Л.И. Прокопова. Учет движимого и недвижимого имущества имения Ливадия

Имение «Ливадия» со всем движимым и недвижимым имуществом было приобретено по высочайшему повелению, последовавшему 24 августа 1860 года, покупкой на счет удельных сумм за 350 тысяч у наследниц графа Потоцкого.

Для приема имения и составления подробных описей всего купленного имущества по журналу Департамента, утвержденному министром Императорского Двора, в Ливадию был командирован «бывший производитель дел строительной конторы Министерства Императорского Двора статский советник Княжевич» [1]. Впоследствии по указанию первой владелицы Ливадии императрицы Марии Александровны в новое царское имение поступали специально отобранные в Царскосельском и Гатчинском дворцах мебель, ковры, картины, вазы и другие предметы обстановки. Все это заносилось в учетные описи инвентарных книг.

В Государственном архиве в Автономной Республике Крым хранится «Книга имения "Ливадия"», включающая «опись всей движимости имения Ея Императорского Величества Государыни Императрицы Марии Александровны» [2]. В эту книгу внесены описи комнатного имущества Большого дворца, дома Великих князей (Малого дворца), дома Свитских особ, дома управляющего, кухни, купальни и других зданий, а также опись экипажей имения «Ливадия».

Движимое инвентарное имущество южнобережного царского имения, увеличиваясь с каждым годом, к концу XIX столетия достигло больших размеров. «Счетные правила по винодельным имениям, утвержденные 18 апреля 1895 года» [3] предусматривали порядок учета движимого инвентарного имущества и ведение инвентарных книг. Хронологические записи текущего прихода и текущего расхода инвентаря вносились в «Общую книгу», а также в отдельные книги «по каждому зданию и по отдельным хозяйствам для систематической записи наличности прихода и расхода инвентаря» [4]. В отличие от «Общей книги», срок действия которой составлял пять лет, книги по зданиям являлись бессрочными. До 1907 года инвентарные книги по зданиям (около 50 штук) велись приказчиком при Управлении имения. Позже обязанность ведения книг по зданиям была возложена на бухгалтерскую часть имения. С последовавшим в 1908 году сокращением штата служащих по бухгалтерии «инвентарное дело начало чрезвычайно, как никогда прежде, увеличиваться» [5]. За период с 1909 по 1913 год инвентарь имения «Ливадия» «увеличился на две с половиной тысячи предметов, не считая вновь приобретенной обстановки для Большого дворца. Свитского дома и кухонного корпуса» [6].

Полная меблировка Нового Императорского дворца и других дворцовых построек, сооруженных в 1910—1911 годах, значительно пополнила инвентарное имущество. Заказы по изготовлению многочисленной дворцовой мебели исполняли лучшие петербургские фирмы Ф.Ф. Мельцера, Ф.Ф. Тарасова, Якова и Иосифа Кон, московская фабрика К.В. Зибрехта, а также столярные мастерские Крыма — симферопольская Н.Н. Чернетенко, ялтинская А.А. Шиллинга. Мебель, соответствовавшая отделке дворцовых помещений, выполнялась из самых разнообразных пород дерева. Многообразие ее видов отражало, характерное для рубежа веков, стремление владельцев к комфортному быту. Наряду с новой обстановкой комнаты дворца заполнялись большим количеством предметов декоративно-прикладного искусства. Вазы и статуэтки, лампы и часы, фотографии в рамках и сувениры расположились на полках, этажерках, столиках и каминах царского жилища. На стенах появились старинные и современные картины, красивые гравюры, тонкие акварели. Определенное место в этом огромном многообразии вещей занимали иконы и другие предметы религиозного назначения. Новые предметы комнатного имущества дополнял инвентарь собственных вещей царской семьи из Старого Ливадийского дворца.

Все это огромное количество дворцового имущества подверглось учету с занесением в описи новых инвентарных книг. Специальный заказ на изготовление больших инвентарных книг выполнялся в ялтинской типографии и переплетной мастерской г-жи Н.Р. Лупандиной, осуществлявшей на протяжении многих лет типографские и переплетные работы для Ливадии и Массандры.

Большая работа по оформлению новых инвентарных книг была проделана группой служащих имения «Ливадия» под руководством архитектора Н.П. Краснова. Об этом свидетельствует архивный документ за подписью строителя дворца, направленный им 19 декабря 1911 года в контору имения: «Сего 20 декабря, приступая к составлению описных книг комнатного имущества Большого дворца, Свитского дома, кухонного корпуса и Гофмаршальского дома, покорнейше прошу сделать распоряжение о допускании к этим работам следующих лиц: И.А. Брызгалова, Е.И. Стрижева, И.Т. Еверского, И.С. Шишко, И.Г. Мартыненко, В.В. Гусева, Б.Ф. Федосеева и фотографа К.К. Кижель» [7].

Одновременно с составлением описных книг «Инвентарь комнатного имущества» проводилась фотосъемка предметов мебели. Фотографии вклеивались в специальные «Альбомы фотографических снимков к описям Большого дворца в Ливадии». Более 80 таких альбомов, изготовленных также в мастерской Н.Р. Лупандиной, сегодня хранятся в фондах Ливадийского дворца-музея. К сожалению, эти альбомы заполнены фотографиями лишь частично. Начатые в конце 1911 года фотосъемки дворцовой мебели не были завершены, хотя этой работе, как и работе по составлению описей, уделялось особое внимание. Это подтверждает еще один архивный документ, направленный Н.П. Красновым 7 января 1912 года в Ливадийско-Массандровское удельное управление: «В интересах ускорения составлений описи предметов Большого дворца, имею честь просить сделать распоряжение о допуске всех занимающихся этими работами во дворец в воскресные и праздничные дни» [8]. Для проведения этих работ были изготовлены специальные ярлыки, которые с соответствующим описи инвентарным номером наклеивались на предметы мебели и другие вещи. Для удобства работы с инвентарем комнатного имущества помощник архитектора Н.П. Краснова, «бывший член комиссий по ревизиям Придворных исторических хранилищ Московской Оружейной палаты» [9] И.А. Брызгалов, составил два вспомогательных «Справочника к инвентарю комнатного имущества Нового Большого дворца в имении "Ливадия"».

В ГААРК хранится большое количество инвентарных книг комнатного имущества. Только по Новому дворцу их насчитывается более сотни. В этих книгах дан перечень находившейся в каждом помещении дворца мебели, а также предметов убранства: светильников, ковров, штор и других вещей с указанием их размеров, количества и цены. Наряду с книгами «Инвентарь комнатного имущества» существовали, а ныне хранятся в республиканском архиве, две книги «Инвентарь Собственных вещей Их Императорских Величеств и Их Высочеств», в которых перечислены картины, гравюры, иконы, вазы и другие предметы августейших особ.

Все личные покои царского дворца, согласно инструкции 1911 года, находились в непосредственном заведывании кастелянши дворца В.А. Антоновой, остальными помещениями и Малым дворцом заведывал гоф-фурьер И.А. Моропуло. Оба подчинялись заведующему Ливадийскими дворцовыми зданиями генерал-майору П.Н. Янову. Антонова и Моропуло отвечали за целость и сохранность всех предметов, находившихся во вверенных им помещениях. Инструкция 1911 года предусматривала ведение двух отдельных инвентарных шнуровых книг по предметам, составляющим обстановку дворцов, и двух книг для записи предметов и вещей, составляющих собственность «Их Императорских Величеств и Высочеств». Означенные шнуровые книги выдавались кастелянше и гоф-фурьеру «из Управления имением казенною печатью, с внесением в них всего инвентаря» [10].

В 1912 году был заведен еще «Дневник для записи движения инвентаря по Большому дворцу», куда вносились все новые поступления.

Приобретение огромного количества нового инвентаря в царское имение в течение нескольких лет, составившее более двадцати тысяч предметов, а также «спешная обстановка мебелью новых зданий, производившаяся перед самым приездом в Ливадию Высочайшего двора» [11] осложнили дело ведения инвентарных книг. В связи с этим в начале 1914 года на повестку дня встал вопрос о необходимости приведения инвентарного дела в надлежащее состояние. Управляющий имением «Ливадия» в рапорте от 17 мая 1914 года, направленном в Главное управление уделов, отмечая важность этого вопроса, писал: «В настоящее время необходимо прежде всего завести для 24-х вновь выстроенных зданий постоянные инвентарные книги. Для этого следует проверить всю обстановку на местах по комнатам и занумеровать каждый предмет, записать в новую книгу с возможно большими отличительными его признаками» [12]. Одновременно с этим «желательно произвести также фактическую поверку остального инвентаря имения, капитально не проверявшегося 10 лет» [13]. Для проведения работ по инвентаризации имения «Ливадия» В.Н. Качалов испрашивал разрешение Главного управления уделов на наем 3-х человек, а также заготовку 100 новых инвентарных книг в парусиновом переплете, замену 70 старых книг, пришедших в ветхое состояние и изготовление ярлыков для инвентарных предметов.

30 мая 1914 года, в приложении к рапорту, управляющий имением сообщал, что «поверка инвентаря имения и составление новых книг по всем частям хозяйства имения начнется с новых домов постройки 1909—1914 годов, не позднее 15 июня» [14].

Но последующие события, связанные с началом Первой мировой войны, прервали осуществление этих работ. Вступление в войну Турции осенью 1914 года привело к военным действиям на Черном море, в связи с чем началась эвакуация ценных вещей из Ливадии. 5 ноября 1914 года «по распоряжению военных властей из Дворца имения Е.И. В. "Ливадия" для сдачи в Московское дворцовое управление» [15] было отправлено 24 ящика с собственными вещами «Их Императорских Величеств». Содержимое ящиков составляли ценные предметы, куда вошли портреты августейших особ в дорогих, вышитых золотом, рамах, пепельницы, табакерки, ножи для бумаг, украшенные драгоценными камнями, печать горного хрусталя, золотой ключ в бархатном футляре, золотой брелок, более сотни декоративных блюд, поднесенных в разные годы царской семье. Из кабинета Николая II были изъяты также старинное кремневое ружье, револьвер «Браунинг» № 65, коробочка с 50-ю пулями и другие личные предметы. С этой партией вещей были отправлены в Москву и многочисленные ценные иконы.

17 ноября возвратившийся из Москвы чиновник Ливадийского имения Н. Протасьев докладывал управляющему о выполнении возложенного на него поручения. К рапорту прилагались «две накладных с расписками на них хранителя Палаты и Дома Бояр Романовых камергера Высочайшего Двора В. Трутовского в принятии на хранение» [16].

Тогда же, осенью 1914 года, была временно вывезена на Эреклик часть дворцовой мебели и позже, весной 1917 года, возвращена в Ливадию.

После отречения Николая II, в середине марта 1917 года, в Ливадию прибыли комиссар Ялтинского градоначальства Н.Н. Богданов и члены комитета общественной безопасности для осмотра и принятия мер по охране дворцов. Не обнаружив никакого беспорядка, ответственность за дальнейшую сохранность имущества, находящегося в Ливадийских дворцах и на Эреклике, возлагалась на администрацию имения в лице генерала П.Н. Янова. При этом комиссия постановила «принять инвентарные книги от управляющего имением генерала Янова и хранить таковые у комиссара Ялтинского градоначальства» [17].

22 марта 1917 года предписанием Главного управления уделов поручено начальнику Ливадийско-Массандровского удельного управления составить подробный список всего находящегося во дворцах, а также эвакуированного в Москву «ценного, художественного и иного имущества, составляющего личную собственность бывшего императора его супруги, вдовствующей императрицы, детей и членов бывшего Императорского Дома и список этот с подразделением имущества по отдельным лицам и с указанием, какое имущество находится во дворцах и какое эвакуировано, представить в Главное управление» [18].

В последующие годы, когда в Крыму на короткое время устанавливалась то одна, то другая власть, началось постепенное изъятие вещей из бывшего царского имения, о чем свидетельствуют архивные документы. Так, в записке, составленной заведующим дворцовыми зданиями Б.Б. Рудзинским, сообщается, что за время большевистского переворота по 1 мая 1918 года из здания Большого дворца и его кладовых было отпущено служащим и рабочим имения несколько сосновых столов, венских стульев, круглых часов и прочий малоценный инвентарь. В это же время из других зданий ушло большое количество вещей: бильярд, 14 мягких диванов, 59 кресел, 20 стульев, 20 столов, 76 железных кроватей, 100 топчанов, сотни тарелок, чашек, блюдец, а также сотни одеял, простыней, наволочек, полотенец.

В период германской оккупации Крыма дворцы и прилегающие к ним территории с другими постройками находились в ведении Германской главной квартиры. О всех перемещениях в дворцовых хозяйствах заведующий дворцами Б. Рудзинский обязан был извещать коменданта города Ялты обер-лейтенанта Дюсторгофа. 30 июня 1918 года для германского командования из Большого дворца были взяты вещи в количестве 49 наименований, согласно приложенной описи, но уже 2 июля все было возвращено по акту с указанием дефектов. В апреле 1919 года, в связи с отъездом бывшего заведующего дворцами Б.Б. Рудзинского и вновь вступившим в должность смотрителя дворца Иваном Моропуло, комиссия, назначенная новым заведующим А. Задуновским, произвела приемку Большого дворца и представила списки не оказавшихся при проверке вещей, при этом остались непроверенными ковры, скатерти, дорожки, которые были сложены и пересыпаны нафталином, а также «закупоренные ящики с картинами и разными вещами» [19].

В июне 1919 года прибывший в Ливадию комиссар по охране имущества и ценностей советских имений Ф. Лепа, в присутствии комиссии и служащих имения, произвел осмотр Большого и Малого дворцов и сделал выемку ценных серебряных вещей для представления их в финансовый отдел города Ялты.

В период господства в Крыму армии Деникина предполагавшаяся в начале 1920 года по предписанию начальника тыла генерала Субботина эвакуация имущества императора Николая II из Ливадийского дворца осуществлена не была.

С окончательным установлением советской власти в Крыму бывшие царские имения вошли в состав южнобережных совхозов. Весной 1921 года ливадийские дворцы с инвентарем были переданы Наркомобразу, комиссия которого, произведя 1 июля 1921 года осмотр Большого дворца, пришла к заключению, что «Новый Большой дворец, не являясь высокохудожественным произведением искусства, вместе с тем представляет из себя яркий большой общегосударственный исторической ценности памятник эпохи последнего русского самодержца», в связи с чем «должен быть сохранен как яркая красочная страница истории последнего царствования на Руси» [20].

Но уже в начале 1922 года прибывшая в Ливадию комиссия по учету, охране, концентрации и изъятию ценностей, возглавляемая В.П. Бугайским, отобрала в Большом дворце неучтенную по инвентарной книге этого здания партию ковров и других ценностей. Вскоре последовало новое изъятие инвентарного имущества. В служебной записке, направленной в управление совхозов «Ливадия» и «Ореанда», смотритель дворцов С. Онищук сообщал, что в промежуток времени с 25 февраля по 1 марта 1922 года комиссия под председательством В.П. Бугайского, согласно актам № 24, 25, 27, 28, 30, произвела выемку денных вещей из Большого дворца. Только по акту № 24 было изъято 200 наименований предметов, включавших десятки фарфоровых ваз Императорского завода, акварели Шилова, Волкова, Соломко, Шнейдера, Стевенса, картины Айвазовского («Ночь в Крыму», «У Алушты», «Судакский берег», «Старая Ялта») и многое другое.

Распоряжением Крымсовхознаркома от 29 июня 1922 года постепенно опустошавшиеся бывшие царские дворцы с оставшимся инвентарем были переданы заведующему Крымохрисом А.И. Полканову для последующего размещения в них музея быта последней династии Романовых. Самостоятельно музей просуществовал недолго, до открытия в 1925 году в Ливадии крестьянского курорта. Правда, постановлением СНК от 28 октября 1924 года было поручено «комиссии тов. Смольянинова совместно с Наркомпросом обсудить вопрос о необходимости сохранения в Большом и Малом ливадийских дворцах художественных ценностей и в частности выделения для этой цели части помещения дворцов» [21], а именно восьми комнат на втором этаже Большого дворца и двух — в Малом, которые на протяжении нескольких лет использовались в качестве музея.

Передача Ливадии от Крымвинтреста Наркомздраву, предусмотренная постановлением СНК РСФСР еще в декабре 1924 года, фактически была произведена только в марте—июне 1925 года. Накануне передачи, как свидетельствуют архивные документы, Крымвинтрестом был осуществлен вывоз имущества, который «носил массовый характер, обесценил Ливадийское хозяйство и был направлен к усилению других хозяйств Винтреста за счет Ливадийского» [22]. В отдельных случаях вывоз имущества создавал у Винтреста «избыточность запасов, вследствие чего имущество реализовывалось за деньги на сторону» [23]. В период функционирования в Ливадии «крестьянского санатория», осенью 1925 года, постановлением Крымской госфондовой комиссии от 24 октября подлежал изъятию все еще многочисленный инвентарь бывшего царского имения. «Особое мнение к постановлению по вопросу об имуществе Ливадийского курорта высказал начальник Управления госдоходами Наркомфина К.М. Белоцерковский. Дважды посетивший Ливадию, в апреле и сентябре 1925 года, К.М. Белоцерковский отмечал, что у администрации курорта и частных лиц на их частных квартирах «находится значительное количество царских ценных вещей» [24].

В ГААРК сохранились описи предметов, подлежавших изъятию из Ливадии по постановлению Крымской госфондовой комиссии от 24 октября 1925 года. Наряду с многочисленным хозяйственным инвентарем из Ливадии тогда ушло огромное количество ценных вещей, таких как картины, гравюры, зеркала, люстры, бра, канделябры, настольные лампы. Были зачислены в госфонд как ненужные курорту «29 фарфоровых ваз и табуреток размером от 8 до 12 вершков с оценкой в 725 рублей, которые являлись украшением лестниц министерского дома» [25]. Было изъято большое количество разнообразных медных, бронзовых и чугунных предметов, в числе которых находились церковные колокола. В описи № 4 было перечислено имущество бывшей дворцовой церкви. Основная масса церковных предметов, включавшая массивные темной бронзы царские врата иконостаса, проходила по описи без цены. Не были оценены и многочисленные иконы, как простые, так и в серебряных ризах, находившиеся в разных зданиях Ливадии.

В последующем продолжалось изъятие инвентарного имущества из Ливадии, ставшее закономерным. В 1927 году прекратил существование размещенный в Большом и Малом ливадийских дворцах музей царского быта, экспонаты которого были рассредоточены по другим музеям и различным объектам. К концу 30-х годов Ливадия уже практически не располагала никакими ценностями движимого инвентаря бывшего царского имения.

Литература

1. РГИА, ф. 515, оп. 22, д. 40, л. 4.

2. ГААРК, ф. 219, оп. Л, д. 2855.

3. Там же, ф. 219, оп. Л, д. 2493, л. 17.

4. Там же.

5. Там же.

6. Там же.

7. Там же, д. 2443, л. 168.

8. Там же, д. 2443, л. 169.

9. Там же, д. 2830.

10. Там же, д. 2341, л. 65.

11. Там же, д. 2493, л. 18.

12. Там же.

13. Там же.

14. Там же, д. 2493, л. 19.

15. Там же, д. 2500, л. 42.

16. Там же, д. 2363, л. 139.

17. Там же, д. 2619, л. 8.

18. Там же, л. 13.

19. Там же, л. 45.

20. Там же, л. 84.

21. Там же, ф. Р-1128, оп. 2, д. 254, л. 294.

22. Там же, л. 120.

23. Там же.

24. Там же. 451, л. 22.

25. Там же.