морей со странами, находившимися под властью Османской империи, а также и всего бассейна Средиземноморья. По условиям Белградского мира 1739 г. русские купцы получили право торговать в портах Азовского и Черного морей, но они могли использовать только турецкие суда, поскольку военные и торговые корабли прочих стран в Черное море Турцией категорически не допускались¹.

В конце XVIII века. В 40-х — 50-х гг. XVIII в. имелось несколько попыток организовать компании с участием греческих и итальянских купцов с целью наладить торговые контакты Юга России с Константинополем и странами Средиземноморья через черноморские порты. Дальше деклараций о намерениях дело, как правило, не шло².

Более успешной была в конце 1750-х — начале 1760-х гг. деятельность российской привилегированной Темерниковской компании. Она отправляла товары за море от Темерниковской пристани, находившейся в нижнем течении Дона, там, где ныне находится город Ростов-на-Дону³. При этом в условиях, когда Турция по-прежнему в полной мере обладала берегами Черного моря, включая зависимое от нее Крымское ханство, российская торговля в азово-черноморских портах не могла свободно развиваться. Также были крайне затруднены торговые контакты с Россией ее потенциальных торговых партнеров в Средиземноморье, в Южной и Юго-Западной Европе. В то же время для развития внешней торговли на данном направлении существовали значительные потенциальные возможности, в частности, Россия могла наладить здесь экспорт зерна, другой сельскохозяйственной продукции плодородных южных районов страны. Таким образом, внешнеторговая активность России на Юге была одним из важных факторов, обусловивших ее стремление закрепиться в Северном Причерноморье.

Эта цель была достигнута в правление Екатерины II. В результате прошедших в тот период двух русско-турецких войн было положено начало непосредственной внешней торговли России через порты Азовского и Черного морей, что вскоре стало одним из важных факторов экономического развития страны.

Кючук-Кайнарджийский мир 1774 г. закрепил за Россией выходы к Черному морю: один — через устье Днепра, где к России отошла Кинбурнская коса с частью Днепровско-Бугского лимана, другой — через Керченский пролив, на берегах которого находились приобретенные Россией приморские укрепления Керчь и Еникале. Одновременно был получен «угол» степи между Бугом и Днепром — к югу от старой границы, установленной по Белградскому миру, а так же бывшие «барьерные» земли Приазовья до реки Еи⁴.

Еще более важным следствием мира в Кючук-Кайнарджи было открытие Черного моря для торговых судов России и других стран. В связи с этим из приобретенных Россией и вновь построенных портов Северного Причерноморья могли оправляться торговые корабли как под российским флагом, так и под флагами любых других стран, заинтересованных в непосредственных торговых контактах с российским рынком.

В 1774—1783 гг. освоение Северного Причерноморья происходило в условиях напряженной борьбы за Крым, который считался независимым, фактически же находился под влиянием то России, то Турции, что не могло не осложнять внешнюю торговлю. Несмотря на выгодные для России постановления Кючук-Кайнарджийского мира, торговые связи практически оказались почти не-возможными⁵. Включение Крымского ханства в состав России в 1783 г. и установление русско-турецкой границы по морским рубежам, начиная от устья Днепра и кончая устьем Кубани, существенно меняло соотношение сил России и Турции в пользу России, обеспечивая более благоприятные условия для развития российской внешней торговли, для фактического открытия Черного моря для торговых судов разных стран.

Итак, добившись для России права свободного выхода в Черное море, необходимо было обеспечить условия для развития в регионе торговли. Непростая политическая обстановка, стремление Турции вернуть потерянные земли, были перманентными условиями становления российской азово-черноморской торговли. Правительство было вынуждено действовать в столь сложных условиях.

Политика, направленная на развитие внешней торговли Азово-Черноморского региона, проводилась по нескольким направлениям: переселенческая политика, издание таможенного тарифа для Черного моря, введение дополнительных льгот для азово-черноморской торговли, привлечение иноземного купечества, заключение торговых договоров с иностранными державами.

Специальный таможенный тариф для Черного моря. Дополнительные пошлинные льготы

Идея развития внешней торговли через порты Черного и Азовского морей требовала от правительства введения дополнительных пошлинных льгот для данного торгового направления. Уже через год после заключения Кючук-Кайнарджийского мира, в августе 1775 г., был издан специальный льготный «Тариф о сборе пошлин с привозимых и отвозимых товаров при портах Черного моря». Екатерина II поручила создание тарифа для Черного моря графу Иоганну Эрнесту Миниху, президенту Коммерц-Коллегии. Еще в январе 1775 г. Миних при участии членов Канцелярии таможенных сборов, статского советника князя Мещерского и коллежского советника Красильникова, составил новый тариф за зиму 1775 г. Источником сведений о товарах, включенных Минихом в тариф, были ведомости о привозимых к Темерниковской пристани, находившейся в нижнем течении Дона, и отправляемых от нее турецких, греческих и других товарах в период с 1764 по 1769 гг. и таможенные тарифы 1757 и 1766 гг.⁶

По данному тарифу турецкие, левантийские и греческие товары, привозимые в Россию, а так же российские товары, вывозившиеся в Османскую империю, Левант и Грецию, облагались пошлиной, которая была в среднем на четверть меньше, чем в Петербургской таможне. С товаров всех остальных стран взималась пошлина, установленная общим для всей России тарифом 1766 г., так как эти товары привозились к Темерниковской пристани в очень незначительном количестве. С товаров, не указанных в тарифе, пошлина также взималась на четверть меньше⁷.

Как известно, тарифом 1766 г. был запрещен привоз в Россию «европейских шелковых с золотом и серебром материй», однако через черноморские порты Екатерина II разрешила доставлять в Россию турецкие ткани, шитые золотом и серебром. Пошлина на них была уменьшена в три раза, относительно пошлины, установленной тарифом 1757 г.

Нужно отметить, что вступив в силу 4 августа 1775 г., тариф для портов Черного моря фактически начал действовать лишь с 5 февраля 1776 г., после издания указа о действии нового тарифа во вновь учрежденных таможнях⁸.

5 сентября 1782 г. был издан «Тариф о сборе пошлин с привозимых и вывозимых из Константинополя российскими купцами товаров постановленный между Российскою империею и Портою Оттоманскою». Этот тариф уточнял тариф 1775 г. и создавался, в большей степени, с учетом интересов торговли Крымского полу-острова⁹, хотя и был издан до присоединения Крыма к России (1783 г.).

Кроме введения специального тарифа издавались указы, по которым вводились дополнительные пошлинные льготы для отдельных товаров. Так, указом 24 февраля 1784 г. уменьшалась пошлина на некоторые виды вин, ввозимых через черноморские порты¹⁰.

В целях поощрения производства товаров жителями южных губерний, правительство запрещало ввоз тех или иных товаров. Например, в том же 1784 г. был запрещен привоз к черноморским портам «французской водки» «для одобрения подданных Наших в южных областях обитающих к заведению делания водки»¹¹.

Международные торговые договоры. Попытка избавиться от посредников

Еще одним направлением политики правительства по развитию торговли Азово-черноморского региона было налаживание торговых отношений с иностранными государствами. Международные торговые договоры, подписанные в 1780-х гг. Россией, в основном были нацелены на развитие торговли на Черном море. Неслучайно большинство из них было заключено со странами, с которыми было удобнее и ближе поддерживать торговые связи через черноморские порты, а именно — с Османской империей, империей Габсбургов, Португалией, Неаполитанским королевством (исключение составляет договор с Данией 1783 г.). Заключая международные торговые соглашения со средиземноморскими державами, Россия ставила перед собой задачу решить существенную проблему российской внешней торговли, которая состояла в господстве купцов-иностранцев, выступавших в качестве посредников между российским рынком и большинством стран зарубежной Европы.

Так, к середине XVIII в. в руках иностранцев находилась практически вся российская внешняя торговля, осуществляемая, главным образом, через северные порты (Санкт-Петербург, Архангельск). Англичане, голландцы и купцы из некоторых северо-германских городов вывозили на своих кораблях российский товар, купленный в Петербурге или Архангельске за сравнительно невысокую цену, и получали за его продажу за рубежом большую прибыль. Так описывает механизм продажи русских товаров в Италию в XVIII в. неизвестный автор записки «О полезности прямых сношений между Россией и Италией»: русские продавали свои товары в Петербурге, Риге и других портах иностранцам, являвшимся комиссионерами голландцев, англичан и немцев, которые везли их в Италию, получая, таким образом, четыре рода прибыли: от покупки товаров в русских портах, при первой транспортировке в Англию и Голландию, от следующей — в итальянские порты и, наконец, от перепродажи их итальянцам. По его подсчетам, эта прибыль доходила до 100%. За товары, купленные в Петербурге за 600 тыс. руб., за рубежом получали до 1 млн 41 тыс. руб.¹²

В связи с этим российским правительством неоднократно поднимался вопрос об установлении прямых торговых связей между Россией и ее торговыми партнерами. После открытия для России возможности свободно торговать через Черное море вопрос сделался особенно острым. Предпринимались, например, попытки установления прямых торговых отношений между Россией и итальянскими государствами. И.С. Шаркова на основании записок, обнаруженных в архиве Воронцовых, сообщает об идеях и планах установления прямых русско-итальянских торговых связей. Одна из записок составлена на французском языке около 1768 г. Ее автор остался неизвестным. В ней говорится о необходимости русским купцам взять торговлю в свои руки. Для развития русско-итальянской торговли автор предлагает учредить консульства в наиболее крупных итальянских портах. После заключения Кючук-Кайнарджийского мира, в сентябре 1774 г. в Коммерц-коллегию Сергеем Межениновым был представлен «План произведения российского торгу на Черном и Средиземном море с турецкою и итальянскими областьми, с Венецианскою республикою и Архипелагиею», где автор надеется, что Турция и Итальянские государства «до сего российские товары чрез англичан и галанцов получали, а учреждением чрез Черное море коммерции... ис первых рук товары российские получать будут»¹³. К установлению прямых итало-русских торговых связей стремились многие итальянские государства, в том числе Неаполь, Венеция, Анкона. Особую активность в этом отношении они проявили в 80-е гг. XVIII в. Между ними даже шла некоторая борьба за получение права торговли с Россией в свои руки¹⁴.

Итогом дискуссии между Россией и Неаполитанским королевством явился торговый договор 1787 г. Третья и четвертая статьи трактата распространяли на жителей обоих государств «льготы, пособия и покровительства», которые были дарованы «благоприятствующим народам». Екатерина II, «желая подать его сицилийскому величеству убедительный опыт предпочтительного благоволения», разрешила неаполитанским купцам платить во всех российских портах (кроме Риги) пошлину не золотыми «ефимками», а обычной земской монетой. Статья 5 значительно снижала пошлину с ввозимых в Россию на кораблях обеих держав неаполитанских вин. Также на неаполитанских купцов распространялось предусмотренное «Указом, служащим введением к общему российскому тарифу» право платить уменьшенную на 25% пошлину в портах Херсона, Севастополя, Феодосии и во всем Таврическом крае. В свою очередь, неаполитанский король Фердинанд IV соглашался снизить на 6% пошлины с ввозимых из России кож, сала, канатов, мехов и икры¹⁵.

В то же время оставались постоянными и даже возрастали обороты прямой русско-итальянской торговли через Санкт-Петербург. По данным той же И.С. Шарковой, в период с 1769 г. по 1791 г. число кораблей, ушедших из Петербурга в итальянские порты, увеличилось в три раза¹⁶. Таким образом, взаимное желание России и итальянских государств добиться устранения посредничества в торговле привели к увеличению прямых российско-итальянских контактов.

Создание центра южной торговли

Активный поиск российским правительством центра южной торговли был вызван объективными причинами. Целесообразно было создать один крупный город-порт, вложить в него определенные средства, ввести дополнительные льготы и привилегии для купечества этого города, а также для прибывающих в город иностранцев. Перечисленные мероприятия проводились российским правительством в отношении городов, которые предполагалось сделать торговыми столицами Юга России.

В литературе сложилось мнение о том, что до появления Одессы только Херсон был выделен правительством как будущий центр южной торговли — и именно этот город предполагалось сделать главным портом Новороссии. Тем не менее, в результате чумы, случившейся в городе в 1786 г., а также начавшейся вскоре русско-турецкой войны, завязавшаяся в Херсоне торговля была подорвана. После присоединения к России Очаковской области объектом внимания правительства сделалась Одесса, и уже в конце XVIII столетия она стала первым портом Юга России.

Нам представляется, что еще два города региона рассматривались правительством в качестве вероятных будущих столиц азово-черноморской торговли — Севастополь и Феодосия. Это подтверждается рядом указов, изданных в 70-е — 80-е гг. XVIII в. Во-первых, это указ 1784 г., по которому Херсон и еще два южных порта — Севастополь и Феодосия — первыми из южных портов — получили статус «открытых»¹⁷. Купцам дружественных стран разрешалось на любой срок прибывать в «открытые» порты на кораблях или сухим путем. Херсон, Севастополь и Феодосия приравнивались к Санкт-Петербургскому и Архангельскому портам. Иностранные купцы, прибывавшие туда, могли пользоваться привилегиями, предоставлявшимися купцам в северных портах. Они получали право на свободу торговли, свободу вероисповедания. В случае войны на них распространялись правила «нейтральной системы».

Устанавливая торговые отношения с иностранными державами, правительство стремилось дать большие привилегии не только Херсону. Так, по договору с Францией 1786 г. подданные этой страны получали привилегии в шести российских портах: Петербурге, Москве, Архангельске, Херсоне, Севастополе, Феодосии¹⁸. Торговый договор с Италией 1787 г. распространял на неаполитанских купцов право платить уменьшенную на 25% пошлину в портах Херсона, Севастополя, Феодосии¹⁹.

Были и специальные меры, укрепляющие положение Феодосии. В 1787 г. Феодосия стала уездным городом Таврической области вместо назначенного ранее Левкополя, по причине «лучшей удобности»²⁰. Именно в Феодосии создается монетный двор для производства российской монеты, хотя крупнейший монетный двор Крымского ханства располагался в Бахчисарае.

В 1798 г. Павел I подписал указ о присвоении статуса «порто-франко» на 30 лет Феодосии и Евпатории (к этому времени Севастополь становится преимущественно военным портом), как «двум первенствующим тамошним купеческим гаваням»²¹. По этому указу как иностранцам, так и русским разрешалось ввозить в Феодосию и Евпаторию и вывозить из них товар беспошлинно. Кроме того, купцы получили право доставлять свой товар в любой другой город полуострова также без уплаты пошлины. Для вывоза товара из Крыма во внутреннюю Россию необходимо было уплатить пошлину, установленную тарифом 1797 г.

Данный указ, уникальный для торговли Юга последней четверти XVIII в., по видимому, был вызван надеждой российского правительства на развитие крымской торговли и «восстановления приморских наших городов Феодосии и Евпатории, более всех к отправлению торговли способствующих и в вящший упадок пришедших»²². Кроме того, это могла быль экспериментальная попытка, позволявшая проверить, к какому результату приведут столь радикальные меры на Юге. Вопрос о введении порто-франко в портах азово-черноморского региона к тому времени уже обсуждался в правительстве. Известно, например, что в 1798 г. Афанасием Кесоглу было внесено предложение об учреждении порто-франко в Одессе. Эксперимент не удался, и в следующем 1799 г. был издан указ о восстановлении в Крыму таможен и таможенных застав²³. В Одессе, где активным сторонником введения порто-франко был градоначальник герцог Ришелье, этот режим был введен только в 1817 г.²⁴

Отметим, что ни одному из трех портов, на которые были сделаны ставки правительства, не удалось стать центром южнорусской торговли. Эпидемия чумы и война с Турцией пагубно сказались на зарождавшейся торговле Херсона, Севастополь сделался главным военным портом Юга, Феодосия на протяжении последних двадцати пяти лет XVIII в. была лишь вторым портом Крыма после Евпатории.

Поиском нового центра черноморской торговли правительство занялось после завершения русско-турецкой войны 1787—1791 гг. и присоединения к России Очаковской области. По задумке правительства главным торговым портом Черного моря могла стать Одесса. Уже в 1794 г., недавно основанная, она получила статус «открытого» порта²⁵.

Таким образом, можно предположить, что до появления Одессы правительство рассматривало три города в качестве будущих возможных столиц южной торговли. Оно поставило эти города в равные условия, предоставило им одинаковые льготы.

Привлечение иностранцев и начало деятельности западноевропейских купцов в российских портах Черного и Азовского морей в последней четверти XVIII века

Политика, проводимая российским правительством в отношении торговли через порты Черного и Азовского морей была, в большей степени, направлена на привлечение иностранцев. Заключение международных торговых соглашений, издание льготного тарифа для Черного моря, создание торговой инфраструктуры — все эти мероприятия должны были привлечь в российские южные порты иностранное купечество. Усилия российского правительства оказались небезуспешными. Во второй половине XVIII в. в российские азово-черноморские порты стали прибывать иностранные купцы. Некоторые из них принимали российское подданство и становились российскими купцами. В основном это были греки, торговавшие преимущественно на Черном море.

Следует отметить также иностранцев, чьи торговые интересы выходили за пределы Черного моря. Они были заинтересованы в налаживании торговых контактов между Россией и европейскими странами на данном направлении. Стремление к развитию контактов именно с южными портами проявляли и торговые фирмы государств, с которыми Россия заключала торговые договоры. Так, неаполитанские купцы в конце 80-х гг. XVIII в. заявляли о плохом знании фарватера Балтики и ситуации в Петербурге, предпочитая развивать торговлю с Россией через Черное море²⁶. Это явилось для неаполитанского правительства важным стимулом к заключению торгового трактата с Россией²⁷.

Российское правительство было готово предоставить привилегии иностранным купцам, разрешить им платить пошлины русской монетой, снизить обложение ряда важных товаров. Разумеется, аналогичные привилегии предусматривались в договорах и для русских купцов в соответствующей стране — но реально русские купцы тогда почти не имели возможностей развернуть самостоятельную торговлю со странами Юго-Западной Европы через Черное море.

В результате в новых русских портах на Юге появились иноземные купцы, в том числе и из западноевропейских стран. Большое внимание они уделяли Херсону. В основном это были те коммерсанты, кто вел торговлю в Константинополе или имел там налаженные контакты. Одними из первых в строящемся Херсоне оказались француз Антуан Игнас Антуан и купец из Вены Антон Маттиас Виллесхофен.

А.М. Виллесхофен в конце 1770-х гг. побывал в Константинополе в качестве переводчика при интернунции П.Ф. фон Герберте, но в 1781 г. ушел с этой службы, чтобы основать в столице Порты торговый дом²⁸. Тем не менее, вскоре он пришел к выводу, что более перспективным будет основание предприятия в Северном Причерноморье, откуда можно будет наладить контакты с Россией, империей Габсбургов и зависимыми от нее странами (по Дунаю), а также с Османской империей и Южной Европой (через Черное море). В 1782 и 1783 гг. им были организованы торговые экспедиции по Дунаю в Херсон, доставлены большие партии товаров (продукция государственных фарфоровых и зеркальных фабрик Вены, суконных фабрик Линца и десятков частных заведений). Успех этого предприятия открывал бы выход промышленности Австрии на новые рынки. Для сбыта товаров в Херсоне была создана специальная торговая компания во главе с Виллесхофеном. Торговые контакты с владениями Габсбургов осуществлялись не только по Дунаю, но и через Триест — быстро развивавшийся в конце XVIII в. австрийский порт на Адриатике. Этому способствовала и политика Габсбургов: в 1769 г. по указу императрицы Марии Терезии в Триесте устанавливался режим «порто-франко»²⁹. В 1784 г. из Триеста в Херсон прибыли два корабля, один из них «Сан Николо е Сан Джованни Батиста» по пути побывал в Константинополе, где выгрузил имевшиеся товары и пришел в Россию пустым³⁰. Это говорит о том, что стоимость товаров, отправляемых из Херсона, с лихвой окупала порожний рейс через Черное море.

Антуан был одним из ведущих французских купцов в Константинополе с 1770 по 1780 гг. В 1781 г. он через Керчь прибыл в Херсон³¹, имея намерение развернуть торговлю зерном с Корсикой, Провансом, Генуей, Ливорно, Барселоной, а также Александрией в Египте и Смирной в Малой Азии. Была создана компания Антуан и K^o (затем — Антуан, Сен-Сорон и K^o)³². В 1784 г. к Антуану прибыли два его брата из Парижа, которые приняли участие в торговле компании.

Антуан, будучи подлинным энтузиастом развития торговли России через черноморские порты, понимал, что без специальных привилегий и поддержки властей успеха он не добьется. Он обращался к дипломатам и министрам в России, Франции, Турции, Польше. В 1781 г. он отправился в Петербург, где смог увлечь своими планами Г.А. Потемкина. Светлейший князь предоставил Антуану право поднимать над зафрахтованными им судами российский флаг³³. Это позволило коммерсанту экономить на пошлинах. Кроме того, Антуан, используя связи в Петербурге и Константинополе, способствовал заключению в 1783 г. договора между Россией и Османской империей, предусматривавшего пошлинные льготы для российской коммерции в пределах Турции (соответственно — для турецких подданных в России)³⁴. При поддержке польских властей и российского посла в Варшаве О.М. Штакельберга Антуан организовал доставку соснового леса из имений князя Понятовского под Бобруйском. Лес сплавлялся по Березине и Днепру до Херсона, откуда на кораблях вывозился в Тулон для нужд французского военного флота³⁵. Чтобы добиться существенного улучшения условий торговли, Антуан предпринимает усилия по заключению договора между Россией и Францией. Он направил несколько писем французскому послу в России графу Сегюру, в которых пытался обосновать значимость для Франции развития торговли между Марселем и Херсоном.

Тем не менее, в полной мере осуществить свои планы по организации торговли между Херсоном и всем Средиземноморьем Антуану не удалось. Известно об отправке им кораблей с российским хлебом на Корсику, в Геную, а также в Барселону³⁶. В последнем случае речь идет о первых непосредственных контактах между Испанией и российскими черноморскими портами. В дальнейшем регулярное судоходство в течение нескольких лет осуществлялось главным образом между Херсоном и Марселем. В 1785 г. из Херсона в Марсель отправились 12 кораблей, 7 из них принадлежали братьям Антуан³⁷. В 1787 г. из Марселя в Херсон прибыло 18 судов³⁸. Так, компания Антуан и КО стала ведущей в осуществлении торговых контактов между Херсоном и средиземноморскими портами Франции.

Тогда же в Херсоне появились и другие иностранные коммерсанты — голландец Карл Людвиг Нихельманн, Шахт из Риги, польская фирма Перрото³⁹. Формировалась небольшая группа западноевропейского купечества в южном порту. Рижанин Шахт сконцентрировался на внутренней торговле — он получал из Риги по суше голландские сельди, рейнское вино и другие товары, традиционно поступавшие с запада в остзейские порты. В Херсоне эти товары стоили намного дороже, чем в той же Риге. Продолжалась и деятельность компании Виллесхофена. В 1787 г. к ней прибыли из бассейна Дуная три австрийских корабля с венгерским хлебом⁴⁰. Этот груз следовало отправить далее по Черному морю. Налицо попытки реализовать давние планы, вынашиваемые еще и в российской Коммерц-коллегии в середине XVIII в., о транзитной торговле из Европы через Российскую территорию и Азово-Черноморский бассейн.

Несмотря на очевидный прогресс деятельность иностранных купцов в Херсоне, как и внешняя торговля нового порта в целом, испытывала серьезные затруднения. Как уже отмечалось выше, в 1786 г. город постигла эпидемия чумы. Край еще был мало освоен и заселен, в связи с чем жителей в городе было немного, состоятельных людей — совсем мало⁴¹. Это вызвало трудности сбыта импортных товаров, сдерживало развитие кредита, а следовательно — и деятельность иностранных купцов, рассчитывавших продавать здесь недешевые импортные товары. Что касается экспортных товаров, то Херсон не имел еще налаженных связей с собственно русским рынком. Здесь было мало русских купцов, которые могли доставлять сюда товары для продажи иностранцам. Из крупных отечественных коммерсантов известен лишь обосновавшийся в Херсоне Михаил Фалеев⁴². Другие приезжали из Елизаветграда, Кременчуга. Складывается впечатление, что в Херсоне иностранных коммерсантов обосновалось даже больше, чем русских купцов, могущих быть их партнерами. В конце 1780-х гг. началась новая война с Турцией. Военные действия велись в непосредственной близости от Херсона, его внешняя торговля прервалась.

Только по достижении победы в этой войне (1791 г.), которая закрепила за Россией все Приазовье и Северное Причерноморье, возникли условия для беспрепятственного развития внешней торговли на этом направлении и более активного участия в ней купцов западноевропейских стран. Компания Антуана вознамерилась продолжить здесь свою торговую деятельность. В 1792 г. в Херсоне объявился брат главы фирмы, но развитие революционных событий во Франции прервало контакты с этой страной и через Черное море. В 1793 г. брат Антуана вынужден был уехать в Константинополь⁴³. Тем не менее, внешняя торговля России в новых портах на Юге продолжала развиваться, хотя конкретных сведений о деятельности там иностранных купцов сохранилось немного. В 1790-х гг. генуэзский купец Варфоломей Галери попытался по примеру французской фирмы братьев Антуан наладить торговые контакты между Генуей и Херсоном. При этом Херсон показался генуэзцу не столь перспективным, и он с 1792 г. обосновался в Феодосии⁴⁴, где еще в Средние века вели торговлю его соотечественники. В. Галери принадлежало два торговых корабля, но об их рейсах из Феодосии куда-либо конкретных сведений пока не имеется.

* * *

Подводя итоги, можно сказать, что политика российского правительства, бесспорно, являлась ключевым фактором становления и развития внешней торговли Азово-Черноморского региона. Хотя расцвет южной торговли России приходится уже на XIX в., в последней четверти XVIII столетия, благодаря невероятным усилиям российского правительства, возглавляемого Екатериной II, был дан толчок российской азово-черноморской торговле.

Многие международные соглашения, заключенные Россией в последней четверти XVIII в., в основном были результатом намерений правительства привлечь иностранное купечество в порты Черного и Азовского морей. Не случайно большинство из них подписано со странами, торговавшими через Средиземное море. Целью заключения торговых договоров с иностранными державами во многом было устранение в азово-черноморской торговле посредников, в руках которых находилась торговля через Балтийское и Северное моря.

Так как политика правительства по развитию южной торговли проводилась в условиях сложной политической ситуации и постоянной военной угрозы, были неминуемы неудачи и промахи. Может быть, не вполне удачным на первых порах был выбор центров Черноморской торговли.

Намерения и результаты деятельности западноевропейских купцов в торговле на Юге России свидетельствуют и о том, насколько непростым делом для них было освоение новых незнакомых (хотя и перспективных) рынков. В том числе и для фирм тех стран, где торговый капитал и соответствующие ему институты были достаточно развиты. Одного желания и энтузиазма отдельных купцов, даже капиталов и коммерческого опыта, зачастую недоставало. Требовались поддержка правительств, льготы и привилегии, развитие соответствующей инфраструктуры, логистики в новых портах, нормальные условия для морского судоходства.

Примечания

*. Статья подготовлена в рамках реализации ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России 2009—2013 гг.». Государственный контракт № П-357 от 07 мая 2010 г.

1. Уляницкий В.А. Дарданеллы, Босфор и Черное море в XVIII веке. М., 1883. С. 68.

2. Документы об установлении прямых русско-итальянских торговых связей в середине XVIII в. // Советские архивы. 1972. № 2. С. 96—97; Комисаренко А.И., Шаркова И.С. К истории русско-итальянской торговли в 40-х — 50-х годах XVIII в. // Исторические записки. Т. 98. М., 1978. С. 318.

3. Экономическая история России с древнейших времен до 1917 г: энциклопедия. Т. 2. М., 2009. С. 899—900.

4. Дружинина Е.И. Северное Причерноморье в 1775—1800 гг. М., 1959. С. 4.

5. Там же. С. 4—5.

6. ПСЗ. Т. 20. № 14355.

7. Там же.

8. Там же, № 14431.

9. Сообщение члена комиссии Ф. Лашкова о пересмотре Черноморского тарифа 1782 г. // ИТУАК. Т. 1. 1887. С. 1.

10. ПСЗ. Т. 22. № 15938.

11. Там же, № 16107.

12. Шаркова И.С. Русские и итальянские записки об установлении прямых торговых связей между Россией и Италией в последней трети XVIII в. (по материалам архива Воронцовых) // Вспомогательные исторические дисциплины. Вып. 7. Л., 1976. С. 303.

13. Там же. С. 305.

14. Там же. С. 307—313.

15. ПСЗ. Т. 22. № 16498.

16. Шаркова И.С. Указ. соч. С. 315.

17. ПСЗ. Т. 22. № 15935.

18. Там же, № 16489.

19. Там же, № 16498.

20. Там же, № 16525.

21. Там же. Т. 25. № 18373.

22. Там же, № 18373.

23. Там же, № 19228.

24. Там же. Т. 34. № 26792.

25. Там же. Т. 23. № 17208.

26. Сибирева Г.А. Неаполитанское королевство и Россия в последней четверти XVIII в. М., 1981. С. 61.

27. Cavalcanti M.L. Le relazioni commerciali tra il Regno di Napoli e la Russia. 1777—1815. Geneve, 1979.

28. Halm H. Habsburger Osthandel im 18. Jahrhundert. Teil 2. Minchen, 1954. S. 12.

29. Babudieri F. Maritime Commerce of the Habsburg Empire: The Port of Trieste, 1789—1913 // Southeast European Maritime Commerce and Naval Policies from the Mid-Eighteenth Century to 1914. New Jersey, 1988. P. 223—224.

30. Halm H. Op. cit. S. 81.

31. Les Francais en Russie au sitcle des Lumicres. Dictionnaire des Francais, Suisses, Wallons et autres francophones en Russie de Pierre le Grand a Paul Ier. Vol. 2. FerneyVoltaire, 2011. P. 21.

32. Письма барона Антуаня графу Сегюру о пользе учреждения морской торговли Марсели с Херсоном // ЗООИД. Т. 13. Одесса, 1882. С. 156.

33. Юрченко П. Историко-статистический очерк торговли города Херсона // ЗООИД. Т. 13. С. 166; Les Francais en Russie au sicle des Lumicres. P. 21.

34. ПСЗ. Т. 21. № 15757.

35. Письма барона Антуаня... С. 161; Дружинина Е.И. Указ. соч. С. 89; Боровой С.Я. Франция и внешнеторговые операции на Черном море в последней трети XVIII — начале XIX вв. // Французский ежегодник. 1961. М., 1962.

36. Письма барона Антуаня... С. 156.

37. Halm H. Op. cit. S. 80.

38. Юрченко П. Указ. соч. С. 178.

39. Halm H. Op. cit. S. 82—84.

40. Юрченко П. Указ. соч. С. 178.

41. Halm H. Op. cit. S. 144, 148.

42. Ibid. S. 84.

43. Юрченко П. Указ. соч. С. 178.

44. Шаркова И.С. Указ. соч. С. 305—306; Она же. Из истории русско-генуэзской торговли во второй половине XVIII в. // Италия и Европа. Вып. 1. М., 1990. С. 29.