Прародитель американской литературы и летописания Джон Смит о Крымском ханстве начала XVII столетия

Имя капитана Джона Смита (1580—1631) известно едва ли не каждому школьнику в Соединенных Штатах Америки. Этот рыцарь, путешественник, купец, картограф, искатель приключений вошел в историю как один из «отцов-пилигримов» американской нации, один из тех, кто прибыли из Лондона к Атлантическому побережью Северной Америки на кораблях «Дискавери», «Годспид», «Сьюзи Констант» и в 1607 году учредили там первую английскую колонию — Виргинию. Д. Смит был крестным отцом так называемой Новой Англии, родоначальником будущих «пионеров Запада»; его считают первым англоязычным писателем на территории США, прародителем американской литературы и историографии. Кстати, со Смитом американские школьники лучше знакомы, пожалуй, не как с автором первых американских летописей, которые изучаются на уроках истории, а как с героем голливудского мультфильма об индейской принцессе Ребекке Покахонтас.

Громкую славу Смиту принесли его труды «Описание Новой Англии» (1616), «Путешествие в Новую Англию» (1620), «Общая история Новой Англии и островов Соммерса» (1624) и другие. Достаточно сказать, что отдельные эпизоды «Достоверных записок капитана Джона Смита о приключениях в Европе, Африке и Америке...» использовал сам Вильям Шекспир в пьесе «Буря», а воспоминания первого американца о собственной жизни, которые он нередко вносил в упомянутые произведения, вызывали волну восторженных или разгромных отзывов. При этом автора обвиняли в стремлении возвеличить собственную особу путем распространения о себе разных выдумок. Именно тогда вокруг Смита образовался ореол «отца американской нации» — мужественного воина, покорителя индейцев, мудрого администратора. Кстати, большинство современных исследователей достаточно высоко оценивает его произведения как летописи эпохи становления американского государства и считает в целом достоверными рассказы автора о себе.

Немногим известно, что первая английская крепость на американской земле (Джеймстаун) очень напоминает своей архитектурой порубежные русские и украинские фортификационные укрепления начала XVII века. И знаменитые американские «лог кебин» — лачуги первопоселенцев, сделанные из стволов деревьев, — походят на жилища украинских простолюдинов Черниговщины и на российские крестьянские избы. Такое сходство не случайно, ибо Смит довольно продолжительное время пребывал на землях России и Украины и анализировал все, что его интересовало и что могло пригодиться ему в дальнейшей жизни.

Свой жизненный путь Джон Смит начал со «служения Марсу», в шестнадцать лет оставив свой дом и алчных опекунов. Из Англии он перебрался на континент, где принимал участие в Нидерландской буржуазной революции конца XVI ст., в борьбе Соединенных провинций Голландии против испанских захватчиков. Впоследствии он бился под флагом французского короля Генриха IV против герцогов Гизов, которые олицетворяли тогда феодально-католическую реакцию во Франции, а в 1602 году попал в объединенное войско эрцгерцога Фердинанда Австрийского и Трансильванского князя Жигмонта Батори (Сигизмунда Багария), которые вместе с валашским господарем (князем) Михаем Храбрым боролись против турецко-татарских завоевателей. Смит отметился в боях и добыл чин капитана, а также дворянское звание и герб. В одной из битв на территории современной Румынии он был ранен и захвачен в плен, а позже его продали в рабство. В Стамбуле он прислуживал жене турецкого паши, которая слишком симпатизировала Смиту. Поэтому ее родственники спешно выслали невольника на Северный Кавказ, а затем — в Приазовье, на Таманский полуостров. Эти регионы были тогда под властью крымского хана — вассала Османской империи.

Рабский труд на полях ногайского князька Смита не сломил. Он не выдержал издевательств, убил своего господина и убежал к донским казакам, а впоследствии через российские и украинские земли и Трансильванию вернулся на родину. Эти приключения, относящиеся к 1602—1606 годам, Смит обстоятельно осветил в своей биографии. Рассказывая о собственных скитаниях, автор описывает кочевые орды, которые входили в состав Крымского ханства, в частности ногайцев, перемещавшихся со стадами на огромной территории между Доном и Днестром, и донских казаков, дает географическое описание земель, тогда принадлежавших татарам.

Из труда Смита можно сделать вывод о том, что существование Крымского ханства, подготовленное процессом феодализации татар, стало закономерным следствием развития в Причерноморье сложных международных отношений. Созданию ханства в свое время во многом способствовали турки, видевшие в нем союзника в борьбе с засильем генуэзцев на крымском полуострове. Татарские ханы, оказавшись между двух огней — между турками и генуэзцами, с самого начала своей государственной деятельности не были самостоятельны, и, в конце концов, подлинными хозяевами страны стали турки.

Крымское ханство было слабым не только политически, но и экономически, вследствие очень низкого уровня развития производительных сил. Татарская экономика, крайне отсталая, основывалась на экстенсивных формах хозяйства — на кочевом скотоводстве, сочетавшемся с кочевым земледелием, и на внеэкономическом присвоении путем грабительских набегов на соседние страны. Социальная организация татар долгое время оставалась родовой. Устойчивость у татар родового строя можно объяснить прежде всего господством у них примитивных форм хозяйства.

В XVII столетии татары, как крымские, так и ногайские (кочевавшие в причерноморских и прикубанских степях), делились на племена (у крымских татар — аймаки, у ногайских татар — орды и колена), членившиеся на роды. Во главе родов стояли беи — татарские аристократы, владевшие огромными стадами скота и пастбищами. Их собственность была как наследственной, так и пожалованной ханами Крыма за несение военной службы государству. Беи распоряжались пастбищами для кочевок (юртом), что и определяло их власть над непосредственными производителями — татарами-скотоводами. В качестве вассалов хана беи были обязаны выставлять войско; в период подготовки набегов оно поглощало почти все боеспособное население бейликов. Ступенью ниже на социальной лестнице находились вассалы беев — мурзы, татарские дворяне, получавшие от князей в пожалование земли и различные феодальные привилегии.

Таким образом, родовая организация татар являлась лишь оболочкой отношений, типичных для кочевого феодализма в том виде, в каком он сложился еще в империи Чингисхана в XII—XIII вв. Это были отношения между татарской феодальной верхушкой Крымского ханства — с одной стороны, и массой простых татар-скотоводов, — с другой. В пользу феодалов шла десятина со всего скота, находившегося в личной собственности татар, и со всей добычи, захваченной во время грабительских набегов, которые организовывались аристократией, получавшей также выручку от продажи пленников.

В бейликах татарские магнаты обладали, судя по ханским ярлыкам (жалованным грамотам), податным, военным и судебным иммунитетами, что предопределяло центробежные устремление беев, сохранение феодальной раздробленности. Номинально татарские роды и племена были в вассальной зависимости от хана, но фактически знать обладала самостоятельностью. Беи и мурзы ограничивали власть хана: главы наиболее могущественных родов, так называемые Карачи, составляли Диван (совет) хана, ведавший судом, финансами и внешней политикой ханства. Без санкции Дивана хан не мог предпринять ни одного важного шага.

Крымское ханство охватывало не только степной и предгорный Крым (южный и горный Крым принадлежал туркам), но и степные просторы между низовьями Днепра и Дона, а также степи между Доном и Кубанью. В Крыму обитали так называемые татары перекопские, а степи за пределами полуострова в те времена занимала орда ногайских татар, подчинявшаяся Крымскому ханству. На этом огромном пространстве и кочевали прирожденные степняки-скотоводы. Застойность татарской экономики характеризовала всю историю Крымского ханства: хозяйство татар развивалось поразительно медленно. Потому так похожи и близки картины жизни татар, представленные различных в исторических источниках, относящихся к периоду между появлением монгольских завоевателей на Крымском полуострове и переходом ханства в состав Российской империи. Свою лепту в освещение этого процесса внес и Джон Смит.

Примитивное скотоводческое хозяйство татар не могло прокормить их, поэтому они издавна дополняли его кочевым земледелием: татары распахивали в степи определенные участки земли, обычно связанные с местами их зимовок, сеяли там просо и ячмень, а затем уходили кочевать и возвращались для уборки урожая. Поскольку у татар постепенно возникала связь с землей, это стимулировало развитие института феодальной земельной собственности, которая вытесняла общинное землевладение и землепользование. Однако примитивное хозяйство татар страдало от стихийных бедствий — засухи, саранчи и эпидемий. Голод гнал татар на поиски новых мест для кочевок, однако примитивное кочевое и земледельческое хозяйство не обеспечивало минимальные потребности массы татар. Вот почему важнейшим фактором жизни татар оказался внеэкономический способ добывания средств существования — война. Татары систематически вели войны с целью грабежа соседних стран и захвата пленных, которых превращали в рабов. Набеги татар были бичом для всех соседних народов.

Наибольшая доля захваченной добычи доставалась татарским феодалам — хану, беям и мурзам, которые являлись инициаторами и организаторами грабительских набегов татар.

Как видно из некоторых фрагментов труда Смита, автор воспользовался для его написания сведениями о кочевниках Крыма, которые содержатся в уникальном произведении посла французского короля Людовика IX Святого ко двору великого монгольского хана графа Гийома Рубрука. Посол осуществил в 1253—1255 годах путешествие из Парижа в монгольскую столицу Каракорум, описанное дипломатом в чрезвычайно ценных записках. Часть воспоминаний французского путешественника в 1600 году опубликовал известный английский географ и издатель Р. Гаклюйт. Смит позаимствовал из этой публикации факты, содержащиеся в XIV и XV разделах. Эти сведения позволили ему лучше описать татарские жилища, пищу, напитки и религиозные верования. Важно отметить, что Смит почти без изменений заимствовал сведения Рубрука об языческих идолах, а татары его времени были мусульманами. Однако ясно, что пережитки древних верований сохранились у кочевников, по крайней мере, они были естественны для ногайских татар, являвшихся вассалами крымского хана (см.: Путешествие Плано Карпини и Рубрука в восточные страны. — Москва, 1957). При этом большинство материалов его произведения, бесспорно, оригинальны. Они являются ценным историческим источником и важной достопримечательностью литературы, посвященной истории Крыма.

Публикуем фрагменты «Достоверных записок...» Д. Смита, в которых рассказывается о молодых годах автора, об его пребывании в Крымском ханстве и о спасении с помощью донских казаков. Написаны были эти рассказы от третьего лица, что являлось обычным для европейской литературы о путешественниках того времени.

* * *

Джон Смит. Достоверные записки о путешествиях и приключениях капитана Джона Смита в Европе, Африке и Америке, которые начались около 1593-го года и продолжались до нынешнего, 1629-го года // Странствия и труды капитана Джона Смита. — Эдинбург, 1910. — Т. 2

Глава 1. Учеба и бегство во Францию. Десять шиллингов и три пенса. Служба в Нидерландах и печальное возвращение в Шотландию. Появление Смита в Уилоуби. Жизнь в лесу.

1596—1599 годы. Смит¹ родился в 1580 году в селении Уилоуби, что в графстве Линкольншир. Со временем он стал учеником приходских школ в местечках Олфорд и Лут. Его отец происходил из старинной ланкаширской семьи Смитов из Крадли, а мать — из семьи Рикандов, обитавших в местечке Хетт, что расположено в графстве Ланкашир. Когда Джону в 1593 году исполнилось тринадцать лет, его родители умерли. Мальчик оказался в весьма затруднительном положении. Еще до смерти родителей его охватила жажда путешествий. Продав ранец, книжки и все иное свое имущество, Смит решил тайно направиться в морское путешествие. Смерть родителей лишь на время остановила его. Опекунов мальчика интересовало только унаследованное Джоном имущество, и ему была предоставлена такая свобода, что, даже если бы он и не хотел приключений, все равно убежал бы к морю. Пятнадцатилетнего парнишку отдали в ученики к Томасу Сендлу из местечка Линн — самому богатому купцу во всей округе. Хозяин не желал и слышать о море, но Смит

бежал от него, оставив Англию на восемь лет. Джон добрался во Франции к славному воину Перегрину Барту, второму сыну лорда Уилоуби, а оттуда он прибыл к его старшему брату Роберту. Последний тогда служил Орлеанскому дому², а впоследствии он стал графом Илси, лордом графства Камберленд. Однако со временем братья отказались от услуг Смита, и шесть недель спустя они отослали мальчика к своим друзьям. О, горькая судьба безотцовщины! Еще когда Джон оставлял Лондон, опекуны, помилосердствовав, дали ему 10 шиллингов из его собственного имущества, чтобы отцепиться от мальчика. И теперь, оставшись без денег, Джон должен был подумать о том, как вернуться на родину.

Однако в Париже под влиянием некоего мистера Девида Хьюма у Джона изменились планы на будущее. Щедрый Хьюм вручил ему рекомендательное письмо к своим шотландским друзьям, дабы те представили парня королю Якову³. Прибыв в город Руан, Смит потратил там почти все деньги, и потому он был вынужден отправиться по реке Сена в город Гавр, где и начал свою солдатскую жизнь. В 1596 году во Франции после гражданской войны возобладал мир⁴, и Смит направился к Соединенным провинциям (Голландской республике). Прослужив там четыре года под знаменами полководца Джозефа Даксбюри, он направился в Шотландию, полагаясь на рекомендательное письмо. В Энкхгейме Джон поднялся на борт корабля, но вследствие кораблекрушения до Шотландии он добрался после долгого пути. К тому же юноша заболел и некоторое время лечился на острове Холи-Айленд близ порта Берик-апон-Твид в Нортумбер ленде.

1600 год. После пребывания среди добрых шотландцев Рипуэта и Броксмота Джон вернулся к Уилоуби, что в Линкольншире, поскольку без средств к существованию не мог стать королевским придворным. Дом быстро надоел Смиту, и юноша отправился в лес, на опушке которого поставил шалаш из лозы. Там он отдыхал, изучая «Искусство войны» Макиавелли⁵ и читая произведения Марка Аврелия⁶. Все необходимое для жизни приносил ему слуга. Впоследствии Смита познакомили с итальянским аристократом из Генуи, гостем графа Линкольна, прекрасным наездником, которого звали сеньор Теодоро Полалома. Знание этим господином ряда языков и владение искусством верховой езды так очаровали Смита, что он поехал с генуэзцем в Тейтерсей. Но вскоре развлечения надоели Джону, и он решил вернуться в Соединенные Провинции...

Глава 11. Англичане, павшие в битве возле горы Ротентон. Капитан Смит захвачен в плен и продан в рабство.

1602 год. Битва возле Ротентона. В долине между рекой Олт и горой Ротентон произошла кровавая битва, в которой погибли родственники высокородного принца Сигизмунда⁷. В тот день военачальник Мелдрич отдал приказ о наступлении одиннадцати тысячам солдат. У подножия горы на флангах перед строем были выставлены крепкие сваи, острые концы которых были обожжены на огне. Впереди стояли три подразделения пикинеров, между которыми было вырыто много ям, а за частоколом пехота выстроилась так, чтобы при нужде обеспечить себе место для отступления. Татарский хан⁸, используя численное преимущество (у него в войске насчитывалось сорок тысяч всадников), велел Мустафе-паше начать битву. Татары подняли вверх бунчуки, ударили в барабаны, затрубили в карнаи и рога. Подняв невероятный шум, они двинулись на нас. Нидерштальт и Мавазо храбро повели конные полки против врага, но после кровопролитного столкновения они должны были отступить. Татарского полководца Бей-оглы, который со своими сотнями конников покрыл небо тучей стрел, встретили Вельтус и Обедвик. Кровавая сеча продолжалась свыше часа.

Татарских отрядов было так много, что нам пришлось отступить за частокол, но кровожадный крымский хан хотел биться до полной победы, а потому двинулся со своим многочисленным войском на наши шеренги. Страшно и непривычно было видеть, как кони и люди погибали на остриях частокола. Когда во вражеской лаве поднялось смятение, христиане бодро выкрикнули: «Виктория». Однако враг продолжал ожесточенно биться, хоть и понес большие потери. Мелдрич, наконец, понял, что своими пятью или шестью небольшими отрядами не сумеет выстоять в сражении с татарами, а потому собрал вместе своих пехотинцев и приказал им пойти на прорыв, чтобы избежать гибели. Через полчаса путь к отступлению был расчищен, но крымские татары вместе с двумя полками турецких конников и янычарами помешали осуществить это намерение. Лишь тринадцать или четырнадцать сотен конницы во главе с графом Мелдричем в ночной темноте переплыли реку. Остальные либо погибли, либо попали в плен. На поле боя остались трупы трех тысяч изрубленных и изувеченных христиан — кто без рук, кто без ног. И все же эта местность стала известна всему христианскому миру, поскольку там крымские татары понесли первые тяжелые потери.

Отрывок из книги «Войны в Венгрии» Франческо Фарнези, секретаря и переводчика книгоиздателя Перчеса.

Разгромив христиан, кровожадный турецкий султан⁹ захватил Трансильванию¹⁰ и Валахию¹¹, которые ранее принадлежали императору¹², и захватил в плен большинство нобилей, храбрых капитанов и солдат принца Сигизмунда. Вот почему император решил послать подкрепления своим трем армиям, возглавляемым валашским господарем Михаем Храбрым¹³, Баском и принцем Сигизмундом, и объединить их под своим командованием. Христианский мир надеялся на успех, на возвращение себе Болгарии и на поражение турок в Венгрии, где принц мог принести больше пользы императору, чем в Трансильвании. Однако во время жестокой битвы погибли Нидерштальт, Вельтус, Зарвана, Мавазо, Бавель, немало баронов-полковников, капитанов, храбрых нобилей и солдат. Во имя Христа и Провидения легли и доблестные соотечественники капитана Смита — Баскерфилд, Хардуик, Томас Майлер, Роберт Миллино, Томас Бишоп, Френсис Комптон, Джордж Девидсон, Николас Вильямс и Джон-шотландец. Эти мужественные люди совершили подвиги в своем последнем бою. Из англичан остались в живых лишь Эйнсайт, Карлтон и сержант Робинсон.

Смит лежал, истекая кровью, среди умирающих людей. Его нашли мародеры. Поняв, что он будет жить, и должным образом оценив крепкое телосложение воина, мародеры решили не убивать раненого, а взять в плен, как и многих других воинов. Они держали его подле себя, пока Джон не выздоровел, а затем вместе с рабынями продали пленного воина на невольничьем рынке в Александрополе. Работорговцы осматривали раны на теле каждого невольника и вынуждали их биться между собой, чтобы опробовать силу пленников. Смит стал добычей Богал-паши, который переслал его в местечко Адрианополь близ города Константинополя в качестве слуги собственных наложниц. Рабов, скованных вместе по дюжине человек, погнали к этому большому городу, где передали в имения турецких господ. Там Смит попал в окружение красавицы-трапезундки¹⁴.

Глава 12. Капитан Джон Смит невольником отправляется в Татарию через Черное и Азовское моря.

Эта благородная женщина использовала один из немногих случаев, чтобы показать Смита своим знакомым. Зная итальянский язык, трапезундка охотно разговаривала с ним. Иногда, чтобы не идти за покупками к купцам-индусам, эта женщина являла себя больной, причем, каждый раз она выглядела так, словно бы наступил ее последний час. И все это ради того, чтобы услышать рассказ Смита о том, как он попал в плен. Как-то при нем зачитали письмо паши, в котором тот сообщал, что захватил в плен чешского магната и многих других врагов.

1603 год. Смит всю жизнь должен быть благодарным прекрасной трапезундке, чьи добродетели превосходили славу его побед. Красавица потребовала, чтобы он поклялся, что никогда ранее не был рабом и не видел Богала, пока тот не купил его в Александрополе. Наложница Богал-паши очень любила слушать рассказы Смита о разных народах, которые разговаривают между собой на английском, французском, голландском и итальянском языках. И он повествовал ей все, что знал. Трапезундка искренне сочувствовала ему, но не могла ничем помочь. А между тем ее мать надумала продать Смита и послала его к своему сыну Тимур-паше в Налбрит, который находится в татарский провинции Камбия¹⁵.

Ссылка в Татарию. Здесь стоит вспомнить об изнурительном переходе Смита из Константинополя в город Варна, расположенный на побережье Черного моря, через местечки Сандер, Скреве, Панассу, Музу и Ластилью (?). И хотя Смит был невольником, он имел возможность осмотреть эти города с невысокими крепостными стенами и башнями, полюбоваться ровными, плодородными и бережно ухоженными полями. Это происходило в стране, которая когда-то называлась

Грецией, а теперь известна под названием Румелия¹⁶. Эта земля населена болгарами. На морском пути от Варны не было более ничего примечательного.

Описание Дюсабакского моря¹⁷. Наконец, они добрались до мысов Фиолент и Пергилос и прошли через Керченский пролив, который имел в длину десять лиг, расширяясь между низкими берегами. В этом проливе, у входа в Дюсабакское море, из воды выглядывали большие черные скалы, о которые сильное течение било стволы деревьев, занесенных сюда с суши. В воде плавало немало таких стволов. Потом корабли миновали низкие острова, омытые соленой водой, и через какое-то время очутились между двумя небольшими городками — Сусих и Куруске¹⁸, в котором стояли здания, выстроенные из белого камня. Здесь находился вход в реку Юрудань¹⁹.

Во время многодневного путешествия вверх по реке мы видели четыре или пять надежно укрепленных замков с плоскими крышами домов и зубчатыми стенами. Когда невольники прибыли в Камбию, их сразу же вынудили работать — так всегда делали татары. В стороне от реки, на расстоянии в полмили, стоял замок с большой и довольно изношенный крепостной стеной, толщина которой достигала четырнадцати или пятнадцати футов. На расстоянии в шесть футов от стены был частокол, а перед ним — ров, наполненный водой. К западу от замка находился городишко с приземистыми лачугами, накрытыми плоскими крышами. Через три дня Смита повезли к Тимуру из Налбрита — наместнику хана, который был владыкой каменной крепости, вокруг коей располагались несколько больших дворов со зданиями, обнесенными стенами. Здесь со времен первого появления татар в этой стране хранилось их оружие.

1603 год. Смит в татарском плену. Благородная госпожа из Трапезунда написала своему брату-варвару о том, как бережно следует обращаться со Смитом. Однако ее наказ вызывал лишь подозрительное отношение к невольнику. Ведь он, кстати, во время общения с прекрасной трапезундкой хорошо выучил турецкий язык и ознакомился с местными обычаями. Уже через час после прибытия Смита Тимур приказал палачу раздеть раба, побрить ему голову и подбородок. Потом на шее Смита заклепали большое железное кольцо с длинной серпообразной ручкой, а его верхнюю одежду заменили кожаной накидкой с неочищенной мездрой. Среди многих невольников-христиан и сотни мусульманских рабов, турок и мавров²⁰, Смит имел самый жалкий вид. Вообще, жизнь пленных была не лучше, чем жизнь бездомных собак. Этим людям причиняли тяжкие страдания, обращаясь с ними как со скотом.

Глава 13. Еда татар и их рабов. Татарская одежда. Особенности ведения военных действий. Религия.

1603 год. Татарские блюда. Тимур и его друзья ели рисовый плов с мелко нарубленными кусочками баранины, конины, говядины, верблюжьего мяса и дичи. Их любимыми лакомствами были самбийсес и муселбитс — круглые пироги, начиненные мясом и травами. Наилучшим напитком считали кофе, приготовленный из зерен «каве», сваренных в кипятке. Татары любят также шербет — мед, смешанный с водой. Они пили овечье и верблюжье молоко, что давало татарам силу, хотя они всегда разводили его водой. Хлеб выпекали из черной пшеницы и кускуса — белых семян, напоминающих бискайскую пшеницу²¹. Размолов зерно, татары разводят огонь, наполняют казаны тестом и окружают их горящими древесными углями. Хлеб, поджаренный с кусочками мяса, — это наилучшее татарское лакомство.

Их обычная еда — конина и верблюжатина. Мелко нарубленное мясо татары варят с кускусом, как уже говорилось, а потом кладут его в большие чаши, которые напоминают ступы, садятся возле них на землю и берут еду пальцами, сложенными в горсть. Едят мясо вволю, а остатки отдают рабам-христианам.

Одежда татар. Они обычно одеваются так же, как и турки. Однако в степях ногайский татарин носит на спине шкуру черной овцы, завязав две лапы на шее, а две другие — на поясе. Второй шкурой ногайцы прикрывают грудь. Еще из двух шкур ногаец шьет штаны. На голове у него шапочка из черного войлока, из которого делают также ковры, постельные принадлежности и накидки для сокрытия идолов. Татарки одеваются намного беднее наших ирландок, ибо в глубине их страны нет ничего, кроме телег и шатров для кочевок.

Когда отары черных овец, верблюды и другой скот съедают всю траву на ближайших участках земли, татары перегоняют их на новое пастбище.

1603 год. Ногайские татары. Ногайцы не имеют ни городов, ни домов, ни зерна, ни напитков. Они питаются сырым мясом и молоком. Последнее хранят в больших мехах-бурдюках, и это не вредит их здоровым желудкам. Живут они ордами в четыреста или пятьсот душ, а за жилье им служат огромные, шириной в четырнадцать-пятнадцать футов, шалаши, сплетенные из лозы наподобие птичьего гнезда, поставленного вверх дном и накрытого войлоком. Чтобы в ненастье потолок не протекал, его покрывают слоем глины, смешанной с костяным пеплом, маслом и верблюжьей шерстью. В таком шалаше много света²².

Каждая орда имеет своего бея, которому подчиняются как монарху. Поклоняются они разным богам. Их поселки — это одна или две тысячи шалашей, окруженных телегами, стадами двугорбых и одногорбых верблюдов и другого скота. В центре этого круга — жилье бея и его вассалов.

Татары приносят своим соседям особенно большой ущерб, когда захватывают на реке Волга (по-татарски — Эоле) лодки с товарами, которые принадлежат жителям страны Перелог. Если бы там не стояли гарнизоны московитов, татары приносили бы еще больший вред.

Глава 14. Крымские татары, их здания и шатры. Предметы языческого культа в их жилищах.

Описание крымских татар. Татария и Скифия — означает одно и то же. Эту большую и необъятную страну еще никто или почти никто не описал обстоятельно, как и ее варварский народ²³, который мы называем крымскими татарами. Их земли граничат с Молдавией, Подолией, Литвой²⁴ и Россией. Крымские татары — это главный народ кочевой Скифии. Своего великого правителя, который доставляет немало хлопот соседям татар, они называют ханом, то есть — императором.

Дома и шатры хана. Хан владеет самыми богатыми степными землями. Его кочевой двор напоминает большой город с домами и шатрами, которые передвигают на телегах. Первым ставят шатер хану. Его жилье сделано весьма искусно от пола до потолка. Деревянную конструкцию шатра закрывают белым войлоком или же обмазывают белой глиной, смешанной для блеска с костяным пеплом. Иногда жилье покрывают черным войлоком с причудливыми изображениями виноградной лозы, деревьев, птиц и животных. Шатер хана в ширину достигает 18—20 футов, а шалаш обычного кочевника — четырех-шести футов. Каждый кочевник знает свое место на постое, как и воин в войске.

Родовой знак династии крымских ханов (тамга Гиреев)

Короба. Татары имеют в своем хозяйстве большие короба, сплетенные из лозы и обтянутые черным войлоком, который покрывают смесью жира с овечьим молоком, чтобы эта принадлежность кочевника не промокала под дождем. Такие своеобразные лари предназначены для хранения домашней утвари и различных ценностей. Короба эти могут быть использованы и для обороны от врага. Татары ставят свое жилье дверями к югу, а расстояние между телегами, которые ориентированы на восток, составляет 40 футов. Жены хана живут в прекрасных больших шатрах. Имеют свое жилье и служанки. У каждого бея столько палаток, сколько и жен, а их может быть свыше ста. Жилища татар иногда расположены довольно далеко друг от друга, что создает впечатление большого города.

Идолы в татарских домах. Татары отводят место в шатре для хозяина по северной стороне жилища. В головах у него стоит что-то вроде войлочной куклы, которую называют братом хозяина²⁵. Влево от хозяина — место его жены. И у нее в головах войлочная кукла, которую также называют братом. Между этими двумя куклами ставят еще одну — покровительницу родового очага. В ногах законных жен татар лежат шкуры козлят, набитые шерстью. Рядом — их идол, который защищает от различных напастей незамужних дочерей хозяев. Ближе к дверям — еще один идол, сделанный из высушенного коровьего вымени. Это оберег женщин, которые пьют коровье молоко, в то время как мужчины употребляют только лишь молоко кобылиц²⁶.

1603 год. Кумыс из кобыльего молока. Татары каждое утро обрызгивают идолов, начиная с самых главных, теми напитками, которые потребляют в этот день, в том числе и молоком кобылиц. Но молоко, которое надоено от кобылиц с белой шерстью, они отдают своему хану. После этого татары выходят из жилища и, став на колени лицом к югу, поклоняются огню. Затем они кланяются на восток, отдавая почет воздуху, на запад — прославляя свободу, и на север — отдавая почести душам умерших предков. По завершении этого ритуала, в котором принимают участие и слуги, татарский аристократ возвращается к шатру, где его ожидают друзья с двумя чашами и двумя орудиями для обработки войлока. Рядом с ними стоит та из жен, с которой хозяин провел эту ночь. Они вместе умываются, едят и пьют в течение всего дня. Другие жены также приходят к жилью хозяина, чтобы принять участие в трапезе вместе с ним. Подарки, сделанные хозяином своей жене ночью, доставляют к ее ларю. У дверей стоит скамья, а на ней — чаша с напитком, который веселит сердце человека.

Глава 15. Праздники и еда татар. Владения хана. Подарки правителю. Законы. Рабыни. Встреча с послами

1603 год. Звери и птицы. По случаю праздников, татары готовят мясо диких зверей и птиц, рыбу, овощи и фрукты. Разнообразие плодов их земли просто поражает. Из риса, молока и меда они готовят прекрасный напиток, который вкусом напоминает вино. Татары употребляют и виноградное вино²⁷, но зимой²⁸ они пьют главным образом кумыс, который хранят в бурдюках. У входа в шатер богатого татарина стоит музыкант, играющий на лютне. Когда хозяин подпевает его игре, все выкрикивают: «Ха! Ха!». Потом гости начинают танцевать, хлопая в ладоши. При этом мужчины танцуют перед хозяином, а женщины — перед его главной женой. Как только хозяин берется пить, гости опять криками подбадривают его, а музыкант в это время замолкает, ожидая, пока хозяин выпьет свой кубок до дна. Иногда татары употребляют спиртное по случаю победы над врагом. Побуждая кого-то из гостей пить, они тянут его за уши, подталкивают и похлопывают в плечи. Когда гость выпьет, все присутствующие, танцуя, подают чаши с напитком находящимся тут же знаменитым борцам, влекут их к столу и вынуждают закусить. Так они пируют до тех пор, пока не упьются, после чего содержимое желудка извергают назад, таким способом поддерживая свою честь и демонстрируя силу.

Их еда. У татар плодородная земля, но они мало занимаются земледелием. Вот почему лишь у зажиточных людей есть хлеб и медовуха. Татары выращивают виноградную лозу и делают вино. Они едят мясо и рыбу, а их повседневный напиток — «мелеле», то есть мука, разболтанная в молоке, разведенном водой. Мясо (по-татарски — «касса») — их любимое кушанье, которое они всегда чем-либо запивают. Когда домашний скот, истощенный тяжелой работой, уже ни на что не способен, его забивают. Даже если животное издохнет, его мясо съедят вместе с кишками, печенкой и другой требухой. Наилучшие куски мяса татары тонко нарезают и вялят на солнце и ветру, причем, не применяя соли. Такое мясо очень долго сохраняется²⁹.

Из сорока или пятидесяти праздников для татар самый главный — рамазан³⁰. До наступления этого праздника они готовят блюда из мяса и овощей либо просто варят куски мяса без всяких специй, только посолив воду. Хозяин раздает гостям куски мяса, которое сразу съедают или забирают с собой.

Как возрастает количество татар. Немало скота обеспечивает татарам щедрый стол, а большое количество пленниц способствует продолжению татарского рода, делает его многочисленным.

Вблизи границ с христианскими странами татары строят деревянные хижины, именуемые ими «влуси». Эти жилища обмазаны смесью глины и помета и покрыты камышом. В апреле татары оставляют эти хижины и начинают кочевку отдельными семьями. Их жены с рабынями едут на телегах и для ночлега ставят палатки, в которых могут поместиться четыре-пять душ. Кочевники гонят отары овец к Перекопу, а иногда — в Таврическую степь или даже к турецкой крепости Азов. В этом городе, расположенном на реке Дон, турки держат свой гарнизон. В октябре татары возвращаются к своим мазанкам.

Татарская одежда, сшитая из собачьих, козьих и овечьих шкур, подбита хлопчатобумажной материей либо подкладкой, сделанной из высококачественной шерсти. Войлок у татар идет на изготовление обуви, шапок, палаток, постели и идолов. Из наихудшей шерсти, смешанной с волосами из конской гривы, делают упряжь для лошадей.

1603 год. Жизнь татарских аристократов. Зажиточные татары-кочевники, как и подобает лицам их состояния, сидят только на ложах и коврах. Ревностные слуги, мужчины и женщины, на коленях подносят им большие серебряные чаши с напитками. Богатые татары носят дорогую меховую одежду на подкладке из парчи или тафты³¹, а также одеяния из тонких тканей.

Старинные здания. В цветущих татарских степях пасутся бесчисленные табуны коней и большое количество скота. Кроме домашних животных, там водятся белка, медведь, дикая свинья, олень, овца, косуля. В их степях встречаются руины когда-то прекрасных монастырей и замков. Самые большие татарские города таковы: Бахчисарай, Салюциум, Альмасови, Перекоп, Крым, Судак, Кафа. Эти города расположены преимущественно на морском побережье и охраняются сильными и многочисленными турецкими гарнизонами. Внутреннюю и внешнюю торговлю татары ведут круглый год.

Въезд посольства крымских татар в Москву. Начало XVII века

Товары, предназначенные туркам. Самые важные товары, предназначенные для вывоза из татарской страны, — ячмень, рис, меха, масло, соль, скот и рабыни. Плоды плодородной земли, а также добыча, которую татары отнимают у неосмотрительных и охочих до развлечений христиан, дают возможность их аристократам жить весьма зажиточно. Знатные татары могут иметь вволю жен, что весьма престижно, но это обходится для них очень дорого.

Законы там есть, а законников в их стране нет. Татары исповедуют ислам, как и турки, у которых они позаимствовали эту веру. Татары не имеют ни юристов, ни прокуроров. У них есть только духовные судьи. В каждом татарском поселении, в каждой орде применяются только свои обычаи. Однако о самых тяжких преступлениях и нарушителях закона немедленно извещают хана или членов Дивана, которые и определяют наказание. Решение хана глубоко уважают. Своих повелителей татары боготворят, а духовных судей имеют во всех святых для них местах. Татарский суд праведный и быстрый, не знает алчности, взяточничества, тенденциозности и скандалов³². За шесть минут может рассмотреть шесть разных дел. Все, кроме ханской охраны, идут в судебное присутствие без оружия, хотя во всех других случаях татары вооружены до зубов. Среди них немало убийц и воров.

Рабыни. Венгерских, русских³³, валашских и молдавских невольников хозяева вынуждают тяжело работать, словно они рабочий скот. Те татары, которые состоят на службе у хана или бея, получают от них пропитание и одежду. Остальные же кочевники, простые ордынцы, по природе своей ленивые и грязные люди, а на войне они выступают главным образом как мародеры.

Прием послов. Ежегодно татарскому хану доставляют дань от польского короля, который является еще и великим князем литовским, а также от молдавского господаря и различных орд ногайских татар. Когда хан находится с ними в дружественных отношениях, татарский владыка принимает иноземных послов и очень щедро вознаграждает их, коль не держит на них зла. Послы привозят дань и лично передают их татарскому хану. По случаю их прибытия в степи устраивают пир, во время которого каждому гостю выдают должное количество мяса, хлеба и вина. Во время аудиенции, которую хан дает иноземным послам, рядом с ним находятся султаны, беи, военачальники и ханские советники. Приветствуя владыку татар, посол опускается на колено и читает письмо своего государя. Потом посла приглашают к столу. Из рук хана он принимает чашу меда и пьет, присев на корточки. Перед тем, как посол отбывает на родину, ему вручают подарки от хана — золототканую одежду из шелка, коня или даже пару лошадей, а иногда чужеземцу приводят одетого в новенькую одежду раба из числа его соотечественников. После этого посол благодарит хана за оказанную ему честь и отбывает на свою родину.

Глава 16. Хан собирает войско. Оружие и провиант татар. Распределение добычи. Служба хана турецкому султану.

1603 год. Мобилизация войска. Чтобы начать против кого-либо военные действия, хан всегда должен получить на это разрешение турецкого падишаха, которому он служит как верховному повелителю. Ведь именно турецкий владыка обеспечивает все потребности хана и приближенных к нему лиц, расходуя на это денежные суммы, равнозначные тем, что идут на содержание вассалов самого могущественного европейского владыки.

Сообщив подданным о своем решении начать войну, хан, обычно, уже через месяц начинает собирать войско. Каждый воин, отправившийся в военный поход, должен иметь при себе трехмесячный запас провианта. Он состоит из поджаренного проса или муки грубого помола, замешанной в крутое тесто, твердого овечьего сыра и вяленого мяса, растертого в порошок. Бурдюки наполняют сывороткой, а сушеное мясо кладут в мешки. Хан и его приближенные берут в поход водку, хлеб и скот.

Во время вторжения в чужую страну хана сопровождают люди, которые хорошо знают ее территорию. Первой в набег отправляется разведка, чтобы захватить пленных и получить от них нужные сведения. Беи, получив указания хана относительно передвижений в походе, занимают со своими воинами надлежащее место в татарском войске. Следом за ними идет сам хан. Не встретив вражеских войск, татары вторгаются в глубь чужой страны. Воины обязаны убивать всех мужчин, которые будут оказывать сопротивление, и брать в плен женщин и детей. Нарушение этого приказа карается смертью. Хан определяет остановку на отдых для основной части войска, в которой движутся на конях от десяти до пятнадцати тысяч воинов. Остальные воины продвигаются впереди ядра ханской армии на расстоянии от десяти до двенадцати миль. Уничтожив все вокруг огнем и мечом, передовые отряды несколькими днями позже возвращаются к лагерю хана с добычей.

Татары пытаются любыми средствами получить как можно больше сведений об имущественном положении пленных и их близких, чтобы выкуп за невольников был богатым. Людям, попавшим в неволю, лучше сразу рассказать о себе все, иначе их жестоко изнуряют каторжной работой до тех пор, пока пленники не согласятся выкупиться на свободу за назначенную им плату. Многие незаурядные люди, попав в неволю, испытывают муки от свирепых хозяев, пока не сообщат о себе точные данные. Самая большая надежда возлагается пленниками на христианских посредников, что за деньги или в обмен на пленных татар освобождают людей.

Распределение выкупа. Пленные знают жадность татар и пытаются получить помощь от тамошних иудеев. Те выкупают пленников у татар с условием, что продадут их любым купцам, кроме соотечественников рабов, но в действительности за значительный выкуп часто предоставляют несчастным свободу.

Как они воюют. Если поход осуществляется по приказу турецкого султана, татарское войско получает на вооружение артиллерию малого калибра. С ханом в набег идут его вассалы — ногайские, перекопские, крымские и азовские татары, а также черкесы. К тому же турецкий падишах направляет хану в помощь очаковских, белгородских и добруджских татар. Из всех этих отрядов хан формирует войско численностью около ста двадцати тысяч всадников, которые передвигаются на быстрых и непритязательных татарских конях. Пехоты у них нет. Хан, его беи и мурзы ездят на скакунах разных пород — турецкой, туркменской, арабской, персидской и других. Татары высоко ценят прытких коней и выпасают их вблизи своих аулов. Однако в степи, покрытой низким ковылем, напоминающим наш вереск, такие пастбища встречаются достаточно редко.

Воин Крымского ханства. Польская гравюра XVII века.

Их оружие. Татарские панцири, сабли, топоры, шлемы существенно отличаются от христианского и персидского оружия. Лук и стрелы каждый татарин изготавливает сам для себя. Седла и уздечки тоже кустарной выделки. При этом они сработаны весьма небрежно. Однако вся татарская старшина, как и турецкая, имеет оружие превосходного качества, и чем более громкая слава этих людей — тем лучше выглядит их вооружение. Обычный татарский воин редко может похвастаться панцирем, а чтобы изготовить копье, он прикрепляет на конец жерди острый металлический наконечник. Опытные татарские всадники сражаются копьями, подобно христианским или турецким воинам. При этом татарское войско зачастую выглядит более многочисленным, чем оно есть в действительности. В распоряжении хана есть отряд из десяти тысяч отборных воинов — татар и янычар, а также небольшая артиллерийская часть.

Перед ханом в походе вместо флага несут на длинном копье хвост белой кобылицы с куском зеленой тафты. Как известно, молоко этого животного употребляют лишь хан и татарские аристократы, стараясь задобрить возлиянием кумыса своих идолов. Хотя у большинства татар довольно плохое вооружение, они наносят огромный вред христианскому миру, который отличается от татарского мира строгими законами, покорностью и трудолюбием подданных, щедростью, честностью и достоинством монархов.

Описание Каспийского моря. Кому приходилось плавать по Каспийскому морю, согласится, что оно, по-видимому, имеет в длину около двухсот лиг, а в ширину — не менее ста пятидесяти. Это море на востоке ограничивается туркменской пустыней, а на западе — страной черкесов и Кавказскими горами. На севере в него впадает река Волга, и там пролегает граница ногайской земли. К югу от Каспия протянулись земли Мидии³⁴ и Персии. Вода Каспийского моря кое-где пресная, а кое-где соленая, словно бы в океане. В Каспийское море впадают немало рек. Среди них могучая Волга, воды которой текут по разным землям на протяжении двух тысяч миль, и много менее заметных рек. Из Сибири в Каспий несут свои воды Яик и Енисей³⁵, а с больших Кавказских гор в него впадают Кура, Аракс и другие реки. На расстоянии ста лиг от Каспия раскинулись воды Черного моря. На землях, которые находятся между этими двумя морями, живут грузины, которые исповедуют армянскую религию и несторианство³⁶.

Каспийское море довольно большое. В некоторых местах его воды уходят под землю³⁷, поэтому на значительном расстоянии от Каспия трудно найти плодородные почвы, поскольку земля там засолена. Немало чудесных и примечательных событий происходит в стране Катай³⁸, расположенной к северо-востоку от Каспия, и в Китае, который находится к юго-востоку от этого моря. В этих странах много царств, известных во всем мире. Там процветают различные ремесла, а у населения во всем царит достаток. Есть там настолько удивительные вещи, что они должны казаться неправдоподобными. Но обо всем, описанном мною, мне сообщили люди, которые там жили, и потому приведенные здесь описания являются достоверными.

Глава 17. Капитан Смит, убив пашу Налбрита, который в Камбии, бежит из плена. Путь в Африку через Русь, Трансильванию и Центральную Европу.

1603 год. Надежду на освобождение от рабства Смит связывал с любовью прекрасной трапезундки, но она не догадывалась, как ему тяжело жить в неволе. Он же сетовал на свою печальную судьбу тем из рабов-христиан, которые долгое время жили в неволе. Когда речь заходила о побеге, эти люди не могли сказать ему ничего определенного. Но Бог непостижимым образом помогает своим рабам, которые уповают на его милость. Так произошло и со Смитом, который уже долгое время пребывал в неволе. Как-то ему велели молотить ячмень в поле, которое находилось на расстоянии одной лиги от дома Тимура — владыки Налбрита. Паша Тимур захотел посмотреть, как работают на току его невольники, и прискакал туда на коне. Вспылив за что-то на Смита, он грубо выругался и стал бить Джона ногами. И тут Смит, потерявший чувство страха, схватил цеп и до смерти забил им Тимура. Осознав содеянное, он спрятал тело паши под стогом соломы, взял его мешок с провиантом, сел на коня и помчался в степь навстречу новым приключениям. Два дня Смит скакал невесть куда, не встречая никого на своем пути, и только Бог вывел его из этого ужасного края на большую дорогу, прозванную татарами астраханским трактом.

Проводники на дорогах. Вдоль тракта находились татарские шалаши для путников, а на обочинах дороги были расставлены каменные бабы с огромными головами, которые помогали определять направление движения. Бабы с вырезанным на туловище полумесяцем указывали путь в Крымское ханство; с изображением черного человека, густо испещренного белыми пятнами, — к грузинам и дальше, в Персию; со знаком солнца — в Китай, а с изображением креста — в Московию. Путь к владениям того или другого правителя указывала каменная баба, которая имела знак, известный каждому татарину. К счастью, Смит не попал в руки воинов какого-либо туземного племени, которое могло бы вновь превратить его в раба, а то и отдать семье прежнего хозяина. Ведь имя беглеца можно было легко выяснить по специальному знаку, вырезанному на металлическом ошейнике, который носит каждый невольник.

Шестнадцать суток Смит следовал по пути, который указывали каминные бабы с изображением креста. Измученный страхом и усталостью, он, наконец, добрался до Экополиса³⁹, который на реке Дон. Там стоял отряд московитов. Расспросив беглеца об его приключениях, атаман московитского отряда расковал его⁴⁰. Смита встретили гостеприимно, и он почувствовал себя так, будто опять родился на свет. А жена атамана, почтенная леди Каламата, дала ему все необходимое.

1603 год. Описание Камбии и путешествии в Русь. Обо всем нижеописанном Смит узнал, путешествуя по варварским землям страны Камбия, которая расположена в двух днях пути к северу от большой реки Кубань. Эта река берет свое начало в ногайских горах, прилегающих к главным черкесским горам, и впадает в Дюсабакское (Азовское) море. В это море, или, как его еще называют, — Меотидское озеро, несет свои воды Дон, а также все реки, которые начинаются в землях черкесов и грузин, в Тавриде, Перекопе, Куманской степи и Крыму. Этим морем Смит плыл в свое время к реке Юрудань, оттуда шел к Налбриту, а дальше, как уже отмечалось, он через Черкесию добрался до Экополиса. Какое-то время спустя Смит присоединился к отряду московитов и отправился с ним к крепости Корогна. Потом с рекомендательным письмом, в котором сообщалось, как он попал к атаману московитов, Смита переправили в крепость Зумалек, где его любезно встретил другой атаман и помог добраться до городка Летч, а оттуда — к главной крепости московитов, Донецкому городку. Впоследствии Смит добрался через Белгород до Новгород-Северского, города в Речи Посполитой, который стоит недалеко от реки Днепр на границе с Литвой. Дальше его путь пролег через Кременец, Дубно, Острог на Волыни, Заславск и Луцк в Подолии, Галич и Коломыю в Польше к городу Германштадт, который находится уже в Трансильвании. Все это время Смит пользовался трогательной заботой тех людей, которые его окружали, и гостеприимством правителей городов, которые снабжали его всем необходимым, стремясь облегчить судьбу человека, попавшего в беду.

Плодородные земли, через которые ехал Смит, вызывают не зависть, а соболезнование к их обитателям. Ведь эти люди подвергались постоянным и опустошительным набегам татар. И двигаться там можно было лишь с караваном купцов под охраной военного отряда. Впрочем, все равно лучше скитаться там, а не воевать. Дорогой часто встречались небольшие села из нескольких изб, построенных из тяжелых, обтесанных по бокам колод, крепко скрепленных большими деревянными шпильками и крытых соломой. Лишь в одном селе, да и то в избе зажиточного хозяина, были металлические гвозди.

В казачьих фортах — Экополисе, Летче и Донецком городке — крепостные валы возведены из стволов деревьев таким же способом, что и избы. Стены этих укреплений двойные; между ними насыпаны земля и камни, вот почему их не может уничтожить даже огонь. Перед валом крепостей вырыты рвы, а дальше — частоколы из стволов молодых сосен. В большинстве казачьих городков население защищено лишь с помощью рва и частокола. Некоторые из них имеют несколько пушек малого калибра, а также камнеметы, кулеврины и пищали. Но основное оружие казаков — это русские лук и стрелы.

Русский воин. Немецкая гравюра XVI века.

Преодолевая болото, можно идти два-три часа по гатям из сосновых ветвей, уложенных крест-накрест. Это обычный путь для тех мест. Хорошо, если за два дня вы увидите на болотах хотя бы шесть изб.

Бесспорно, казацкая старшина — атаманы и сотники — образована и хорошо одета. Привлекают внимание драгоценности, сабли, кони, а также изысканные манеры этих людей, но все казаки страдают от частых нападений на них чужестранцев. Невзирая на радость близкой встречи с родиной после стольких скитаний, Смит с большим сожалением попрощался с этими людьми, которым так недоставало прямой власти царя — светоча добродетелей.

Описание путешествия в Трансильванию. После довольно долгого отдыха Смит отправился в дорогу и через Верхнюю Венгрию (Филек, Токай, Касовию, Ундерорай), потом — Оломоуц в Моравии, добрался до Праги в Чехии. А в Лейпциге, в Мейсенлянде, он разыскал самого милостивого господина Сигизмунда и его полковника, графа Мелдрича. Граф вручил Смиту рекомендательное письмо с благодарностью за верную службу и полторы тысячи дукатов для возмещения его убытков.

После этого Смит побывал в прекрасных городах разных стран — Дрездене (Саксония), Магдебурге, Брауншвейге, Касселе, Гессене, Виттенберге, Ульме, Мюнхене (Бавария), Аугсбурге с его университетом, Хейденхайме, Франкфурте и Майнце (Пфальцграфство), Вормсе, Шпейере и Страсбурге. А затем он поехал через Нанси в Париж и Орлеан (Франция). Дальше Луарой Смит отправился в Анжу, оттуда — в Нант (Бретань), где сел на корабль и поплыл Бискайским заливом к Бильбао. В конце концов, Смит добрался до Бургоса и Вальядолида, прекрасных храмов Эскуриала, Мадрида, Толедо, Кордовы, Сьюдад-Реала, Севильи, Херес-де-ла-Фронтеры, Кадиса, Санлукар-де-Барамеды в Испании. А оттуда он поплыл в Англию...

Примечания

1. Здесь и далее Смит ведет рассказ от третьего лица.

2. Орлеанский дом — наименование некоторых младших линий французского королевского дома, которым в средние века в виде удела давался город Орлеан.

3. Яков VI Стюарт — шотландский король в 1567—1625 годах. Одновременно (с 1603 года) он был правителем Англии под именем Якова I.

4. Речь идет о гугенотских войнах. Гугеноты — протестанты-кальвинисты во Франции того времени, которые были носителями буржуазных экономических отношений, прикрытых «флером» религиозных разногласий с представителями феодально-католической реакции. Развитие их движения привело к гражданской войне, которая, начавшись в 1562 году, приобрела особенно ожесточенный характер после Варфоломеевской ночи. Широко развернувшееся во Франции народное движение заставило феодалов — протестантов и католиков — придти к соглашению о восстановлении феодального абсолютизма. Вождь гугенотов Генрих Наваррский ценой отречения от кальвинизма добился признания его королем, основателем новой династии Бурбонов.

5. Макиавелли, Никколо ди Бернардо (1469—1527) — итальянский политический деятель и историк, идеолог буржуазии, сторонник самодержавного правления монархов. В трактате «Князь», или «Государь» (1513, опубликован в 1532 году), Макиавелли сформулировал теорию дипломатического искусства и рекомендовал не считаться с обещаниями, с правилами морали, предпочитая их силе, поскольку сила важнее закона. Макиавеллизм — синоним политики, не останавливающейся ни перед какими, даже преступными, средствами.

6. Марк Аврелий Антонин (121—180 годы нашей эры) — римский император (161—180 годы). Одержал победы над квадрами, маркоманами, сарматами и другими племенами, напавшими в 167 году на придунайские области Римской империи. Известен как последний крупный философ, принадлежащий к стоическому направлению античной философской мысли. Стоики проповедовали фаталистические взгляды, всецело подчиняющие человека судьбе.

7. Речь идет о князе Трансильвании Жигмонте Батори, который владычествовал в 1581—1598, 1599, 1601—1602 годы.

8. Крымским ханом был тогда Бора-Газы Гирей, который правил в 1596—1608 годах.

Крымские ханы династии Гиреев: годы правления

9. Турецкий султан Мехмед III (1595—1603 годы правления).

10. Трансильвания — историческая область в Румынии. Входит в состав современных областей Клуж, Хунедоара и т. д.

11. Валахия — историческая область Румынии. Делится на Олтению и Мунтению. Важнейшие города — Бухарест, Плоешти, Крайова.

12. Австрийский император Рудольф II Габсбург правил в 15761612 годах.

13. Речь идет о Михае Храбром (Витязул) — господаре (князе) Валахии в 1600—1602 годах, а также правителе Молдавии в 1600—1601 годах. Известен упорной борьбой против владычества Османской империи над валахами, предками румын.

14. Здесь обозначено место рождения этой женщины. Трапезунд — греческое государство, образовавшееся в Малой Азии после падения в результате 4-го крестового похода Византийской Империи (официальное наименование этого государства — Империя ромеев). В 1461 году Трапезунд был завоеван турками.

15. Название Камбия, как и ряд других географических пунктов, приведенных Смитом, не связывается с тогдашними топонимами. Здесь речь идет о местностях на северном берегу реки Кубань. Не исключено, что Камбия происходит от обезображенного Кубань.

16. Румелия (страна ромеев) — общее название земель прежней Империи ромеев на Балканах. Румелией турки называли провинцию Османской империи, которая в XVI—XVII ст. охватывала большую часть Балканского полуострова. Здесь, конечно же, речь идет о Болгарии.

17. Так во времена странствий Смита в Европе называли Азовское море.

18. Под названием Куруске, очевидно, имеется в виду крепость Кизил-Таш, которая стояла возле впадение Кубани в море.

19. Здесь речь идет о реке Кубань.

20. Маврами Смит называет арабов.

21. Здесь Смит говорит о просе.

22. Здесь Смит, использовав данные Рубрука, описал не существующий в его время вид монгольской юрты, в которой мужчины жили отдельно от женщин. Возможно, в конце XVI — начала XVII столетия такие юрты были у ногайцев и других кочевых татар.

23. Смит преувеличивает. Определенные сведения о татарах и других кочевых племенах Северного Причерноморья и Поволжья приводят в своих произведениях Иоаннес Плано Карпини и Гийом Рубрук (XIII столетие), Иосафат Барбаро и Амброджо Контарини (XV столетие) и другие авторы. Их сведения содержатся в книге «Барбаро и Контарини о России». — Л.: Наука, 1971.

24. Тут автор говорит о Великом княжестве литовском, в состав которого долгое время входила большая часть территории украинских земель. В годы пребывания Смита в неволе Литва вместе с Польшей уже составляли объединенное государство — Речь Посполитую.

25. Рассказ о божествах Смит позаимствовал из произведения Гийома Рубрука, который описывал божества монгольских шаманов, изображенные в виде фигур, вырезанных из войлока или шкуры животных. Особенно чествовали «заягачи» — охранника судьбы. Его изображение размещали в почетной части юрты. У дверей ставили «емегелджа» — защитника отар, изображение которого изготовляли из бараньей шкуры. У монголов подобных божеств было немало, а их культ сохранялся среди шаманов до XX века. Не исключено, что ряд верований и обычаев сохранялись и среди крымских татар и ногайцев XVI—XVII веков, хотя они формально были мусульманами.

26. Воспользовавшись свидетельствами Рубрука, Смит допустил неточности. Рубрук пишет о том, что у кочевников коров доили женщины, а кобыл — мужчины. Рубрук также вспоминает об идоле с коровьим выменем, которому отдают почет женщины, и об идоле с кобыльим выменем, которому поклонялись мужчины.

27. Это сообщение Смит позаимствовал у Рубрука. Речь идет о монгольской водке — «тарасун», о которой вспоминал и Марк Поло.

28. Ошибка. Кочевники пили кумыс преимущественно летом. По крайней мере, именно так («летом») пили кумыс монголы при Рубруке.

29. Высушенное и вывяленное на солнце мясо и до сих пор постоянно употребляется в Монголии, а также среди кочевников Северного Тибета.

30. Рамазан — девятый месяц мусульманского лунного календаря. По предписаниям Корана во время рамазана мусульмане должны воздерживаться от пищи и питья (от восхода до заката солнца).

31. Тафта — плотная тонкая хлопчатобумажная или шелковая ткань из крученой основы и утка.

32. Здесь Смит явно идеализирует татарский суд.

33. Слово «русский» употребляется Смитом, как и подавляющим большинством иностранных авторов XVI—XVII столетий, в значении «украинский».

34. По традиции, идущей еще от античных времен, европейцы называли Мидией территорию современных государств Азербайджан (южная его часть) и Иран (северо-восток).

35. Яик — река Урал. Смит ошибается, когда пишет, что река Енисей впадает в Каспийское море. Не исключено, однако, что он имел в виду реку Эмбу.

36. Несторианство — христианское течение, возникшее в V веке в Восточной Римской империи, которое затем выделилось в самостоятельную церковь.

37. Здесь приведены неверные сведения о том, что вроде бы воды Каспийского моря идут куда-то под землю.

38. Под Катаем Смит имеет в виду Среднюю Азию и Казахстан.

39. Экополис, упоминавшийся Смитом, как и Корогна, Зумалек, Летч, тяжело соотнести с конкретными населенными пунктами в землях донских и запорожских казаков.

40. Ко времени появления Смита в землях ногайцев, вассалов Крыма, ханство достигло предела своего могущества вследствие совместной турецко-крымской агрессии в Восточной Европе. Крымскому ханству платили дань племена адыгов, Молдавия, Польша и до 1685 года — Россия. За вторую половину XVI века на Российское государство было совершено сорок восемь набегов крымских татар. Набеги совершались не только ханом, но и крымскими беками и мурзами по собственной инициативе. Однако именно на рубеже XVI—XVII веков на юге России было закончено строительство засечной черты — системы деревоземляных фортификационных сооружений. Прорваться через эту систему обороны русских земель, выстроенную на дальних подступах к ее столице, для крымских татар становилось практически невозможным делом. Этой новой для татар ситуацией и воспользовался, помимо собственной воли, Смит, избежав вторичного попадания в плен к кочевникам.

В ту пору древнейшим путем из Крыма вглубь русских земель являлся Муравский шлях, тянувшийся от Перекопа по гребню водораздела Днепра и Дона, через Ворсклу, Северный Донец, Быструю Сосну, Упу и заканчивавшийся у Тулы. После того, как движение по этой дороге было перекрыто для татар русскими заставами, татарские набеги на Москву проходили по боковым веткам Муравского шляха. Раньше можно было добраться до Москвы Калмиусским шляхом через Воронеж, по Изюмскому шляху, отходившему от Муравского у истоков реки Орель, и по Крымскому, или Чумацкому, шляху, проходившему от Перекопа по запорожским степям вдоль левого берега Днепра и у реки Волчьи Воды соединявшемуся с Муравский шляхом. Существовала еще одна дорога, по которой совершали набеги ногайские татары — на Рязань, через притоки реки Воронеж, Козлов, Ряжск и Шацк. Однако все эти пути были перекрыты русскими воинами, и татарам оставалось только нападать на Речь Посполитую, вторгаясь для начала на территорию нынешней Украины.

Карта, показывающая местонахождение «Большой засечной черты» русского государства, под защитой которой Смиту удалось благополучно избежать нового пленения татарами