Книга С.П. Шестакова и отзывы на нее

Систематическое изложение истории Херсона VI—Х вв., как и предполагалось при разработке проекта, было сделано С.П. Шестаковым. Восстанавливая историю раннесредневекового Херсона на основании данных письменных источников, он наибольшее внимание уделил следующим сюжетам:

1. Таврика в эпоху Великого переселения народов.

2. Херсон VII—VIII вв. В рамках этого периода представлено положение города на основании писем отбывавшего здесь ссылку папы Мартина. С.П. Шестаков отметил, что в них содержатся данные о существовании традиционного для херсонитов соляного промысла и торговле солью в середине VII в. Но вместе с тем послание ссыльного свидетельствует об упадке; в сравнении с предшествующим периодом значение Херсона уменьшилось. Причину изменений он видел в войнах Ираклия и Константина II.

Следующее событие, которому автор уделил значительное внимание, — это пребывание в городе свергнутого с престола Юстиниана II и провозглашение херсонитами в качестве императора Вардана-Филиппика. По мнению С.П. Шестакова, свидетельства византийских хронистов говорят об усилении в Таврике в конце VII — начале VIII в. хазар, которые оказали поддержку херсонитам во время их выступления против Юстиниана II. О хазарском влиянии, как полагал С.П. Шестаков, можно судить также на основании данных житий, освещающих события периода иконоборчества. «Монашество в Тавриде обладало большим количеством обителей; ...хазарская власть... служила защитою (христиан) в период господства в Византии иконоборчества», — полагал историк¹. Оппозиционные настроения херсонитов, с одной стороны, возрастание значения города как торгового и дипломатического центра, с другой, привели к тому, что здесь при императоре Феофиле была создана фема. В X в. значение Херсона еще более усиливается, так как он становится центром торговли с печенегами и Русью². (В данном случае следует сравнить выводы С.П. Шестакова с мнением А.Л. Бертье-Делагарда, который полагал, что город во все века своего существования не играл значительной роли в истории Средиземноморско-Черноморского бассейна).

О высокой оценке исследования С.П. Шестакова современниками свидетельствует то, что оно было рекомендовано ООИД на премию имени Д.М. Княжевича (одного из основателей общества). Но в отзывах также отмечалось, что некоторые положения работы следует дополнить и уточнить³.

1. Для периода до VI в., писали рецензенты, положительно то, что С.П. Шестаков осветил отношения Херсонеса и Римской империи в I—VI вв. н. э.; начало христианства в Херсонесе; рассмотрел литературные источники, данные эпиграфических и археологических свидетельств (С. 13—29)⁴.

2. Изложена история Херсона и соседних областей в VII—VIII вв.: положение в Крыму в эпоху иконоборчества и появления фемы (С. 30—42). Особое внимание при этом уделено первым свидетельствам западных и арабских источников о Руси, описаны походы Руси в Тавриду в первой половине IX в. и торговые связи между северным и южным побережьем Черного моря во второй половине IX в. (С. 42—57)⁵.

3. Показаны положение и роль Херсона в период посещения города св. Кириллом; торговые связи города с Византией в X в. и его роль в торговле с Русью и печенегами.

Рецензенты особо подчеркнули обращение автора к такому сюжету, как поход киевского князя Владимира к стенам Херсона и постановку вопроса о месте крещения Владимира (С. 57—93).

В числе недостатков отмечено то, что исследование не свободно «от скачков и незаполненных промежутков изложения»; однако задача — «дать по возможности полный свод сообщений с научной критикой — выполнена, особенно по части собирания источников литературных и эпиграфических». Упрек вызвала аргументация выводов С.П. Шестакова о том, что «к этому времени (к середине III в.) в результате готского нашествия относится падение Ольвии». Как и его замечание о том, что в данный период ослабевает Боспорское царство и римлянам более чем когда-либо были нужны их силы на Дунае для защиты границ от готов. В данном случае, писали рецензенты, «хотелось бы видеть либо древние надписи, либо свидетельства не новых, а древних писателей», как и о том, что Херсонес, вероятно, сохраняет независимость как от римлян, так и от варваров. Отмечено также, что в некоторых случаях критика источников очень кратка, особенно тогда, когда автор занимается обзором археологического материала. Труд С.П. Шестакова, гласит заключение, «скорее библиографический обзор, собрать который стоило большого труда. Это свидетельство хорошего знакомства с литературным предметом».

Подчеркнув основательную библиографическую базу, рецензенты все же дополнили ее некоторыми не упомянутыми статьями. В частности, по их мнению, одно из ценных исследований В.И. Григоровича «Исторические намеки о значении Херсона и его церкви в VIII—X вв.» и его же работу «Заметки о Солуни и Корсуни по поводу нерешенного вопроса» (Одесса, 1872) следовало бы ввести в монографию. Пропущенной оказалась и статья А.Н. Петрова «Спорные вопросы миссионерской деятельности св. Кирилла философа на востоке» (Одесса, 1894). Здесь «бы С.П. Шестаков нашел интересные сведения о положении Филлы или Фуллы близ Кара-су — на южном берегу Крыма».

С позиций наших дней к сказанному в начале XX в. можно было бы добавить еще несколько замечаний, но основную задачу С.П. Шестаков выполнил: на основании обобщения свидетельств письменных источников он представил последовательную концепцию развития города в раннесредневековый период. Безусловно, новое обращение к источникам последующих поколений историков в ряде случаев предложит иное видение событий, но это ни в коей мере не уменьшает значимости труда С.П. Шестакова.

Примечания

1. См.: Шестаков С.П. Очерки по истории Херсонеса в VI—X вв. по Р. Х. // ПХХ. 1908. Вып. 3. С. 35.

2. Там же. С. 57.

3. Варнеке Б.В., Попруженко М.Г., Пападимитру С.Д. // ЗООИД. 1912. 30. Протоколы: С. 131—135.

4. В качестве приложения С.П. Шестаков поместил статьи из ЖМНП «К истолкованию Херсонской надписи времени Зенона»; «К истории текстов жития св. Климента, папы римского, пострадавшего в Херсоне: Полемика с И. Франко» (см.: Франко И. Сьвятий Клименту Корсуні // Записки Наукова товариства ім. Шевченка. 1903. Т. 6/56). Положительным является, по мнению рецензентов, и то, что в издании приведены «извлечения из писем римского папы Мартина I».

5. Для сравнения можно привести отношение к данному сюжету одного из современных историков: «С.П. Шестаков постарался как можно тщательнее проследить их (торговые связи. — А.Р.) через Херсон. Иногда такая привязка оказывается надуманной, искусственной, как, например, известное свидетельство "Книги путей" Ибн Хордадбеха о сборе с русских товаров десятины римским императором в первой половине — середине IX в. ...Речь могла идти не только о Черном, но и о Эгейском или Средиземном море, и уж тем более не только о Херсоне» (см.: Сорочан С. Б Византийский Херсон. С. 42). Упрек С.П. Шестакову не совсем ясен: если речь в источнике идет, по мнению исследователя, в том числе и о Херсоне, почему автор монографии не должен был останавливаться на его показаниях. Если внимательно проанализировать критические замечания в историографической преамбуле монографии харьковского исследователя, то оказывается, что положительными в работах его предшественников являются выводы, совпадающие с его собственной концепцией. Все остальное — это «взгляд издалека», «безапелляционность предлагаемых наблюдений», как выразился С.Б. Сорочан в отношении монографии С.П. Шестакова, «навязчивая идея», «исторические мифологемы» и т. д. Кстати сказать, если бы не существовало длительного периода разработки «исторических мифологем», то вряд ли стало возможным появление многостраничного труда и С.Б. Сорочана, как и любого другого исследования о Херсоне. Примером некорректности историографического анализа является следующее. Рассматривая одно из замечаний С.П. Шестакова о том, что Юстиниан II избегал на пути в Константинополь остановок на хазарском крымском побережье, С.Б. Сорочан пишет, что он «изворотливо пытался объяснить (это) ссылкой на некоторое мифическое соглашение, состоявшееся между Херсоном и Боспором». Такую характеристику С.П. Шестаков «заслужил потому, что "не воспользовался случайно" высказанной идеей о кондоминате», а «свернул на привычную, давно проторенную дорогу хазарского господства» (Там же. С. 40). Однако тон замечаний меняется, когда обнаруживается соответствие выводов С.П. Шестакова с концепцией автора: «С.П. Шестаков, один из немногих, кто гораздо объективнее, чем другие историки, оценил положение Херсона в третьей четверти IX в. и не стал преувеличивать плачевность судьбы его обитателей» (Там же. С. 42).