Еврейская община Херсонеса

Другим средоточием еврейской жизни на полуострове в античное время был город Херсонес (средневековый Херсон, или Корсунь русских летописей; расположен на территории современного Севастополя). В Херсонесе община возникает, скорее всего, несколько позднее, чем на Боспоре, в III—IV веках н. э. С другой стороны, можно предположить, что эта община существовала там значительно дольше, вплоть до самого конца XI века. Одним из наиболее ранних письменных свидетельств о пребывании в Херсонесе евреев являются «Жития святых епископов Херсонских», сообщающие о произошедшем в городе около 300 года н. э. восстании против местных епископов. Согласно «Житиям...» в восстании приняли участие не только местные язычники, но и иудеи, которые повлекли христианских благовестников «по земле и, побивая их в это время камнями и палками, умертвили»¹. К сожалению, данный источник был создан уже значительно позднее, в X веке н. э., и поэтому нельзя категорично утверждать, что приведенная в нем информация полностью соответствует истине — как минимум по той причине, что сюжеты о «коварстве иудеев» являлись частым назидательным мотивом многих агиографических произведений того времени.

При скудости письменных источников на помощь историкам приходят данные археологии и эпиграфики. Как уже упоминалось, в одной из керченских манумиссий говорилось о наличии в городе еврейской молельни, точная локализация которой до сих пор не установлена. В Херсонесе же, наоборот, нет письменных указаний на существование синагоги (молельни), но есть археологические данные, подтверждающие это. Науке данный факт стал известен в 50-е годы XX века, когда при расчистке херсонесской «базилики 1935 года» были найдены многочисленные фрагменты осыпавшейся штукатурки, с фрагментами росписей и остатками надписей-граффити на греческом и еврейском языках². Большая часть надписей слишком фрагментарна или трудночитаема. Некоторые из них говорят о том, что, скорее всего, в течение какого-то времени это здание использовалось как синагога. Так, в частности, среди греческих надписей можно прочесть слово «Иудея» и «евлогия» (греч. «благословение, похвала»).

С прочтением ивритских граффити связано одно из досаднейших заблуждений отечественных ученых последних лет, полагавшихся на статью Оверманна, Макленнана и Золотарева, где впервые был напечатан перевод данных надписей. По мнению этих трех авторов, ивритская надпись на фрагменте 269 состоит из 6 строк, в то время как на фрагменте 267 находится слово а-бох[ер]^* (ивр. «выбирающий, избиратель»), которое также имеет отношение к надписи на фрагменте 269.

Вышеуказанные авторы объединили оба фрагмента в единое целое и в результате получили достаточно длинный (и совершенно фантастический) текст, в котором можно прочесть фразы: «тот, кто выбрал Иерусалим» и «[благословит] Ананию из Боспора»³. Из этого авторы сделали вывод о контактах между боспорскими и херсонесскими евреями в эпоху античности.

Обломок надгробия из Керчи с изображением девятисвечной меноры и плодов цитрусовых деревьев

Историческая правда значительно прозаичнее. Начнем с того, что авторы публикации допустили поразительное количество технических ошибок при наборе ивритского текста, путая, к примеру, букву «эй» с «хэт», а «нун конечное» с «нун» в середине или начале слова. Далее, на фрагменте 269 надпись состоит не из шести строк, а из трех, две строки внизу — это неразборчивые греческие граффити, а не иврит. На фрагменте 267 находится крайне неразборчивое слово (или фрагмент слова) из четырех букв еврейского алфавита, которые никак нельзя прочесть как а-бох[ер]. Эти три строки на иврите и слово на фрагменте 267 были оставлены, очевидно, в разное время и не связаны друг с другом. Поэтому из них никак нельзя составить единый текст.

Из надписей на иврите можно прочесть только следующее: слово «Иерусалим», ритуальную формулу «амен амен села»⁴ и имя «Анания, сын Шабтая (?)»^**. Больше там ничего нет. Перед словом «Иерусалим» с правой стороны находится пустое пространство, на котором нет надписей. Соответственно, фрагмент 269 с нечитаемым словом из четырех букв попросту не относится к слову «Иерусалим». Слова «боспорти» (ивр. «боспорский») среди граффити также нет. Как видим, на основании этих граффити нельзя сделать никаких выводов о контактах между еврейской общиной Боспора и Херсонеса.

Мало информации, скажете вы? Да нет, более чем достаточно. Анализ трех кратких граффити показывает, что крымские евреи по-прежнему продолжали тянуться к своей исторической родине, земле Израиля, знали иврит, носили еврейские имена и использовали те же ритуальные формулы, что и обитатели Палестины. Так или иначе, сухая историческая правда (повторюсь в очередной раз) должна нам с вами быть дороже квазинаучных романтических выдумок. Надеюсь, что хотя бы после этой публикации последующие исследователи перестанут ссылаться на неправильное прочтение граффити.

Кроме того, при реставрации «базилики 1935 года» была найдена известняковая плита с тщательно вырезанными культовыми символами — менорой (семисвечник), рогом — шофаром, украшенным рядом точек, и пальмовой ветвью (лулавом)⁵. Об этих символах мы поговорим несколько позднее, а пока необходимо лишь заметить: по той причине, что данная плита была найдена во вторичном использовании в более позднем археологическом слое, ее можно датировать только условно — римским или раннесредневековым временем. Вероятнее всего, эта плита, судя по тщательности и продуманности ее декора, использовалась внутри синагоги (или на входе) в качестве украшения. Похожие плиты с изображением шофара, лулава и семисвечника достаточно часто встречаются в ранневизантийских синагогах Израиля.

Еврейское надгробие с изображением семисвечника из лапидария Центрального музея Тавриды в Симферополе. Место находки не известно

Более того, неподалеку от базилики были также найдены два светильника с символами, напоминающими изображение хранилища для свитков Торы, что позволило некоторым исследователям отнести эти находки к памятникам иудейского круга⁶. Все эти факты позволяют прийти к выводу о том, что в IV или V веках н. э. на месте нынешней «базилики 1935 года», очевидно, находилась еврейская молельня (или, что более вероятно, здание, которое в течение какого-то времени использовалось евреями в качестве молельни). В случае, если эта гипотеза верна, херсонесская синагога была бы древнейшим культовым еврейским сооружением на территории бывшего Советского Союза, которое мы можем точно локализовать на карте и от которого что-то дошло до наших дней. Отметим, что из письменных источников во всем мире нам известно приблизительно о 150 античных синагогах, из которых только около 15 к настоящему времени удалось локализовать археологически⁷.

О дате существования этой молельни историки по-прежнему спорят. По мнению одних авторов, этот памятник принадлежал местной еврейской общине только во второй половине IV века н. э., а в конце того же века перешел во владение местных христиан⁸. Д. Коробков осторожно предположил, что разрушение синагоги могло произойти при епископе Капитоне в 90-е годы IV века н. э. Он же указал на тот факт, что приблизительно в это же время, в IV—V веках, были разрушены синагоги в нескольких других византийских городах⁹. Другие исследователи полагают, что это здание принадлежало евреям и в V веке; только во второй половине V века н. э. молельня была разрушена, а на ее месте был возведен византийский храм. По мнению этих исследователей, тот факт, что синагога не была впоследствии восстановлена, указывает на вероятность ее преднамеренного разрушения. Это вполне могло произойти в контексте растущего влияния христианской церкви в городе, а также общего изменения в худшую сторону отношения византийских властей к еврейскому населению империи¹⁰.

Будем надеяться, что точные хронологические рамки функционирования херсонесской синагоги будут установлены в ближайшем будущем.

Примечания

*. В статье почему-то а-боэр, через букву «эй», что неправильно.

**. В имени «Анания бен Ш(?)[а]бт[ай]» патронимик «Шабтай» читается с большим трудом (первая буква больше напоминает «цаде», чем «шин», а от «йуд» в конце фрагмента осталась лишь царапина). С натяжкой можно также прочесть «[ани] Анания катавти» (ивр. «[Я,] Анания, написал»). Автор выражает благодарность Л.А. Рыжовой, оказавшей помощь в работе с граффити в фондах Херсонесского музея.

1. См. греческий оригинал и русский перевод в Серафимов С., протоиерей. Херсонские святители. Страдание священно-мучеников Херсонских, епископов: Басилевса, Капитона и других // ЗООИД. 1868. Т. 7. С. 126.

2. См. Фонды Херсонесского музея-заповедника, фрески с граффити, фрагменты 82 (15); 267; 269; 367.

3. См.: Оверман Э., Макленнан Р., Золотарев М.И. К изучению иудейских древностей Херсонеса Таврического // Археологія. 1997. № 1. С. 57—63. Насколько нам известно, профессор Эсти Эшель, с которой авторы статьи конусультировались при прочтении еврейских граффити, никогда не видела их de visu и общалась с авторами путем переписки. Так или иначе, прочтение граффити в статье неверно; удивляет также ссылка на стихи О. Мандельштама как на источник информации о слове «села» в научной публикации. Нами готовится статья, в которой эти граффити будут проанализированы более подробно.

4. Аналогичная ритуальная формула, датирующаяся IV в. н. э., встречается в мозаичном полу в синагоге Хаммат Тверия (Израиль), (Fergus M. The Roman Near East, 31 BC-AD 337. Cambridge-London, 1993. P. 384; NEAEHL. Vol. 2. P. 575), а также на плите из синагоги в городище Кохав а-Ярден (NEAEHL. Vol. 1. P. 186). Использовалась эта формула также и в средневековые времена, в поэзии и в надгробных надписях. В поэзии она указывала на паузу или окончание стихотворения, а на надгробиях использовалась в качестве усиления и подчеркивания силы благословения.

5. Находится в экспозиции средневекового отдела Херсонесского музея-заповедника (инв. № 150/36579).

6. Коробков Д. Позднеантичные керамические лампы с иудейской символикой // Тирош. 1998. № 2. С. 27—28.

7. Коробков. Позднеантичные... С. 24.

8. Коробков Д.Ю. Об особенностях планировки здания позднеантичной синагоги в Херсонесе // Взаимоотношения религиозных конфессий в многонациональном регионе: история и современность. Тезисы докладов и сообщений III Международной Крымской конференции по религиоведению. Севастополь, 2001. С. 22; Коробков Д.Ю. О постройках иудейской синагоги в Херсонесе Таврическом // Материалы Восьмой Ежегодной Международной конференции по иудаике. М., 2001. Ч. 1. С. 127—136.

9. Коробков. Позднеантичные... С. 28.

10. Завадская И.А. Христианизация ранневизантийского Херсонеса (II—VI вв.) // МАИЭТ. 2003. Т.Ю. С. 415—416.