Глава 1. И.А. Спивак. «На эллинско-варварском пограничье. Крым в древности»

Древнейшая история Крыма начинается с появления здесь первых людей, приблизительно 150 тысяч лет тому назад, однако вплоть до того времени, когда Крым и Северное Причерноморье попали в сферу внимания народов, владевших письменностью, ее события приходится реконструировать исключительно на основе «немых» археологических источников. Ситуация меняется в I тысячелетии до нашей эры. О народах, населявших Крымский полуостров в эпоху, которую археологи называют «ранний железный век» (IX—IV века до н. э.), оставили многочисленные сведения античные — древнегреческие и древнеримские — авторы¹.

По крайней мере, с VIII века до н. э. древневосточные и древнегреческие документы упоминают киммерийцев, которых античная традиция связывала с Северным Причерноморьем и Крымом. Первые сведения о киммерийцах содержатся в «Одиссее» Гомера. Описывая странствия Одиссея, легендарный поэт рассказывает о печальной области, где находится «народ и город людей киммерийских». По мнению Гомера, вся эта область покрыта «влажным туманом и мглой облаков», там никогда не блистает солнце...

Более информативен великий древнегреческий историк Геродот. Излагая одно из трех, наиболее достоверное, по его мнению, сказание о появлении скифов, он говорит, что перейдя реку Аракс, вытесненные из Азии массагетами скифы «прибыли в киммерийскую землю». При приближении скифов киммерийцы стали держать совет, не зная как им поступить: цари предлагали дать скифам сражение, а народ считал за лучшее уступить свою землю грозному противнику без боя. Не достигнув единства, киммерийцы вступили в сражение друг с другом. Уцелевшие в этой битве похоронили павших и покинули свою землю, уйдя вдоль берега Черного моря в Азию. «И теперь еще в Скифской земле, — писал Геродот, — существуют киммерийские укрепления и киммерийские переправы; есть также и область по имени Киммерия и так называемый Киммерийский Боспор [Керченский пролив. — Авт.]»². Еще одно свидетельство, прочно связавшее народ киммерийцев с Крымом, принадлежит Страбону (I век), который говорит о том, что Боспор назван Киммерийским, так как киммерийцы имели здесь некогда «большую силу»³.

Многочисленные древневосточные источники подтверждают сообщение Геродота о вторжении киммерийцев в Азию. Первым государством, подвергшимся киммерийским набегам, стало Урарту, располагавшееся на территории позднейшей Армении. Судя по ассирийским клинописным документам, киммерийцы совершали набеги с территории, расположенной севернее Урарту, именуемой «страной Га-мир». Это вызвало ответный поход урартского царя Русы I, во время которого, в 714 году до н. э., урартское войско было разгромлено киммерийцами.

В дальнейшем киммерийцы в составе коалиций различных народов совершали набеги на рубежи Ассирийской державы. Важным событием стало поражение киммерийского войска во главе с Теушпой от ассирийского царя Асархаддона в 679 году до н. э.⁴ Но вслед за этим, как сообщают античные авторы, последовали киммерийские вторжения в Малую Азию — во Фригию и Лидию. В середине VII века до н. э. киммерийцы потерпели ряд поражений от вторгшихся в Азию скифов и сосредоточились в районе города Синопа на малоазиатском берегу Черного моря. Здесь около 600 года до н. э. их окончательно разгромил царь Лидии Алиатт. Фантастические особенности этой битвы сообщает Полиэн (II век): «Алиатт, когда выступили против него киммерийцы, имеющие тела необыкновенные и звероподобные, вывел в сражение вместе с прочими силами и самых сильных собак, которые, приблизившись к варварам, как зверей, многих из них убили, остальных же вынудили позорно бежать»⁵. Исследователи предполагают, что под «самыми сильными собаками» следует понимать выступивших в союзе с Алиаттом скифов⁶.

Несмотря на, казалось бы, четкий след, который оставили киммерийцы на страницах письменных источников, они и по сей день остаются народом-загадкой. Так, много споров вызвал вопрос об их языковой принадлежности. Дело в том, что письменные источники сохранили всего три киммерийских слова — имена царей: Теушпа, Тугдамме (Лигдамис) и Сандакшатру. Сегодня большинство специалистов уверены, что язык, на котором говорили киммерийцы, относится к иранской группе индоевропейской языковой семьи⁷.

До сих пор не удается ни очертить ареал первоначального обитания киммерийцев, ни ответить на вопрос об их происхождении. Большая часть исследователей полагает, что киммерийцы жили в степях между Доном и Дунаем. Другие пытаются локализовать их в Тамани, на Керченском полуострове, на Северо-Западном Кавказе, на территории современного Ирана. Существует и точка зрения, в соответствии с которой киммерийцы не отдельный народ, а часть передового отряда скифов⁸.

Не удается убедительно обосновать тождество киммерийцев ни с одной из известных нам археологических культур. Проблема осложняется тем, что до сих пор не обнаружено ни одного эталонного киммерийского памятника (на территории Малой Азии)⁹. В итоге археологи пришли к некоему компромиссу: киммерийскими принято считать подкурганные степные погребения IX — первой половины VII века до н. э., инвентарь в которых отличается, с одной стороны, от погребений эпохи бронзы, а с другой — от захоронений появившихся позже скифов. На сегодняшний день на территории от Дуная до Волги известно около 200 таких захоронений, из них более полутора десятков — в крымской степи¹⁰. Классическим погребением киммерийского воина принято считать подкурганное захоронение у села Целинное Джанкойского района. Погребенный был положен в скорченном положении на левом боку. В изголовье находилась чернолощеная корчага, содержащая кости барана; на поясе умершего располагался железный кинжал, а в левую руку был вложен оселок. Из украшений нашли две бронзовые обтянутые золотой фольгой подвески в виде рогов барана. В насыпи кургана была обнаружена нижняя часть каменной стелы с рельефным изображением пояса с заткнутыми за него горитом (футляром для лука и стрел), кинжалом, подвешенным оселком, а также крестообразным предметом, назначение которого неизвестно¹¹.

Судя по дошедшим до нас материалам, основой хозяйства киммерийцев было кочевое скотоводство. Преобладающую роль играло разведение лошадей. Встречающиеся в погребениях образцы оружия (длинные железные мечи, кинжалы, копья с железными наконечниками), а также известные по изображениям луки и детали снаряжения боевого коня подтверждают воинственную славу киммерийцев. Вероятно, их политическая организация соответствовала той стадии, которую в исторической науке принято называть вожде-ством, и процесс возникновения государства у них так и не завершился.

Еще одним историческим народом, о котором оставили свидетельства античные авторы и судьба которого (теперь уже целиком и полностью) связана с Крымским полуостровом, были тавры. Историки высказали несколько предположений о происхождении этого этнонима. Одни исследователи связывали его с греческим словом, обозначающим «быков», и считали, что тавры получили свое название по распространенному у них культу быка. Другие предполагали, что самоназвание тавров было похоже по звучанию на греческое слово, означающее «быки». Третьи указывали на то, что Тавр — это название горной цепи и что «тавры» следует переводить как «горцы»¹²...

Первым тавров описал Геродот. Он рассказывает, что скифы, готовясь к вторжению на их землю войска персидского царя Дария I, обратились за помощью к соседним племенам, в том числе и к таврам. Тавры отказали скифам в поддержке, указав на то, что именно скифы (а не персы) являются виновниками войны. Пользуясь случаем, далее Геродот сообщил все, что ему известно о таврах. Описав исконную Скифию вплоть до «города, называемого Каркинитидой» (Евпатория), «отец истории» указывает, что оттуда вдоль моря до Скалистого (Керченского) полуострова «идет гористая страна», которую населяет племя тавров. Таким образом, по Геродоту (и в этом с ним согласны все прочие авторы) областью расселения тавров были Крымские горы.

Геродоту же принадлежит и первое описание кровавых обычаев тавров, после которого за ними уверенно закрепилась слава свирепых разбойников и грабителей: «У тавров существуют такие обычаи: они приносят в жертву Деве потерпевших крушение мореходов и всех эллинов, кого захватят в открытом море, следующим образом. Сначала они поражают обреченных дубиной по голове. Затем тело жертвы, по словам одних, сбрасывают с утеса в море, ибо святилище стоит на крутом утесе, голову же прибивают к столбу. Другие, соглашаясь, впрочем, относительно головы, утверждают, что тело тавры не сбрасывают со скалы, а предают земле... С захваченными в плен врагами тавры поступают так: отрубленные головы пленников относят в дом, а затем, воткнув их на длинный шест, выставляют высоко над домом, обычно над дымоходом. Эти висящие над домом головы являются, по их словам, стражами всего дома. Живут тавры разбоем и войной»¹³.

На кровожадность и разбойный образ жизни тавров указывали и прочие античные авторы. Так, Псевдо-Скимн (III—II века до н. э.) сообщает, что «тавры — народ многочисленный и любят кочевую жизнь в горах; по своей жестокости они варвары и убийцы и умилостивляют своих богов нечестивыми деяниями». Историк I века до н. э. Диодор Сицилийский причисляет тавров к пиратствующим народам. Страбон в I веке н. э. дополнял эти сведения следующим сообщением: «Затем следуют Древний Херсонес, лежащий в развалинах, и потом гавань с узким входом, где тавры (скифское племя) обычно собирали свои разбойничьи банды, нападая на тех, кто спасался сюда бегством»¹⁴. Гавань, о которой идет речь, — это современная Балаклавская бухта. Об уничтожении таврами потерпевших кораблекрушение римских солдат сообщает римский историк Корнелий Тацит, а Аммиан Марцеллин в IV веке прямо связывал прежнее название Черного моря — «Негостеприимное» — со свирепостью и грубостью обитавших здесь тавров.

Уточнить сведения античных авторов помогают данные археологии, согласно которым этнос, который греки называли впоследствии таврами, сформировался в предгорьях Крымских гор к VIII веку до н. э. Не позднее VI века до н. э. тавры осваивают Крымские горы, где у них формируется своеобразный хозяйственно-культурный тип, связанный с яйлажным скотоводством. Подвижный образ жизни обусловил отсутствие у тавров долговременных поселений. Единственное известное в горном Крыму поселение тавров (площадью около 1,5 га¹⁵) обнаружено на горе Кошка близ Симеиза.

Главными археологическими памятниками, связанными с таврами, являются многочисленные (около 60) могильники, состоящие из каменных ящиков и датируемые VI—V веками до н. э. Конструкция такой коллективной усыпальницы проста — две длинные (до 1,5 м) и две короткие (1 м) каменные плиты, поставленные на ребро, вкопанные в землю и перекрытые плитой сверху. Как правило, ящики устанавливались на поверхности и были хорошо заметны — их высота достигает 1 м. Это обстоятельство способствовало тому, что практически все они оказались разграблены. Счастливым исключением является некрополь Мал-Муз в Байдарской долине, состоявший из 7 каменных ящиков, перекрытых насыпью¹⁶. В одном из них было обнаружено 68 черепов¹⁷! Умерших укладывали в скорченном положении на боку; когда ящик заполнялся, кости, кроме черепов, вынимались и усыпальница продолжала использоваться для новых погребений. Таврские захоронения включают в себя разнообразный погребальный инвентарь: бронзовые украшения, мечи, стрелы, стеклянные бусы. Следует отметить, что кроме бус в погребениях не обнаружено других вещей, которые могли являться добычей пиратов и грабителей. Вероятно, представления античных авторов о кровожадности тавров нуждаются в существенной корректировке...

В IV веке до н. э. тавры покидают горы и переселяются в предгорья. Причины этой миграции до сих пор неизвестны. Как свидетельствуют данные археологии, предгорья в этот период времени были заселены носителями кизил-кобинской культуры (названной по урочищу Кизил-Коба, где были обнаружены ее памятники)¹⁸. Существование этой культуры датируют VIII—III веками до н. э. Учитывая тот факт, что античные авторы не знают в горном и предгорном Крыму другого населения, кроме тавров, было высказано предположение о принадлежности кизил-кобинской культуры таврам¹⁹. На первый взгляд, такому отождествлению препятствует целый ряд обстоятельств. Тавры населяли горы, а кизил-кобинцы — предгорья, первые были кочевыми скотоводами, а вторые — оседлыми земледельцами и пастухами. Тавры оставили после себя почти исключительно могильники, а от носителей кизил-кобинской культуры по всем предгорьям — от Севастополя до Феодосии — остались и поселения. Но, с другой стороны, и те и другие совершали коллективные захоронения в каменных ящиках, их погребальный инвентарь очень сходен... Вопрос до сих пор не нашел окончательного решения, но большинство исследователей считает, что памятники кизил-кобинской культуры оставлены все-таки таврами. Вероятно, в определенный период в рамках одного этноса сосуществовали два хозяйственно-культурных типа, различия между которыми легко объяснимы разницей в условиях среды обитания²⁰.

Объяснения требует и проблема исчезновения памятников, связанных с таврами, в начале III века до н. э. Причину следует искать прежде всего в контактах тавров с другими этносами Крымского полуострова. Несмотря на отмеченную античными авторами изоляцию тавров, историки и археологи сегодня располагают сведениями об обратном. Так, встречающаяся на территории греческих городов Боспора, Херсонеса и Керкинитиды кизил-кобинская керамика указывает на то, что в некоторых случаях тавры становились жителями античных городов и других поселений. Поскольку изготовление лепных сосудов связано с женским трудом, высказывалось предположение о том, что греки-колонисты могли заключать брачные союзы с местными жительницами²¹. Проникновение тавров в греческие города подтверждают и данные эпиграфики. Знаменитое надгробье из Пантикапея, датируемое V веком до н. э., украшает надпись: «Под этим памятником лежит муж, для многих желанный, родом тавр. Имя его Тихон»²²...

Учитывая воинственный характер тавров, нельзя не принимать во внимание и войны, которые велись на полуострове. Так, Диодор Сицилийский, восхваляя боспорского царя Евмела (конец IV века до н. э.), говорит о его успешных действиях против таврских пиратов. В херсонесском декрете в честь Диофанта (II век до н. э.) среди прочего говорится, что этот полководец «подчинил себе окрестных тавров». Боспорский царь Аспург в I веке до н. э., как свидетельствуют данные эпиграфики, тоже «подчинил скифов и тавров»... Следует предположить, что в ходе этих войн определенная часть тавров была истреблена. Другая часть, вероятно, ассимилировалась в рамках позднескифской культуры. На этот процесс наглядно указывают памятники археологии — парные погребения мужчин-скифов и таврских женщин²³. В этой связи уместно вспомнить, что с рубежа эр варварское население Крыма известно в источниках под именем «тавро-скифов». Как полагают современные исследователи, окончательное исчезновение тавров произошло к III веку нашей эры²⁴.

Не менее воинственным, чем тавры, народом, оставившим свой след в истории Крымского полуострова, были скифы. Скифы — собирательное название группы племен, обитавших в степях между Дунаем и Доном, а также на Северном Кавказе в VII—IV веках до н. э.; сами они называли себя сколотами. Вопрос об их происхождении не решен до сих пор. Уже Геродот вынужден был привести сразу три легенды о возникновении скифов. С одной из них мы познакомились, когда речь шла о киммерийцах, а содержание другой возводит первопредка скифов по имени Таргитай к дочери бога реки Борисфен (Днепр) и Зевсу (выводя, таким образом, скифов из Поднепровья). В рамках этой легенды объясняется и происхождение различных скифских племен от трех сыновей Таргитая — Липоксая, Арпоксая и Колаксая. Третья легенда, приводимая Геродотом, связывает происхождение скифов с браком Геракла и змееногой богини, от которого родился Скиф, ставший основателем рода царей. Подавляющее большинство исследователей относит язык скифов к иранской группе индоевропейской языковой семьи²⁵.

Благодаря многочисленным историческим источникам основные этапы политической истории скифов достаточно полно изучены. В 670-х годах до н. э., вслед за киммерийскими, начинается эпоха скифских походов в Закавказье и Переднюю Азию. Скифы доходят до границ Египта! Ужас народов Востока перед лицом воинственных кочевников передал библейский пророк Иеремия: «Съедят они жатву твою и хлеб твой; съедят сыновей и дочерей твоих [...]». «28 лет, — сообщает Геродот, — владычествовали скифы в Азии и своей наглостью и бесчинством привели все там в полное расстройство. Ведь, помимо того, что они собирали с каждого народа установленную дань, скифы еще разъезжали по стране и грабили все, что попадалось»²⁶. Скифские вторжения в Азию продолжались около 100 лет; конец скифской угрозе положил лишь царь Мидии Киаксар. Пригласив скифских вождей на пир и перебив их там, он лишил их предводителей, и скифы вернулись в Северное Причерноморье — где продолжали проживать скифские племена, не участвовавшие в азиатских походах.

На конец VI века до н. э. приходится знаменитый скифский поход персидского царя Дария I, поводом для которого послужили скифские грабежи в Азии. В этих событиях скифы показали себя мастерами партизанской войны. Переправившись через Истр (Дунай), персидское войско вторглось в Скифию и дошло, минуя Крым, до Танаиса (Дона). Скифский царь Иданфирс отказался вступать в сражение с персами. Вместо этого, скифы, отступая, засыпали колодцы и выжигали всю растительность на день пути перед персидской армией. Персы жестоко страдали от голода, жажды и болезней. В итоге, как сообщает Геродот, Дарий I был вынужден под покровом ночи бежать, бросив на произвол судьбы обоз и раненых воинов. Только отказ стражей моста через Истр разрушить его (о чем их просили скифы) позволил персидской армии избежать полного уничтожения... Победа над персидским царем принесла скифам славу непобедимого народа.

С V века до н. э. скифы начинают активно влиять на ситуацию в греческих городах Северного Причерноморья. Спектр взаимоотношений эллинов и скифов был весьма разнообразен — от торговых контактов и мирного существования до военных конфликтов. Так, принято считать, что объединение городов Боспора в 480 году до н. э. в единое государство произошло под непосредственным влиянием скифской угрозы²⁷. Как свидетельствуют данные эпиграфики, Керкинитида в конце V века до н. э. находилась в зависимости от скифов, а ее население платило кочевникам дань²⁸. С другой стороны, данные письменных источников не оставляют сомнений в том, что иногда греки женились на скифянках; так, например, поступил Гилон Нимфейский — дед знаменитого оратора Демосфена.

В IV веке до н. э. Скифия явно переживает свой расцвет²⁹. Судя по данным археологии, в несколько раз возрастает население. Наиболее богатые погребения скифской знати, так называемые царские курганы относятся именно к этому времени. Скифскому царю Атею удалось объединить под своей властью все племена в междуречье Дуная и Дона³⁰. Символом его власти стали монеты, чеканившиеся от имени этого царя. Однако в 339 году до н. э., в возрасте 90 лет, Атей погиб, сражаясь с войсками Филиппа Македонского. По сообщению Помпея Трога (в передаче Юстина) Филиппу досталась следующая добыча: «Двадцать тысяч женщин и детей было взято в плен, было захвачено множество скота; золота и серебра не нашлось совсем... В Македонию послали двадцать тысяч наилучших кобылиц для разведения коней скифской породы»³¹.

После гибели Атея призрачное политическое единство скифского мира распадается. Скифы, жившие на территории Крымского полуострова, отличались от своих северных соседей, что подтверждается, например, особенностями погребального обряда. Во второй половине IV века до н. э. они сохраняют тесные контакты с жителями греческих городов полуострова. Так, в Керкинитиде чеканили монеты с изображением скифа³². На Керченском полуострове, как свидетельствуют данные археологии, в сельскохозяйственных поселениях обитало эллинское, скифское и смешанное население, выращивавшее главным образом хлеб, вывозимый в Элладу³³. Вместе с оседавшими на землю (надо думать, беднейшими) слоями скифского общества на территории Боспора проживали и представители скифской знати — о чем говорит погребальный комплекс кургана Куль-Оба. Письменные данные позволяют утверждать, что боспорские цари использовали скифов в своих военных мероприятиях, что явилось результатом дружественных отношений с их вождями. Так, Левкон I (390—349 годы до н. э.) сумел одержать победу над Феодосией только при помощи скифов³⁴. А в междоусобной войне 309 года до н. э. за боспорский престол на стороне одного из претендентов (Сатира) участвовало более 20 000 скифских пехотинцев и 10 000 всадников³⁵.

Важные изменения в жизни скифов приходятся на III век до н. э.³⁶ На большей территории Скифии наблюдается запустение; скифы концентрируются в Крыму и Нижнем Подненровье. Главным их занятием становится земледелие. На территории Крыма, в долинах рек Внутренней и Внешней гряды Крымских гор, возникают позднескифские поселения. В античных источниках упомянуты четыре позднескифских крепости: Неаполь, Хабеи, Палакий и Напит. Столица позднескифского царства, по мнению большинства ученых, находилась в Крыму, на территории современного Симферополя, на Петровских скалах, и называлась Неаполем³⁷.

На III и II века до н. э. приходится серия скифо-херсонесских войн, главным театром которых становятся плодородные земли северо-западного Крыма. Первоначально успех в целом сопутствовал скифам, они заняли многие населенные пункты и вели боевые действия буквально у стен Херсонеса. Перед лицом скифской угрозы греки вынуждены были искать поддержку у разных союзников, в том числе и у занявших опустевшие скифские степи сарматов. Сарматская царица Амага со 120 воинами совершила однажды набег на скифов, предала смерти скифского царя, вручила власть его сыну и потребовала от скифов обеспечить Херсонесу безопасность. Однако такой эпизодической помощи было недостаточно, и в 179 году до н. э. Херсонес заключает договор с Фарнаком I, царем Понта — государства, расположенного на территории Малой Азии. Воспользовавшись этом договором, в том же II веке до н. э. жители Херсонеса обратились за помощью к Понтийскому царю Митридату VI Евпатору, результатом чего стала знаменитая экспедиция Диофанта. Полководец Митридата Диофант в нескольких сражениях разбил скифов, возглавлявшихся царем Палаком и подчинил соседствовавших с Херсонесом тавров, основав в их земле крепость Евпаторий. После посещения Боспора с важной дипломатической миссией (речь шла о передаче боспорским царем Перисадом своего царства под власть Митридата) Диофант совершил поход в глубь Скифии. Ему удалось покорить скифские крепости Хабеи и Неаполь и вынудить скифов признать зависимость от царя Понта. Вероломство скифов привело к еще одной экспедиции Диофанта. На этот раз сражение состоялось у Калос-Лимена, в северо-западном Крыму. Войско скифов и союзных им сарматов из племени роксоланов вновь было разгромлено³⁸. Обрести свободу скифам удалось только после того, как в 63 году до н. э., потерпев поражение в борьбе с Римом, царь Митридат покончил с собой.

Скифы достаточно быстро восстанавливают военное могущество и вновь переходят к активной внешней политике. На рубеже эр объектом их экспансии становится не только Херсонес, но и Боспор — о чем мы знаем из надписей, призванных увековечить победы боспорских царей над скифами. Жители Херсонеса обращаются за помощью к Риму, и в 63 году н. э. в Крыму появляются римские войска³⁹. Скифам пришлось покинуть окрестности Херсонеса, и в городе разместился римский гарнизон.

В начале II века в Крым переселяются сарматы, которым удалось существенно потеснить скифов. Ослаблением скифского царства⁴⁰ воспользовались цари Боспора — Савромат II (174/175—210/211 годы) и его преемник Рескупорид III (210/211—226/227 годы). В результате их завоеваний скифское царство прекратило свое существование. После этого скифы жили в предгорьях Крымских гор вплоть до середины III века, когда в Крым вторглись племена готов, уничтожившие большинство скифских поселений.

Долгое время соседями скифов были кочевавшие к Востоку от них и родственные им по языку сарматы. Геродот сообщает удивительную историю о происхождении этих племен: они якобы произошли от браков воинственных амазонок, корабли с которыми прибило к берегам Скифии, и скифских юношей. Данные археологии говорят о том, что формирование сарматской культуры происходило в степях Поволжья и Приуралья. В III веке до н. э. сарматы заселили опустевшие степи Северного Причерноморья. На территории Крымского полуострова они еще два столетия после этого появлялись лишь изредка, во время военных набегов — как, например, царица Амага, пришедшая на помощь Херсонесу, или роксоланы, воевавшие на стороне Палака против Диофанта.

В I же веке н. э. начинается переселение сарматов в Крым (к этому времени относится богатое женское сарматское погребение в Ногайчинском кургане у села Червоное Нижнегорского района⁴¹). В предгорьях сарматы осели на территориях, ранее принадлежавших скифам, подчас рядом с ними. Так, исследование могильника у села Кольчугино Симферопольского района показывает, что на нем находилось два участка — на одном хоронили скифов, а на другом — сарматов⁴². Подобно скифам, сарматы, будучи кочевниками, вступали в активные торговые отношения с греческими городами. Вероятно, это обусловило проникновение их на Боспор, где в первые века нашей эры археологически зафиксированы следы сарматского присутствия⁴³. Принято считать, что царь Аспург, основавший в I веке новую боспорскую династию, был выходцем из среды сарматской знати⁴⁴.

Пожалуй, самым известным из сарматских племен — благодаря описанию римского историка IV века Аммиана Марцеллина — являются аланы. Они «высокого роста и красивого облика, волосы у них русоватые, взгляд, если не свиреп, то все-таки грозен... они находят наслаждение в войнах и опасностях»⁴⁵. Первоначально аланы осели на Северном Кавказе (где стали заниматься земледелием), а в Крыму появились вместе с готами, в III веке. Здесь аланы селились вместе с родственными им сарматскими племенами. Именно с аланами связывают появление на сарматских могильниках вместо распространенных ранее подбойных могил склепов для коллективных захоронений⁴⁶.

Ну а в IV веке в Северном Причерноморье появляются гунны, начинается новая эпоха — переход от древности к средневековью. Часть алан вовлекается гуннами в завоевательные походы, население крымских предгорий в страхе перед завоевателями бежит в труднодоступные районы гор, где продолжает жить в эпоху средневековья.

Историю Крымского полуострова в древности невозможно представить без истории эллинских государств, возникших здесь в результате Великой греческой колонизации. Именно греки принесли в Крым цивилизацию.

Греческие города появились в Крыму в VI веке до н. э. Родные места греки вынуждены были покидать по разным причинам, но прежде всего, из-за нехватки на родине пригодных для обработки земель. В условиях роста населения это приводило к массовым миграциям⁴⁷. Вероятно, греческие мореплаватели и ранее посещали места будущих колоний. От этого периода сохранилось и греческое название Черного моря — Понт Аксинский, т. е. «Негостеприимное море» (уже потом его переименовали в Понт Эвксинский — «Гостеприимное море»).

Роль греческих полисов в освоении Крыма была различной. Наибольшую активность проявил крупнейший малоазийский город Милет, стоявший во главе целого союза ионийских полисов. Благодаря организационным усилиям жителей Милета на рубеже VII и VI веков до н. э. (или в самом начале VI века до н. э.) на месте современной Керчи возникает Пантикапей. В VI веке до н. э. неподалеку появляются Феодосия и Нимфей⁴⁸. Дальнейшая колонизация Керченского полуострова развивалась, видимо, уже из этих центров. В скором времени здесь возникли небольшие аграрные городки Тиритака, Мирмекий, Парфений и Пормфий. Наиболее выдающееся место среди этих боспорских городов занимал Пантикапей — где уже в середине VI века до н. э. чеканилась монета⁴⁹. Кроме Пантикапея, статус полиса в Восточном Крыму имели Нимфей и Феодосия, а на Таманском полуострове (Азиатский Боспор) — Фанагория, Гермонасса и Кепы⁵⁰. Угроза со стороны скифов, а также экономические интересы привели к необходимости объединения боспорских городов. Греческий историк Диодор Сицилийский (I век до н. э.) сообщает, что такое объединение произошло в 480 году до н. э. и что во главе нового государства стали архонты Пантикапея из греческого аристократического рода Археанактидов. Религиозным символом нового государства (политический характер которого чаще всего определяют как наследственную тиранию) стал возведенный на акрополе Пантикапея во второй четверти V века до н. э. храм Аполлона⁵¹.

В 438/437 году до н. э. власть на Боспоре захватил основатель новой династии Спарток, происхождение которого до сих пор останется предметом дискуссий. По его имени правившая на Боспоре до конца II века до н. э. династия получила имя Спартокидов. При Спартокидах Боспорское государство превращается в монархию; их усилиями в состав державы вошли не только ранее независимые полисы Фанагория, Нимфей, Феодосия, но и многие местные племена (скифы, тавры, синды, меоты). Государство приобрело греко-варварский характер.

Сын Спартока Сатир I (433/32—393/92 годы до н. э.) при помощи подкупа склонил представлявшего афинские интересы в Нимфее Гилона передать ему город. Не желая вступать в конфликт с Афинами, Сатир даровал афинским купцам значительные льготы. Афиняне, остро нуждавшиеся в выращиваемом на Боспоре зерне, не преминули ими воспользоваться, и в дальнейшем между Афинами и Боспором установились взаимовыгодные дружественные отношения. Достаточно сказать, что в честь боспорских царей, правивших после Сатира, Левкона I и Перисада I, афиняне приняли специальный декрет и наградили их золотыми венками. Вслед за этими присоединением Нимфея развернулась боспорско-феодосийская война, которая осложнялась тем, что Сатиру пришлось одновременно воевать еще и с племенами синдов. Подчинить Феодосию (а также присоединить Синдику) удалось только следующему боспорскому царю Левкону I (393/92 — 353 годы до н. э.)⁵².

В конце IV века до н. э. на Боспоре развернулась династическая война между сыновьями Перисада I (348—310 годы до н. э.). Ему наследовал его старший сын Сатир II, но другой сын, Евмел, поднял мятеж и заключил союз с правителем племени сираков Арифарном. В сражении на реке Фат войска Евмела были разбиты, а сам он бежал и заперся в одной из крепостей. Однако во время попытки осады этой крепости Сатир II был смертельно ранен. В сражении с третьим братом, Пританом, победил Евмел — которому и досталась власть над Боспором. Впрочем, его правление было недолгим — он трагически погиб в 304/03 году до н. э.

В III—I веках до н. э. экономическое положение Боспора ухудшилось. Это было связано с кризисом хлебопашества, вызванным как климатическими условиями, так и упадком основного импортера боспорского зерна — Афин. Следствием кризиса и стала, вероятно, попытка Феодосии вновь обрести политическую самостоятельность (во всяком случае, известно, что Левкои II во второй половине III века до н. э. вновь вынужден был воевать с феодосийцами). Нарастает и скифская угроза; правители Боспора вынуждены заключать династические браки со скифской знатью, а то и просто откупаться данью⁵³.

Упадок Боспорского царства привел к тому, что последний правитель династии Спартокидов Перисад V в 109/108 году до н. э. отрекся от власти в пользу понтийского царя Митридата VI Евпатора. Это решение Перисада вызвало восстание в среде скифской знати Боспора. Перисад был убит, а полководец Митридата Диофант, находившийся на Боспоре, был вынужден бежать в Херсонес. Однако по прошествии года он вернулся с армией и подавил восстание, взяв в плен вождя восставших — Савмака. Боспор перешел под власть Митридата, а его население оказалось втянутым в противостояние Понта и Рима. Тяготы этого противостояния в 86 году до н. э. привели к восстанию боспорских городов, и окончательно восстановить свою власть на Боспоре Митридату удалось только к 80/79 году до н. э. Однако римляне склонили к измене управлявшего Боспором сына Митридата — Махара. Потерпев ряд поражений от римлян и утратив все свои владения в Малой Азии, в 65 году до н. э. Митридат бежит на Боспор, предает смерти Махара и пытается укрепить свою власть, чтобы продолжить борьбу с Римом. Это, а также умелые действия римлян, организовавших морскую блокаду владений Митридата, вызывают новое восстание боспорских городов: Фанагории, Феодосии, Нимфея. Больше того, армия Митридата провозгласила царем еще одного его сына — Фарнака. В этих условиях Митридат счел за лучшее покончить с собой — что и произошло на акрополе Пантикапея в 63 году до н. э.⁵⁴

У власти на Боспоре оказался Фарнак, которому удалось заключить выгодный договор с Римом. Вскоре, однако, новый царь продемонстрировал, что не намерен отказываться от честолюбивых замыслов своего отца — вторгшись в Малую Азию, он к осени 48 года до н. э. сумел вернуть власть над землями бывшей державы Митридата. С этой новой опасностью для Рима справился Гай Юлий Цезарь, разгромивший Фарнака в битве при Зеле в 47 году до н. э. Однако, еще отправляясь в Малую Азию, Фарнак оставил в качестве управителя на Боспоре некоего Асандра — в руках которого после гибели Фарнака и оказалась власть над Боспором. Женившись на внучке Митридата VI Евпатора Динамии, Асандр добился от римлян признания своих прав на боспорский престол. Ему удалось на некоторое время стабилизировать внешнеполитическую ситуацию и одержать победу над черноморскими пиратами⁵⁵. Вскоре после смерти Асандра в 21/20 году до н. э. на Боспоре вновь вспыхивает борьба за власть, которая характеризуется нарастающим вмешательством Рима. Временное затишье наступает только в 14 году н. э., когда к власти приходит, вероятно, выходец из знатной сарматской семьи Аспург. Посетив Рим, он получил царский титул из рук императора Тиберия. Аспургу удалось обезопасить Боспор от варварской угрозы, одержав победы над скифами и таврами.

Вероятно, эти победы и стали залогом нового расцвета Боспора, который наблюдается в I—III веках⁵⁶. Этот период характеризуется также проникновением на Боспор значительных масс сарматского населения из степных районов Крыма. Власть в это время находилась в руках представителей династии, основанной Аспургом, однако по-прежнему ощущалось римское влияние. Достаточно сказать, что на Боспоре существовал культ римских императоров, а на монетах чеканились их портреты⁵⁷!

Новый период в истории Боспора наступил в середине III века, когда туда вторглись племена готов. С готским вторжением связывают гибель некоторых боспорских городов, разорение хоры, упадок торговли⁵⁸.

В юго-западной части Крымского полуострова располагалось другое эллинское государство — Херсонес, центр которого находился на территории нынешнего Севастополя. Основателями греческой колонии здесь стали выходцы из дорийского города, расположенного на южном берегу Черного моря — Гераклеи Понтийской. Традиционной датой основания Херсонеса принято считать 422/421 год до н. э., хотя неоднократно высказывались мнения в пользу более ранней⁵⁹. Предполагают, что первоначальное население Херсонеса не превышало тысячи человек, а площадь — 4 га⁶⁰. Если на территории Боспора между скифскими племенами и греческими колонистами, как предполагают, первоначально установились мирные отношения, то на Гераклейском полуострове, где находился Херсонес, ситуация была иной. Этот полуостров населяли воинственные племена тавров, спасение от угрозы нападения которых херсонеситы видели в возведении мощных оборонительных сооружений⁶¹... Окончательное превращение Херсонеса в самостоятельный полис должно быть отнесено к 870-м годам до н. э.: именно на это время приходится начало чеканки там собственной монеты⁶².

Укрепившись на территории Гераклейского полуострова, херсонеситы перешли к его освоению. Захваченные земли делились поровну между гражданами Херсонеса, а местное население либо истреблялось, либо оказывалось в положении государственных рабов. С середины IV века до н. э. херсонеситы приступают к освоению территорий северо-западного Крыма, а к концу этого столетия ими было размежевано уже все западное побережье полуострова. Тогда же в состав полиса вошел ранее независимый город Керкинитида⁶³. Всего известны несколько десятков поселений и укреплений херсонеситов⁶⁴.

В отличие от Боспора, Херсонес на протяжении всей своей истории был демократической республикой. Высшая законодательная власть находилась в руках народного собрания. которое составляли полноправные граждане. Право участвовать в нем не распространялось на зависимое население, женщин, несовершеннолетних и граждан других полисов. В перерывах между народными собраниями власть находилась в руках избираемого Совета. Коллегии магистратов, избиравшихся на годичный срок, руководили повседневной жизнью города. Из коллегий, действовавших в Херсонесе, нам известны стратеги (в ведении которых находились военные дела), номофилаки (следившие за соблюдением законов), агораномы (отвечавшие за дела рынка), гимнасиархи (ведавшие делами, связанными с воспитанием юношества) и другие. Экономический расцвет в конце IV века до н. э. сопровождался политической борьбой внутри полиса. Как известно из текста присяги, которую приносил каждый гражданин, в полисе была тогда осуществлена попытка заговора с целью свержения демократии и нарушения территориальной целостности государства⁶⁵...

После преодоления внутриполитического кризиса херсонесскому государству пришлось иметь дело с внешним врагом. Главная опасность исходила от возникшего в Крыму в III веке до н. э. позднескифского государства, объектом экспансии которого стали территории северо-западного Крыма. Как уже отмечалось, войны скифов и херсонеситов растянулись до конца II века до н. э. К рубежу III и II веков до н. э. Херсонесом были утрачены территории в северо-западном Крыму, скифы разрушают усадьбы на самом Гераклейском полуострове. О непосредственной угрозе городу говорит то, что жители Херсонеса вынуждены были возвести дополнительную оборонительную стену⁶⁶. Справиться с нарастающей угрозой самостоятельно херсонеситы были не в состоянии. Воспользовавшись заключенным в начале II века до н. э. договором с царем Понта, они попросили помощи у Митридата VI Евпатора. В результате трех походов, проведенных в 110—107 годах до н. э. присланным сюда с армией Диофантом, Херсонес был избавлен от скифской угрозы. Благодарные жители города отлили бронзовую статую полководца и высекли в его честь декрет (из текста которого мы и знаем об этих событиях⁶⁷. Однако теперь Херсонес утрачивает политическую самостоятельность и становится частью державы Митридата, который в 80 году до н. э. передал власть над ним своему сыну Махару.

На протяжении I века до н. э. — середины II века Херсонес не оставлял попыток избавиться от власти боспорских царей — которая, однако, санкционировалась контролировавшим этих последних Римом. Традиционная для Херсонеса скифская угроза в середине I века заставила жителей города обратиться за помощью непосредственно к Риму. В 63 году в Херсонесе появляются римские войска под командованием легата Мезии Тиберия Плавтия Сильвана; справившись со скифами, он оставил в городе (правда, ненадолго) римский гарнизон. В следующий раз римские войска появились в Херсонесе около середины II века. К этому времени Херсонес благодаря ходатайству Гераклеи Понтийской перед римским императором Антонином Пием получил независимость от Боспорского царства⁶⁸. Римский гарнизон, состоявший в разное время из солдат V Македонского, I Италийского и XI Клавдиева легионов и моряков Равеннской эскадры, пробыл в Херсонесе более 100 лет. Кроме собственно Херсонеса римляне заняли несколько других важных стратегических пунктов — мыс Ай-Тодор, где ими была возведена крепость Харакс, и поселение Альма-Кермен (поселение на территории современной Балаклавы), откуда ими предварительно были изгнаны скифы.

Римское присутствие, обеспечивавшее политическую стабильность в регионе, благоприятно сказалось на экономическом положении Херсонеса, и в первые века нашей эры он переживает подъем. Расцвет наблюдается и во всех отраслях ремесла, и в торговле, и в сельском хозяйстве. По современным подсчетам, город в этот период населяли 10—12 тыс. жителей, а его площадь составляла до 30 га⁶⁹.

В середине III века вероятно из-за событий, связанных с готскими войнами, римляне вынуждены были покинуть Херсонес. Правда, по непонятным до сих пор причинам Херсонесу удалось избежать разорения готами, а к концу III века и возобновить отношения с Римом. Связи с последним обусловили появление в Херсонесе, вероятно в середине IV века, христианства.

В 370-х годах в Северное Причерноморье вторглись гунны, но Херсонес от них практически не пострадал, ибо находился несколько в стороне от маршрута их походов. Завершается древняя история Херсонеса в конце V века, когда город, утративший автономию, становится частью Византийской империи.

Спивак Игорь Александрович,
кандидат исторических наук,
доцент Крымского федерального университета
имени В.И. Вернадского (г. Симферополь).

Примечания

1. Латышев В.В. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе. Т. 1—2. СПб., 1893—1906.

2. Геродот. История. М., 1993. IV, 12.

3. Страбон. География. М., 1994. VII, 4, 3.

4. Медведская И.Н. Древний Иран накануне империй (IX—VI вв. до н. э.) История Мидийского царства. СПб., 2010. С. 179—217.

5. Полиэн. Стратегмы. СПб., 2002. VII, 2.

6. Иванчик А.И. Воины-псы. Мужские союзы и скифские вторжения в Переднюю Азию // Советская этнография. 1988. № 5. С. 38—48.

7. Власов В.П. Киммерийцы // От киммерийцев до крымчаков. Симферополь, 2007. С. 10—11.

8. Колотухин В.А. Ранний железный век. Киммерийцы. Тавры // Крым сквозь тысячелетия. Симферополь, 2004. С. 49—53.

9. Храпунов И.Н. Древняя история Крыма. Симферополь, 2005. С. 69.

10. Власов В.П. Указ. соч. С. 11.

11. Храпунов И.Н. Древняя история Крыма. С. 70.

12. Храпунов И.Н. Очерки этнической истории Крыма в раннем железном веке. Тавры. Скифы. Сарматы. Симферополь, 1995. С. 10.

13. Геродот. IV, 103.

14. Страбон. VII, 4, 2.

15. Власов В.П. Указ. соч. С. 19.

16. Древний и средневековый Крым. Симферополь, 2000. С. 29.

17. Колотухин В.А. Горный Крым в эпоху поздней бронзы — раннем железном веке. (Этнокультурные процессы). Киев, 1996. С. 33.

18. Колотухин В.А. Ранний железный век. С. 53—58.

19. Колотухин В.А. Горный Крым в эпоху поздней бронзы... С. 88.

20. Храпунов И.Н. Очерки этнической истории... С. 19.

21. Власов В.П. Указ. соч. С. 22.

22. Корпус боспорских надписей. М.; Л., 1965. № 114.

23. Власов В.П. Указ. соч. С. 23.

24. Храпунов И.Н. Древняя история Крыма. С. 84.

25. Храпунов И.Н. Очерки этнической истории... С. 29.

26. Геродот. I, 106.

27. Зубарь В.М., Русяева А.С. На берегах Боспора Киммерийского. Киев, 2004. С. 42—43.

28. Соломоник Э.И. Два античных письма из Крыма // Вестник древней истории. 1987. № 3. С. 114—125.

29. Пуздровский А.Е. Скифы. Сарматы. Аланы // Крым сквозь тысячелетия. Симферополь, 2004. С. 65.

30. Шелов Д.Б. Скифо-македонский конфликт в истории античного мира // Проблемы скифской археологии. М., 1971. С. 56.

31. Юстин Марк Юниан. Эпитома сочинения Помпея Трога. СПб., 2005. IX, 15.

32. Храпунов И.Н. Древняя история Крыма. С. 108.

33. Петрова Э.Б. Античная Феодосия: история и культура. Симферополь, 2000. С. 82.

34. Зубарь В.М., Русяева А.С. Указ. соч. С. 67.

35. Петрова Э.Б. Великая греческая колонизация. Боспорское царство // Крым сквозь тысячелетия. Симферополь, 2004. С. 88.

36. Айбабин А.И., Герцен А.Г., Храпунов И.Н. Основные проблемы этнической истории Крыма // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. Вып. III. Симферополь, 1993. С. 213—214.

37. Храпунов И.Н. Древняя история Крыма. С. 123.

38. Херсонес Таврический в третьей четверти VI — середине I в. до н. э. Очерки истории и культуры. Киев, 2005. С. 247—262.

39. Зубарь В.М. Херсонес Таврический и население Таврики в античную эпоху. Киев, 2004. С. 153.

40. Храпунов И.Н. Древняя история Крыма. С. 147.

41. Симоненко А.В. Сарматы Таврии. Киев, 1993. С. 67—74.

42. Храпунов И.И. Древняя история Крыма. С. 158.

43. Там же. С. 158—159.

44. Масякин В.В. Сарматы // От киммерийцев до крымчаков. С. 43.

45. Марцеллин Аммиан. Римская история. СПб., 1994. XXXI, 2.

46. Храпунов И.Н. Древняя история Крыма. С. 161.

47. Яйленко В.П. Греческая колонизация VII—III вв. до н. э. М., 1982. С. 44—46.

48. Античные государства Северного Причерноморья. М., 1984. С. 10.

49. Там же. С. 13.

50. Петрова Э.Б. Великая греческая колонизация. С. 81.

51. Зубарь В.М., Русяева А.С. Указ. соч. С. 53—54.

52. Античные государства Северного Причерноморья. С. 13.

53. Храпунов И.Н. Древняя история Крыма. С. 176—177.

54. Зубарь В.М., Русяева А.С. Указ. соч. С. 137—151.

55. Петрова Э.Б. Античная Феодосия: история и культура. С. 111—115.

56. Петрова Э.Б. Великая греческая колонизация. С. 95—98.

57. Зубарь В.М., Русяева А.С. Указ. соч. С. 164—165.

58. Храпунов И.Н. Древняя история Крыма. С. 186.

59. Херсонес Таврический в третьей четверти VI — середине I вв. до н. э. С. 61.

60. Петрова Э.Б. Древние греки // От киммерийцев до крымчаков. С. 55.

61. Сорочан С.Б., Зубарь В.М., Марченко Л.В. Жизнь и гибель Херсонеса. Севастополь, 2006. С. 63.

62. Анохин В.А. Монетное дело Херсонеса (IV в. до н. э. — XII в. н. э.). Киев, 1997. С. 18—20.

63. Кутайсов В.А. Античный город Керкинитида. Киев, 1990. С. 4.

64. Сорочан С.Б., Зубарь В.М., Марченко Л.В. Указ. соч. С. 69—73.

65. Там же. С. 74—75.

66. Храпунов И.Н. Древняя история Крыма. С. 202; Херсонес Таврический в третьей четверти VI — середине I в. до н. э. С. 215.

67. Храпунов И.Н. Древняя история Крыма. С. 203.

68. Херсонес Таврический в середине I в. до н. э. — VI в. н. э. Очерки истории и культуры. Харьков, 2004. С. 66.

69. Петрова Э.Б. Древние греки. С. 59.