План раскопок Д.В. Айналова и реалии времени

Первый выпуск «Памятников христианского Херсонеса» основан, как отметил автор, на «наблюдениях, сделанных во время летних экскурсий, предпринятых на средства графини П.С. Уваровой». «Развалины храмов» Д.В. Айналова хорошо известны всем, кто когда-либо работал в Херсонесе. В сущности, это свод всех данных о храмах, которые были раскопаны ко времени публикации. Именно в этом состоит ценность выпуска. Извлечения из отчетов Д.В. Айналов сопровождал описанием увиденного во время «научных экскурсий»; личные наблюдения, как и библиографические примечания, представляют интерес и в наше время¹. Вполне закономерно, что последующее исследование сакральных зданий внесло коррективы в датировку и представление о конструктивных особенностях многих из них, но любое обращение к анализу храмов Херсона начинается с изучения труда Д.В. Айналова².

Переписка Д.В. Айналова восполняет его взгляды на хронологию некоторых памятников и содержит сравнительный анализ археологических реалий с топографическими деталями агиографических источников³. Его замечания позволяют проследить путь от рождения гипотезы, через поиск аргументов, к ее возможному подтверждению, правда, уже во второй половине XX в.

В 1892 г. Д.В. Анналов посетил Херсонес. Осмотрев раскопанные К.К. Косцюшкой-Валюжиничем памятники, он подверг критике деятельность заведующего херсонесскими раскопками и привел свои соображения о возможном плане исследования территории города. В записке в ИАК он писал: «Раскопки в настоящее время проводятся без определенного плана. Руководителями являются в данном случае заметные на поверхности земли следы хорошей кладки стен, полукругов апсиди пр.

Соображаясь же с данными топографии города, можно избрать более правильный путь к обнаружению города. Самое первое и главное, что затрудняет дальнейшие раскопки — это остающаяся земля и камни, которые в некоторых местах, еще со времен работы Одесского общества истории и древностей, заново погребли некоторые части города. И, главное, ввиду трудностей, представляемых вывозкой земли и камней, следует начать раскопки не внутри города, а на берегу, начиная с западной стены по всему западному берегу, этим сохранятся многие памятники и постройки от постоянных обвалов и разграблений⁴, т. к. весь этот берег представляет обнаруживающиеся от обвалов помещения и могилы, привлекающие грабителей. Можно назначить здесь два пункта для работ: восточную часть — участок Феоны; главный торг в центре города, на него приходятся два спуска. Раскопки пойдут к центру города, и тем удастся привлечь к делу и известие о пути, по которому шел Св. Кирилл через Херсонес с мощами Св. Климента»⁵. (Соображения Д.В. Айналова отражают процесс рождения гипотезы о возможном крестном ходе с мощами, описанном в «Слове о перенесении мощей св. Климента». В разделе о сакральных сооружениях Херсона нам еще предстоит обратиться к данному сюжету, чтобы показать отражение его точки зрения в современных научных штудиях).

Рис. 2. Западная базилика, план и графическая реконструкция Ю.Г. Лосицкого

Ответ К.К. Косцюшки-Валюжинича на замечания последовал незамедлительно: «Напрасно г. Айналов полагает, что раскопки велись и ведутся без определенного плана. Первые два года я исключительно преследовал одну мысль: собрать возможно больше интересных находок, т. к. был уверен, что ИАК признает неудобным производить ежегодную крупную денежную затрату, если раскопки не приведут к хорошим результатам, и продолжаю думать, если б не были открыты: в 1888 г. мастерская с моделями терракотовых фигур и в 1889 г. большой храм с остатками превосходного мозаичного пола (базилика № 15. — А.Р., см. рис. 2), то дальнейшее расследование Херсонесского городища было бы приостановлено.

...Позволю себе спросить: были бы открыты те ценные эпиграфические памятники, между которыми первое место занимает Присяга, если бы не производились раскопки на площади в центре города, и может ли поручиться г. Айналов, что в то время, когда по прошествии, быть может, 10 лет раскопки, производимые по его теории, дошли бы, наконец, до площади, где находится освещенный в 1891 г. храм (собор св. Владимира, строительство его было начато в ознаменование 900-летия крещения Руси. — А.Р.), где в это время посажены деревья, — монастырское начальство разрешило бы перекопать эту площадь?

...Говоря о спуске к морю, г. Айналов принимает за один из них разрушенную водой цистерну. ...В единственном спуске к морю на северном берегу нет портов, но здесь производятся ежегодные раскопки, хотя, каюсь, не мечтал об открытии пути, по которому шел Св. Кирилл, но исключительно преследовал цель: собрать в глубоком культурном слое берега возможно больше амфорных ручек с надписями, черепков тонкой расписной посуды, обломков терракотовых фигур, — как лучшее доказательство глубокой древности той местности, на поверхности которой мы видим теперь развалины византийского Херсонеса»⁶.

Д.В. Айналов придавал большое значение исследованию западного района городища, полагая, что это позволит обнаружить храмы, упоминаемые в источниках в связи с деятельностью в Херсоне Кирилла и Мефодия.

Рис. 3. Западная базилика, объемная реконструкция Ю.Г. Лосицкого

Действительно в западном районе города, на берегу моря около оборонительных стен, у ворот, которые вели на территорию западной части некрополя, можно видеть руины большого сакрального комплекса. Во время раскопок 1891, 1892, 1895 и 1901 гг. К.К. Косцюшко открыл здесь трехнефную базилику (на плане ИАК базилике присвоен № 13) с пятигранной с внешней стороны и полукруглой — с внутренней апсидой, нартексом, с южной стороны — галереей⁷. В базилике сохранились остатки мозаичного пола: виноградный стебель и рисунок в виде паркета⁸. В дальнейшем было установлено, что западная базилика возведена не ранее VI в. и разрушена в начале XI в. В единый комплекс входили также два небольших сооружения, одно из них обозначено литерой «Г». О его назначении, как и других построек, о последовательности строительства на данном участке дискуссия началась в конце XX в. Но об этом, как и о мнениях исследователей о том, с именем какого святого был связан тот или иной храм города, позднее.

Д.В. Айналов предлагал не только свой план раскопок, но и в целом сформулировал задачи изучения средневекового города, обосновывая необходимость публикации находок. Этому была посвящена его докладная записка по поводу издания серии «Памятников христианского Херсонеса», где сказано следующее: «Он (Херсон. — А.Р.) приобретает особенно важное значение для Древней Руси в ее стремлении выйти к Черному морю и являлся связанным с Тмутараканским княжеством. ...Указанные факты делают понятным значение Херсонеса для всякого русского человека. ...В нашей науке еще мало оценен такой знаменательный факт, что и стольный Киев развивался по типу средневекового византийского города и важнейших образцов Цареграда и Корсуни. ...Город оставил важные памятники. Эти памятники должны быть изучены на месте, чтобы лечь в основу изучения древнерусских древностей. ...Важность издания памятников Херсонеса, рассредоточенных по разным музеям России и заграницы, давно уже чувствуется в науке.

...Общедоступный материал возрос за последнее десятилетие в огромном количестве и, тем не менее, до сих пор, несмотря на существование улиц, домов, развалин церквей, открываемых десятками, этот материал не издан в снимках и не изучен в деталях, а топография города не освещена даже вполне общедоступными данными, которые находятся у византийских историков и в русских письменных источниках.

Рис. 4. Западная базилика, разрез

Новонайденные херсонесские скульптуры, посуда, различная утварь и драгоценные украшения по большей части не изданы, не описаны, не исследованы научно, т. е. методически, во всем своем составе. Первые шаги, сделанные академиком Кондаковым и Бертье-Делагардом в отношении научной постановки некоторых отделов херсонесских древностей, показывают, как важно у нас теперь приступить к систематическому и возможно более полному и тщательному изучению и изданию в свет херсонесских древностей. Со времен графа А.С. Уварова и статей его, посвященных находкам и катакомбам близ Херсонеса и в самом городе, в нашей науке не появлялось капитальных, научно разработанных отчетов о раскопках в Херсонесе, а начало издания таких отчетов, сделанное ИАК в прошлом году, представляет лишь издание дневников. Таким образом, за исключением немногих работ, посвященных некоторым отделам Херсонесских древностей, каковы эпиграфика, некоторые отделы классических и византийских древностей, в общем своем составе древности Херсонеса не изучены, не исследованы и не изданы».

Далее Д.В. Айналов писал о необходимости создания специальных штудий, что «является одной из настоятельных потребностей не только русской, но и европейской науки. И теперь даже западные ученые начинают издавать некоторые херсонесские памятники, находящиеся в музеях Европы, и раздаются даже голоса, требующие немедленного опубликования таких памятников. Нечего ждать, чтобы иностранные ученые еще раз показали нам, как надо ценить и исследовать подобные исторические руины, наподобие того, как это сделал на почве Херсонеса Дюбуа де Монперье.

И прежде всего должны быть изучены самые развалины в связи с обильными данными, касающимися истории и топографии. Остатки домов, церквей, башни, стены, исследование и классификация дадут ясную картину города и позволят найти не одну точку отправления для научной постановки вопросов и стиля построек и времени их возведения.

План публикаций.

1. История города со времени его основания до эпохи запустения по историческим данным, данным эпиграфики и сфрагистики, известиям историков и летописным свидетельствам.

2. Общий обзор руин Херсонеса. Исследование его топографии. Определение исторически известных объектов; издание с хорошими снимками его видов с различных пунктов. Измерение улиц, домов, башен и т. д.

3. Исследование памятников античного периода. Издание и описание фрагментов античных храмов, посвятительных надписей и декретов, античных скульптур, посуды, драгоценных вещей, бронз, терракот в хронологическом порядке по их стилю.

4. Исследование памятников христианского и византийского Херсонеса. Исследование архитектурных построек гражданского и религиозного отделов. Описание и издание в свет развалин церквей и домов, катакомб, мозаик, рельефов, капителей, колонн, икон, крестов, церковной утвари, домашней посуды, печатей и пломб, драгоценных предметов, монет.

5. В предложенном плане исследований пишущий эти строки мог бы взять на себя некоторые отделы христианского и византийского, храмы и дома, отделы искусства (мозаики и скульптуры), равно как и средневековую топографию Херсонеса.

Прибавлю также, что проф. Казанского университета С.П. Шестаков изъявляет полную готовность заняться историей Херсонеса по письменным источникам, если таковой труд будет ему предложен»⁹.

Спустя почти сто лет, к великому сожалению, приходится отмечать, что многое из того, о чем писал Д.В. Айналов, осталось не выполненным.

Фактически одновременно с подготовкой работ по Херсонесу в Московском археологическом обществе создавал свой труд по истории города А.А. Бобринский (Херсонес Таврический. СПб., 1905), чьи научные поиски были встречены с иронией в кругу П.С. Уваровой. В близкое время появилась и монография С.П. Шестакова «Очерки по истории Херсонеса в VI—X вв. по Р. Х.», которая стала очередным выпуском серии «Памятников христианского Херсонеса».

Примечания

1. К числу самых ранних сооружений (правлению Константина I) он отнес базилику, раскопанную А.С. Уваровым (см.: Айналов Д.В. Развалины храмов // ПХХ (М.). 1905. Вып. 1. С. 6). Подобного мнения придерживаются и некоторые современные исследователи.

2. В 4-м выпуске (Айналов Д.В., Редин Е.К. Описание мраморов, найденных в развалинах Херсонесского городища) планировалось издать архитектурные детали храмов и привести соображения относительно развития сакральной архитектуры Херсона. Он, как и другие материалы, на которых основывались хронологические соображения, остался неопубликованным. Это тем более вызывает сожаление, что «привязку» многих архитектурных деталей к конкретным храмам из-за неточностей фиксации находок в отчетах Археологической комиссии в настоящее время осуществить сложно.

3. Переписка других участников проекта свидетельствует об отношении к нему корреспондентов и о существенных противоречиях между ИАК и МАО. В одном из писем М.И. Ростовцев просил своего корреспондента «черкнуть несколько строк относительно Айналовского предприятия и посещения Уварихи» (письмо № 34, Мисхор, 20.06.1903 г.; см.: Письма М.И. Ростовцева к С.А. Жебелеву, Ф.И. Успенскому и Н.А. Марру / Публ. И.В. Тункиной // Скифский роман. М., 1997. С. 399). С.А. Жебелев ответил, что «для меня, однако, ясно, что все это — поход Уварихи против Комиссии. У нас теперь все дела носят характер "походов" и сопряженных с ними побед и поражений. ...Я всегда стоял и стою того, что надо издавать памятники, и только после того можно будет подводить итоги. У нас же по части их издания как раз слабо, ибо все стремятся к итогам» (см.: Жебелев С.А. — Д.В. Айналову, 23.03.1903 г. // Письма М.И. Ростовцева к С.А. Жебелеву... С. 399. Соперничество двух организаций отражает сообщение Я.И. Смирнова к П.С. Уваровой: «Бобринский потому ли, что услышал о Вашем проекте, или сам по себе, набрал книг, касающихся Херсонеса, и пишет, а по слухам оканчивает, какое-то сочинение о Херсонесе. Вероятно, развитие читанного им в прошлом году в Археологическом институте реферата» (см.: Смирнов Я.И. — П.С. Уваровой, 12.04.1903 г. // ГИМ. ОПИ, ф. 17, д. 568, л. 523.). Спустя два месяца П.С. Уварова получила письмо от К.К. Косцюшки, сообщившего, что «для издания книги Шестакову, Айналову, Редину предоставил все материалы» (см.: Косцюшко-Валюжинич К. — П.С. Уваровой, 20.06.1903 г. // ГИМ. ОПИ, ф. 17, д. 555, л. 682). Примечательно, что при этом он просил до выхода отчетов за 1902—1903 гг. их не использовать для публикации. Стремление к приоритету отражает и переписка А.А. Бобринского с П.С. Уваровой. Он сообщает ей: «По слухам я, действительно, знал о намерении Вашем приступить к обширному изучению Херсонесских древностей». Обещая «полный доступ к древностям, имеющимся в Комиссии, которые послужили материалом для создания отчетов», он в то же время пишет: «Комиссия может предоставить только тот материал, который уже помещен в ее отчетах, т. к. она дорожит правом первой публиковать находки, полученные на ее средства в Херсонесе» (см.: Бобринский А.А. — П.С. Уваровой, 27.06.1903 г. // ГИМ. ОПИ, ф. 17, д. 543, л 351 а, б). Для характеристики взаимоотношений Московского археологического общества и ИАК представляет интерес одно частное письмо ее делопроизводителя И. Суслова, сообщавшего о приеме в Комиссию нового сотрудника (некоего «обозного рядового» И. Маленко), который «официально аттестуется Керченским градоначальником как известный вор, правая рука кабатчика». «Беда, если об этом случае узнает Москва или кто-нибудь из доброжелателей Комиссии. Продерут в лучшую, а графиня донесет престолу» (см.: Суслов Ив. — К.К. Косцюшке-Валюжиничу, 04.11.1899 г. // Арх. НЗХТ, д. 40, л. 346).

4. Насколько прав был Д.В. Айналов, отмечая значение западной части Херсонесского городища, свидетельствует анализ аэрофотоснимков начала XXI столетия. Этот район до настоящего времени является наименее изученным, многие из памятников оказались разрушены не только грабителями, но последующей строительной деятельностью военного ведомства. Раскопки, начиная с 1928 г., были сосредоточены вдоль северной береговой линии, что, безусловно, имело большое значение для сохранения разрушаемых морем памятников. Во второй половине XX в. сотрудники Херсонесского заповедника обратились к изучению центральной части городища, вскоре начала работать Объединенная экспедиция в портовом районе. Длительный период бытовало мнение, что в западной части Херсонеса вряд ли сохранились объекты, достойные внимания исследователей. Опровержением его стали аэроразведки и анализ снимков с самолета, на которых прослеживается местоположение некоторых весьма внушительных сооружений, отчасти определяются их планировка и размеры (об этом см.: Romanchuk A.I., Filippov V A. Results of Application of Prospecting Air Photography of the Western Part of Tauric Chersonesos Settlement. 2005 // Archaeologia Bulgarica. 2007. № 1. P. 79—97). Безусловно, это не может заменить полевых работ. Задача аэроразведки совершенно иная: дать археологам предварительную информацию для планирования исследований.

5. Айналов Д.В. — ИАК, 20.05.1892 г. // Арх. ИИМК, ф 1/1892, д. 10, л. 27.

6. См.: Косцюшко-Валюжинич К.К. — ИАК, 07.06.1902 г. // Арх. ИИМК, ф. ИАК, 1/1892, д. 10, л. 29—30.

7. Первое наиболее полное описание сакральных комплексов данного участка: Айналов Д.В. Развалины храмов. С. 29—42 (ср.: Romančuk A. Zur Geschichte des Kultbaus im früh- und mittelbyzantinischen Cherson // АДСВ. 1998. Вып. 29. С. 278—280).

8. См.: Бармина Н.И. Мозаика Западной базилики // АДСВ. 1965. Вып. 3. С. 168—171.

9. Айналов Д.В. Докладная записка об исследовании Херсонеса, приложение к письму гр. Уваровой, пр. МАО № 0528 // Арх. НЗХТ, д. 41, л. 23—24. Документ процитирован с незначительными купюрами. Это обусловлено тем, что многое из сказанного Д.В. Айналовым имеет значение и в наши дни.