XII. Снабжение армии фуражом. Наем косцов в Полтавской губернии. Комитеты по сенокошению. Сенокошение в Тавриде в 1854 и 1855 гг.

Весьма серьезным был вопрос о снабжении армии фуражом. Хотя с 1848 г. Крым к течение нескольких лет сряду сильно пострадал от саранчи и засух, он все-таки мог похвалиться изобилием трав и хлебов, но с началом военных действий поставлен был в крайне затруднительное положение: большая часть трав и хлебов в 1854 г. не была убрана, а в этом году, как нарочно, был хороший урожай.

В виду того, что с затяжкой военных действий в Крыму предвиделся недостаток в накашиваемом здесь сене для огромной массы лошадей кавалерии, артиллерии и подъемных, а также для рабочего скота подвижных магазинов, транспортного и порционного, генерал-адмирал Анненков в марте 1855 г. представил главнокомандующему предположения о мерах к накошению в предстоящее лето в Таврической губернии, и особенно в Крыму, наибольшего количества сена. Он предлагал:

1) В северных уездах губернии пригласить владельцев и наблюсти за государственными крестьянами и колонистами, чтобы они приняли деятельнейшие меры к усилению сенокошения.

2) Собрать сведения, сколько может быть запродано владельцами в Крыму в казну сенокосных полей и лугов на пространстве между Евпаторией, Севастополем, Карасубазаром, Чонгарским мостом и Перекопом, а также к северо-востоку от Евпатории, на землях разбежавшихся татар, в Байдарской долине и Феодосийском уезде, за исключением 20-верстного расстояния вокруг расположения войск, 5-верстного расстояния по обе стороны коммуникационных путей и 25-верстного вокруг Севастополя, которые предназначаются для войск, как для кошения, так и для пастбища.

3) В распоряжение губернатора командировать 5 офицеров от войск, 5 провиантских чиновников и 5 чиновников гражданского ведомства для обозрения на месте отделенных для казны полей и лугов, разузнать количество дававшегося ими сена и войти в соглашение с владельцами об уступке в пользу войск этих полей и о мерах вознаграждения при сборе сена собственными средствами и наймом рабочих, имея ввиду, чтобы пуд хорошо высушенного сена обошелся казне не дороже 25—30 к., и пригласить владельцев к кошению полей.

4) Сообразить число косцов, необходимое для скошения тех отведенных для казны лугов, с которых владельцы не могут собственными средствами собрать сено, взять от управляющего палатой государственных имуществ сведения, какое число косцов может быть собрано на самом полуострове, и в случае надобности вызвать косцов из других губерний, распределить их по лугам, распорядить кошение и назначить безобидную плату.

5) Потом привести в известность количество собранного сена.

Эти соображения Анненкова были одобрены главнокомандующим. В Полтавскую губернию были отправлены чиновники для найма от 2 до 3 тысяч косарей.

На совещании предводителей дворянства в Симферополе были выяснены следующие данные о количестве ожидавшегося сена.

В Перекопском уезде ожидалось нового 3000000 пудов; имелось старого 1 миллион пудов, и можно было представить казне нового 1 миллион пудов.

В Евпаторийском уезде ожидалось 1000000; можно было уступить казне 500000 пудов.

В Симферопольском — ожидалось 3000000 пудов; можно было уступить казне 1000000 пудов.

В Феодосийском: а) между Карасубазаром и Сивашом ожидалось 1500000 пудов, старого было 500000 пудов: можно было уступить казне 1000000 пудов; б) в восточной части уезда ожидалось 1500000; старого было 500000 пудов, можно было уступить казне 1000000 пудов.

На пространстве Евпаторийского уезда откуда выселились татары, надеялись получить 250000 пудов.

В части Мелитопольского уезда, прилегающей к Перекопу, ожидалось 1500000 пудов, из которых казне можно было уступить 1000000 пудов.

В части Днепровского уезда, прилегающей к Перекопу, 1500000 пудов, из которых можно было уступить казне 1000000 пудов.

Сено в этих местах с удобством могло быть обращено на потребности перевозочной операции провианта и фуража из Перекопа и Геническа, так как подводы для этой операции собирались главным образом из северных уездов губернии, и значительные запасы сена должны быть сделаны в исходных пунктах операции — Перекопе и Геническе.

В остальной части Мелитопольского уезда ожидалось 1500000 пудов, из которых казне можно было уступить 1000000 пудов. В остальной части Днепровского уезда 1000000 пудов, из них казне можно было уступить 500000 пудов.

Всего ожидалось 15500000 пудов, старого было 2000000 пудов, и казне можно было уступить 9250000 пудов. За исключением около 4600000 пудов, нужных для перевозочной операции провианта и фуража, устраиваемой средствами края, могло остаться в распоряжении интендантства сена 6650000 пудов. Если бы этого сена было недостаточно, то предполагалось прибегнуть к доставке сена Азовским морем на каботажных судах в Геническ и Арабат из Бердянского уезда, где можно было купить сена до 1000000 пудов, и из Миюсского округа сплавом в те же пункты из Ростова на Дону.

Косцам была назначена плата в Крымском полуострове по 10 р. в месяц, в северных уездах губернии по 8 р., кроме харчей, которые назначались от владельцев. При найме предполагалось давать задаточных по 5 р. на человека. Некоторым владельцам могла быть выдана некоторая сумма вперед на сенокошение. Цена за хорошее сено на месте, без доставки, в Симферопольском уезде назначалась 20 к. за пуд, в Евпаторийском и Перекопском 15, а в Феодосийском и северных 10 к. за пуд. Сбережение сена, предназначенного в казну, принималось на счет владельцев. Если бы сено не понадобилось, владельцы должны быть уведомлены не позже сентября, и они получат в вознаграждение убытков четвертую часть стоимости сена.

Относительно сенокошения на землях Евпаторийского уезда, оставшихся после татар, составлена была записка евпаторийским уездным предводителем дворянства Делаграматиком. Земли эти принадлежали частью мурзам и татарам, бежавшим к неприятелю в Евпаторию, а некоторым чиновникам и караимам купеческого сословия, и первые могли быть приняты вполне в распоряжение правительства, вторые по соглашению с владельцами, почему необходимо было озаботиться сбережением на тех землях сена учреждением надзора из военных чинов, причем владельцам, если они сами не распорядятся сенокошением, выдавать из 10 копен 2, или по 10 к. за пуд. Производство сенокошения в этом уезде возложено было на комитет, за отказом интендантства. Вызывались желающие взять на себя скошение сена в Евпаторийском уезде собственными средствами или посредством пришлых рабочих.

По пути следования транспортов отрезаны были пастбища на 10-верстном расстоянии одно от другого, с водопойными колодцами, как мы видели, и с вознаграждением владельцев.

В каждом уезде учреждены были комитеты по сенокошению под председательством уездного предводителя дворянства и уездного исправника, окружного начальника и трех владельцев.

Для сенокошения доставлены были 12000 кос из крепости Бендер.

Все это происходило в апреле 1855 г. Государственным крестьянам и колонистам было вменено в обязанность, чтобы они в текущем году старались накопить как можно больше сена. Каждый помещик указывал, сколько ему нужно косцов, сколько ему лично нужно сена для корма скота, и сколько он может продать правительству. Предводители дворянства сообщали о количестве сена, которое могло быть уступлено дворянами в казну, о количестве нужных косцов, и сколько имеется старого сена.

Комитеты затрудняло понимание 25-верстного расстояния от расположения войск, и должно ли входить в этот район прибрежное пространство, из которого были высланы жители. Для указаний нужны были офицеры генерального штаба. Постоянно возникали жалобы владельцев на беспорядочное и самовольное пользование пастбищами со стороны разных команд, особенно подвижных магазинов, тем более заслуживавшие уважения, что, как писал граф Адлерберг начальнику штаба армии Коцебу, «по военным обстоятельствам, отвлекавшим местное население от полевых работ, посевы повсеместно сделаны в незначительном размере, и на сбережение их нельзя не обратить внимания». В Симферопольском уезде по долинам рек полутораверстовые расстояния от дорог трудно было определять, потому что сады, виноградники. огороды лежали у самых дорог.

В то время, когда военное и гражданское ведомства озабочены были правильным решением вопроса о снабжении армии сеном, происходили самовольные захваты сена у помещиков, например, у Скирмунта (в Перекопском уезде), Каракаша (Евпаторийском уезде), Дульветова (Феодосийском уезде) погонцами, фурштатами, казаками и пр. Погонщики подвижных магазинов, «в какой-то непонятной злобе на татар», как доносил заседатель симферопольского земского суда в июне 1855 г., забрасывали близ д.д. Борак-Эли и Чуюнча камнями колодцы, а при встрече татар в поле избивали их плетьми. Офицеры при ротах не следовали. Бахчисарайский купец Лука Гвоздевич жаловался, что казаки забрали у него самовольно 6 скирд сена (12000 пудов).

Погонцы рот и фурщики мало того, что истребляли хлеб (например, у помещика Чабовского в Перекопском уезде), забирали для топлива плетни, водопойные корыта, срубы колодцев, скашивали, где только находили, траву, грабили крестьян, производили буйства. Особенно печальна была участь тех имений, через которые проходили 2—3 коммуникационные дороги, например, имение Уманца, которое все ушло под пути.

Производили потравы и фуражиры, особенно казаки, по поводу чего граф Адлерберг писал серьезное отношение походному атаману казачьих войск в Крыму генерал-майору графу Орлову-Денисову и начальнику штаба Коцебу. Команды подвижных магазинов следовали не по указанным коммуникационным путям и производили большие потравы, например, у помещика Рудзевича (300 лошадей). Коцебу издал по поводу жалоб помещиков особый приказ по войскам с запрещением самовольных действий войск под угрозой двойного штрафа и строгой ответственности.

Днепровский предводитель просил 15 человек команды для наблюдения пути от Каховки до Перекопа в предупреждение своевольств подводчиков: пастьбы скота в недозволенных местах, кражи ведер и канатов, порчи колодцев. Крали даже дерево срубов, вследствие чего глубокие колодцы засыпались.

Ввиду сильных потрав, между прочим, курскими транспортами (в имении Уманца забрали сена копнами на 3000 р., что было и в других местах), мелитопольский комитет предлагал назначить особую военную команду для охранения сена близ дорог. В Мелитопольском уезде было назначено 15 казаков, но они долго не являлись.

Полтавские косцы должны были прибыть частью в Берислав, частью в Орехов. Из Берислава они отправлялись в Перекоп и распределялись по крымским уездам, особенно по Перекопскому, Евпаторийскому и Симферопольскому, а также Днепровскому; из Орехова направлялись в Геническ, а оттуда распределялись по Бердянскому, Мелитопольскому и Феодосийскому уездам. Генерал-губернатор Анненков приказал отрядить 500 косарей в Евпаторийский уезд, для скошения полей, покинутых разбежавшимися татарами и самими владельцами. Наем рабочих происходил под руководством Черниговского, Харьковского и Полтавского генерал-губернатора Кокошкина. Рабочие отправлялись партиями в 200—300 человек под надзором особых урядников.

Цены, назначенные косарям, 8 и 10 р., были крайне низки, и добровольно люди не шли в Таврию. Поэтому отправлялись по наряду, по уравнительной раскладке между государственными и помещичьими крестьянами Полтавской губернии, именно: с государственных крестьян 1692, с помещичьих 1308, всего 3000 человек. За недостатком помещичьих крестьян нанимались государственные на счет помещиков, с прибавкой от них по 5 р. в месяц на человека.

В Орехов стали прибывать косцы 29 апреля. Всех их было 1608 человек.

В середине апреля начали поступать заявления помещиков о количестве нужного им сена, старого и уступаемого в казну, а также о числе нужных косарей. Некоторые показывали, кажется, охотно и правдиво, другие давали неверные указания, особенно управляющие; некоторые из последних находили наем посторонних рабочих для них ненужным. Оставшихся в излишке косарей полагали употребить для полевых и других казенных работ.

Владельцы Мелитопольского уезда предлагали уступить казне старого и нового сена 296250 пудов и требовали на сенокошение 1992 косца; назначено 1000.

Бердянский уезд уступал казне 45000 пудов, не считая старого сена у государственных крестьян, и просил 285 косарей. Феодосийский уезд предлагал казне 1636534 пуда нового и 581000 старого сена, всего 2018500 пудов и просил 850 косарей. Косари распределялись по уездам по количеству сена.

Лучше всех работал феодосийский комитет, а также бердянский, где боялись саранчи, положившей яйца в 1854 г. Симферопольский не подал в срок заявления, в мелитопольском портили дело личные недоразумения между членами комитета. Днепровский, евпаторийский и перекопский комитеты работали плохо.

Многие помещики, надеясь на пришлых рабочих, сами не нанимали их, как это всегда было в Крыму. Но выписанные из Полтавской губернии косари предназначались только для сенокошения, а не для уборки хлеба. Возникли опасения, что у владельцев незаселенных земель Мелитопольского уезда хлеб останется на корне. Исправник просил употребить косарей на уборку хлеба, но в этом было отказано; тогда возбудили ходатайство о высылке рабочих для полевых работ из Малороссийских губерний, но и тут получили отказ за низостью назначенных цен¹.

Ялтинский уезд обходился своими средствами: он предлагал казне купить 104833 пуда нового и 500 пудов старого сена по 25 к., ввиду большой стоимости уборки его в этом уезде. Разумеется было отказано.

В мае последовало изменение условий сенокошения, именно владельцам разрешалось косить сено повсеместно, даже в районе расположения войск, за исключением только коммуникационных путей. Для предохранения сенокосов и полей от потрав назначалась в ведение комитетов команда, состоявшая сначала из жандармов и нижних чинов лейб-гвардии крымского дивизиона, а потом из сотни казаков.

27 апреля подпоручик Семенов донес губернатору, что, как он убедился, помещики и владельцы Мелитопольского уезда показали в ведомости весьма малое количество уступаемого правительству сена, старого и нового, как видно по недоразумению, боясь, что в случае неурожая правительство будет брать нужные им запасы. Он ручался, что при хорошем урожае сена итог его, показанный мелитопольским комитетом, может удесятериться. Днепровский предводитель писал, что ⅕ часть стоимости сена, назначенная по случаю непринятия сена в казну, очень мала, и владельцы на нее не соглашаются. Вместе с тем он писал, что урожай сена предвидится отличный, и если правительство воспользуется 45000 десятин сенокосных полей с нарядом 10000 человек, то может иметь сена около 2000000 пудов.

В то же время число лиц, пожелавших поставить сено, прибавлялось. Сделано было предложение и от прилегающей к Днепровскому уезду части Екатеринославской губернии. Прошли дожди и в Феодосийском уезде. Помещик Н.В. Хрущов предложил 15000 пудов нового сена по 10 к. и жертвовал 2140 пудов старого с доставкой из д. Насыпкой за 25 верст. «Если считать, писал он, 150 пудов на 1 десятину по 10 к. — 15 р., стоимость уборки 5 р., и то будет 10 р. чистого барыша с десятины». Он обращал внимание губернатора на то, чтобы не пускать отар овец по коммуникационным путям, потому что где овцы попасутся, там волы и лошади пастись с 1 августа не будут. До 1 августа, где будут дожди, это безвредно. «Надеюсь, что вы, граф, писал он Адлербергу, поймете, что я не ищу каких-либо личных выгод. Я русский, тульский уроженец; видя рвение старой великой России, мне грустно, мне тяжело слышать равнодушный холодный расчет экономического интереса, в то время, как Россию принуждают или к недостойному миру или к ожесточенной войне, ибо, судя по газетам, нельзя сомневаться, что переговоры прервутся, и Австрия будет против нас. Вот чувства, которые руководят мною». (2 мая 1855 г., Феодосия)

Из прибывших косцов 1000 отделена для Мелитопольского уезда и 608 для Феодосийского и Бердянского. Мелитопольский уезд пожелал получить еще 1000.

Четыре владельца Симферопольского уезда согласились поставить 265000 пудов сена: Взметнев 50000, Говоров (управляющий Орлов) 25000, Попова (управляющий Шаблыкин) 90000 и Павел Ревелиоти 100000 пудов, но требовали косарей, которых уже не было. Тридцать два владельца этого уезда жаловались на потравы и не могли обещать сена. Эти потравы были действительно ужасны; например, в Биюк-Онларской экономии генеральши Поповой в один раз (19 апреля) было стравлено 146 волами до 12500 пудов сена и 20 четвертей ржи. Жаловались помещики Симферопольского уезда Чарнецкий, Арендт, Браилко, Казначеев, Джаксон, Феодосийского уезда Хрущов и др.

В начале июня симферопольский комитет предлагал 541140 пудов сена, хотя не все помещики доставили сведения, и просил субсидии 268000 р. на сенокошение. Ссуды выдавались более нуждающимся. Через Симферопольский уезд проходили дороги по шести трактам; он был более других истощен, как ближайший к военным действиям. Ко всему этому крестьяне-татары заняты были теперь постройкой севастопольско-симферопольского шоссе. Комитеты просили освободить крестьян-татар на время сенокошения от работ по устройству шоссе и других повинностей.

Помещики, желавшие получить рабочих из Полтавской губернии для полевых работ, предложили возвысить цену до 50 к. в сутки. Но теперь не соглашались идти в Таврию и крестьяне Харьковской губернии, получавшие ту же плату на месте.

Между тем косари испытывали бедственное положение. В дороге они уже терпели нужду и голод, но только двое бежало и двое заболело. Пришли на место рано, к 10 мая, между тем как во всех крымских уездах, кроме керченского района, косовица начинается не ранее 20 мая.

Из обширного и богатого сенокосами Днепровского уезда в мае предлагалось сена казне всего 169000 пудов. Многие владельцы ожидали еще результатов уборки сена. Губернатор требовал представления более полных сведений к 1 июня. Тоже было и с отчетом перекопского комитета, который был возвращен губернатором «с неудовольствием». В том уезде тоже немногие помещики (Скирмунт, Кобец) предлагали казне сена до 75000 пудов. Там встречали в это время большие затруднения и в отводе пастбищ для вагенбурга в д. Бакшай и парков.

Коцебу и Затлер требовали уже в начале мая ускорить начатие сенокошения. Наконец, началось оно в середине мая, раньше всего в Феодосийском уезде. Землемеры и топографы в это время размеряли коммуникационные пути и определяли пастбищные места.

Хуже всего шли дела евпаторийского комитета по сенокошению. Несмотря на все напоминания, он не указал, куда нужно направить затребованных им 500 косарей. Отправленные в этот уезд косари восемь дней не имели ни продовольствия, ни котлов, не знали куда идти, и, наконец, 273 человека были отпущены из д. Агай, как ненужные, обратно в Перекоп (и это в то время, когда многие помещики просили косарей и не получали!); сухари заимообразно были выданы им из провиантской комиссии. Остальные косцы были задержаны. В Перекопе же окружной начальник, знавший, что помещик Чернацкий просил 250 человек с обязательством поставить в казну 250000 пудов сена, отправил их, по недомыслию, на их волю; только немногие направлены были в Днепровский уезд. Из земель Евпаторийского уезда, оставшихся от сбежавших татар, взяли: 12000 десятин чиновник Дергачев, более 5000 Каракаш, около 2000 капитан Беловодский, около 2000 Синани. Посевы на оставленных татарами землях охранялись и были сданы желающим за половину собранного и вымолоченного зерна, определенного в пользу войск евпаторийского отряда. Многие помещики Евпаторийского уезда не поняли полезного значения предложенной правительством меры о заготовлении сена, даже уклонялись содействовать этому. Приходилось даже насильно отводить у них удобные участки для сенокошения, с оставлением ⅒ части владельцам. Помещик, титулярный советник, Кобец, вызвавший 50 косарей, возвратил их якобы потому, что трава у него оказалось плохой, да и Керчь занята неприятелем... Это могло подать дурной пример, и с Кобеца велено взыскать все издержки. Косы в Перекопском уезде лежали без употребления и были розданы только 31 мая, а между тем другие колонисты в это время усиленно требовали кос, и помещики покупали их по высоким ценам.

Были случаи (в Перекопском уезде), что косари выдавались не тем помещикам, кому следовало.

Оценка сенокосов, отводимых под пастбища, производилась (в Перекопском и Симферопольском уездах) несвоевременно, поздно. Помещики жаловались губернатору, который сделал выговор исправникам и комитетам. Помещики и владельцы прибрежных мест, с коих выслано было население, получили разрешение скосить сено и убрать хлеб на своих землях.

С началом косьбы стали поступать новые заявления об уступке сена в казну: помещика Синельникова Мелитопольского уезда (100000 пудов), Деркачева и Варле Евпаторийского уезда (до 200000 пудов) и др.

Члены комитетов относились к своим обязанностям очень небрежно, и некоторые вовсе не являлись в заседания (перекопский окружной начальник подполковник Смирнов, помещик Толстов, Ягья мурза Уранов). Губернатор заметил по Перекопскому уезду «весьма важные беспорядки и даже отсутствие внимания к этому важному делу».

В самом конце мая сенокошение, повсеместно начавшееся на Керченском полуострове, было приостановлено по случаю занятия Керчи неприятелем; заготовленного там для армии сена ждать теперь было нельзя, и косцы в середине июня переведены оттуда в Симферопольский уезд. В июне, вследствие бомбардирования Геническа, 54 косца, отправленные туда, ушли в Мелитопольский уезд².

Главнокомандующий уже в начале июня просил губернатора доставить сведения о сенокошении, особенно вблизи Симферополя и Бахчисарая, для распределения там кавалерии. Губернатор ответил, что сенокошение повсеместно в губернии началось только после татарского байрама, 7 или 8 мая, а в некоторых местах около 25 мая, но что около Симферополя и Бахчисарая сена еще мало, и кавалерию расположить здесь невозможно.

Выписанных людей оказалось весьма недостаточно (в Симферопольском уезде вместо просимых 631 дано 180), пособий и кос не было дано, а татары были заняты постройкой шоссе. К тому же погода была неблагоприятна для уборки хлеба, а во многих местах лучшие сенокосные пространства отошли под коммуникационные пути, 25-верстное пространство, и заняты были войсками. В то же время, до 15 июня, Симферопольский уезд должен был выставить для войск до 800 подвод с людьми и в помощь Евпаторийскому уезду выставить 350 подвод с людьми.

Вследствие бездождия в Феодосийском уезде травы были плохи, а ввиду занятия Керчи неприятелем и сожжения старых запасов, сена было меньше, чем предполагалось (нового 2800500 пудов и старого 538000 пудов), так как из восточной части уезда не могло поступить 700000 пудов нового и 127000 пудов старого.

В это время управляющий крымским соляным правлением Озерецковский просил распоряжения губернатора обратить косцов по окончании косовицы на добычу из перекопских озер соли. Соляное правление обязано было в течение лета добыть из крымских озер более 13 миллионов пудов соли, большей частью из перекопских. Для этой операции необходимо было более 10000 солеломцев. Обыкновенно в конце мая являлись к смотрителям озер люди для заключения договоров на добычу соли, когда она достигнет зрелости. В этом же году рабочих не оказалось. Процесс добывания соли, писал Озерецковский, совершенно прост и может доставить усердному солеломцу более 1 р. в день (по 1½ к. с 70—80 пудов). Выволочка соли предполагалась в этом году ранней. Главнокомандующий разрешил губернатору отправить в Перекоп 1500 рабочих из государственных крестьян, а затем и всех косцов. Но ввиду того, что косцы, назначенные на выволочку соли, просили освободить их от этой работы, по причине незнания ее и непривычки находиться постоянно в воде, начальник штаба главнокомандующего Коцебу в конце июля 1855 г. предлагал, не захотят ли они поступить на постройку шоссе, с платой за урок по 65 к. на собственном продовольствии и по 45 на казенном. Но было уже поздно. Косцы ушли домой.

7 июня экономия князя Воронцова Акмечеть предложила 35000 пудов прошлогоднего сена.

В начале июня молочанские колонисты и меннониты заявили об уступке в казну 17000 пудов сена, старого и нового, помещики и владельцы Бердянского уезда 132000 пудов. Помещик Перекопского уезда Рутковский приготовил 30000 пудов и обещал собрать еще 40000 пудов.

В Мелитопольском уезде накошено было до 150500 пудов сена, но оно было бурьяновато; чистого целинного сена было меньше, чем ожидалось, вследствие недостатка рабочих и потому, что от ветров травы стали быстро сохнуть.

Начались заботы и об охране вооруженными командами скошенного сена от проходивших транспортов, шедших десятками тысяч подвод.

Перекопский комитет 10 июня объявлял продаваемого в казну сена 165950 пудов, но это было не все, потому что не было, например, сведений от крупного помещика Толстова. В этом и Евпаторийском комитете продолжались неурядицы. Косцы, против приказаний, распределялись маленькими частями, а крупные владельцы не получали косцов. Единства действий не было никакого. Евпаторийский комитет распускал косарей, как ненужных, а председатель его Делаграматик требовал людей. На посылаемых губернатором для руководства чиновников не обращали внимания. Евпаторийский предводитель объяснял затруднения комитета тем, что в самом начале сенокошения началось по распоряжению военного начальства выселение татар прибрежных селений, причем из многих имений выведены и русские крестьяне, что много земли отошло под коммуникационные пути и многие имения подверглись разорению.

В середине июня в Феодосийском уезде появилась холера. В то же время много травы повредила саранча.

Симферопольский комитет к 7 июня заявил о количестве продажного сена: нового приблизительно 541140 пудов и старого 30000, причем 41 помещик не дал сведений. И здесь урожай травы был хуже ожидавшегося, и уборка была затруднительна от недостатка рабочих. Хлеба в Симферопольском уезде, которых в этом году было мало, были также незавидны. То же было в Мелитопольском.

Косцы во многих местах (например, у Шатилова в Феодосийском уезде) оставались лишь месяц, объясняя, что они только на этот срок вызваны в Крым, а потом хотели уходить, потому что вольнонаемные косцы получали по 70 к. в день. 47 человек ушло, оставив сено в копнах на пространстве 3-х верст. Некоторые уходили вследствие дурной пищи и придирок в расчете. В виду плохой уборки некоторые помещики (например, Беловодский) успели накосить сена только для себя и отказывались уступить сколько-нибудь в казну.

Ялтинский комитет в середине июня объявил к уступке в казну 101846 пудов нового сена, а со старым 102496; но это количество нужно было уменьшить, потому что казачьи команды покупали много нескошенных лугов и сена. Байдарская долина к тому же занята была неприятелем.

Несмотря на появление нового сена, цены на него в Симферополе были довольно высоки, и дух спекуляции находил себе пищу. Замечено было, что владельцы продавали сено частным лицам. Губернатор предлагал Затлеру теперь же принять сено и свезти в определенные пункты. Помещики стали поднимать цены отпускаемого в казну сена с 20 до 30 и 35 к. По поводу заявления управляющего имением Баяут графини Толстой об уступке в казну 55000 пудов сена по 35 к., Затлер ответил, что «в этом сене нет никакой надобности». Губернатор нашел этот ответ «опасным», так как он давал возможность помещикам уклоняться от продажи сена правительству, которое употребляло все меры к возможно большему заготовлению сена. А между тем начальники и нижние чины частей закупали без ведома комитетов и полиции в большом количестве сено по справочным ценам, т. е. платили гораздо дороже. Владельцы и поселяне, пользуясь этим, сами вывозили сено в Симферопольский уезд из разных мест и продавали его за высокую цену. Во многих деревнях завелись перекупщики — татары. Волостные и сельские правления ничего по этому предмету не делали. Главным образом это происходило в Ялтинском уезде. Опасения губернатора сбылись. 5 июля князь Горчаков разрешил уже генерал-адъютанту Реаду приобрести на Бельбеке, близ д. Биюк-Сюрень, сено по 35—40 к. у частных лиц для 3-го пехотного корпуса; сюда входило и сено, заготовленное для казны³.

В начале июня к северо-востоку от Большого Токмака показалась саранча, которая покрыла в 20 верстах от Мелитополя, к востоку, в Бердянском уезде громадное пространство. Она истребила все хлеба и травы, не исключая и бурьяна, до деревни Мордвиновки помещика Столыпина и далее к Обиточной, Андреевке и Токмаку. Окрылившись, саранча заняла и Обиточное. В несметном количестве она покрыла все это пространство, даже плавни и камыши. При этом все время дул жгучий ветер. В виду этого бедствия сенокошение прекратилось, хозяева рассчитывали людей, возвращали казне задатки. Бердянский уезд мог теперь вместо прежде обещанного количества сена поставить не более 130000 пудов. Предводитель просил назначить караулы для сбережения сена, без чего оно будет уничтожено голодным скотом. В виду неизбежной возможности вздорожания сена он советовал купить теперь же имевшееся у некоторых владельцев значительное количество старого сена по 20—25 к.

5 июля, за № 9190, губернатор писал губернскому предводителю дворянства Куликовскому, что «комитеты, составленные для заготовления возможно большего количества сена, открывались под председательством уездных предводителей в той надежде, что благородное сословие Таврической губернии, как и во всей империи, всегда, а в настоящее время в особенности, руководимое в каждом уезде представителями своими, употребить все меры, без особенных к тому побуждений, а тем более понуждений, к достижению сказанной цели, с которой не без больших затруднений выписано заблаговременно из Полтавской губернии до 3000 человек косарей. К сожалению, надежды правительства на деятельность уездных комитетов не повсеместно оправдались, а один из комитетов, именно Перекопский (предводителем был Щепин), показал к этому важному делу странное равнодушие и невнимание, а сведения, полученные доселе от других комитетов, за исключением ялтинского (бей Балатуков), феодосийского (Рудзевич), и отчасти симферопольского (Качони), отличаются какой-то неопределенностью, неполнотою, причем замечается нежелание продать в казну большее количество сена против того, сколько действительно можно продать». Губернатор просил патриотического содействия губернского предводителя к тому, чтобы «помещики и владельцы, имея в виду определенную главнокомандующим безобидную для них на приобретение в казну сена цену, не искали в ущерб правительству, при настоящих потребностях этого существенного для содержания значительной массы продовольственного продукта, сбывать его в частные руки за цену более возвышенную и не показывали бы в увеличенном размере то количество, которое правительство предоставляет им удерживать для домашних своих надобностей».

Случаи, указанные губернатором, действительно были. Например, коллежский советник Цомакион, Трехабламский помещик, писал, что не может продать в казну сена. Помещица Евпаторийского уезда Берко, воспользовавшись десятью косцами из Полтавской губернии и накосив значительное количество сена, объявила, что в казну продавать не намерена. Губернатор воспретил ей продажу и в частные руки. С помещика титулярного советника Деркачева появилось взыскание на 2380 р., излишне взятых им при самовольной продаже им уступленного в казну сена против 15 к. за пуд, назначенных по Евпаторийскому уезду.

С другой стороны много сена осталось не скошенным вследствие жаров и погибло. В таких крупных экономиях, как Каховская, помещика Скаловского, графа Ангальта, Вассаля, Князь-Григорьевская Рахмановых, сена для казны не было, так как оно не могло быть скошено своевременно.

7 июля феодосийский комитет представил следующие сведения: накошено сена 375000 пудов, предполагается еще 28500 пудов, старого имеется 203900. Было 432 косца; ушло 330.

Мелитопольский комитет показал нового сена 168500 пудов (т.е. почти столько, сколько у владельцев Бердянского уезда (186000), хотя косцов имелось вчетверо больше: там 171, а здесь 669) и старого 141250 пудов, всего 305750 пудов. Полтавские косцы, сообщал комитет, по окончании косовицы в Мелитопольском уезде, в начале июля, не пожелали долее оставаться в Крыму и были отпущены, потому что комитет не знал (якобы) о необходимости обратить их к соляному промыслу.

По собранным губернатором через особых лиц сведениям, во 2 стане Симферопольского уезда в конце июля было для казны сена свыше 110600 пудов.

В Днепровском уезде было только 95 косарей, и то «малое время», как писал губернатору предводитель Белаш, и они ушли «на места родины».

В конце июля от Симферопольского, Бердянского, Перекопского, Ялтинского и Мелитопольского уездов в казну назначалось 1241646 пудов сена. От Евпаторийского, Днепровского, Феодосийского и частей Перекопского и Симферопольского отдавалось столько же.

В Акмечетской экономии было 74818 пудов, у помещиков Евпаторийского уезда: Деркачева 35000, у Каракаша 20000, у госпожи Стулли 1500 пудов, всего 131318 пудов.

Днепровский комитет закупил у ногайцев 80000 пудов⁴.

Феодосийский комитет предоставил дополнительные сведения о 109260 пудов нового сена и всего 139292 пудов старого.

В Узеньбашской волости Ялтинского уезда было 12539 пудов.

В некоторых местах сенокошение продолжалось и в первых числах августа. В это время некоторые помещики (Чарнецкий) и управляющие (тайного советника Казначеева, Таранова) предлагали сено уже по 50 к. за пуд. Значительное количество сена было у государственных крестьян Мелитопольского уезда, часть которого (12000 пудов) они уступали бесплатно.

В середине августа, ввиду наступления осени и приближавшегося ухудшения дорог, главнокомандующий предписал генерал-интенданту Затлеру свезти в Бахчисарай, Дуванкой и на Бельбек к почтовой станции все сено, накошенное по особенному распоряжению в Симферопольском и Феодосийском уездах и уступленное казне (около 1½ миллионов пудов), а также предписано Евпаторийскому отряду обеспечить себя сеном до 1 мая будущего года. Для этого требовался наряд обывательских подвод без замедления. В Симферопольском и Феодосийском уездах руководил покупкой и перевозкой сена надворный советник Витте; помощником его был Бахчисарайский городской голова. Кроме установленной поверстной платы давалось из провозимого сена 20 фунтов в день на каждого вола.

Оказалось, что государственные крестьяне, при исполнении в огромном количестве подводной повинности, не в состоянии поставить для перевозки сена в Бахчисарай, Дуванкой и на Бельбек достаточного числа подвод. Губернатор обратился за помощью к смотрителю колоний, помещикам и магометанскому духовенству. Но помощь эта по недостатку подвод у этих лиц не могла быть особенно существенной, и граф Адлерберг опасался, чтобы при сделанных уже пожертвованиях и добровольно принятых различных перевозках колонистами, распоряжение это не возбуждало ропота этих сословий. Управление госимуществами со своей стороны просило, чтобы на время перевозки сена подводы давались войскам на другие надобности в самом ограниченном количестве.

Спекуляционные покупки сена теперь усилились. Цена сена дошла до 70 к., между тем как до войны была по 2—5—10 к. за пуд. Горчаков предупреждал промышленников, что сено будет у них забираться с уплатой по установленной таксе, а с ними будет поступлено по всей строгости военных законов. Помещикам также объявлено было, что сено будет у них забираться, если окажется лишнее и не уступленное казне, а с ними будет поступлено так же, как и с промышленниками.

Так, например, у помещика Крымтаева в Мамут-Султане было куплено 40 стогов сена за 6000 р. начальником одной команды — не менее 1 р. за пуд. По требованию генерал-интенданта Затлера произведено было следствие. С Крымтаева постановлено было в январе 1856 г. взыскать 3766 р., излишне перебранных против таксы. Крымтаев просил вторичного дознания, уверяя, что получил при продаже сена всего 4000 р., и возбудил вторичный иск. Дело окончено военным министром в конце 1857 г. Крымтаев, за неимением точных доказательств к обвинению, от ответственности был освобожден⁵. В таком же роде было дело с продажей 7896 пудов сена у помещицы Сахновской⁶. Сено, уступленное казне экономией наследника генерал-майора Попова Караджа в Евпаторийском уезде, в количестве 9500 пудов, было продано управляющим Штабе по добровольной цене, и Днепровский кавалерийский полк перевез до 1000 пудов. Взыскание в 1335 р. помещик Попов уплатил в марте 1862 г.⁷

Чтобы положить предел дальнейшему произвольному возвышению цен, князь Горчаков в августе 1855 г. назначил 35 к. за пуд сена в Симферопольском и 25 к. в других уездах, которой все владельцы должны были следовать, кроме уступленного уже. Некоторые владельцы не соглашались, но должны были уступить.

В середине августа Полтавская палата государственных имуществ просила возвращения косарей, употребленных на выволочку соли, так как с 1 октября государственные крестьяне этой губернии призывались в ополчение. В начале сентября велено было немедленно отправить их в Полтавскую губернию.

Ведомость по Перекопскому уезду об уступленном сене в казну не была готова еще к концу августа. Помещик Кобец говорил, что определенных сведений не может дать, потому что сенокошение еще продолжается (!), а Толстов писал, что все сенокосы у него истреблены транспортами, и только в саду накошено 150 пудов. Всего заявлено было об уступке в казну 225000 пудов.

В Бердянском уезде уступалось 211040 пудов.

Мелитопольский уезд теперь отпускал в казну 202250 пудов нового и 159250 старого сена. От Симферопольского точных сведений все еще не было.

Военные команды продолжали платить за сено дороже — именно за привозимое на возах в Симферополь на базар по 35 к., что вызывало ропот. Сделано распоряжение у крестьян их сена в деревнях и на базарах не покупать. Такса не распространялась на города и сено, покупаемое горожанами для собственной потребности⁸.

В Днепровском уезде, где транспорты шли по трем трактам, войска и казенные транспорты отнимали насильно последнее сено, платя за пуд 25 к. серебром, так как помещики с введением ограничительных цен перестали продавать сено. Правда, помещики заготовили 100900 пудов сена по 12 к., но исправник не позаботился доставить его в те места, где у государственных крестьян все запасы сена были истощены. А между тем крестьяне должны были еще расходоваться на топливо и подстилку.

Рахмановская экономия согласилась уступить 1000 пудов, также помещик Белый и госпожа Беркова, притиснутая губернатором, согласились уступить 1000 пудов (из 19750 пудов). Из Евпаторийского уезда теперь продавалось в казну уже 133690 пудов, кроме проданного раньше до 80000 пудов.

11 сентября симферопольский комитет донес, что по тракту на Перекоп и Чонгар можно дать в казну всего 6450 пудов, по пути от Симферополя к Бахчисараю — 15600 пудов. Но у некоторых владельцев были большие запасы для своекорыстных целей, будущих спекуляций (Гиммельфарб, наследник Фетла-бея и др.). По направлению от Симферополя к Карасубазару полных сведений не было представлено. Но было известно, что помещики продали уже большое количество сена, даже на корню, не слушая правительства. Помещик Алешкевич уклонился от собирания сведений о количестве сена, Яшлавский не хотел продавать сена по 35 к., но его заставили.

Колонии действительно не могли выставить подвод на перевозку сена, потому что выставлялось теперь от них, по требованию главнокомандующего, 100 подвод для перевозки раненых и 60 для проходящих войск. Всего требовалось 5000 постоянных подвод — до распутицы. От государственных крестьян Симферопольского округа требовалось 1300, от Перекопского 1200 подвод; они должны были быть поставлены от помещичьих крестьян и других лиц. Колонисты дали 85 подвод.

Генерал-интендант соглашался на выставку от Перекопского уезда 1000 подвод, Симферопольского 900 и Феодосийского 1000. Горчаков требовал 2000 от колонистов за плату — по 6 к. от пуда за версту от 25—30 пудов клади и по 20 к. с пуда за 100 верст. Из числа купленных в пособие татарам подвод формировалось 900 подвод. Магометанское духовенство соглашалось дать до 1000 подвод. Нужно принять во внимание, что в то же время (в сентябре) шла доставка в большом количестве дров на Северную. В Евпаторийском уезде обывательские подводы наряжались только для подвоза войскам Евпаторийского отряда.

Колонисты прекрасно справились с поставкой 2000 подвод для перевозки 60000 четвертей, из 700000, несмотря на то, что в это время происходила перевозка провианта из Аэрчи в Симферополь. Для сбережения времени они поставили вместо 2000—2500 подвод и произвели операцию с 5 октября до половины ноября. От крымских колоний было 60 подвод, от молочанских 1159, от мариупольских 474, бердянских 62 и хортицких 245. При всех неблагоприятных условиях — плохих дорогах, болезнях, бедствиях от саранчи, — и прогонная плата, вследствие чрезвычайной дороговизны всех припасов, оказалась далеко недостаточной.

Феодосийский уезд окончательно уступил в казну: нового сена 506460 пудов, старого 344192, всего 849652 пуда.

Помещики жаловались, что срок (1 сентября) прошел, а сено не принято казной и расхищается, насильно забирается войсками. Многие непринятое сено продавали.

На беду, во многих местах сено начало гореть. Так сено, принятое у помещика Шатилова надворным советником Витте и сложенное в д. Сыртке-Джанкой, несмотря на караул (впрочем, караульный казак отлучился в Карасубазар), 29 сентября загорелось от неизвестной причины, и сгорело всего 43370 пудов. На другой день было замечено направление неприятельских следов от места высадки за 4 версты. Весь предыдущий день неприятель держал на мачте красный флаг, чего прежде не было и что дало основание предполагать существование на берегу соумышленников со стороны жителей — татар. Поведение некоторых татар действительно было подозрительно. Один из них несколько дней до пожара каждую ночь неизвестно где пропадал. От берега шли следы сапог и босых ног, указывавшие, что поджигатели пришли из-за Сиваша. Лодки они перенесли через стрелку на плечах. Частного сена, которого было очень много, не тронули. На противоположном берегу реки Карасу виден был неприятельский баркас, в трех верстах от высадки, с которым казаки имели перестрелку. Найден был кусок зажигательной трубки и распаянный и сильно закопченный фонарь.

В с. Сарайлы близ Ногайска сгорело 5700 пудов. Здесь был явный поджог.

При д. Булат у помещика Бойлера 1 октября сгорело 42 стога сена, уступленного в казну. Пожар произошел от неосторожности прибывших за сеном подводчиков — татар Евпаторийского уезда.

Значительная часть сена в прилегающей к берегу Сарайминской волости Феодосийского уезда, находившейся за нашими аванпостами и большей частью занятой неприятелем, была сожжена нами.

Приближались озимые посевы. Озабоченный посевом озимых хлебов в возможно большем количестве, управляющий государственными имуществами обратился в начале сентября 1855 г. к губернатору с просьбой о ходатайстве пред главнокомандующим об освобождении государственных крестьян на время посевов от наряда подвод, и отнесением этой повинности на другие сословия, менее обремененные в общих повинностях. В противном случае, писал он, крестьяне останутся без хлебных запасов, и правительству придется продовольствовать на казенный счет 100000 ревизских душ одних государственных крестьян. Губернатор отказал в этом ходатайстве, так как «все сословия одинаково обременены исполнением воинских повинностей, а государственные крестьяне составляют большую часть населения».

21 октября велено было сено, уступленное казне в Евпаторийском, Перекопском, Мелитопольском, Днепровском и Ялтинском уездах, перевезти по 50000 пудов в Перекоп, Дюрмень, Трехаблам, Ишунь, Айбар и Сарабуз, а остальное назначить в расход войскам.

В конце октября евпаторийский предводитель Делаграматик просился в отпуск. Губернатор разрешил, но после представления подробных отчетов по комитету о сенокошении. Но Делаграматик книги оставил в комитете, а сам уехал. Депутаты вовсе в комитет не являлись. В нескольких местах уступленного в казну сена не оказалось. Выздоровевши, Делаграматик поселился в Каховке. Губернатор предложил ему или жить в своем уезде или отказаться от должности⁹. В середине ноября и Булгаков, замешавший Делаграматика, отказался, по причине ревматизма, от исполнения обязанностей предводителя дворянства и присутствия в комитете о сенокошении. Сообщая об этом губернскому предводителю Куликовскому и предлагая назначить нового предводителя для Евпаторийского уезда, граф Адлерберг писал: «К крайнему моему неудовольствию я должен присовокупить, что в настоящее трудное время я преимущественно надеялся встретить самое энергичное содействие со стороны господ уездных предводителей дворянства, но, к сожалению, я постоянно вижу только явное уклонение многих из них от исполнения даже прямых своих обязанностей и совершенно доволен лишь содействием и деятельностью феодосийского предводителя дворянства (Рудзевича)».

Людям, перевозившим сено, причинялись обиды; например, подводы, выставленные магометанским духовенством, употреблялись для других надобностей; задерживались по два и по три месяца, скот падал, а людям не платили денег. Языка русского погонцы не знали. Жалобы их вызвали участие губернатора.

Комиссионер Краснопольский был отстранен от обязанностей по руководству поставкой сена к евпаторийскому отряду вследствие выставлявшихся им фиктивных цифр в отчетах; например, вместо 10 верст расстояния от Экибаша до Карт-Мышика у него показано 1894½ версты.

Перекопский исправник доносил, что сено, пожертвованное князем Балатуковым и не взятое своевременно, теперь, в конце октября 1855 г., оказалось негодным, вредным к употреблению и не может быть принято.

Так как Кинбурн был занят неприятелем, а вблизи него некоторые мелитопольские колонисты предполагали оставить на зимовку скот и овец, то они давали теперь казне вместо шестидесяти 40000 пудов сена. Также в Бердянском уезде Ульконбескеклынское общество не могло доставить 83000 пудов сена, потому что саранча истребила много его. Ногайцы давали только 30000 пудов.

Между тем еще в середине июля большая часть полковых обозов с казенными лошадьми отправлена была в общий вагенбург, устроенный за Днепром. При полках лошадей и телег было очень мало, и их не хватало для перевозки сена, тем более, что приходилось возить с середины октября лес для землянок. Требовались по найму обывательские подводы. 376 лошадей гренадерского корпуса отправлены были в Мелитопольский уезд, где должны были довольствоваться сеном, уступленным владельцами в казну.

В конце ноября пуд сена на базаре в Симферополе стоил 90 к. и 1 р., хотя в уезде покупался по 35 к. Промышленники и барышники устраивали склады сена и, желая получить более высокую цену за фураж, под разными предлогами не продавали его, а в окрестностях города нельзя было купить его. В Альминском фуражном складе в начале декабря обнаружена недостача сена. Назначено было следствие, которое тянулось очень долго.

24 ноября главнокомандующий предложил нарядить подводы для скорейшего доставления сена для довольствия войск, расположенных между Симферополем и Севастополем, и предлагал нарядить 2000 конных подвод от колонистов северных уездов и 1000 от ногайских татар — на известных нам уже условиях¹⁰.

Для сбора подвод назначены были три центральных пункта: Карасубазар, д. Конек Перекопского уезда и д. Михайловка Мелитопольского уезда. Молочанские и крымские колонисты и Меннониты выставили совершенно исправно и вполне достаточное количество подвод. Магометанское духовенство было неисправно, отговаривалось недостатком подвод. Вследствие настояний духовные Ялтинского уезда делали складки для покупки в Симферополе подвод и лошадей с упряжью. Всего от магометанского духовенства поступила 781 подвода, но из них 77 негодных. По счету же интенданта Витте было этих подвод почему-то всего 400. Расписок подводчикам не выдавалось. Новый губернатор Жуковский послал строжайший выговор исправникам.

Князь Горчаков счел теперь целесообразным назначить впредь постоянную базарную таксу на сено, безобидную для всех, и просил содействия губернатора. Назначено было 70 к. за пуд с 21 ноября. Тогда помещики и владельцы прекратили подвоз сена в Симферополь. Продажа сена в городе прекратилась, жители и воинские команды терпели крайнюю нужду в продовольствии скота. В начале 1856 г. цена за пуд была возвышена до 1 р. 20 к. до 1 апреля. Губернатор просил у предводителя дворянства содействия в доставке сена в город ближайшими экономиями, но Качони ответил, что это трудно исполнимо, потому что в экономиях сена нет вследствие расходов на военные надобности, засухи и саранчи¹¹.

Весной 1856 г. потребовалось дополнение не выставленных магометанским духовенством подвод до 1000. Муфтий просил об избавлении от этой повинности, и губернатор поддержал его ходатайство. Но затем снова были назначены подводы от магометанского духовенства (1000), от меннонитов 600, от колонистов 1400, от государственных крестьян северных уездов 4500 и от крестьян Симферопольского, Феодосийского и Перекопского уездов — сколько можно.

Исполняющий должность евпаторийского предводителя дворянства подполковник Булгаков усиленно просил об увольнении от должности предводителя дворянства по выздоровлении Делаграматика, жившего все еще в Каховке. Жуковский, со своей стороны, побуждал его поспешить с отчетом по сенокошению.

Смотрителю молочанских колонистов и всем колонистам губернии Жуковский выразил душевную благодарность за постоянное усердие и полезные услуги правительству. Особенно достойных он представлял к наградам и уверял, «что по чувствам справедливости колонисты, отличившиеся в Крыму своей преданностью и содействием по военным обстоятельствам, всегда найдут в нем самого ревностного ходатая пред высшим начальством». Колонисты получили письменную благодарность и от генерал-интенданта Затлера.

Но теперь бердянские и мариупольские колонисты, вследствие крайнего истощения, не могли выставить требуемых подвод для перевозки сена. Обыватели Мелитопольского уезда, поставлявшие зимой топливо в Генический отряд (ежемесячно по 3500 подвод), провиант в Каховку, Аэрчу, Трехаблам и Симферополь (государственные крестьяне 57000 и помещичьи — 17000 подвод), также не могли перевозить сена. Колонисты Екатеринославской губернии, доведенные до крайности, отбыли в продолжение осени и зимы 1855—1856 гг. четыре наряда подвод — два для перевозки провианта из Аэрчи в Симферополь и два для перевозки сена из Феодосийского в Симферопольский уезд. Но все-таки прислали 100 подвод.

Пока шел это наряд, помещик Кашкадамов и другие помещики жаловались, что сено, пожертвованное и уступленное ими за деньги в казну, не забиралось и раскрадывалось. В то же время продолжались пожары сена. У колониста Федора Фейна в Мелитопольском уезде неприятель сжег на Бирючьем острове до 60000 пудов сена, и поэтому Фейн вместо 42000 пудов уступленного в казну сена, мог только дать из экономии Елизабетфельд до 60000 пудов нового и 4000 пудов старого сена. Из 42 стогов закупленного полками у владельца д. Булатчи Перекопского уезда Бойлера 29 стогов сгорело¹².

От магометанского духовенства Симферопольского уезда было выставлено в конце марта 1856 г. 73 подводы вместо определенных 200. Больше подвод у него не было вследствие падежа скота. Татары духовного звания Узеньбашской волости (д.д. Узеньбаш, Коккоз, Маркур) умоляли губернатора освободить их от поставки подвод за полным оскуднением.

Жуковский ходатайствовал об этом освобождении во внимание к их бедному положению. Из других уездов магометанские духовные выставили, сколько могли, подвод, частью приобретенных покупкой. Даже многие помещики (именно Феодосийского уезда) не имели возможности выставить подводы по недостатку и истощению скота, отбывавшейся повинности по перевозке раненых и другим причинам.

Феодосийский окружной начальник доносил палате государственных имуществ о распоряжении командующего войсками в восточной части Крыма, чтобы новая цепь наших аванпостов расположена была теперь близ Керчи, начиная от Старого карантина мимо Скасиевского фонтана и через д. д. Катерлез и Малый Тархан, и предписании, чтобы окружной начальник те селения, которые доселе лежали за демаркационной линией и следовательно были в распоряжении иностранцев, снова принял в свое ведение. Но с учреждением новой линии прежняя демаркационная линия не была снята, а между ними находилось 19 деревень, с количеством жителей до 3500 человек. Эти деревни с их населением со времени учреждения новой линии оставались между двумя аванпостными линиями, через которые никого не пропускали ни к Керчи, ни к Феодосии. Люди совершенно были лишены средств приобретать для себя продовольствие и съестные припасы и орудия для сенокошения, вследствие чего могли лишиться и зимнего продовольствия для своего скота: они просили главнокомандующего первую демаркационную линию снять, что и было исполнено 8 июня.

В довершение картины сенокошения в 1855 г. скажем, что перекопский комитет в конце концов сообщил губернатору, что не имеет верных сведений о том, было ли заготовлено сено в некоторых деревнях для нужд правительства¹³...

В то время, когда развивался вопрос о снабжении войск сеном на 1855 г., нужно было подумать и о заготовке сена для армии на предстоящий 1856 г. Меры к этому были приняты еще в конце 1855 г. Число рабочих за 1855 г. значительно уменьшилось, перевозочные средства государственных крестьян, на которых главным образом лежала эта повинность, совсем истощились, почти уничтожились, хозяйства расстроились, и можно было опасаться, что они не в состоянии будут сделать посевов, а тем более нести подводную повинность. Нужно было выдать им пособие, и граф Адлерберг, по соглашению с Брадке и Затлером, признал самым лучшим выдать им скотом в количестве 3000 пар волов, которых доставить из других губерний, за неимением в Таврической. Осуществить это нужно было как можно скорее, чтобы крестьяне при этом пособии могли сделать яровые посевы и затем употребить полученный скот для отбывания подводной повинности, производившейся в огромных размерах. В это время уже собирались сведения о пособиях жителям Таврической губернии. Чтобы предупредить вздорожание сена, как это было в 1855 г., признавалось необходимым выслать заблаговременно в Таврическую губернию косцов из других губерний в большом количестве, до 6000 человек, к 10 апреля, в сопровождении благонадежных чиновников и при одном или двух медиках, выдавать косцам, в случае надобности, провиант во время их следования безвозмездно из магазинов и принять на счет казны половину путевых расходов — до 15000 р. Уездные комитеты заблаговременно должны были собирать сведения о количестве нужных помещикам косарей. Все меры Адлерберга были одобрены генерал-адъютантом Лидерсом.

Комитеты с февраля 1856 г. стали собирать эти сведения, и Феодосийский предводитель Рудзевич, первый и в этом году, уже в конце февраля доставил их губернатору. Обнаружил на этот раз некоторую энергию и евпаторийский комитет. Помещики несколько доверчивее относились теперь к мерам о сенокошении и требовали немного больше косарей, но не во всех уездах одинаково. Но странно, что в Бердянском уезде никто из владельцев не изъявил теперь желания нанимать выписываемых косцов. Владельцы и помещики Перекопского уезда затребовали ничтожное число (193) косарей, по 5, 10, 15 и до 40 человек; например, Скирмунт 15, Щастливцев 12, Люстих 40. Карпенко 15. Ягмурча мурза Уранов 5; Кобец, Толстов и др. замолчали предложение. Мелитопольский, Днепровский и Феодосийский комитеты отнеслись к этому делу серьезно. Комитеты пожелали выписать косцов: Мелитопольский 700 человек, Феодосийский 550, Евпаторийский 130. Днепровский 735, Симферопольский 535, Перекопский 193, всего 2843 человека.

В начале марта Лидерс предлагал поспешить с организацией вывода косцов, «число которых должно быть соображено на достоверных данных». В Полтавскую губернию был командирован чиновник Завадовский, которому дан был помощник.

Между тем волостные головы и старшины Полтавской губернии не подавали надежды к добровольному найму косарей на тех условиях, какие предлагались от казны. Кроме наступившей Пасхи, до которой крестьяне не хотели уходить, значительное число людей пошло на сформирование подвижного ополчения, ушли в рекруты, погонцы, на селитряные заводы в Полтавской губернии и т. д. Плата же рабочим и там возвысилась. Кроме того, впечатления прошлогоднего наряда людей в Тавриду были очень сильны: неудовлетворение заработанными деньгами, скитания по губернии, плохое содержание, назначение на выволочку соли — все это вызвало нерасположение идти сюда, между тем как охотно люди шли в Черноморье, на Дон. Екатеринославскую губернию. В общем то, что было возможно еще месяц назад, теперь было или крайне затруднительно или вовсе невозможно. Завадовский просил разрешить ему нанимать людей на возможно выгодных для казны условиях. Между прочим, косари выговаривали винные порции и высказывали, что немцами-колонистами совершенно довольны. В конце концов Завадовский говорил, что цены должны быть увеличены рубля на два и более.

Губернатор просил Лидерса назначить для сенокошения некоторое количество людей из войск. Но 25 марта 1856 г. решено было выводить войска из Крыма, и все распоряжения по сенокошению были отменены. Комитеты должны были объявить помещикам позаботиться косить сено собственными средствами.

Уступленное владельцами сено в октябре 1855 г. назначено было Затлером частью войскам, частью к свозу в этапные пункты, но вследствие затруднений в подводах значительная часть его осталась в казну не принятой. Поэтому в начале апреля 1856 г. главнокомандующий, по случаю вывода войск из полуострова, приказал не принимать сена, уступленного в казну владельцами Таврической губернии за определенную плату, но уплатить владельцам за хранение означенного сена по 5% его стоимости, и то только тем владельцам, которые будут просить об этом. Конечно, владельцы, заготовив сено в большом количестве, как, например, в Мелитопольском уезде в Белозерке колонист Данцер, заготовивший 45000 пудов, понесли большие убытки, так как могли продать его очень выгодно. Между прочим, Данцер обвинял Мелитопольского исправника Эссена в спекуляциях, закупке сена через евреев и других лиц и перепродаже в казну и скрытии его сена. Землевладелец И. Корнис, заготовивший 20000 пудов, оставшихся невзятыми, пожертвовал в пользу г. Севастополя причитавшуюся ему теперь сумму — 480 р., а потом по просьбе губернатора перевел ее на Симферопольский детский приют. Сено Корниса и Данцера в ведомостях комиссариатом не было показано¹⁴.

Между тем Завадовский нашел людей, желавших идти в Таврическую губернию на работы. Предложили комитетам, когда придут рабочие, раздать их помещикам, если они не найдут работы за вольную плату, с возвращением в казну половины выданного им задатка, так как теперь все сено должно было остаться у помещиков. Завадовский рассчитал нанятых людей. Выданные задатки, на 3370 р., остались, конечно, у крестьян¹⁵.

Косы, грабли, вилы, молотки и пр., сложенные в провиантских магазинах в Симферополе, Перекопе и Большом Токмаке, в марте 1857 г. назначены были в продажу. Выручено было за эти предметы в Перекопе 3039 р. 45 к., в Токмаке 97 р. 65 к., в Симферополе 60 р. 4 к. Многие косы заржавели и были короче употребляемых в Крыму¹⁶.

Взыскания с помещиков денег, выданных в пособие на сенокошение (в недоимке было 15500 р.), происходили еще в 1857 г.¹⁷

Примечания

1. Дело о заготовлении для казны сена. Ч. 1. Св. 194, № 15. Дело о воспрещении фуражирам вытравлять сенокосы и хлеба, с перепиской по жалобам на потравы, производимые разными командами. Св. 191, № 55. Дело о беспорядках, производимых на дорогах погонщиками. Св. 91, № № 64, 65.

2. Дело о заготовлении для казны сена. Ч. 2. Св. 194, № 15.

3. Дело о заготовлении для казны сена. Ч. 3. Св. 194, № 15. На 103 л. Св. 198, № 16.

4. Дело о заготовлении для казны сена. Ч. 4. Св. 194, № 16. На 300 л.

5. Св. 191, № 44.

6. Св. 198, № 68.

7. Св. 198, № 64.

8. Дело о заготовлении для казны сена. Ч. 5. Св. 194, № 17. На 400 л.

9. Дело о заготовлении для казны сена. Ч. 6. Св. 195, № 20. На 500 л. Св. 190, № 83.

10. Дело о заготовлении в казну сена. Ч. 7. Св. 195, № 20. На 260 л.

11. Дело об утверждении главнокомандующим базарных цен в Симферополе на сено по 70 к. за пуд. Св. 190, № 29.

12. Дело о заготовлении для казны сена на 1855 г. Ч. 8. Св. 196, № 30.

13. Дело о заготовлении для казны сена. Ч. 9. Св. 197, № 34.

14. Дело о неприятии уступленного в казну сена владельцами земель Таврической губернии и об уплате им за хранение сена по пяти процентов его стоимости. Св. 198, № 68.

15. Дело о заготовлении в Таврической губернии сена на 1856 г. Св. 195, № 21. На 200 л.

16. Св. 198, № 75.

17. Св. 270, № 3.