Война началась

В середине июня 1941 г. в северо-западном районе Черного моря проводилось большое двустороннее учение сил флота и войск Одесского военного округа. Задачей учения была отработка действий войск и флота но высадке и отражению морского десанта. В учении принимала участие вся система Береговой обороны Севастополя и Крыма с привлечением городских учреждений и организаций. Отрабатывались также вопросы маскировки и мероприятия по организации МПВО.

На флот прибыл заместитель народного комиссара ВМФ начальник Главного морского штаба адмирал И.С. Исаков. Перед началом учения командующий Черноморским флотом созвал совещание руководящего состава, на котором выступил адмирал Исаков и сообщил о концентрации немецких войск около наших границ, о том, что положение очень напряженное и можно ждать любой провокации. Все силы флота во время учения, сказал он, должны быть готовы к фактическому использованию оружия, так как нет полной гарантии, что обстановка не помешает выполнить план намеченного учения. Далее И.С. Исаков подчеркнул, что правительством принимаются меры к предотвращению войны, но следует быть начеку.

Несмотря на высказанные опасения, учение на Черноморском флоте закончилось благополучно, и 19—20 июня корабли стали сосредоточиваться в Главной базе. Ввиду напряженной обстановки на границах Военный совет флота согласно указаниям Наркома ВМФ оставил флот в состоянии повышенной оперативной готовности. Корабли и военные объекты продолжали сохранять светомаскировку, в городе же затемнение было отменено.

Вечером 21 июня город был ярко освещен, особенно площадь Ленина, Приморский и Матросский бульвары. Личный состав с кораблей и из частей гарнизона уволился в город, заполнил все площади, улицы и бульвары. В Доме флота, в театре им. Луначарского шли концерты для воинов, участвовавших в учениях. Стояла теплая погода. На улицах и площадях, на Малаховом кургане, в Ушаковой балке, Историческом бульваре играли оркестры.

Как был хорош Севастополь, особенно вечером, весь в зелени и огнях! Непрерывно подходили катера, шлюпки, и в город вливались сотни матросов в белоснежных форменках. Их приветливо встречало население₁ особенно молодежь.

Казалось, ничто не предвещало тревоги. Но около часа ночи штабом Береговой обороны был получен приказ из штаба флота о переходе на оперативную готовность № 1.

Немедленно началось оповещение частей Береговой обороны и гарнизона.

Прибыв в штаб, я проверил, как идет оповещение частей Береговой обороны и гарнизона, вызвал коменданта города подполковника А.П. Старушкина. Затем сообщил секретарю горкома партии Б.А. Борисову о введении угрожаемого положения и просил форсировать затемнение города.

Борис Алексеевич Борисов уже второй год работал секретарем горкома партии. Он пользовался большим авторитетом среди коммунистов, всего населения города. Сам он когда-то служил на флоте, знал нелегкую морскую службу и всегда помогал в решении различных вопросов.

О сложившейся обстановке был информирован и председатель горсовета В.П. Ефремов. Так как он являлся и начальником МПВО города, то от него требовалось принятие срочных мер для усиления готовности противовоздушной обороны, и можно было не сомневаться, что все будет выполнено, так как Василий Петрович Ефремов был энергичным, волевым, глубоко знающим свое дело руководителем. Уроженец Севастополя, он прошел службу на Черноморском флоте, работал на Морском заводе, а затем был выдвинут на работу в горисполком. Находясь на ответственном посту, В.П. Ефремов много сделал для подготовки города к обороне, а впоследствии и для героической обороны Севастополя.

И.Д. Елисеев

Вскоре в Главной базе был объявлен «Большой сбор». Одна из батарей Береговой обороны производила холостые выстрелы, а с поста Охраны водного района (ОВР) на Константиновском равелине пускали ракеты.

Это было сигналом «Большого сбора», который одновременно дублировался по радиотрансляционной сети. Город медленно погружался в темноту.

В 1 час 03 мин. начальник штаба флота контр-адмирал И.Д. Елисеев получил в подтверждение предварительного телефонного звонка наркома ВМФ адмирала Кузнецова телеграмму, в которой приказывалось немедленно перейти на оперативную готовность № 1¹.

Сразу же после этого началось выполнение всех мероприятий по переходу Черноморского флота и Севастополя на оперативную готовность № 1.

П.А. Моргунов

После доклада начальника гарнизона о принятых мерах по Береговой обороне, гарнизону и городу командующий флотом потребовал быстрее затемнить город, усилить патрулирование и охрану военных объектов, о чем были даны указания коменданту города А.П. Старушкину. Такие же указания получили командиры секторов, боевых участков и частей Береговой обороны, расположенных на большом протяжении по побережью.

В штабе флота собрались член Военного совета флота дивизионный комиссар Н.М. Кулаков, секретарь горкома Б.А. Борисов, командующий эскадрой контр-адмирал Л.А. Владимирский, командующий ВВС флота генерал-майор В.А. Русаков и комендант Береговой обороны генерал-майор П.А. Моргунов.

Командующий флотом информировал об обстановке, указаниях наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова о возможной провокации со стороны фашистской Германии и потребовал усилить бдительность и готовность во всех частях и соединениях флота.

В это время корабли, части Береговой обороны, ПВО и авиация принимали боезапас, топливо, продовольствие и другие виды снабжения. Все это проходило слаженно, четко и организованно. Соединения и части пополнялись личным составом из флотского экипажа и Учебного отряда. В общем на флоте делалось то, к чему готовились последние годы.

П.И. Батов

Около двух часов ночи корабли, военные объекты и город были затемнены, причем Северную сторону пришлось затемнить выключением рубильника на электростанции. Хуже было дело с затемнением створных Инкерманских знаков и Херсонесского маяка, с которыми связь оказалась нарушенной. Были срочно высланы мотоциклисты: с береговой батареи № 35 — на Херсонесский маяк, а из караула Сухарной балки — на нижний Инкерманский створный маяк. Вскоре они были потушены. Но верхний Инкерманский маяк продолжал гореть, так как посыльные не успели туда доехать.

Однако один маяк не мог служить надежным ориентиром для вражеской авиации.

Как позднее выяснилось, связь была нарушена в результате диверсии: утром было обнаружено, что на линиях, ведущих к этим объектам, было вырезано по 25—50 м провода.

К 2 час. 30 мин. Черноморский флот перешел на оперативную готовность № 1². В городе было введено угрожаемое положение, развернуты командные пункты МПВО во главе с руководством города и районов, приведены в готовность команды МПВО. Комендант города с офицерами и солдатами комендатуры контролировал порядок в городе, проверяя караулы, патрули и сторожевые заставы.

Около 3 часов ночи посты службы наблюдения и связи (СНиС) и посты воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС), находившиеся в районах Евпатории и мыса Сарыч, донесли, что слышат шум моторов вражеских самолетов, идущих курсом на Севастополь.

По Главной базе штабом БО был дан сигнал «воздушной тревоги»³. В городе раздались тревожные гудки Морского завода и паровозов, одновременно сигнал передавался по радиотрансляционной сети. Начальник штаба флота отдал приказ об открытии огня по неизвестным самолетам и сразу донес о налете наркому ВМФ адмиралу Н.Г. Кузнецову⁴.

С вышки здания штаба БО хорошо был виден морской сектор у Главной базы. Голубые мечи прожекторов ПВО и Береговой обороны освещали небо. В 3 час. 13 мин. появилось несколько самолетов, шедших на небольшой высоте с запада, со стороны моря. Сразу был открыт огонь зенитной артиллерии ПВО, кораблей, а также нескольких универсальных батарей Береговой обороны. Одновременно батареи и корабли вели огонь трассирующими пулями из пулеметов ДШК и счетверенных пулеметов.

Члены Городского комитета обороны и бюро горкома партии (слева направо): председатель горсовета В.П. Ефремов, секретарь горкома партии Б.А. Борисов, начальник горотдела НКВД К.П. Нефедов, второй секретарь горкома партии А.А. Сарина, комиссар штаба МПВО В.И. Кулибаба

Было видно, что самолеты сбрасывают что-то на парашютах. Вскоре стали поступать донесения от многих частей и постов о том, что это парашютисты. Учитывая, что гитлеровцы на Западном фронте часто выбрасывали диверсионные группы и отдельных разведчиков, командующий флотом приказал немедленно принять необходимые меры. Начальник гарнизона доложил, что все объекты, военные и гражданские, тщательно охраняются, введено усиленное патрулирование по городу, все входы в город закрыты заставами и дозорами. Сообщалось, что с рассветом будут прочесаны и обследованы все районы, куда мог проникнуть враг. Командующий одобрил эти мероприятия.

Несмотря на интенсивный огонь нашей зенитной артиллерии, налет самолетов противника продолжался. Было сбито два самолета. Вскоре раздался взрыв в районе улиц Щербака и Подгорной, затем второй взрыв в районе Приморского бульвара и еще один — около 13-й батареи, с которой доложили, что сброшен парашютист и что он плывет к берегу. Оказалось, это дрейфовала сброшенная на парашюте мина, которая упала на мелком месте и вскоре взорвалась.

Налет вскоре окончился. Прекратилась стрельба. С 4 час. 13 мин. начали барражировать наши истребители⁵. В результате налета один дом в районе улиц Щербака и Подгорной был почти разрушен, повреждена школа. В доме были убитые и раненые. Команды МПВО быстро работали, раскапывая развалины. Второй миной был поврежден памятник кораблям, затопленным в 1854 г. Пострадало здание санатория, где несколько человек было ранено. Так пришла война в Севастополь.

Военный совет флота передал по радио обращение к личному составу флота и населению, в котором сообщалось, что немецкие самолеты внезапно налетели на Севастополь и сбросили бомбы, имеются убитые и раненые. Все население и личный состав флота призывались повысить бдительность.

Утром окончательно стало ясно, что противник сбрасывал не парашютистов, а морские мины на парашютах с целью заминировать единственный фарватер для выхода из Северной бухты и закупорить в ней наги флот. Враг рассчитывал на внезапность удара. Но силы флота в Главной базе были своевременно подготовлены. Противник был встречен сильным огнем. Самолеты сбились с курса и побросали мины где попало: на суше, на мелководье, и только некоторые упали на фарватере. Коварный замысел врага не удался. Все же за первые десять дней войны на минах подорвались буксир «СП-12» и 25-тонный плавкран; эсминец «Быстрый» получил повреждение при проходе бонового заграждения, но остался на плаву и был поставлен в док Морского завода для ремонта.

Несколько мин было выловлено и разряжено, что позволило ученым, среди которых был И.В. Курчатов, совместно с флотскими специалистами разгадать секрет немецких неконтактных мин, а позже найти средство борьбы с ними — электромагнитный трал.

В течение первого месяца войны противник продолжал воздушные налеты на Севастополь с целью минировать главный фарватер, но его попытки вывести из строя наши корабли оставались безуспешными.

Примечания

1. Отд. ЦВМА, ф. 72, д. 12487, л. 443.

2. Отд. ЦВМА, ф. 10, д. 19, л. 7.

3. В ноябре 1941 г. подача сигнала «воздушной тревоги» была возложена на штаб ПВО, поскольку все посты воздушного наблюдения были связаны со штабом ПВО, который докладывал в штаб флота и оперативному дежурному штаба Береговой обороны и гарнизона.

4. Н.Г. Кузнецов. Накануне. М., 1966, стр. 332.

5. Отд. ЦВМА, ф. 10, д. 19, л. 7.