Начало штурма. Тяжелые бои на Северной стороне (7—11 июня)

Около 3 час. 7 июня артиллерия СОРа провела контрподготовку по изготовившемуся к наступлению противнику и его артиллерийским позициям, которая, хотя и была сравнительно короткой (вследствие ограниченного количества боеприпасов), но все же нарушила организацию и проведение им артподготовки и нанесла потери его пехоте. Только к 4 час. врагу удалось начать артподготовку. Ураганный артиллерийский, минометный и пулеметный огонь обрушился на наш передний край на всем протяжении фронта, особенно сильный в III и IV секторах, где действовали шестиствольные минометы и реактивные батареи. Одновременно была проведена авиационная подготовка.

В 5 час. утра 7 июня немецко-фашистские войска перешли в общее наступление по всему фронту нашей обороны. Главный удар противник наносил силами 132, 22, 50 и 24-й пехотных дивизий из района Камышлы и Бельбек в направлении на ст. Мекензиевы Горы — кордон Мекензи № 1 и далее на северо-восточную оконечность Северной бухты. Вспомогательный удар наносился силами 28-й легкопехотной и 72-й пехотной дивизий при поддержке 1-й румынской горнострелковой дивизии вдоль Ялтинского шоссе в районе горы Гасфорта и совхоза «Благодать» в общем направлении на Севастополь¹. Этими концентрическими ударами противник хотел раздробить наш фронт, окружить и уничтожить по частям группировки советских войск.

С переходом в атаку вражеской пехоты с танками усилились действия авиации противника, особенно в северо-восточной части нашего фронта, где вражеские самолеты группами по 30—40 машин непрерывно атаковали наш передний край. Главный удар противника обрушился на 172-ю стрелковую дивизию полковника И.А. Ласкина и 79-ю стрелковую бригаду полковника А.С. Потапова, а также на правофланговые части 95-й стрелковой дивизии полковника А.Г. Капитохина и левофланговые части 25-й стрелковой дивизии генерал-майора Т.К. Коломийца, где наступали 132-я и 22-я немецкие дивизии.

На фронте III и IV секторов развернулись кровопролитные бои. Во время перехода войск противника в атаку по ним вторично был нанесен мощный огневой налет нашими группами береговой и армейской артиллерии, от которого он понес большие потери в личном составе и танках. Однако, наращивая силы, враг продолжал настойчивые атаки позиций войск СОРа. Бойцы и командиры стойко держались, геройски отбивая натиск крупных сил противника. Враг не ожидал, что советские войска окажут такое упорное сопротивление, после того как их позиции были буквально засыпаны вражескими снарядами. Трудно описать, что творилось на передовом рубеже обороны Северной стороны. Тучи дыма и пыли закрывали позиции, вокруг стоял неимоверный грохот от разрывов бомб и снарядов. Гитлеровцы непрерывно вели сильный артиллерийский огонь, вражеская авиация волнами по 50—120 самолетов штурмовала наши позиции. Шквалами огня отвечала артиллерия III и IV секторов. После нескольких часов упорного боя врагу при поддержке танков удалось потеснить наши части и вклиниться на стыке 79-й бригады и 747-го стрелкового полка. Когда об этом доложили командованию СОРа, оно в И час. 35 мин. обратилось к командирам 79-й бригады полковнику Потапову и 172-й дивизии полковнику Ласкину: «Все жестокие атаки на всех участках наши доблестные части отбивают, дело за вами, товарищи. Требую прочно удерживать рубежи, отступать некуда, отступать запрещено, только упорство до последнего бойца даст нам победу. Жду ваших подвигов. Октябрьский. Кулаков»².

Весь день до позднего вечера шел ожесточенный бой, не раз дело доходило до рукопашных схваток и штыковых атак. Геройски сражались батальоны 79-й бригады. Особенно отличились бойцы 3-го батальона майора Я.С. Кулинченко и 2-го батальона майора Я.М. Пчелкина, которые упорно дрались почти в окружении, выручая друг друга и отбивая атаки превосходящих сил врага. Отлично действовала рота противотанковых ружей лейтенанта Ф.М. Грабовского: она уничтожила несколько танков.

Левее 79-й бригады мужественно оборонялся 747-й стрелковый полк (172-й стрелковой дивизии), командиром которого был подполковник В.В. Шашло. Личный состав полка стойко держался, нанося большие потери врагу, но и сам нес значительные потери. Левее его вел бой 514-й стрелковый полк подполковника И.Ф. Устинова той же дивизии, против которого действовало до двух полков 22-й немецкой пехотной дивизии с танками.

Сплошное облако пыли и дыма не давало возможности нашим артиллерийским разведчикам наблюдать за падением своих снарядов и им приходилось выдвигаться на самый передний край. Отлично вела огонь по скоплениям резервов противника и его сверхмощным батареям наша тяжелая артиллерийская группа под командованием подполковника К.В. Радовского и военкома батальонного комиссара Тронова, в которую входили башенные батареи № 30 и 35.

Большую эффективность огня береговых орудий по танкам и скоплениям резервов противника полностью подтверждает оценка, данная немецкими инженерами, которые в 1943 г. подробно исследовали инженерную оборону Севастополя: «Противник, ожидавший июньского штурма, в первые дни оказал упорнейшее сопротивление. Он получал эффективную поддержку от своих хорошо расположенных тяжелых береговых батарей, развивающих сильный огонь, какой не мог быть парализован ни артиллерией, ни воздушными силами, и весьма затруднял продвижение 54-го корпуса и тяжелой артиллерии через долину реки Бельбек и Камышловское ущелье»³. Особенно сильно мешал вражескому наступлению мощный огонь 305-мм орудий батареи № 30, расположенной в районе совхоза им. С. Перовской. В этих тяжелых оборонительных боях отважно сражались артиллеристы 134-го гаубичного артиллерийского полка майора И.Ф. Шмелькова. Дивизионы этого полка под командованием капитанов Мезенцева и Н.Ф. Постоя хорошо поддерживали своим огнем нашу пехоту и уничтожили несколько вражеских танков. Геройски дрались, находясь в боевых порядках пехоты, артиллеристы 79-й бригады и других частей.

К вечеру противнику все же удалось оттеснить ослабленные батальоны 79-н бригады и 747-го полка 172-й дивизии и вклиниться на 1—2 км в нашу оборону в районе высот восточнее выс. 104,5. На остальных участках III и IV секторов наши войска удержали занимаемые рубежи. Лишь на левом фланге 287-го стрелкового полка противник несколько потеснил наши части. Стойко и отважно дрались 90-й стрелковый полк под командованием майора С.К. Роткина и 101-й стрелковый полк под командованием майора И.П. Дацко. При поддержке 57-го артиллерийского полка (командир — майор А.В. Филиппович), противотанкового артдивизиона (командир — капитан Н.И. Ромадин) и 2-го отдельного артиллерийского дивизиона Береговой обороны (командир — подполковник С.Т. Черномазов) они отбили все атаки частей 132-й немецкой пехотной дивизии и нанесли им большие потери.

7 июня днем командующий СОРом Ф.С. Октябрьский дал следующую телеграмму генералу Петрову:

«Прорвавшегося противника к высоте 64,4 любой ценой уничтожить. Запрещаю откладывать контратаку на завтра, требую везде прочно удерживать свои рубежи»⁴.

Может показаться, что это требование слишком жесткое по отношению к подразделениям, сражавшимся на пределе своих сил и возможностей. Но задача была одна — отбить наступление фашистов. Поэтому бойцы понимали: только предельное напряжение сил и безмерная стойкость в отражении противника принесут успех.

Наши войска упорно дрались, переходя в контратаки, но враг был слишком силен, и ослабленным подразделениям 79-й бригады и 747-го полка не удалось восстановить положение.

Почти одновременно с наступлением на Северной стороне враг начал атаки в районе I сектора на участке дер. Камары — совхоз «Благодать» и во II секторе в районе дер. Верх. Чоргунь и долины Кара-Коба. Атаке предшествовала артиллерийская и авиационная подготовка, после чего 28-я легкопехотная дивизия противника перешла в наступление на позиции нашей 109-й стрелковой дивизии генерала П.Г. Новикова — 381-го стрелкового (военком — батальонный комиссар Х.Ф. Тодыка), 456-го стрелкового (командир — подполковник Г.А. Рубцов) и 602-го стрелкового (командир — подполковник П.Д. Ерофеев) полков.

Весь день шел нестихающий бой. Значительно превосходящий нас по силам противник неоднократно переходил в атаки, которые наши войска отбивали с большим трудом. Бойцы 109-й дивизии стойко держались, проявляя героизм и взаимную выручку. Во второй половине дня враг ворвался в первую траншею 381-го стрелкового полка, но дружными контратаками с помощью 602-го стрелкового полка положение было восстановлено. Наши стрелковые части хорошо поддерживали батареи 404-го артиллерийского полка подполковника А.П. Бабушкина, тяжелые береговые батареи отдельного дивизиона майора М.Н. Власова и башенная батарея № 35 капитана А.Я. Лещенко. За день противник потерял до 800 человек убитыми и более 1500 человек ранеными⁵. Наши потери также были значительны.

В районе дер. Верх. Чоргунь противник силами более полка атаковал рубеж, занятый 2-м, 4-м и 5-м батальонами 7-й бригады морской пехоты, которыми командовали соответственно капитаны А.С. Гегешидзе, В.И. Родин и А.В. Филипов. Во втором эшелоне располагался 1-й батальон майора Ф.И. Запорощенко, а 3-й батальон капитана Я.А. Рудь находился в резерве армии в районе выс. 201,8.

Враг неоднократно переходил в атаку, но действиями наших морских пехотинцев и огнем артиллерии он был отброшен. К концу дня наши части прочно занимали рубежи обороны. В этот день в районе высоты с Итальянским кладбищем был тяжело ранен находившийся в боевых порядках комиссар 7-й бригады бригадный комиссар Н.Е. Ехлаков. Комиссаром стал полковой комиссар А.М. Ищенко.

Вечером на командный пункт СОРа был доставлен тяжелораненый военком 7-й бригады морской пехоты батальонный комиссар Н.Е. Ехлаков. После врачебного осмотра было принято решение немедленно его эвакуировать.

Успешно были отражены попытки противника атаковать позиции 386-й стрелковой дивизии (командир — полковник Н.Ф. Скутельник, военком — старший батальонный комиссар Р.И. Володченков) и 8-й бригады морской пехоты (командир — полковник П.Ф. Горпищенко, военком — полковой комиссар П.И. Силантьев). Эти части поддерживали артиллеристы 952-го артполка майора Д.Д. Коноплева. Против наших войск на участие фронта от хутора Мекензия до дер. Верх. Чоргунь наступали румынские 18-я пехотная и 1-я горнострелковая дивизии. Получив должный отпор, они в этот день уже не пробовали атаковать наши части.

Бои 7 июня закончились только поздно ночью. Враг понес значительные потери: было уничтожено свыше 3500 солдат и офицеров и более 20 танков противника⁶.

В разгар боев в 13 час. 59 мин. 7 июня командование СОРа отправило донесение:

«Буденному, Исакову, Кузнецову
Начальнику Генерального штаба

Сегодня с утра противник перешел во всех секторах в общее наступление. На 12—00 все атаки I и II сектора отбиты. Идут жестокие бои с рукопашными схватками в III и IV секторах. Главный бой происходит на высотах 64,4, 57,8 и 59,7, где противник вклинился в расположение 79-й стрелковой бригады и 172-й стрелковой дивизии. Наступают на этом участке 132-я, 50-я пехотные дивизии и 213-й полк СС (это был не эсэсовский, а пехотный полк 73-й пехотной дивизии. — П.М.). Противник применил танковые части и с самого утра непрерывно атакует, бомбит наши войска большим числом самолетов. Прошу облегчить положение с воздуха. Прошу нанести удары по аэродромам противника.

Октябрьский, Кулаков»⁷.

7 июня противник сделал более 2000 самолето-вылетов и сбросил до 9000 бомб. Наша авиация совершила 80 самолето-вылетов. Было сбито более 20 вражеских самолетов⁸.

Чтобы не допустить дальнейшего продвижения противника, генерал И.Е. Петров приказал командиру III сектора генералу Т.К. Коломийцу своими силами восстановить положение на стыке 79-й бригады с 172-й стрелковой дивизией, передав из резерва армии роту танков 125-го отдельного танкового батальона. Генерал Коломиец усилил 79-ю бригаду 1-м батальоном 2-го Перекопского полка подполковника Н.Н. Тарана. Командир бригады Потапов стал готовить контратаку на утро 8 июня. Была предусмотрена артиллерийская подготовка, в которой должны были участвовать батареи 134-го гаубичного полка, 18-го гвардейского артиллерийского, так называемого Богдановского полка и 724-я тяжелая батарея Береговой обороны. Кроме того, выделили для поддержки в случае необходимости 2-й отдельный дивизион береговых батарей Черномазова.

На рассвете 8 июня после короткой, но сильной артподготовки командир 2-го батальона 79-й бригады капитан Я.С. Пчелкин повел своих бойцов в атаку. Завязался тяжелый и упорный бой. Надо сказать, что приданный командиру 79-й бригады для усиления батальон 2-го Перекопского полка несколько запоздал с выходом на исходный рубеж и поэтому одновременного удара не получилось. Сил этих двух батальонов было явно недостаточно, чтобы отбросить врага с занятых им накануне позиций в районе высоты с отм. 64,4. Тем не менее батальон 79-й бригады решительно атаковал и на некоторых участках захватил окопы противника. Но, несмотря на героизм бойцов и командиров, им не удалось преодолеть сопротивление превосходившего по численности противника и удержать захваченные окопы. Подоспевший позднее батальон 2-го Перекопского полка морской пехоты во главе с капитаном А.Н. Смердинским, несмотря на ураганный огонь врага, смело и дружно бросился в атаку, подошел вплотную к вражеским окопам и вступил в упорный штыковой бой с многочисленным врагом. В бою капитан Смердинский был тяжело ранен. Его заменил капитан Д.С. Гусак, однако вскоре он был убит. Пал смертью храбрых комиссар батальона старший политрук Ф.А. Редькин. Рукопашный бой во вражеских окопах продолжался. Бойцы и командиры показывали невиданный героизм и храбрость, но враг подтянул свежие силы из резерва, и моряки были вынуждены, забрав раненых, отойти на исходные позиции.

Еще несколько раз наши батальоны пытались контратаковать, но безуспешно. Значительное превосходство противника в силах, наличие у него танков и самолетов, периодически штурмовавших наши войска, не позволило атакующим батальонам, несмотря на их героизм, выполнить поставленную задачу. Командиру бригады полковнику Потапову и начальнику штаба подполковнику Сахарову, возглавлявшим эту контратаку, пришлось отдать приказ об отходе на исходные позиции ввиду явной невозможности выполнить приказ такими силами. Дальнейшее продолжение атак привело бы к бесполезной потере всего личного состава. Надо отдать должное участвовавшим в атаке батальонам, хотя она и закончилась неудачно: они сделали все, что могли, чтобы выполнить приказ, многие отдали свою жизнь или были ранены. Наши танкисты, участвовавшие в контратаке, несмотря на свою смелость и решительность, не смогли оказать большой помощи из-за слабости Т-26, которые вскоре после начала атаки были выведены огнем противника из строя, а более мощными новыми тапками Т-34 или КВ мы не располагали.

Контратака потерпела неудачу из-за того, что она была предпринята недостаточными силами. Но ввести в бой большие силы мы не имели возможности, так как бросить в первый же день главный резерв — 345-ю стрелковую дивизию — было нельзя.

С 5 час. утра 8 июня вражеская авиация начала воздушные налеты на наши рубежи обороны и артиллерийские позиции на Северной стороне, которые по сути дела находились почти в боевых порядках пехоты. Особое внимание враг уделял ударам по береговым батареям⁹. В это утро группа из 50 самолетов противника совершила налет на стационарную батарею № 14 (командир — капитан Г.Н. Халиф). Вражеские самолеты сбросили на батарею около 300 бомб разного калибра. Вслед за ударами авиации по батарее открыло огонь не менее трех батарей противника.

Вся батарея была в дыму, пыли и огне от разрывов бомб и снарядов. Но стационарную береговую батарею уничтожить можно только в результате прямых попаданий в орудия, вероятность которых невелика. Поэтому, несмотря на сильный обстрел и бомбежку, батарея осталась невредимой, а потери среди личного состава были незначительны.

Преимущество наших береговых батарей среднего калибра перед полевыми помимо большей живучести из-за хорошего укрытия состояло еще в их скорострельности. В полевой артиллерии орудие такого калибра дает в минуту 2—3 выстрела, а в береговой артиллерии — до 10—12 выстрелов. Поэтому огонь одного орудия по эффективности равен четырехорудийной полевой батарее.

В это тяжелое утро противник налетал сравнительно небольшими группами по 20—30 самолетов, но они шли волнами одна за другой и наносили удары по всему фронту. До 16 час. противник произвел почти 1500 самолето-вылетов.

Вражеская артиллерия вступила в бой несколько позже, кроме участка на стыке III и IV секторов, где проводилась контратака 79-й бригады.

Снова наши позиции покрылись огромными столбами пыли, огня и дыма. Оглушительный грохот разрывающихся снарядов и бомб, душераздирающий вой пикирующих бомбардировщиков, снабженных специальными сиренами, — все это, естественно, могло оказать влияние на моральное состояние личного состава, на что и рассчитывал противник. Однако закаленные в боях во время первого и второго штурмов бойцы стойко переносили все это.

В 10 час. утра после сильной артиллерийской подготовки вражеская пехота в сопровождении танков возобновила наступление по всему фронту. Всюду разгорелись напряженные бои. Вся полевая и береговая артиллерия СОРа непрерывно вела огонь по врагу, поддерживая наши героически оборонявшиеся войска. К концу дня войска I и II секторов — 109-я, 386-я, 388-я стрелковые дивизии, 7-я и 8-я бригады морской пехоты — отразили все атаки противника и удержали свои рубежи.

Левофланговые части III сектора, в частности 287-й стрелковый полк (командир — майор М.С. Антипин), под воздействием противника и вследствие отхода 79-й бригады заняли оборону фронтом на север по южным скатам высоты с отм. 192,0. В 13 час. после упорных боев противник захватил высоты с отм. 104,5 и 192,0¹⁰.

Части 79-й стрелковой бригады и 172-й стрелковой дивизии после непрерывных двухдневных ожесточенных боев понесли очень большие потери, правда, нанеся врагу значительно больший урон. Под натиском 50-й и 22-й пехотных дивизий, наступавших при поддержке авиации, артиллерии и значительного количества танков, 79-я бригада и 172-я дивизия к исходу второго дня были вынуждены отойти на рубеж: южные скаты высоты с отм. 192,0—1 км северо-восточнее ст. Мекензиевы Горы и юго-западные скаты высоты с отм. 104,5¹¹.

Правофланговые части 95-й стрелковой дивизии IV сектора из-за отхода 172-й стрелковой дивизии развернулись фронтом на восток, остальные части сектора удерживали свои рубежи обороны.

В этой трудной обстановке 8 июня самолеты Як-1, только что прилетевшие с Кавказа, успешно дрались против бомбардировщиков противника и поддерживали наши войска. Летчики В.С. Головков и Л.И. Катров сбили по одному самолету. Штурмовики смело атаковали наступавших гитлеровцев и нанесли им значительные потери.

Вечером командование СОРа дало телеграмму;

«Петрову и Чухнову. Мой приказ восстановить положение 79-й бригады и 172-й дивизии не выполнен, потому что было упущено время. Запоздали подтягиванием 2-го полка морской пехоты. Положение в IV секторе таково, что полковник Ласкин потерял высоту 49,0 (это выс. 104,5 м. — П. М.), район, где был его КП. Его части продолжают отходить на рубежи третьей линии обороны.

Приказываю:

1. В течение ночи 8 на 9/VI—42 перебросить всю 345-ю стрелковую дивизию район III—IV сектора. Продумать выгодные рубежи для ее полков.

2. Прочно занять войсками 95-й, 172-й, 345-й стр. дивизий и 79-й бригадой рубежи: дер. Любимовка — выс. 38,4, дальше по третьей линии обороны, противотанковому рву на восток — отм. 38,0, памятник на стыке с 25-й стр. дивизией.

3. Объявить лично всем командирам дивизий — Капитохину, Коломийцу, что дальше этого рубежа отходить некуда. Отходить дальше без моего разрешения запрещаю... Врага остановить и обескровить.

4. В течение ночи лучше окопаться, рыть ходы сообщения, все, что возможно, укрывать в скалы.

5. На 100% использовать дивизион РС.

6. Просмотреть огневые позиции с точки зрения смены и маскировки.

8/IV 17—53 Октябрьский, Кулаков»¹².

В этот же день, 8 июня, мы с генералом Петровым выезжали в район ст. Мекензиевы Горы. Защитники Севастополя дрались, не щадя жизни. Относительно легко раненные наотрез отказывались от отправки в госпиталь и продолжали упорно драться с врагом. Очень смело действовал бронепоезд «Железняков». Его боевые вылазки приносили врагу большой урон. На обратном пути мы были в бронепоезде, беседовали с бойцами и командирами во главе с командиром бронепоезда инженер-капитаном III ранга М.Ф. Харченко.

Положение на Северной стороне еще больше осложнилось. Противник уже ввел в бой все четыре дивизии и продолжал подтягивать резервы. Мы были вынуждены ввести в бой свой единственный резерв — 345-ю стрелковую дивизию. Таким образом, СОР остался без армейского резерва. Правда, враг понес большие потери, а достиг пока лишь сравнительно небольшого вклинения на участке 172-й дивизии и 79-й бригады, остальные рубежи удерживались нашими войсками. У нас была надежда, что мы сумеем перемолоть его силы и удержать Севастополь.

Противник весь день бомбил район СОРа, сделав более 1500 самолето-вылетов. Наша авиация бомбила и штурмовала войска противника и вела бои с его самолетами¹³. Зенитная артиллерия за день сбила 10 вражеских самолетов.

Начиная с 2—3 июня генерал-майор И.Е. Петров, член Военного совета Приморской армии дивизионный комиссар И.Ф. Чухнов и автор этих строк почти ежедневно бывали с докладом у командования СОРа.

В ночь на 9 июня командующий СОРом получил копию телеграммы начальника Оперативного управления Генштаба, адресованной командующему Северо-Кавказским фронтом:

«Необходимо оказать помощь Севастополю:

1. Привлечь авиацию к ударам по аэродромам противника. Авиации Ставки тоже поставлена задача.

2. Обязательно обеспечить ежедневное питание боезапасом, продовольствием и маршевым пополнением.

3. Помочь с водой, отправить гидророты.

4. Оказать содействие кораблями флота. Поставить задачу Октябрьскому ударить:

а) на главном направлении использованием резерва для обязательного восстановления на стыке III и IV секторов;
б) привлечь на направлении главного удара 81-й отдельный танковый батальон и гвардейско-минометный дивизион РС;
в) иметь занятый тыловой рубеж обороны хотя бы минимальным количеством сил, особенно на направлении главного удара;
г) максимально использовать инженерно-саперные части для устройства заграждений в районах, наиболее подверженных ударам противника;
д) привлечь для борьбы с пехотой противника счетверенные зенитные пулеметы.

О принятых мерах донести.

Бодин, Боков»¹⁴.

Мы понимали, что подобные директивы с детальными указаниями в части использования сил и средств СОРа и флота исходили из желания помочь учесть опыт, приобретенный нашими войсками в ходе войны.

Но в то время защитникам Севастополя прежде всего необходима была помощь людьми и боеприпасами. Командование СОРа, понимая тяжелую обстановку, сложившуюся на советско-германском фронте, было вынуждено довольствоваться тем, что могли прислать с Кавказа. В телеграмме, посланной в это время заместителем командующего Северо-Кавказским фронтом адмиралом И.С. Исаковым, сообщалось, что 8, 9 и 10 июня высылается по 1000 человек маршевого пополнения, но на 70% безоружного, а из боезапаса — все, что имеется в наличии, но в небольшом количестве¹⁵. В то же время для надежной поддержки пехоты и нанесения эффективных ударов по противнику потребность в боезапасе составляла 580—600 т в сутки, а мы в среднем получали 180—200 т. Доставка морем в Севастополь представляла большие трудности, а доставка боеприпасов в Новороссийск иногда задерживалась.

Однако, как бы ни было тяжело, защитники Севастополя 7 и 8 июня сдерживали натиск превосходящих сил врага и были готовы держать свои позиции и отбивать яростные атаки противника.

8 июня была получена телеграмма С.М. Буденного и И.С. Исакова:

«Октябрьскому, Кулакову, Петрову, Чухнову

Поздравляем с первым успехом в отражении штурма»¹⁶.

Наши крымские партизаны, ведя тяжелые бои в тылу противника, внимательно следили за ходом боев под Севастополем. Они наблюдали, какое большое количество раненых ежедневно отправляется врагом от Севастополя, знали от пленных и своих разведчиков о высоком героизме защитников города и о том, что противник, неся большие потери, не может прорвать оборону и практически не имеет значительного продвижения. Командование партизан направило Ф.С. Октябрьскому следующую телеграмму:

«Восхищены стойкостью защитников Севастополя. Мы, партизаны Крыма, всегда с вами до последнего дыхания будем бить фашистов. Привет героям Севастополя.

Мокроусов, Мартынов»¹⁷.

Эти телеграммы были доведены до сведения всех защитников Севастополя и воодушевили их на новые подвиги перед боем 9 июня.

М.К. Байда (послевоенная фотография)

Рассказ об одной севастопольской героине — отважной Марии Байда может служить примером героизма севастопольцев. При отходе наших войск в ноябре 1941 г. к Севастополю в 514-й стрелковый полк 172-й стрелковой дивизии пришла девушка и просила взять ее с собой, так как она хочет сражаться за Родину. Она сказала, что служила в кооперативе и окончила курсы санитаров. Ее приняли в полк санитаркой. Во время первых штурмов Мария Байда показала себя бесстрашным бойцом и спасла жизнь многим красноармейцам и командирам, вынеся их с поля боя под огнем противника. О ее боевых делах, отваге и самоотверженности знали не только в 514-м стрелковом полку. Но Мария просила перевести ее в разведку. Командир полка, зная об исключительной смелости девушки, ее смекалке и выносливости, удовлетворил просьбу, и М.К. Байда стала разведчицей. Ее преимуществом было то, что она хорошо знала район Севастополя и его окрестности. В ночь перед третьим штурмом она находилась в составе разведгруппы старшины 2-й статьи Мосенко в боевом охранении. Утром враг перешел в наступление. Разведчики заняли выгодные позиции в кустах и открыли огонь с флангов по противнику, когда он перешел в атаку. Во время боя Маша автоматными очередями уложила офицера и солдата, которые ворвались в наши окопы, а затем метким огнем уничтожила трех немецких солдат, напавших на одного нашего бойца и спасла его таким образом от смерти или плена. Вскоре, бросив гранату, она вывела из строя еще трех вражеских солдат, а одного здоровенного фашиста свалила ударом приклада по голове. В бою разведчица была ранена осколками мины в правую руку и лицо. Наступила ночь. Мосенко, Байда и несколько раненых бойцов оказались в тылу врага. Мария взялась вывести их к своим. По дороге они нашли еще одного раненого и взяли его с собой. К утру Мария благополучно вывела группу в расположение наших войск. После недолгого пребывания в госпитале Байда вернулась в свой полк, а вскоре весь фронт облетела радостная весть о присвоении ей звания Героя Советского Союза.

На заседании Военного совета в ночь на 9 июня подвели итоги боев за два дня. Генерал Петров доложил, что 172-ю стрелковую дивизию и 79-ю бригаду после боев 9 июня придется отвести в тыл, создав из них небольшую группу резерва.

Комендант БО указал на необходимость срочно просить Ставку о присылке стрелковой дивизии и бригады для создания резерва. Было сказано также об очень большом расходе боезапаса в артиллерии Береговой обороны и армии и о том, что наш неприкосновенный запас быстро уменьшается. Батарея № 30 много стреляет, но ее положение очень тяжелое. Она находится на передовом рубеже, малейший отход частей IV сектора — и батарея очутится в окружении.

В.В. Ермаченков доложил о действиях авиации, указав, что самолетов мало, летчики делают по нескольку вылетов в день, но огромное превосходство противника в авиации очень затрудняет наши действия.

Вице-адмирал Октябрьский, подводя итоги по докладам, информировал присутствующих, что СОР делает все возможное для выполнения указаний Генштаба и что задача остается прежней: драться, не отходить с занятых рубежей, изматывать и уничтожать как можно больше противника. Советские люди сражаются с полной отдачей сил. Сейчас надо проверить подготовку войск к завтрашним боям и выполнение всех намеченных мероприятий, особенно переброску 345-й стрелковой дивизии. Генерал Петров доложил, что она уже находится в указанном ей районе сосредоточения.

С рассвета 9 июня враг снова начал авиационные налеты и удары артиллерии по боевым порядкам наших войск. В течение 9 и 10 июня продолжались тяжелые бои на направлении главного удара противника на Северной стороне¹⁸.

Здесь продолжали наступать четыре немецкие пехотные дивизии (24, 50, 22 и 132-я), вводя в бой свои резервы, 213-й пехотный полк 73-й пехотной дивизии и новые группы танков. Наши войска упорно сопротивлялись, отстаивая каждый окоп, каждый метр.

В боях были ранены командир 172-й стрелковой дивизии полковник И.А. Ласкин и военком бригадный комиссар П.Е. Солонцов. 9 июня 172-я стрелковая дивизия, понесшая большие потери, была отведена в резерв для приведения в порядок, однако вскоре дивизию пришлось снова бросить в бой¹⁹. На участок фронта, откуда была отведена 172-я стрелковая дивизия, ввели в бой в районе ст. Мекензиевы Горы 345-ю стрелковую дивизию (командир — полковник И.О. Гузь, военком — старший батальонный комиссар А.М. Пичугин), переброшенную из резерва армии. Эта дивизия действовала на направлении главного удара противника, рвавшегося к Северной бухте. Сначала были введены в бой ее 1163-й стрелковый (командир — полковник И.Ф. Мажуло) и 1167-й стрелковый (командир — майор И.П. Оголь) полки, а 10 июня был брошен в контратаку 1165-й стрелковый полк (командир — полковник В.В. Вабиков), которому удалось выбить противника со ст. Мекензиевы Горы. Но враг, подтянув резервы, к вечеру опять захватил станцию, угрожая выйти к берегу Северной бухты²⁰. На участке 95-й стрелковой дивизии все атаки 132-й немецкой пехотной дивизии были отбиты и части в основном удержали обороняемые ими рубежи. Рубеж обороны, занятый частями III и IV секторов на Северной стороне, теперь проходил: безымянная высота в 1 км южнее отм. 90,0 (выс. 192,0 м. — П.М.) — высота с отм. 66,1 — отм. 60,0 — высота с отм. 42,7.

В течение 9 и 10 июня артиллерия армии и Береговой обороны вела огонь по боевым порядкам наступавшей пехоты, танкам и артиллерийским позициям противника. Особенно эффективным был огонь башенной батареи № 30 и батарей 18-го гвардейского артиллерийского полка. Противник продолжал бить по 30-й батарее из 600-мм орудий, но успеха не достиг, и батарея майора Александера по-прежнему вела уничтожающий огонь по врагу. В боях в районе ст. Мекензиевы Горы снова геройски дрались 365-я зенитная батарея и 705-я береговая батарея, расположенные в районе станции.

Береговая батарея № 705 (командир — старший лейтенант В.Г. Павлов и военком — политрук В.Е. Праслов), укомплектованная моряками с крейсера «Червона Украина» и находившаяся почти на передовом рубеже обороны у ст. Мекензиевы Горы, подвергалась непрерывным ударам авиации и артиллерии противника. Но, несмотря на это, батарея не прекращала вести огонь по вражеской пехоте и танкам. 10 июня в район батареи просочилась большая группа вражеских автоматчиков. Командир батареи в горячем взволнованном обращении к бойцам призвал личный состав выполнить свой воинский долг перед Родиной и драться до последнего снаряда, до последнего бойца, но победить.

Начался бой. Артиллеристы в упор расстреливали наступающую с фронта пехоту и танки противника, одновременно ведя бой с автоматчиками. Много часов сражалась батарея. Прямым попаданием снаряда было выведено из строя одно орудие. Вражеская авиация непрерывно штурмовала позиции батареи. Противник вел сильный артиллерийский огонь, а затем переходил в атаку при поддержке танков. Но герои-батарейцы отбили все атаки, уничтожили 7 танков и до роты пехоты.

Коммунист боец Ф.С. Коробка из противотанкового ружья подбил два танка. Но один вражеский танк, прорвавшись к батарее, выстрелом в упор вывел из строя другое орудие. Командир батареи В.Г. Павлов был смертельно ранен и по дороге в госпиталь умер. Он похоронен на Малаховом кургане.

Продолжало отбиваться последнее 100-мм орудие этой геройской батареи, находившееся в доте № 11. Оно помогло оставшимся в живых артиллеристам не допустить захвата батареи. Военком батареи политрук В.Е. Праслов из пулемета в упор расстреливал вражеских автоматчиков, но был тяжело ранен и эвакуирован.

За командира остался старший лейтенант И.К. Ханин, за комиссара — старшина 1-й статьи Н.П. Алейников, которые продолжали руководить боем и удерживать позиции батареи. Исключительное мужество и отвагу проявили оставшиеся в живых младший лейтенант Н.В. Кустов и краснофлотцы Яшин, Горбунов, Белецкий, Федоров, Шахтеров. Особенно отличились Алейников и старшина Косов.

Ночью бой прекратился. Погибло более 30 человек из личного состава батареи. Враг потерял в три-четыре раза больше и, кроме того, до десятка танков. Оставшиеся в живых около 20 бойцов стали исправлять орудия и готовиться к отражению утром новых атак врага. Батарея была готова до конца выполнить свой долг.

Снова отличился своими смелыми рейдами и меткими ударами в районе ст. Мекензиевы Горы бронепоезд «Железняков». Отважно действовали артиллеристы 134-го гаубичного, 18-го гвардейского корпусного, 69-го и 99-го артиллерийских полков III сектора, 57-го и 905-го артиллерийских полков IV сектора, во главе которых стояли: полковники И.Ф. Шмельков, Н.В. Богданов, подполковник С.И. Басенко, майоры А.М. Курганов, А.В. Филиппович, А.А. Мололкин. Все они, как и многие подобные им, своим умением, находчивостью и героизмом, своими боевыми делами подтвердили меткую характеристику артиллерии — «бога войны». В умелых руках артиллерийские средства играли очень важную роль в борьбе против немецко-фашистских захватчиков.

Оценка противником действий советских артиллеристов говорит сама за себя:

«Наше наступление наталкивается на планомерно оборудованную, сильно минированную, с большим упорством защищаемую систему позиций. Непрерывный губительный огонь артиллерии противника ведется по всем немецким позициям. Он поминутно разрушает разветвленную телефонную сеть. Первые дни показывают, что под адским артиллерийским огнем противника наступление дальше вести невозможно»²¹.

Поздно ночью 9 июня было получено распоряжение Генерального штаба о передаче в состав СОРа 138-й стрелковой бригады, предлагалось немедленно перебросить ее в Севастополь. На следующий день заместитель командующего Черноморским флотом контр-адмирал И.Д. Елисеев сообщил, что 138-я стрелковая бригада будет переброшена 12 июня на крейсере «Молотов» и эсминцах²².

9 июня командование СОРа отдало боевое распоряжение:

«Новикову I сектор, Скутельникову II сектор, Жидилову, Горпищенко и командиру 388-й стрелковой дивизии Швареву.

Возможно ожидать сегодня перехода противника в решительное наступление ваших участках. Противник будет стремиться прорвать оборону. Будьте бдительны! Ни в коем случае не допустить занятие хотя бы одного нашего окопа. Если где будет явная угроза распространения вклинившегося противника, все силы обрушивать на него, выбить, истребить. Ни на один час не допустить закрепляться противнику. В этом, только в этом успех.

Первые два дня вы показали образцы героизма. Уверен в дальнейшем Вашем успехе.

Октябрьский, Кулаков»²³.

В тот же день адмирал Октябрьский доносил:

«Буденному, Исакову, Кузнецову и Елисееву. Прошу срочно прислать ЗА, уничтожаемые батареи ЗА не восполняются, нечем прикрывать батареи Береговой обороны. Противник последние два дня в основном бомбит БС и ЗА. Стоять в Севастопольской бухте кораблям нельзя, нечем прикрывать. Пришлите полк Як-1 и зенитную артиллерию.

Октябрьский, Кулаков»²⁴.

Вскоре был получен ответ от адмирала Исакова, в котором сообщалось, что высылается полк самолетов Як-1 — 20 машин и один зенитный дивизион за счет Новороссийского района ПВО²⁵.

В течение 9 и 10 июня противник неоднократно переходил в атаку на отдельных участках I и II секторов. Решительными действиями наших войск при поддержке артиллерии все атаки противника были отбиты с большими для него потерями. Части прочно удерживали прежние рубежи обороны.

Если 9 июня вражеская авиация действовала большими группами самолетов, как и в первые два дня, то 10 июня количество самолето-вылетов несколько снизилось, хотя налеты продолжались весь день.

Наша авиация продолжала активно действовать, делая по 100—140 самолето-вылетов в день, наносила штурмовые удары по боевым порядкам противника, бомбила аэродромы, прикрывала базу и корабли на переходе.

Большую помощь защитникам Севастополя оказывали самолеты фронтовой и флотской авиации с кавказских аэродромов, которые наносили Удары по аэродромам и боевым порядкам врага в Крыму, в том числе у Севастополя. Действовала также авиация дальнего действия группы генерала А.Е. Голованова²⁶.

За четыре дня боев противник потерял около 20 тыс. человек убитыми и ранеными, более 50 танков и 58 самолетов²⁷. Непрерывные напряженные бои привели к очень большому расходу боезапаса, особенно артиллерийского. Часть зенитных орудий была выведена из строя, чувствительные потери понесла наша авиация.

Несмотря на вражескую блокаду Севастополя с моря, боевые корабли флота и отдельные быстроходные транспорты с большим трудом и риском продолжали снабжение Севастополя и ежедневно прорывались в Главную базу под прикрытием авиации и артиллерии. Моряки кораблей проявляли при этом невиданный героизм, не страшась ни ударов авиации, ни катеров и подводных лодок противника.

В течение первых четырех дней штурма в Севастополь прорвались транспорты «Грузия», «Абхазия», эсминцы «Свободный», «Незаможник» и «Бдительный», четыре быстроходных тральщика и несколько катеров²⁸, а также подводные лодки Л-23, Л-24, Д-4, С-31, С-32, Л-5, доставившие боезапас, продовольствие и бензин. Всего за четыре дня было доставлено 887 т боезапаса, 452 т продовольствия, 200 т бензина, 90 т цемента и около 1000 человек маршевого пополнения.

10 июня при массированных налетах вражеской авиации на город, порт и корабли были потоплены транспорт «Абхазия» и эсминец «Свободный», а морской буксир № 14 выбросился на берег. Вот в каких условиях приходилось обеспечивать оборону Севастополя, причем с каждым днем прорыв становился все труднее²⁹.

11 июня командование СОРа дало телеграмму контр-адмиралу Елисееву с приказом срочно выслать боезапас для Приморской армии и Береговой обороны (были перечислены калибр и количество боеприпасов)³⁰.

А.Г. Капитохин

Как и во время второго штурма, создалась большая опасность захвата нашей 30-й батареи, размещенной в районе высот с отм. 38,4 и 42,7. Береговые батареи, а тем более башенные батареи № 30 и № 35 невозможно было перевезти как полевые. На поверхности земли были только бронированные башни с вмонтированными в них тяжеловесными стволами, а все остальное хозяйство находилось глубоко под землей.

10 июня Военный совет дал директиву коменданту IV сектора полковнику А.Г. Капитохииу:

«Еще раз требую от Вас надежно удерживать высоты 38,4 и 42,7, усильте всем, чем возможно, этот участок. Если противник временно прорвется от станции Мекензиевы Горы на юг, юго-запад, ваша задача прочно удерживать эти высоты, образовав фронт на восток, бить противника по его правому флангу, использовать все, что вы имеете, вплоть до личного состава батарей, хозкоманд, саперных частей. Еще два-три дня, и враг будет отброшен, он истечет кровью.

Октябрьский, Кулаков»³¹.

В ответ на эту телеграмму полковник Капитохин доложил, что приняты все меры, чтобы не допустить противника. Связь со всеми соседями хорошая. Первая атака противника отбита, враг отошел к ст. Мекензиевы Горы.

Около 20 час. 10 июня И.Е. Петров, я и И.Ф. Чухнов прибыли на флагманский командный пункт командующего СОРом. В это время командование СОРа подписало оперативное донесение по состоянию на 19.00 10 июня, содержание которого дает ясное представление о сложившейся обстановке³²:

«Буденному, Исакову, Кузнецову
Генеральный штаб Бодину

1. Противник продолжает развивать наступление с севера от кордона № 1 и станции Мекензиевы Горы в направлении Сухарная и Графская балки. Наступление поддерживается мощным артогнем, ударами авиации и группы танков. На участке юго-восточнее кордона № 1 наши части отбили многократные попытки продвижения пехоты противника, поддержанные 20 танками.

На фронте, обороняемом 79-й бригадой и 345-й стрелковой дивизией, противник на отдельных участках продвинулся на 200—300 метров, в основном же рубеж обороны 79-й бригады и 345-й дивизии остается без изменений. На остальных участках секторов все атаки противника отбиты. Части удерживают прежние рубежи.

2. В течение дня авиация противника бомбила боевые порядки, войска, корабли, батареи БА и ЗА. Сегодня отмечается снижение общего количества самолетов-налетов. К 19.00 налетало до 600 самолетов и сброшено около 2000 бомб.

3. Артиллерия СОРа непрерывно ведет огонь по войскам и танкам противника. Вследствие резкого увеличения истребительной авиации противника нашей штурмовой авиации до 19.00 удалось произвести только один удар, после чего было много самолетов повреждено, потеряно три Як-1.

Октябрьский, Кулаков».

На совещании у командования СОРа подвели итоги последних двух дней боев. Неблагоприятная обстановка сложилась на Северной стороне, особенно в районе ст. Мекензиевы Горы. Противнику удалось захватить ее, несмотря на упорное сопротивление вступившей в бой 345-й стрелковой дивизии.

Генерал Петров предложил контратаковать вклинившегося противника в районе ст. Мекензиевы Горы с двух направлений: из района III сектора, создав для этого ударную группу из состава войск генерала Коломийца, и из района IV сектора от батареи № 30, где создать группу из состава сил, еще не участвовавших непосредственно в боях, и ударами в основание клина противни ка окружить его и уничтожить. Задача 345-й стрелковой дивизии — прочно удерживать рубеж обороны, а при благоприятной обстановке также контратаковать.

Получено важное донесение (слева направо): П.А. Моргунов, И.Ф. Чухнов, И.Е. Петров, М.Г. Кузнецов

Мной было указано на опасность положения на Северной стороне в районе Сухарной балки, а также в районе батареи № 30, где угроза прорыва не снята. Действия контратакующих частей, предлагаемые генералом Петровым, необходимо поддержать артиллерийским огнем береговых и зенитных батарей. Артиллерийская группа БО должна была взять на себя задачу подавления батарей противника и нанесения ударов по группам танков и его ближним резервам.

Адмирал Октябрьский предложил назначить для контратаки бригаду генерала Е.И. Жидилова (командира 7-й бригады морской пехоты). В контратаке должны были участвовать два батальона этой бригады, кроме батальонов, стоящих в первой линии.

Генерал В.В. Ермаченков заверил, что авиация постарается сделать все возможное, чтобы поддержать наши войска. Летчики готовы к действиям, несмотря на трудности, лишь бы нанести как можно больше потерь врагу и не пустить его в Севастополь.

Затем выступил дивизионный комиссар Чухнов, который отметил высокое политико-моральное состояние войск, в частности частей III и IV секторов. Несмотря на трудности боев с превосходящими силами противника, бойцы знают, какие большие потери несет противник, что подтверждают и пленные. Нужно довести задачи до бойцов и организовать удар. Контратака необходима.

Н.М. Кулаков поддержал кандидатуру Е.И. Жидилова, указав, что так уж повелось — в тяжелой обстановке посылать батальоны 7-й бригады. Отметив подвиги бригады, он выразил уверенность, что бойцы выполнят трудную задачу. Необходимо, чтобы командиры секторов Коломиец и Капитохин сами взялись организовать и провести операцию.

Выступивший в заключение командующий СОРом вице-адмирал Октябрьский утвердил намечаемые мероприятия. Генералу Рыжи было приказано помочь организовать и проверить подготовку артиллерии секторов, а автору этих строк — организовать удары береговой артиллерии, что имело очень важное значение. Командующий добавил, что следует привлечь артиллерию кораблей, находящихся в базе, дав ей определенные цели.

Вскоре был вызван генерал Жидилов, который получил указания от командования СОРа, а затем подробные задачи от генерала Петрова. Начальник штаба СОРа капитан I ранга А.Г. Васильев спланировал переброску двух батальонов с усилением через бухту на Инженерную пристань. И все разъехались по местам — было уже около полуночи.

Город горел. Кругом развалины. Очень редко встречались перебегавшие дорогу жители. В городе — патрули моряков и армейцев. Комендант города подполковник А.П. Старушкин со знанием дела организовал комендантскую службу. Значительную долю тягот гарнизонной службы он нес сам. Он оставался в городе до конца обороны и в последний день был отправлен на подводной лодке на Кавказ.

Приехав на командный пункт в Херсонесские погреба, мы занялись подготовкой к предстоящим действиям. Опытный и инициативный начальник штаба армии генерал Н.И. Крылов, хотя после ранения он чувствовал себя неважно, уже проделал большую подготовительную работу. Мной были даны необходимые указания начальнику штаба полковнику И.Ф. Кабалюку и начарту подполковнику Б.Э. Файну выделить норму соответствующего боезапаса и указать при этом, чтобы больше расходовали боезапас на 30-й батарее, которая находится непрерывно под авиационными ударами и обстрелом 600-мм немецких мортир типа «Карл», а также под постоянной угрозой окружения.

С утра 11 июня противник активности не проявлял, подтягивая свои резервы — 4-ю румынскую горнострелковую дивизию и 22-ю немецкую моторизованную бригаду.

Наши ударные группировки, созданные в III и IV секторах, с рассвета начали готовиться к выполнению поставленной задачи — контратаками отсечь и уничтожить прорвавшуюся группу противника. Для этого левая группа должна была наступать из района 30-й батареи в направлении виадука, у пересечения шоссейной и железной дорог в 1500 м севернее ст. Мекензиевы Горы, а правая — из района южнее высоты 90,0 в направлении кордона Мекензи № 1 и севернее ст. Мекензиевы Горы с задачей также выйти к виадуку и окружить противника³³.

Действиями групп руководили коменданты секторов Капитохин и Коломиец. Группа Жидилова в составе 2-го и 3-го батальонов во главе с их командирами — капитанами А.С. Гегешидзе и Я.А. Рудь со средствами усиления — 76-мм четырехорудийной батареей и ротой 82-мм минометов — была ночью переброшена с Царской пристани на Северную сторону (на Инженерную пристань) и к утру заняла исходное положение для наступления в районе батареи № 30. Пока батальоны сосредоточивались в указанный район, генерал Жидилов с военкомом Ищенко прибыли к командиру IV сектора полковнику Капитохину, который находился в специальном убежище под холмом с часовней на Братском кладбище.

Они уточнили все вопросы и особенно организацию артподдержки силами сектора. Войска рано утром должны были перейти в наступление, предварительно проведя, как спланировано командованием, мощную артподготовку.

Вскоре командир и комиссар прибыли на место исходного для атаки рубежа, провели с командирами батальонов и рот разведку и рекогносцировку района, видимого с наших высот. Генерал Жидилов поставил конкретные задачи батальонам и поддерживавшим их батарее и минометной роте, направив 2-й батальон капитана А.С. Гегешидзе впереди справа и 3-й батальон капитана Я.А. Рудь уступом слева в общем направлении на виадук, как было намечено командованием армии.

С утра 11 июня в III и IV секторах было тихо. Вскоре началась артподготовка, после чего группа Жидилова перешла в наступление³⁴. Задача стояла очень сложная, учитывая значительно превосходящие силы врага. Весь день шел непрерывный бой. Действия наших контратакующих войск хорошо поддерживала артиллерия сектора и Береговой обороны. С большим трудом продвигались к цели наступавшие батальоны, нанося противнику значительные потери, но и сами теряя немало людей. Часто бой доходил до рукопашных и штыковых схваток. Несмотря на превосходство в силах, гитлеровцы не выдерживали сильного натиска моряков и медленно отходили. Погиб командир 3-го батальона капитан Рудь, его место занял военком старший политрук Модин, пали смертью храбрых некоторые командиры рот и политруки, но моряки неудержимо продвигались вперед. С огромным воодушевлением сражались и командиры, и бойцы. Хорошо поддерживали морских пехотинцев артиллерийская батарея лейтенанта Пелых и минометная рота лейтенанта Зайцева.

С виду как будто и неприметный был краснофлотец Яков Иванович Рябов. Но в ожесточенных схватках он вынес под огнем 20 раненых с оружием. Когда путь ему преградил вражеский пулемет, Рябов бесстрашно бросился вперед, точно бросил гранаты и уничтожил фашистский расчет, а пулемет повернул в сторону противника и меткими очередями стал расчищать дорогу. Вскоре краснофлотец спас своего командира взвода Григоренко. Об этом подробно рассказал сам Григоренко генералу Жидилову:

«Мы шли в атаку, вдруг из-за куста передо мной выскочил немецкий обер-лейтенант. Он уже пистолет поднял, чтобы в меня выстрелить, но внезапно рухнул прямо мне в ноги. А в следующий момент появились два немецких автоматчика, бежавшие на выручку обер-лейтенанта. В трех шагах от меня стоял Рябов. Ствол его автомата еще дымился. Я и внимания на это не обратил: жаркая схватка была. И только позже осознал: верная гибель была бы мне, если бы Рябов не оказался рядом»³⁵.

Нельзя не рассказать о бесстрашной разведчице 19-летней Ольге Химич, геройски погибшей в этом бою. Она была известна в бригаде своими дерзкими вылазками в расположение врага, не раз приносила ценные сведения о противнике и приводила пленных.

Залп башенной батареи № 35

Разведывательный взвод, вклинившись в расположение противника, попал под ураганный огонь. Было приказано выйти из зоны обстрела. Но рядом с Ольгой Химич упал раненый краснофлотец Иван Олейников. Девушка, быстро перевязав его, взвалила на себя и ползком вынесла с поля боя, а затем, сразу вернувшись во взвод, продолжала вести бой с врагом. Взвод с трудом отбивался от вдвое превосходящего по силе противника.

Вблизи разорвалась тяжелая мина. Девушке перебило обе ноги. Ольга из последних сил приподнялась на локтях, взвела ручную гранату и швырнула в сторону гитлеровцев.

— Смерть вам, проклятые! — были ее последние слова³⁶.

К вечеру батальоны залегли под огнем противника. Тогда командир бригады генерал Жидилов пошел в 3-й батальон, а военком Ищенко — во 2-й батальон, и, несмотря на огонь врага, они подняли бойцов в атаку. В сумерках бой стал затихать. Батальоны бригады подошли к дороге северо-западнее ст. Мекензиевы Горы, немного не достигнув заданного рубежа.

Утром 12 июня группа Жидилова, продолжая атаковать, вышла к виадуку в районе пересечения шоссейной и железной дорог на Симферополь, выполнив поставленную командованием задачу³⁷. Но ударная группа III сектора в район, достигнутый батальонами Жидилова, пробиться не смогла.

В этом бою группа Жидилова потеряла более половины личного состава, но враг понес значительно большие потери. Не встретив группу III сектора, группа Жидилова вынуждена была перейти к обороне. Вскоре генерал был отозван во II сектор к своей бригаде. Командовать группой, насчитывавшей в своем составе не больше батальона, было поручено капитану Гегешидзе, который перешел в подчинение коменданта IV сектора Капитохина.

Действия второй группы из состава III сектора были следующими. Командовать группой генерал Коломиец назначил командира 54-го стрелкового им. Степана Разина полка подполковника Н.М. Матусевича. В ее состав входил 1-й батальон 54-го полка и несколько рот со средствами усиления. Поддерживал их сводный танковый батальон и обеспечивала артиллерия III сектора.

Утром так же, как и в IV секторе, после артподготовки группа Матусевича при поддержке танков перешла в наступление в направлении севернее ст. Мекензиевы Горы. Ведя тяжелые бои, бойцы смогли продвинуться вперед только примерно на 1 км и затем были прижаты к земле шквальным огнем немецкой артиллерии, поставившей непроходимую завесу. Наши танки несколько раз пробовали прорваться сквозь заградительный огонь и им удавалось пройти, но пехота отсекалась ураганным огнем. В результате группа вынуждена была перейти к обороне, не достигнув намеченного планом рубежа и места встречи с группой Жидилова.

Противник, хотя и понес большие потери от нашего огня, но все же смог задержать продвижение группы Матусевича. Было ясно, что в ней маловато сил, но резервов не было.

Артиллерийская группа Береговой обороны несколько раз наносила удары по батареям противника и его резервам, срывая подход частей 4-й румынской горнострелковой дивизии и танков, и тем самым помогала проведению наступления групп III и IV секторов.

В 12 час. 11 июня два батальона и эскадрон кавалерии противника с танками атаковали части 345-й стрелковой дивизии из района ст. Мекензиевы Горы в направлении Сухарной балки. Получив решительный отпор пехоты 345-й дивизии и артиллерии IV сектора, противник потерял почти батальон пехоты, весь эскадрон кавалерии и до 10 танков и был вынужден отойти на север, после чего части 345-й дивизии контратакой освободили ст. Мекензиевы Горы.

11 июня враг с раннего утра несколько раз переходил в наступление в I и II секторах при массированной поддержке авиации, артиллерии и танков. Завязались кровопролитные бои, особенно в районе дер. Камары и совхоза «Благодать». Действиями нашей пехоты при сильной огневой поддержке всех видов артиллерии СОРа противник был отброшен в исходное положение и понес значительные потерн. Были остановлены также и большей частью уничтожены румынские части, пытавшиеся перейти в наступление в районе долины Кара-Коба³⁸.

В этот же день авиация противника начала массированные налеты на боевые порядки наших войск, батареи Береговой обороны и армии, а также на аэродромы и город. В итоге гитлеровцы сделали до 850 самолето-вылетов, сбросив около 5000 бомб. Наша авиация сделала за день 154 самолето-вылета, уничтожила до 900 солдат и офицеров и 15 танков³⁹.

По башенной батарее № 30 продолжали вести огонь 600-мм орудия противника. Было одно попадание в первую башню, которая на короткое время вышла из строя, но за ночь личный состав устранил повреждения, и орудие продолжало громить противника. Второе попадание было в блок массива, снаряд пробил трехметровый железобетон и повредил отделение химических фильтров всего массива батареи.

За день потери противника составили более 4000 человек и 42 танка⁴⁰.

В общем день 11 июня для севастопольцев прошел удачно. На Северной стороне удалось удержать все рубежи и даже продвинуться вперед. Хотя наши контратакующие части не полностью достигли поставленных целей, но они действовали геройски и нанесли большие потери врагу.

Настроение всего личного состава было боевым, у всех одно желание — не сдавать Севастополь и еще больше уничтожить фашистов.

12 июня в Севастополе была получена телеграмма от Верховного Главнокомандующего⁴¹, в которой подвиг защитников Севастополя был высоко оценен партией и правительством:

«Вице-адмиралу Октябрьскому, генералу Петрову.

Горячо приветствую доблестных защитников Севастополя — красноармейцев, краснофлотцев, командиров и комиссаров, мужественно отстаивающих каждую пядь советской земли и наносящих удары немецким захватчикам, их румынским прихвостням.

Самоотверженная борьба севастопольцев служит примером героизма для всей Красной Армии и советского народа. Уверен, что славные защитники Севастополя с достоинством и честью выполнят свой долг перед Родиной.

Сталин».

Это теплое приветствие сразу было доведено до всех защитников Севастополя и еще выше подняло боевой дух в войсках СОРа.

Примечания

1. Отд. ЦВМА, ф. 72, д. 12557, лл. 455, 474 и 482.

2. Отд. ЦВМА, ф. 72, д. 1234, л. 37.

3. Отд. ЦВМА, ф. 2, д. 40275, л. 31.

4. Отд. ЦВМА, ф. 72, д. 1234, л. 36.

5. Отд. ЦВМА, ф. 10, д. 1950, л. 300; д. 20, лл. 267—269.

6. Отд. ЦВМА, ф. 10, д. 1950, лл. 304—307; д. 20, лл. 267—269.

7. Там же, ф. 72, д. 1234, л. 35.

8. Там же, ф. 10, д. 20, лл. 268—269.

9. Отд. ЦВМА, ф. 10, д. 1950, лл. 308—311 и д. 20, лл. 270—272.

10. Архив МО СССР, ф. 288, оп. 9900, д. 130, лл. 10—11.

11. Отд. ЦВМА, ф. 10, д. 1950, лл. 308—311; д. 20, лл. 270—272.

12. Отд. ЦВМА, ф. 72, д. 1234, л. 39.

13. Отд. ЦВМА, ф. 10, д. 20, л. 271.

14. Отд. ЦВМА, ф. 72, д. 1210, лл. 56—57. Генерал П.И. Бодин — начальник Оперативного управления Генерального штаба; Ф.Е. Боков — комиссар Генерального штаба (С.М. Штеменко. Генеральный штаб в годы войны. М., 1968, стр. 53).

15. Отд. ЦВМА, ф. 72, д. 1210, л. 59.

16. Там же, л. 60.

17. Тал же, л. 67.

18. Отд. ЦВМА, ф. 10, д. 1950, лл. 312—317; д. 20, лл. 272—276.

19. 172-я стрелковая дивизия имела только два стрелковых полка и занимала оборону на направлении главного удара противника в одном эшелоне.

20. Архив МО СССР, ф. 288, оп. 9900, д. 130, л. 12.

21. Отд. ЦВМА, ф. 2, д. 40275, л. 11.

22. Отд. ЦВМА, ф. 72, д. 1210, лл. 68—69.

23. Там же, д. 1234, л. 41.

24. Там же.

25. Там же, д. 1210, л. 71.

26. Отд. ЦВМА, ф. 72, д. 1210, л. 50.

27. Отд. ЦВМА, ф. 10, д. 20, лл. 273—274 и 277; д. 1950, лл. 304—321; Архив МО СССР, ф. 288, оп. 9900, д. 130, лл. 12—13.

28. Отд. ЦВМА, ф. 10, д. 20, лл. 267—275.

29. Там же, л. 275.

30. Там же, ф. 72, д. 1234, л. 54.

31. Там же, л. 47.

32. Там же, л. 52.

33. Отд. ЦВМА, ф. 10, д. 1950, лл. 317—322; д. 20, лл. 277—288.

34. Отд. ЦВМА, ф. 10, д. 1950, лл. 317—321; д. 20, лл. 276—278.

35. Е.И. Жидилов. Мы отстаивали Севастополь. М., 1960, стр. 195.

36. Е.И. Жидилов. Указ. соч., стр. 194.

37. Отд. ЦВМА, ф. 10, д. 1950, лл. 321—322; д. 20, лл. 279—281.

38. Архив МО СССР, ф. 288, оп. 9900, д. 13, лл. 12—13.

39. Отд. ЦВМА, ф. 10, д. 20, лл. 276—278.

40. Там же.

41. Там же, л. 279.