Так называемые «Записки готского топарха» X века

Долгое время полагали, что прямое отношение к таврическим готам и их столице имеют три отрывка неизвестного автора в рукописном своде писем Василия Великого, Григория Назианзина и Фаларида (Suppl. Graec. 858 Bibliothèque Impériale (Nationale), Paris 1805—1819, nn. 34—38).

Текст рукописи был датирован на основе палеографии концом X — началом XI в. (..., servata in Cod. Quequi fuit Bibl. Regiae saec. XI [X exeuntis]).

Безосновательная гипотеза о фальсификации текста его первым издателем С.B. Hase, выдвинутая некогда И. Шевченко (1971), не выдерживает никакой критики (И. Божилов 1979, 132—146) и должна быть оставлена. К тому же, она негативно отразилась на исследовании текста Отрывков.

При переводе отрывков неизвестного автора X в. мы пользовались следующими изданиями:

Leonis Diaconi Caloensis Historiae Libri X, e rec. С.B. Hasii, Parisiis, 1819, p. 254C-259A (Corpus Scriptorum Historiae Byzantinae, Bonnae, 1828, p. 496—504)

Westberg F. Die Fragmente des Toparcha Goticus (Anonymus Tauricus) aus dem 10. Jahrhundert, ЗИАН Ville serie, V, 2, 1902, S. 1—122 (43—26).

Die Fragmente des Toparcha Goticus (Anonymus Tauricus) aus dem 10. Jahrhundert von Friedrich Westberg // Subsidia Byzantina. Volumen XVIII, Zentralantiquariat der DDR, Leipzig, 1975.

Гръцки извори за българската история, т. 5, с. 296—302.

Иван Божилов Анонимът на Хазе: България и Византия на Долни Дунав в края на X век. — София, Издателство на БАН, 1979, — с. 20—27.

Нам представляется имеющим непосредственное отношение к истории таврических готов содержание только второго и третьего отрывков неизвестного автора X в., так как в первом отрывке местом действия является Подненровье, и нет решительно никаких указаний на связь описанного посольства с Херсоном, Готией или Таврикой.

Лишь формальное объединение первого отрывка в одном своде вместе со вторым и третьим позволяло некоторым исследователям реконструировать единую цепь событий для всех трех фрагментов. Это, как будет ясно из последующего, делать вовсе необязательно. Ниже мы приводим перевод только второго и третьего отрывков отчета неизвестного по имени автора X в.

Отрывок 2

Глава 1

...ибо тогда мы первыми надумали воевать с варварами¹, или, чтобы уж сказать по правде, мы обдумывали, как бы не допустить, чтобы они опередили нас и смогли разгромить. И мы продумали возможное противодействие, ибо они грабили всех и истребляли не по-людски, подобно неким зверям, показывая всем свою ярость.

Ибо хотя им не было никакого вреда от соседних (народов), они без всякого размышления и справедливого суда предавали (их) истреблению. Они имели злой умысел сделать так называемую «добычу мисийцев»² и из нашей³ земли.

Ибо в них исчезли прежние умеренность и справедливость, благодаря которым они водружали прежде величайшие, славные военные трофеи, а города и народы прибегали (под их покровительство) по собственному почину.

Ныне же установились как бы диаметрально противоположные несправедливость и неумеренность их же самих по отношению к (своим) подданным. И они принялись порабощать и разрушать покорные им города, вместо того, чтобы им служить и устанавливать доброе законодательство с выгодой (для себя).

Если же некие люди изливались в жалобах на предводителей, и явно изобличали (их) в несправедливых деяниях, им не оставалось ничего лучшего, чем умереть.

Ибо, если на долю кого-либо выпадала эта злая, как казалось, участь, то дела этих мужей приходили в ужаснейшее расстройство. Так что казалось непредвиденным, что их поглощала случайным образом некая злая пасть.

Ибо уже более чем десять городов лишились (своих) обитателей, сел же вообще запустело не менее пятисот. Попросту говоря, соседние и окрестные нам (области) были сметены, как зимним ураганом. Люди же, ничем не погрешившие против справедливости и присягнувшие на верность⁴, пали жертвой мечей и рук (убийц).

Глава 2

После того, как эта погибель и всеобщее зло приключилось с несчастными соседними с нами городами-государствами, эта плачевная участь подступила, в конце концов, и к моей подвластной области. Так как я предвидел ее и прежде, и делал предусмотрительно многое, чтобы (беда) не пришла как-нибудь неожиданно и без подготовки, и не дать обесчестить нас.

Поэтому, как только бедствие отчетливо приблизилось, и стало очевидно по всему, какая опасность нам угрожает (и что наша жизнь поставлена на карту), так сразу стало ясно, что и мне самому грозило крайнее бедствие потерпеть поражение.

После того, как без объявления между нами и варварами разразилась война, в которой мы еще не принимали участия и не имели соглашения о ненападении друг на друга (а ведь я их тысячу раз призывал заключить мирное соглашение).

И война стала расширяться, а зима уже была недалече своим приходом: ибо солнце отстояло уже немного от зимнего⁵ (солнцеворота).

Но варвары, давно уже наготовив войска, напали на нашу землю и конницей, и пехотой, рассчитывая, что они нас повергнут ниц одним лишь своим боевым кличем, и уповая на слабость (наших) стен и на нашу боязнь.

И не без оснований так они думали, так как мы (действительно) имели резиденцию в разрушенном городе, и так как (сам этот) город, на который они нападали⁶, был похож (скорее) на село, чем на город. Ибо эта земля была прежде подвластна⁷ этим самым варварам и весьма запустела, они же разрушили стены до основания.

И тогда я впервые пришел к мысли вновь заселить⁸ Климата⁹. Для этого же сначала я выстроил из бывшего (там повсюду строительного материала) укрепление возле него (города), так, чтобы из него (укрепления) и весь остальной город мог бы легко отстроиться и заселиться.

Отрывок 3

Глава 1

И я отстроил его (укрепление) с большой спешкой, и укрепил по кругу рвом. А вместе с завершением этих (работ)¹⁰... как раз и началась война.

Крепость была разделена между большесемейными родами¹¹, и в нее было сложено все самое необходимое: (все) прочее (из необходимого) лежало вне (крепости) по всей остальной округе. Ибо уже населился и весь (остальной) город. Крепость же была воздвигнута¹² (нами), чтобы спасти нас в великой беде.

Варвары же тогда напали в большом числе и, будучи отброшены¹³, отошли посрамленные¹⁴ к ночи, установив караулы до рассвета. Я же с зарей выстроил напротив вражеского свое войско¹⁵. У меня же тогда было конницы немногим менее сотни, а лучников и пращников — более трехсот.

Но никого из варваров нигде не было. Случившееся своевременно свидетельствовало мне, что возведя, (воздвигнув)¹⁶ древнюю стену, я надоумил моих (людей) хорошо подготовиться к военным действиям. Я послал глашатаев по дороге к придерживающимся нашей стороны (к нашим сторонникам, союзникам) и созвал их, чтобы рассмотреть состояние общих дел¹⁷.

Глава 2

После того, как они сошлись отовсюду, и состоялось собрание из лучших людей. Я же сказал (им) тогда: «К каким властителям лучше следует обратиться? И у кого из них идти просить обретения какой пользы (милости, благодеяния, помощи)? И что (другое) надлежит делать?». И прочее многое, что тогда я сказал. И лучше всякого был встречен я с почтением (этим собранием), ибо (число) желавших высказаться по отдельности было велико.

Они же, частью потому, что ни разу не познали императорского благоволения (знаков императорского расположения), и нисколько не заботились об эллинском образе жизни, а напротив, более исполняли дела самоуправления¹⁸, частью же будучи сопредельными (смежными) царствующему к северу от Истра¹⁹, который возвеличился силой сражения и был крепок многочисленным войском, и будучи сами по себе нравами и обычаями неотличимыми от тех там, вынесли решение заключить с ним²⁰ мир и самим предаться ему. И постановили всеобщим голосованием мне сделать то же самое.

И я отправился, чтобы было спасено наше дело, и застал его (царствующего к северу от Истра) в наилучшем состоянии, насколько только можно пожелать. И сколь возможно в краткой речи все изложил ему. Он же рассудив всего лучше²¹ это дело, даровал мне безвозмездно вновь всю власть над Климатами²², и присоединил целую сатрапию²³. В земле же его самого он одарил меня ежегодными достаточными доходами²⁴.

Разночтения, толкования и комментарии

1. Так зд. написано и позднее добавлено: καὶ διὰ τοῦτο γὰρ καί τὰ βόρεια του Ίστρου. «Из-за этого и северные (области) Истра (Дуная)».

2. В кодексе Μεισων вместо Μοισων, Μυσων. Намек на широкоупотребительное устойчивое выражение «сделаться добычей мисийцев» — т. е. стать военной добычей, распространившееся после опустошительных нашествий болгар царя Симеона на византийские земли в первой трети X в. Этот оборот употреблен и Львом Диаконом (конец X в.).

3. Зд. прежде было написано ἡμών «нашу» (землю), но потом внедрено αὐτών «их».

4. Επ́ομωσία исправлено Курцем на ἐπομωσία.

5. Зд. все вставлено, удалено, обратно введено. Там где отм. звездочкой в рукописи стоит χειρινων вместо ожидавшегося χειμερινων (т. е. τροπων).

6. Зд. продолжено следующим текстом, внесенным позднее: Αλλ́εκεινοι μὲν πολλοῦς αὐτῶν ἀποβαλλόντες (sic) καὶ καταισχυνθέντες ἀπήιεσαν, πρὸς ἑσπέραν, φυλάξαντες (sic) τὸ περίορθρον. Πρὸς μὲν γὰρ τὸ πεξόν τοξότας καὶ αὐτός ἀντεταξάμην, πρὸς δὲ τὸ ἱππικόν ἱππικὸν, διχηε τὸν στρατόν παρατάξαντες «Но они, многократно напав, были отброшены и отступили к вечеру, установив караулы до рассвета. Против (вражеской) пехоты я стал сам и (поставил) стрелков, а против (вражеской) конницы) я выставил конницу, построив войско двумя крылами». Все это излагается затем в пар. 3, гл. 1, отрывка 3. См. сноску 15.

7. Действительно, в 711 г. хазары на короткое время овладели Херсоном по приглашению самих жителей, опасавшихся мести обезумевшего императора Юстиниана II. Но во времена Исаврийской династии город вновь был возвращен в лоно империи.

8. Зд. хотели исправить на οικισαι.

9. В рукописи τὰ Κλήματα вместо τὰ Κλίματα. См. толкования ниже.

10. Имеется в виду φρουρίου.

11. Интересная реалия византийской поры. Вплоть до своей окончательной гибели Херсон был обычно разделен на подворья, каждое из которых занимала одна большесемейная родовая община (клан), имевшая внутри большого подворья свои дома, хозяйственные постройки, церквушку или часовенку и ведшая практически автаркичное существование. Подобную внутреннюю структуру имела и византийская Сугдая.

12. Зд. следует ἐτηρεῖτο, добавленное неизвестным переписчиком.

13. В рукописи άποβαλλόντες.

14. Так в рукописи, ср. сноску 6: καταισχυνθηθέντες.

15. См. сноску 6.

16. Α᾽νεγείρων — Так в рукописи!

17. Здесь первоначально прочитывалось такое: Δείσας δὲ, μὴ ἐσαυθις τελείονι δυνάμει αφι... «из того же самого опасения, что они вновь с полной (военной) мощью при(дут?)», но сюда это было вставлено. После того, как это было вставлено, еще добавлено: καὶ στρατῳ μεγάλῳ ἀφίξοιντο. Γενομένης δὲ ἐκκλησίας, ἃ μὲν εἰ̑πον ἐγώ τότε. «...и подступили бы с большим войском. Когда же состоялся собор, я сказал так».

18. Примечательное свидетельство того, насколько невелика была сфера влияния Византии в Таврике X в. Из этого пассажа следует, что в ближайших окрестностях Херсона население не было вовлечено в византийский мир ни в политико-административном, ни в культурном отношении. Видимо, это справедливо и применительно к сопредельным готам.

19. ...царствующий в областях к северу от Истра — ? Большинство исследователей склонны видеть в нем русского князя Святослава, который пытался закрепиться на берегах Истра в области Доростола (В.Г. Васильевский, Π. Н. Милюков и др.). Некоторые сторонники нижнедунайской гипотезы полагали, что это — царь болгарский Симеон или некий, ближе неизвестный, валашский государь конца X — нач. XI вв. И. Божилов пришел к выводу, что речь идет о болгарском царе Самуиле и византийском стратиге Дристры (1979, 117—131). Все эти отождествления весьма сомнительны, так как этот оборот речи может оказаться чисто риторическим. См. ниже.

20. Зд. вместо ἐκείνῳ (формы дат. пад. ед. ч.) в рукописи стоит ἐκείνων (форма род. пад. мн. ч.).

21. μᾶλον μεῖξον (sic) — так в рукописи.

22. См. сноску 9 и статью ниже.

23. К сожалению, автор записок ограничился лишь абстрактным указанием на какую-то область, присоединенную к феме Херсон.

24. Такая практика «определения на кормление» известна в отношении сурожских гостей и готских родовитых семейств.

Укоренившееся представление о связи этих отрывков с готами, их князем и столичным городом Мангупом надо признать целиком несостоятельным.

Еще первые издатели и комментаторы текста пришли к выводу о том, что данное повествование ведется от лица херсонского стратега, а не топарха (полузависимого от византийского императора местного правителя) таврических готов. Это мнение разделяли C.B. Hase (1828), B. Von Köhne (1848), Е. De Murait (1855), С. Гедеонов (1860), A. Rambaud (1870), Е. Марков (1872), Н. Ламбин (1873, 1874), M. Nystazopoulou (1962) и Ф. Брун (1963).

Более широкой локализации событий «Записок готского топарха» придерживался П. Бурачков, развивая т. н. южнорусскую гипотезу.

Но А.А. Васильев в своем вольном пересказе содержания «Записок готского топарха» (1927) прямо называет страну автора Го-тией, а главный город отождествляет с Доросом, Теодоро. F. Westberg (1902, переизд. 1979) также был вполне убежден, что под Климатами «Записок» подразумеваются феодальные княжества готов в окрестностях Херсона, и что автор этого документа — полузависимый князек Готии, византиизированный местный правитель, хорошо владевший греческим языком.

В основе всех этих умозаключений лежал административный термин τἀ̑ Κλῃματα, значение которого и предопределяло ход мыслей издателей и комментаторов Анонима Хазе, а позднее утвердилось в византологической литературе.

Поэтому, чтобы опровергнуть устоявшееся мнение, необходимо вновь обратиться к данному термину и его контекстуальным употреблениям.

Климаты употребляются дважды в Записках — в 7 парагр. второй гл. 2 отр., и в 3 парагр. 3 гл. 3 отр. В первом случае: καὶ τοτε ἀρχήν ἐμοῦ πρώτου πάλιν οἰκῆσαι τὰ Κλήματα διανοησαμένου. «И тогда вначале мне первому пришла мысль вновь заселить Климаты». Во втором случае: ...ἐμμοὶ δὲ τὴν τῶν Κλημάτων ἀρχὴν αὐθῖς ἀσμένῶς πᾶσαν ἔδοτο... «...мне же всю власть над Климатами вновь охотно даровал...».

Здесь форма τὰ Κλήματα отражает народно-разговорное звучание, правильно τὰ κλίματα. Первое употребление слова обычно приводится как пример терминологического обозначения феодальной Таврики и делаются отсылки к свидетельствам Константина Багрянородного:

1,2:25 ὅτι γειτνιάζει τὸ τοιοῦτον ἔθνος τῶν Πατζινακιτῶν τῷ μέρει τῆς Χερσῶνος, καὶ εἰ μὴ φιλίως ἔχουσι πρὸς ἡμᾶς, δύνανται κατὰ τῆς Χερσῶνος ἠξέρχεσθαι καὶ κουρσεύειν καὶ ληΐξεσθαι αὐτήν τε τὴν Χερσῶνα καὶ τὰ λεγόμενα κλίματα. «Поскольку этот народ пачинакитов соседствует с областью Херсона, то они, не будучи дружески расположены к нам, могут выступать против Херсона, совершать на него набеги и разорять и сам Херсон, и так называемые климаты».

Далее в 11: 1—13 καὶ τὰ κλίματα... «и (те) климата».

Еще 37: 37—39 ...πρὸς ἀνατολικῶερα, τὴν Χερσῶνα καὶ τὰ λοιπὰ κλίματα... «к более восточным (областям) Херсон и прочие климата...».

А также 42: ...ἐν οῖς τὰ κάστρα τῶν κλιμάτων εἰσίν... «в которых (областях) суть крепости климат».

И, наконец, 42:72 Α᾽πὸ δὲ Χερσῶνος μέχρι Βοσπόρου εἰσιν τὰ κάστρα τῶν Κλιμάτων, τὸ δε διάστημα μίλια τ᾽. «От Херсона же до Воспора суть крепости Климат, а расстояние 300 миль».

Во всех вышеприведенных отрывках Климата имеют знач. «крепости рядом с Херсоном» и только в последнем случае, как будто, Климата растягиваются на 300 миль между Херсоном и Воспором (в чем мы видим результат изложения информации Константином вкратце, скороговоркой).

Приложив это последнее употребление к тексту Записок, мы увидим, что смысл первой фразы таков: правитель замыслил вновь заселить значительное пространство между Херсоном и Воспором из маленькой, на скорую руку возведенной крепости. Неужели местный готский князек намеревался действительно восстановить и заселить значительное число опустевших городов и сел по соседству со своей вотчиной? Ведь выше в Записках (1 гл. пар. 7) сообщается об опустошении варварами более 10 городов и не менее 500 сел по соседству с главным городом правителя.

С этим логическим затруднением прежние комментаторы и исследователи текста справлялись так: речь здесь, якобы, идет не о территории Готии, а о соседних, возможно, Фулльских землях. Однако археологические данные свидетельствуют о том, что в междуречье Качи и Альмы не обнаруживается такого числа городов.

Второе логическое затруднение возникает при интерпретации следующих строк Записок: для достижения цели, т. е. отстройки и заселения климат, правитель построил близ города крепость из подручного материала, чтобы из этой крепости было легче заселить и весь остальной город. Эти строки вызывали затруднение у комментаторов. Ибо, выходило, что город, притом главный город правителя, и есть те самые климата, которые следовало заселить и отстроить.

Это положение подкрепляется смыслом нескольких смежных пассажей Записок (фр. 2, гл. 2 пар. 6, фр. 3, гл. 1, пар. 2). Всюду здесь речь идет о некоем городе (полис), в котором пребывал правитель, и который, будучи опустевшим от жителей и со срытыми до основания стенами, напоминал, скорее селение, нежели главный город, и все заботы правителя и его сетования связаны с этим городом. Нигде не идет и речи об укреплении и заселении хотя бы ближайших окрестных крепостей, городов и селений.

Ряд исследователей на основании этого полагали, что не только вся феодальная Таврика называлась климатами, но и ее главный город также обозначался этим термином. В виду имелся, как правило, Дорос (укрепленный город Мангуп). Следовательно, эти исследователи скорректировали значение слова климаты в Записках: климатами, все-таки, именуется не система феодальных крепостей Таврики, а какой-то главный город, резиденция правителя.

Остается сделать последний шаг в сторону изменения толкования значения термина климата в Записках. Слово климата в данном случае (как и в эллинистическо-римскую эпохи) обозначало ортогональные кварталы или ортогональную разбивку земельных наделов граждан эллинистического города (застроенного по Гипподамовой системе). Поэтому, речь в Записках ведется не о каком бы то ни было крепостном туземном центре, пусть далее и самом значительном (к примеру, о Мангупе), а о греческом античном или позднеантичном полисе.

Естественно усматривать в Херсоне тот самый полис, который имел климаты — прямоугольные кварталы. Именно в Херсоне прекрасно сохранялась не только первичная ортогональная разбивка улиц, но и столь же рациональная разбивка наделов Гераклейского полуострова.

Сформулируем основное положение: климата так называемых Записок готского топарха обозначают как ортогональные кварталы запустевшего позднеантичного Херсона, так и систему эллинистической ортогональной разбивки земельных наделов граждан (которые, как явствует из результатов археологических изысканий, успешно эксплуатировались как загородные поместья и в Средневековье).

Местом действия записок приходится признать город Херсон на Таврическом полуострове (вслед за Хазе и Куником) и усомниться в каком-либо вероятии нижнедунайской гипотезы (В.Г. Василевский, П.Н. Милюков, 1898, в недавнее время И. Божилов, 1979).

Разумно также полностью согласиться с мнением М. Нистазопуло (1962), что автор записок — никакой не готский топарх, а военачальник, управлявший пограничной стратигией, дук или катепан. Васильевский и Ahrweiler полагали, что автор записок был византийским дипломатом (патрикий Калокир). Некоторые усматривают в авторе записок херсонского патрикии Калорика (966).

В самом деле, правитель, заботящийся о защите, укреплении и заселении кварталов разоренного варварами города, скорее, вовсе не местный готский топарх, а ординарный стратиг фемы Херсон (существовала с 830-х гг.). И все его действия укладываются в обычную парадигму действий херсонского стратига:

Прибыв к месту службы и обнаружив разрушение и опустошение, он устраивает укрепление в городе и вблизи него (ср. совет Константина Багрянородного: «А затем стратиг уйдет из Херсона, отправится в другую крепость и обоснуется там», 1991, с. 275).

Стратиг организовывает оборону из наличных сил (ср. фр. 2, гл. 3, пар. 3)

Стратиг созывает на военный совет окрестных военных, возможно, федератов (фр. 3, гл. 1, пар. 4).

Стратиг отправляется к «царствующему на север от Истра» с особой миссией (ср. аналогичные демарши Петроны Каматира в 833 г., Иоанна Боги в 917 г., сына херсонского стратига патрикия Калокира в 967 г.).

Стратиг увеличивает свою фему за счет соседней «сатрапии».

Наконец, стратиг пишет подробный отчет императору о событиях своего исполнения должности и посольства к «царствующему на север от Истра».

Нам представляется наиболее вероятным, что именно такой отчет, несколько поврежденный, дошел до нас в виде отрывков издания C.B. Hase.

Весьма красноречива и стилистика текста, созданного в подражание Фукидиду, овеянная духом придворной византийской историографии, богатая специфическими оборотами речи. Все в записках выдает стилистические навыки византийской школы грамматики и риторики X в.

Более того, между 1 отрывком, с одной стороны, и 2—3 отрывками, с другой, имеются стилистические и текстологические различия. Риторический стиль первого отрывка более велеречив, лишен конкретности, местами слишком абстрактен и темен. Согласно нашему субъективному ощущению, первый отрывок принадлежит одному автору, а второй и третий — другому.

Затронем и вопрос о датировке Записок. Их обыкновенно датируют концом X — началом XI в. на основании палеографии и стилистики. Однако время составления и записи текста не может быть решающим при определении времени событий, описанных в нем.

Интерпретация указаний на астрономические явления в I отрывке записок привела к утвердившейся в науке датировке — зима 962/3 г. Лучшей признается датировка январем 963 г., так как приходится на правление Святослава, в котором усматривают «царствующего на север от Истра».

Однако в обширном астрономическом комментарии Вестберга, Вислицепиуса, Зейбода, Зейдлу, Кононовича и Шангина называются и др. возможные датировки: 903/4, 813, 931—934, 943, 961—963, 973, 990—993, 1003, 1020—1022 гг. (Westberg 1979 с. 115—126). При этом даты 903—904 и 16/17 декабря 933 г. признаются весьма подходящими (ganz gut!), но отклоняются в угоду хронологии правления русских князей. И. Божилов считает бесспорными исчисления только для 961—963, 990—993 и 1020—1022 гг. в угоду палеографии.

Нам представляется вероятным, что историческая наука обладает еще одним источником X в., который помог бы уточнить время и место событий, отраженных в Записках. Речь идет о Кембриджском документе T-S Misc. 35.38 (7).

Данный источник, написанный на древнееврейском мертвом языке, излагает краткую историю Хазарского каганата, а также повествует о событиях длительного правления кагана Иосифа. Здесь-то и сообщается о военных действиях хазар в Таврике.

Приведем перевод интересующего нас отрывка полностью, особо выделив положения, позволяющие датировать и локализовать некоторые события.

«...и еще...мой господин (хазарский каган Иосиф) искал (помощи) его (царя алан), когда случилось насильственное отступничество в дни Романа Злого (византийский царь Роман Лакапин 920—944). Когда это дело дошло до моего господина, он расправился со многими необрезанными (т. е. христианами).

Более того, Роман Злой послал великие дары (сыну) Олегову (евр. Hlgw), царю Руси, подстрекая его сделать злое к его собственной погибели.

Он (сын Олегов) выступил против города Сам-Карей (Тьмутаракань) ночью, захватив его по-воровски, потому что там не было начальника хасмонеев (вооруженного гарнизона).

Когда это стало известно болушче (должность или звание), он, Песах-Макар, в гневе пошел войною на города Романа и уничтожил жен и мужей равным образом. Так он завоевал три города, помимо очень многих селений. И оттуда он (Песах-Макар) пришел под Корсунь и сражался против него.

...и они (Русь?) вышли из земли, подобно червям... Израэль. И девяносто из них умерли. И не уничтожил он их полностью в битве, но принудил их к рабской службе. Так Песах-Макар спас хазар от руки Руси. Он уничтожил всех, кто был найден из них, ...мечом.

Оттуда он выступил на сражение против (самого сына) Олегова. Он воевал четыре месяца; Господь склонил его (сына Олегова) перед Песахом, и он (Песах) выступил вперед и наткнулся на награбленное, что было взято из Сам-Карея (Тьмутаракани).

Затем он (сын Олегов) сказал: "Поистине, Роман подстрекал меня на это дело". Тогда Песах сказал ему: "Если это так, тогда ты иди и веди войну против Романа, так же, как ты сражался со мною, и я оставлю тебя в покое. Но если нет, так вот, я либо умру, либо доживу до того, как свершу свою месть".

Так против своей воли он (Олегов сын) выступил и сражался против Константина четыре месяца на море, и там пали его богатыри, ибо македонцы стали победителями благодаря (греческому) огню. И он (Олегов сын) бежал. И устыдившись вернуться в свою собственную землю (ни с чем), он пошел в Фарос по морю, там пал и он (сам), и все его войско.

Так были Русь подчинены власти Хазар».

(Golb N. and Pritzak O. Khazarian Hebrew Documents of the Tenth Century. Cornell University Press. Ithaca and London, 1982)

Мы оставим пока в стороне некоторые «странности» текста, приводимые обыкновенно как иллюстрации к мнению о недостоверности сообщений еврейского документа. Многие из обвинений предвзяты и ожидают еще своего опровержения. Многие неясности текстов проистекают из того, что документами X в. описываются явления, нам ближе не известные.

Обратим внимание вдумчивого читателя на название места, где пал сын Олегов и все его люди: по евр. prs. Мы огласовали бы триконсонантный корень его не Pars/Fars, как это обычно делают (приступая к перечислению военных походов Руси в южные прикаспийские области), a Faros.

Сопоставление этого названия с топонимом Фарос в Хронике Продолжателя Феофана, близ которого патрикий Феофан уничтожил флот руссов в сентябре 941 г., позволяет избежать затруднения при определении маршрута сына Олегова и подтверждает датировку событий 40-ми гг. X в.

Так как флот Руси появился под стенами Константинополя 11 июня 941 г., то все предшествовавшие события (нападения сына Олегова на Сам-карей и Песах-Махара на Корсунь) следует датировать либо первой половиной 941 г., либо концом 940 г.

Как следует из текста документа, во время похода Песаха-Макара на города Романа он захватил три города и множество сел прежде нападения на Корсунь. Как все это напоминает описанные в отрывках события!

Похоже, три различных источника: хроника Продолжателя Феофана, Аноним Хазе и Кембриджский документ повествуют об одном круге событий. А именно, о военно-политических столкновениях Византии, Руси и Хазарии в Причерноморье во второй трети X в. А подоснову событий составляет стратегия императора Романа Лакапина (920—944) использовать Русь в борьбе с печенегами и хазарами за верховенство над Таврикой.

Как известно, после осени 941 г. в Киеве изменилась внешнеполитическая ориентация. Еще во время визита херсонского стратига отношение к ромеям стало дружественным. Киевский князь не только хорошо принял херсонского стратига, утвердил его во власти над климатами, прибавил ему еще целую сатрапию, но и даровал ему приличное ежегодное содержание со своих земель.

Таким образом, киевский князь как бы получил верховную власть над Херсоном и округой. Это наверняка вызвало обеспокоенность в Константинополе. Представляется весьма вероятным, что стратиг был отозван и вынужден был оправдывать свои действия перед императором. Отрывки Записок, скорее всего, обрывки письменного отчета стратига или даже протокола его допросов.

Подтверждение нашим предположениям относительно событий, отраженных в записках, мы усматриваем и в клаузуле второго русско-ромейского договора 945 г.:

«А о Корсуньстѣй странѣ, еликоже есть градъ на той части, да не имать власти кънязь Русьсский, да воюеть на тѣхъ странахъ, а та страна не покоряется вамъ».

Иными словами, договор подразумевает, что уже прежде 945 г. князь Руси имел некоторую власть над страной Корсуньской.

Литература о «Записках готского топарха»

Гедеонов С. Отрывки из исследований о варяжском вопросе // ЗИАН. — № 1, СПб., прилож. № 3. — С. 66—70.

Марков Е. Очерки Крыма. — СПб., 1872. — С. 266.

Ламбин Н. Поход Олега // ЖМНП. — 1873. — Июль. — С. 126.

Ламбин Н. О Тмутараканской Руси // ЖМНП. — 1874. — Ч. 171. — С. 79—95.

Брун Ф. Следы древнерусского пути из Днепра в Азовское море // ЗООИД. — 1863. — № 2.

Иван Божилов Анонимът на Хазе: България и Византия на Долни Дунав в края на X век. — София: Издателство на БАН, 1979. — С. 20—27.

Leonis Diaconi caloensis Historiae Libri X, e rec. С.B. Hasii, Parisiis, 1819. — P. 254C-259A (Corpus Scriptorum Historiae Byzantinae, Bonnae, 1828. — P. 496—504)

B. von Kohne. Beitrage zur Geschichte und Archäologie von Chersonnesus in Taurien, St.Peterburg, 1848. — S. 220—222.

E. de Murait. Essai de chronologie byzantine I, St. Ptrbrg, 1855. — P. 569—570.

Rambaud L'empire grec au Xe siecle, P., 1870. — P. 498.

Westberg F. Die Fragmente des Toparcha Goticus (Anonymus Tauricus) aus dem 10. Jahrhundert, ЗИАН Ville serie, V, 2, 1902. — S. 1—122 (43—26).

Nystazopoulou M. Note sur l'Anonyme de Hase improprement appelé Toparque Gothic, BCH, LXXXVI, 1962, I. — P. 315—326.

Ševčenko I. Toparcha Gothicus, Bulletin d'information et de coordination, association international des Etudes byzantines V, 1971, Athènes — Paris, 1971. — P. 71—95.

Ševčenko I. The Date and Author of the so-called Fragments of Toparcha Gothicus// DOP Dumbarton Oaks Papers 25, 1971. — P. 117—188.

Die Fragmente des Toparcha Goticus (Anonymus Tauricus) aus dem 10. Jahrhundert von Friedrich Westberg// Subsidia Byzantina. Volumen XVIII, Zentralantiquariat der DDR, Leipzig, 1975.